Среди ночи Юкико проснулась и посмотрела на висящий над ней гамак. Отец храпел, покачиваясь в такт с движениями корабля, взявшего курс на север. В комнате стоял запах дыма лотоса – Масару все еще держал в руке полупустую трубку. Она вздохнула, села и принялась шарить ногами по полу, безуспешно пытаясь нащупать сандалии.

Поднявшись, она прислонилась к стене и потерла глаза. Крошечная каюта на двоих человек была тесной. Круглый иллюминатор пялился единственным мутным глазом в темноту. Ей снился железный самурай с глазами цвета моря – глупые девичьи мечты о цветах, страстных взглядах и счастье, переполняющем изнутри шорохом крыльев бабочек. Она потрясла головой, стараясь отделаться от этих мыслей. Люди благородной крови не знаются с обычными девушками, даже если девушка и чистокровный член клана. А ёкай-кины никогда не знались с теми, кто с радостью отправил бы их гореть на кострах Гильдии. Она и так уже по колено в этом болоте, поэтому не стоит потакать детским фантазиям.

В каюте было душно, деревянные задымленные стены давили. Она открыла дверь и выскользнула на палубу.

В ночной тиши пели свою металлическую песнь двигатели. Облакоходы несли вахту, сбившись кучкой по правому борту, они передавали по кругу трубку с лотосом и тихо чертыхались, играя в кости. Звук катящихся по дереву костей заглушил ее тихие шаги, и она прошла мимо игроков незамеченной. Вверху поскрипывал воздушный шар, разбухший, как мочевой пузырь огромного доисторического зверя. Дерево под ногами было гладким и теплым.

«Сын грома» был сто двадцать футов длиной от носа, украшенного фигурой искусно вырезанного дракона, до высокой квадратной кормы. Засунув руки в оби, Юкико шла по палубе к носу корабля, чтобы как можно дальше отойти от двигателей и не чувствовать вони сжигаемого топлива. Поднявшись на носовую часть верхней палубы, она почувствовала прилив свежего воздуха, прохладный ветерок тихо шевелил волосы. На носу стояла дюжина бочек чи, и Юкико облокотилась на них и посмотрела в темноту широко открытыми глазами.

На покрытом дымкой небе луна казалась смазанным розовым пятном, тускло освещавшим раскинувшиеся внизу просторы. Но света было достаточно, чтобы разглядеть поля лотоса, змеиную тень железного чипровода, блеск речушки, спускающейся с гор на горизонте. Наверное, земли клана Дракона уже близко, и корабль скоро повернет на северо-восток, чтобы обогнуть закрытую для полетов зону вокруг Главпункта. Внизу, тут и там, виднелись огоньки величиной с булавочную головку, а вдали, в предгорьях восточной горной цепи, ярко горела целая гроздь крошечных огней: огромный мегаполис Рю – Кава.

Она вздохнула, глядя в темноту и стараясь не думать о юноше с лицом о́ни и глазами цвета моря.

– Что вы видите? – послышался сзади тихий голос.

Она быстро обернулась, положив руку на танто за поясом. Перед ней стоял невзрачный молодой человек, возможно, немного старше ее, с блестящими, как сталь, глазами на уставшем, тонко очерченном лице. Он выглядел чистым – без следов сажи или дыма и очень аккуратным, как свежевыстиранное белье или неразрезанная книга. На худом теле свободно висела чистая серая одежда, волосы коротко подстрижены. Он поднял руки и сделал полшага назад, готовый отразить удар.

– Не бойтесь, госпожа.

– Тебе не следует так подкрадываться к людям! – огрызнулась Юкико.

– Простите, я не хотел вас напугать, – поклонился он, прикрыв кулак рукой.

Юкико оглянулась на кучку облакоходов на другом конце палубы. Она слышала смех и звук бросаемых костей. Юкико прикрыла глаза и отвернулась, подставив лицо под ласковые струи прохладного ветерка. Раздражение внезапно сменилось страхом, и ей захотелось, чтобы юноша ушел.

