Глава 49
Первое, что мне вколотили в голову, когда я попал в этот мир: магии Огня не существует. Клан Огня истреблён. Поскольку вколачивал мне это в голову глава клана Огня, один из немногих, обладающих соответствующей магией, у меня не было причин сомневаться. Мелаирим явно знал, о чём говорил.
Но вот теперь всё резко изменилось, и я почувствовал, что психологически к этому не готов. Он что, серьёзно? Вот мы, шайка не пойми кого — убийцы, преступники, беглецы, многожёнцы, развратники, и Огонь знает кто ещё — мы станем ядром клана Огня? С одной стороны, дух захватывает от перспектив. Стоять у истоков новой могущественной политической и магической силы. Причём — САМОЙ могущественной. То, что стихия Огня, при прочих равных, нагибает остальные стихии, ни у кого возражений не вызывало. Вода, Воздух, Земля — всё это стихии созидательные. А Огонь — разрушение. Без разрушения не может быть и созидания, но тут дело в грамотном балансе. И вот баланс-то у нас как раз пошатнулся. И продолжает шататься. И что будет дальше — большой вопрос.
Разбудили и привели вниз Акади и Алмосаю. В гостиной начались прения. Прели, в основном, по поводу главенства, потому что Лореотис категорически заявил, что Мелаирим главой клана не будет.
— Так он ведь, вроде как, уже, — усомнился я.
— Вообще-то нет, — удивил меня Лореотис. — Глава клана — тот, кого признаёт большинство носящих печати. В серьёзных ситуациях достаточно согласия глав родов. В нашем случае практически все оставшиеся маги Огня — здесь. И я лично прибью каждого, кто согласится отдать правление этому безумцу. Когда погиб Анемуруд, нового назначения не было. Двуличный самовольно провозгласил себя главой, но его признавала только Таллена. Мне было плевать, а Убийцам из нашего Сезановского Ордена — подавно.
Мелаирим кипел от гнева. И обиды. Такого поворота он не ожидал от слова совсем. Куда только делось его надменное спокойствие! Он только что слюной не брызгал, убеждая присутствующих в своей исключительности. Я тем временем тронул Зована за плечо и кивнул на выход.
— Чего тебе? — нахмурился он.
— Если хочешь набить мне морду — сейчас самое время.
От такого предложения он отказаться не мог, и мы пошли к выходу. За нами увязались Талли и Натсэ, которые от вина сделались подругами. Боргента проводила нас взглядом. Авелла так и оставалась наверху — убедить её спуститься у нас не получилось.
— Эй! — воскликнул Лореотис. — Придурок! А ты куда?
— А чего я тут? — повернулся я.
— Я, вообще-то, тебя бы рекомендовал.
— Меня? — Я чуть не упал. — Главой клана?! Ты головой, что ли, ударился? Я --- придурок, забыл?
— Покажи мне, кто тут не ударился... — фыркнул Лореотис. — Да только мне руководящая должность даром не далась, Двуличному я бы и кладбище сторожить не доверил, а из наших Воздушных магинь главы получатся... Своеобразные. Вот и остаешься ты. Ты хотя бы с самого начала был магом Огня.
Жуть, конечно, однако в его словах был смысл. Лореотис, который вечно надо мной стебался, вытаскивал из всяких передряг, а порой, будем уж откровенны, и просто подтирал сопли, на полном серьёзе собирался присягнуть мне на верность.
— Я уже не маг Огня... — пробормотал я.
— Не важно. Огонь тебе подчиняется. Поверь, первые маги Огня тоже не были магами Огня.
— Ну... Вы, в общем, ещё поспорьте, — решил я, — а мы пока поговорим.
Мы вышли под рычание Мелаирима о том, что он никогда в жизни не присягнет мальчишке из другого мира. Лореотис в ответ сказал, что лично Мелаирим вообще может спокойно отправляться лесом и болотом. Печати у нас, и никакого особенного смысла в нём, Мелаириме, нет.
— Ну вот, — всхлипнула Талли, когда мы оказались в кухне. — А обо мне он даже не вспомнил... А я ведь тоже маг Огня, и, на минуточку, дочь Анемуруда.
Зован ласково, утешающе приобнял свою благоверную и уставился на меня.
— Ты! После того, как мы говорили на крыльце...
-... я остановил время, слетал к Боргенте, сделал дело и вернулся, — перебил я. — Так?
— Ты настоящий мужчина, Морти, — сказала Талли. Всё-таки она изрядно нагрузилась.
А вот Натсэ оставалась в полнейшем адеквате. Взяв меня под руку, она сказала в лицо Зовану:
— Морт тут ни при чем.
— Да? Это как?
— Ты слышал Мелаирима. Он шёл по следу Авеллы.
Зован хлопал глазами.
— Не понял... Это как так?
— Обмен телами, — нехотя пояснил я. — Нам... пришлось.