– Что вы видите? – тихо повторил он.

– Кто ты? – она слегка повернулась и, нахмурившись, посмотрела на него.

Ей казалось, что она уже знакома почти со всем экипажем. Он слишком стар для юнги. Может, служка с камбуза?

– Меня зовут Кин, – он снова поклонился.

– Твой клан?

– У меня нет клана, госпожа.

– И зачем ты беспокоишь меня, буракумин Кин?

– Я не говорил, что я низкого рода, госпожа.

Юкико замолчала. Она снова повернулась спиной к незнакомцу, показывая, что не хочет продолжать разговор. Хоть она и не была знатной дамой и не имела представления о том, что «правильно» для молодой незамужней девушки, ей казалось, что не стоит оставаться наедине с этим странным юношей. Отцу бы это точно не понравилось.

Палуба задрожала под ногами, когда рулевой отрегулировал курс. Звезды едва мерцали в дымном небе, словно потускневшие драгоценные камни, разбросанные по пыльному покрывалу из черного бархата.

– Я часто прихожу сюда ночью, чтобы подышать и насладиться бризом, – продолжил Кин. – Одиночество так приятно, правда?

– Наверное, да.

– А вы – Кицунэ Юкико, дочь великого Масару-сама.

Она фыркнула, но ничего не сказала.

– Что привело вас сюда?

– Я не могла уснуть, если уж тебе так интересно.

– Плохие сны?

Юкико повернулась к нему, нахмурившись. Это точно не служка с камбуза. Она глянула на призрачно-бледную грудь, просвечивающую меж складок одежды, его рук почти не было видно – никаких признаков ирэдзуми. Это значит, что он не мог быть чистокровным членом клана, не говоря уже о благородстве крови. Но уж слишком чистым он был, и речь его была слишком правильной…

– Мне тоже снятся плохие сны, – он пожал плечами, и глаза его тускло сверкнули.

– Ты… ками? Дух?

Он рассмеялся глубоким искренним смехом. Щеки Юкико вспыхнули от смущения, но вскоре она обнаружила, что и ей становится смешно, и она, немного помявшись, рассмеялась вместе с юношей.

– Прости, это было глупо, – улыбнувшись, она поправила волосы за ушами.

– Ничего страшного, – покачал он головой. – Но я не дух, Юкико-чан.

– Тогда кто ты?

– Одиночка, – он снова пожал плечами. – Как и вы.

Юноша глубоко поклонился, опустив глаза на покрытый лаком пол. Потом выпрямился, неуверенно улыбнулся и, кивнув головой, повернулся и ушел. Он шел, стараясь не попадать в свет вольфрамовых прожекторов, держась в тени, как будто и сам принадлежал миру теней. Облакоходы были слишком заняты игрой в кости, чтобы заметить его.

Юкико наблюдала, как он исчезает, спускаясь по лестнице. Ветер играл прядями волос, закрывая ей глаза.

– Ну, ты-то понимаешь, что все это, черт побери, бессмысленно.

Выругавшись, Акихито вытер пот со лба. Он хмыкнул и поднял еще один железный прут, вставляя его в отверстие на тяжелом паяном основании. После двух дней работы клетка была почти готова.

Касуми пожала плечами и закрепила еще один болт и попробовала расшатать прутья рукой, чтобы убедиться, что резьба затянута. Она встала и прокашлялась, немного задыхаясь из-за разреженного воздуха. Над очками болтались пряди влажных волос, прилипая к стеклу. Она достала платок, чтобы стереть пот с губ.

– Ну, служба Йоритомо Могучему – это не только красотки и дешевый алкоголь, – вздохнула она.

– Сёгун будет разочарован, если мы вернемся с пустыми руками, Кась. А Йоритомо не любит разочарований. Помнишь, как генералу Яцума так и не удалось прорвать осаду гайдзинов у Железного хребта?

– Помню. Его детям не было и пяти лет.

– А Яцума был благородных кровей. Железный самурай. Представляешь, что он…

– У нас нет выбора.

– Поговори с Ямагатой. Он окажется в дерьме вместе с нами, когда весь этот фарс закончится. Может, мы уговорим его высадить нас в городе Йама?

– Да они будут преследовать нас, как собаки, – Касуми покачала головой. – Что с того, что земли Лиса далеко от столицы? Даймё Кицунэ все равно пляшет под дудку сёгуна. Если мы нарушим приказ, Йоритомо будет искать нас по всей Шиме – как бы далеко мы не убежали. Кроме того, Масару и слышать об этом не хочет. Убежать – значит опозорить всех нас, наши семьи.

– Ну и что ты предлагаешь, черт возьми? Нам все равно не удастся поймать арашитору. Давайте уж просто совершим сэппуку прямо здесь и сейчас – сэкономим проклятую чи.

Он пнул ногой по клетке, и в ответ раздался глухой металлический звук. Касуми огляделась – вокруг копошилось множество облакоходов. В основном, это были молодые люди. Они ползали по воздушному шару, настраивая пропеллеры и двигатели, регулируя высоту и курс в соответствии с меняющимся направлением ветра. От вони горящей чи саднило горло, а голова казалась неприятно легкой.

– Не надо так говорить здесь, – проворчала она.

Акихито нахмурился, словно в доказательство правоты Касуми, из-под палубы появился политехник и, позвякивая, двинулся к ним. Акихито прикусил язык, сделав вид, что проверяет крепления каждого прута, когда гильдиец остановился рядом.

– Очень большая клетка, – прожужжал он, как злобная лотосовая муха.

Это было явным преуменьшением. Клетка была огромной и в ширину занимала площадь от борта до борта – двадцать футов и столько же в высоту. Худощавым облакоходам, направлявшимся по своим делам, приходилось протискиваться между прутьями. Более упитанные были вынуждены пробираться по перилам судна, чтобы попасть на другую сторону.

– Мы не знаем, какого размера будет этот зверь, – Касуми фальшиво улыбнулась. – Пусть лучше будет слишком большая клетка, чем слишком маленькая.

– Почему бы вам просто не усыпить его наркотиком? – Палящий свет солнца преломлялся в единственном сияющем глазу Политехника. – Он бы проспал до Кигена.

– У нас может не хватить черносна. Кроме того, надеяться только на наркотик – глупо.

– Лучше занимайся своим делом, гильдиец, – прорычал Акихито. – И не лезь в наше.

– Надеешься, что отыщешь зверя? – политехник бросил светящийся взгляд на великана, и любопытство инсектоида сквозило в каждом его слове. – Который давным-давно вымер?

– Сёгун так не думает, – осторожно ответил Акихито.

– Уверены?

– Пожар!

Крик несся с такелажной оснастки. Акихито замер. Касуми побледнела. Пожар на борту неболёта предполагал только два варианта действий: рвануть в спасательную шлюпку или погибнуть в пламени на земле в сотнях футов ниже.

– Боги всемогущие, – прошептал Акихито. – Беги за Юкико, а я…

– Не на борту, – в голосе гильдийца послышалась легкая насмешка. – Там.

Он вытянул металлическую руку, указывая в сторону горизонта. Акихито повернул голову и посмотрел на горы на северо-западе. Вдали, за холмистыми равнинами клана Рю, внизу, далеко-далеко на землях Кицунэ, на фоне темных камней мерцала яркая точка. Она была слишком мала, чтобы заметить ее сквозь дымку, – крошечный оранжевый факел, тонкие струйки вьющегося в небо дыма, которые, растворяясь в воздухе, превращались в ничто. Они были слишком далеко от земель Лиса, и, если они заметили пожар, значит, он был огромным.

Часть экипажа собралась у перил поглазеть. Касуми и Акихито присоединились к ним, пытаясь разглядеть происходящее. Облакоходы ворчали и бросали друг на друга мрачные взгляды, не предвещавшие ничего хорошего, некоторые ругались так изощренно, что произвели впечатление даже на Акихито. Касуми повернулась к одному из облакоходов и увидела гнев в его глазах.

– Что происходит?

Из своего укрытия между бочками чи Юкико мрачно наблюдала за матросами, топтавшимися на одном месте, не задаваясь вопросом, что происходит. Она уже два дня отсиживалась на носу, стараясь не встречаться с отцом и едва перекидываясь парой слов с Касуми. Попытки Акихито развеселить ее были встречены угрюмым молчанием, и она даже отказалась от обычных тренировочных боев по утрам. Странного юношу она больше не встречала.

Юкико увидела, как капитан Ямагата вышел из своей каюты на нос неболёта, держа механическую подзорную трубу в мозолистой руке. Упершись ботинком в перила, он нажал кнопку на приборе, который, выдвигаясь, загудел моторчиками и пружинами. Прищурив один глаз, он смотрел в подзорную трубу на пожар, тихо ругался сквозь стиснутые зубы и качал головой. Завибрировав и щелкнув, подзорная труба удлинилась, ее линзы сдвинулись при наведении фокуса на стену огня.

– Кагэ, – прошептал он.

– Тени? – спросила Юкико, оживляясь.

Капитан удивился, услышав ее голос. Ему стало не по себе. Он бросил взгляд через плечо в сторону политехника, затем снова посмотрел на Юкико, которая ждала ответа.

– Разрази меня гром, – глупо усмехнулся он. – А я тебя не заметил.

– Это я, Кицунэ, – напомнила она ему. – Что вы сказали о Кагэ?

– Ты не должна была это слышать, – Ямагата провел рукой по затылку. – Пожалуйста, не говори никому, что я произнес это слово. Иначе меня сварят живьем в кипящем котле.

– Почему? – Юкико заговорщицки понизила голос, пристально следя за гильдийцем.

Ямагата явно боялся, что его услышат.

– Мы не должны говорить о Кагэ. Формально их не существует.

– Но они годами нападают на лотосовые поля на севере.

– Откуда ты знаешь? Об этом никогда не сообщают по радио.

– Они обитают в стране Кицунэ, – пожала плечами Юкико. – А мы жили там, когда я была маленькой. Всякий раз, когда горели поля, деревенские женщины шептались о Кагэ и чертили в воздухе охранные знаки. Матери там даже пугают ими своих детей. Говорят, что Кагэ приходят ночью и утаскивают непослушных в ад.

Ее глаза заблестели от воспоминаний.

– Ну и не болтай ничего такого, слышишь? – сказал Ямагата. – Особенно, когда Старый Киоши рядом.

– Старый Киоши?

– Наш гильдиец. – Ямагата незаметно повел головой в сторону политехника.

– Он стар?

– Если верить слухам, он служит Гильдии дольше, чем я живу. Но кто знает, что там, внутри скафандра.

Юкико вскочила на ноги, прижалась к перилам и посмотрела вдаль, прикрываясь ладонью от солнца. Вдали, на горизонте, среди рычащих муссонов, возвышались горы: огромные острые вершины обдуваемых штормом скал пересекали северную часть Шимы и назывались хребтами Йиши. Из алого ковра поднимались черные пики, покрытые ослепительно белым снегом. Горы Йиши были последним островком дикой природы Шима, где обитали, если верить легендам, беспокойные мертвецы и демоны из глубин ада. В старых легендах говорилось, что, когда Бог-Создатель, Великий Идзанаги, искал подземный мир Йоми, чтобы вернуть свою мертвую жену, он нашел врата в Йиши. Юкико родилась у подножия западных хребтов. Некогда пышные красивые сельские пейзажи дзайбацу Кицунэ теперь превратились в огромное лотосовое поле, покрытое шрамами дымящейся мертвой земли.

Она прищурилась, едва различая пламя у подножия одной из самых больших восточных скал. Сняв защитные очки, она нахмурилась, увидев слой сажи и дыма на линзах.

– Официально сообщают всегда одно и то же, – сказал Ямагата. – Природный пожар, ничего необычного. Конечно же, не поджог. Опасно даже предполагать, что это поджог.

– Значит, Гильдия лжет, – она плюнула на стекло и протерла его краем уваги.

– Ну, их трудно винить, – Ямагата нахмурился над своей подзорной трубой. – Если они признают, что лотосовые поля сжигает организованная группа, значит, они подтвердят, что не способны защитить свою собственность, а это слабость. Потеря лица.

– Но это просто глупо! Там все знают, что Кагэ существуют.

– Тамошние дюди в расчет не берутся.

Юкико удивленно моргнула.

– Фермеры. Крестьяне, – Ямагата махнул рукой. – Гильдийцев не волнует, о чем они там шепчутся и чем живут. Их волнует сёгун, элита Казумицу и власть над армией. Они сохраняют лицо. Мало кто признается в слабости, и они в последнюю очередь. Очень многое зависит от восприятия, поэтому важно выглядеть сильным. Гильдийцы и силы сёгуна похожи на несчастную старую пару супругов которые ненавидят друг друга, но никак не могут расстаться. И каждый наверняка надеется, что когда-нибудь получит полную власть, как-то так… – капитан пожал плечами. – И в то же время по радио ничего не говорят о Кагэ, а ведь сгорает все больше и больше урожая.

– Деревенские старухи говорили, что Кагэ – это злые ками, которые поклоняются огню. А вы говорите о них, как будто они люди.

– О, они – люди, – фыркнул Ямагата. – Из плоти и крови, совершенно точно. Кто знает, почему эти ублюдки так поступают? Бедные фермеры абсолютно бесправны, и никак не могут на это ответить. Психопаты. Не придумали ничего лучше. Ходят слухи, что это группа гайдзинов, пытающихся подорвать силы Гильдии, ослабить боевую мощь. Белые муравьи, подрывающие устои страны. Чертовы дикари.

– Тогда пожар на перерабатывающем заводе на прошлой неделе…

– Послушайте беспроводное вещание. Следователи Гильдии сказали, что это был несчастный случай. Ну, верьте, если хотите, – капитан опустил подзорную трубу, протянув ее девочке, пока надевал очки. – Но я знаю, что эти Кагэ стоят Гильдии кучу денег. По слухам, они сейчас стали делать собственные радиопередачи на переменных частотах и выходят в эфир каждые выходные. На пиратской волне, которую Гильдия не может проконтролировать.

Юкико закрыла один глаз и посмотрела сквозь жужжащее стекло на появившиеся в окуляре грозовые облака и горы, покачивающиеся в такт движению корабля. Держась одной рукой за перила, она видела большое поле лотосов. Среди раскачивающихся стеблей расползались языки пламени, яростно пожирающие алые цветы. Взад-вперед бегали крошечные фигуры отчаявшихся фермеров, разбрызгивающих черную воду ручными насосами в тщетной попытке спасти урожай. Пламя распространялось все дальше, подгоняемое палящей летней жарой. Она видела ужас и страдание, людей, рисковавших жизнью ради ядовитых сорняков, упорно пытаясь отстоять свою землю, пока Фудзин, Бог Ветров, ловко управлялся со своей пламенеющей красным конницей. Было очевидно, что люди бессильны. Урожай сгорит. И все же они боролись, наблюдая, как их труд и усилия превращаются в дым.

Юкико опустила телескоп, чувствуя ужасную тяжесть в груди. Она думала о разрушенных жизнях, о детях, которым будет нечего есть и нечего надеть, потому что родители потеряли все. Они пополнят безликую толпу в одном из крупных городов и будут жить в нищете и пыли, задыхаясь от паров чи, и их губы будут медленно чернеть.

– Кто бы они ни были, они жестоки и злы, – нахмурилась Юкико. – Бедные люди…

– Да. Негодяи, не желающие встретиться с врагом лицом к лицу, с мечом в руках, – Ямагата плюнул на палубу. – Ублюдочные трусы.

Они стояли и вместе смотрели, как горит поле.