И я рассказал ему краткое содержание предыдущего сезона. Зован слушал с возрастающим интересом, находя объяснения странностям в поведении сестры и меня в те счастливые дни, когда жизнь ещё более-менее напоминала что-то упорядоченное. Дослушав, он... рассмеялся. Сел на стул и ржал до слёз. А потом покачал головой:
— Вот идиоты... А я-то чуть не рехнулся, когда ты приперся ночью и потребовал исполнить обещание...
— Кстати, — заинтересовался я, — что ты ей такое обещал-то?
— Не твоё дело, понял?! — тут же посуровел Зован. — Забудь об этом и её не вздумай спрашивать.
Нет так нет, я что, настаиваю, что ли... Подумаешь, семейные тайны у них.
Сзади послышался судорожный вздох. Мы с Натсэ резко повернулись на месте и увидели стоящую в дверях Боргенту.
— Извини, — сказал я, потупив взгляд. — Ты не должна была вот так об этом узнать.
Боргента сорвалась с места и убежала так же, как Авелла несколькими минутами раньше. И кому-то надо было её догнать. Но кто и что мог бы сказать ей в утешение теперь?..
— Иди, — велела Натсэ. — А я займусь белянкой.
— Но я...
— Морт, бегом.
— Да пойми ты, я понятия не имею, как вести себя с девушками!
На меня уставились все трое: Натсэ, Талли и Зован.
— А ну, ещё раз? — попросила Натсэ.
— Ну, это...
— У тебя две жены, придурок, — заметил Зован.
— Вот! — указал я на него пальцем: мол, молодец, самую суть уловил. — В этом всё и дело! Из трёх неравнодушных ко мне девушек, которые со мной в этом мире разговаривали, на двух я женился, а третью сделал сестрой. Это очень плохая статистика, Натсэ! Я не умею говорить «нет»... девушкам.
— С Сиектян ты вроде нормально держался, — заметила Натсэ.
— Она не была в меня влюблена, — возразил я. — Натсэ, ну пожалуйста, можно я поговорю с Авеллой? Зачем нам ещё одна жена? Мы ведь и так счастливы! Да и какая она вообще будет? Мирская есть, магическая есть...
— Ну, вообще-то, — задумчиво сказала Талли, — чисто технически, мирских супругов может быть хоть сколько...
— Заткнись! — взвизгнула Натсэ, закрыв рот Талли ладонью. — Ты зачем ему такое говоришь?!
— Да ладно тебе! — вырвалась Талли. — Для этого он должен её полюбить.
Я закрыл глаза. Голова шла кругом. Сколько угодно мирских жён? Вот уж правда, язык бы Талли отрезать.
— Так, Морт, всё, — рубанула воздух ладонью Натсэ. — Пошёл вон и успокой её как-нибудь, но не женись!
— Ладно, — грустно сказал я и шагнул к выходу.
— Морт! — окликнула меня Натсэ.
— Да?
— Не вздумай с ней спать!
— Да я...
— И никаких поцелуев!
— Да во имя Огня, чего ты от меня хочешь?! — заорал я в панике.
Натсэ подошла и поцеловала меня в щеку.
— Сотвори чудо, — попросила она. — Я в тебя верю.
***
«Сотвори чудо», — говорила она. «Я в тебя верю», — говорила она. И что мне теперь делать? Да это даже не мой косяк изначально! Надо было сперва привести в себя Авеллу, а потом уже заставить её извиняться перед Боргентой. Это было бы честнее и безопаснее, чем полагаться на меня в таком деликатном деле.
С другой стороны, надо принять во внимание тот факт, что Боргента — нормальный человек. Как она отнесётся к тому, что к ней подойдёт Авелла и начнёт извиняться за случайный секс в моём теле?.. Блин, даже не знаю, сложная ситуация...
И разве можно всё исправить извинениями? Боргента ведь не просто так приехала, разобраться, кто кого любит. Нет, она беременна. А такие вещи не проходят, это навсегда. Ну, в смысле, не навсегда, а... Ай, ну вы поняли.
В гостиной продолжались прения. Я заглянул туда, прикрывшись невидимостью, чтобы убедиться, что Боргенты там нет. Ее и не было. Зато я услышал, как госпожа Акади с жаром доказывает Мелаириму, что у него недоброе лицо и злая аура, а значит, быть главой он не может. Было занимательно, но я надолго не задержался.
Боргента обнаружилась на улице. Она сидела на крылечке, как мы с Зованом полчаса назад, и плакала. Вот блин... Если б она хоть не плакала...
Я присел рядом. Она заметила меня, вздрогнула, постаралась взять себя в руки. Я подумал, что было бы правильно ее сейчас приобнять. Но так — легко и просто перейти к поцелую, а потом... Где-то в процессе Натсэ меня убьёт.
Что хуже всего, Боргента действительно изменилась. Да, выдающейся красавицей вроде Натсэ и Авеллы она не стала, но вполне соответствовала уровню некоторых моих одноклассниц. Из таких, про которых иногда думалось: ну, одна из них однажды будет со мной. Может, не именно из них, но подобная. Я ж не знал тогда, что моими супругами станут две королевы красоты.
В общем, Боргента была вполне себе симпатичной и по-человечески мне понятной. Так что не мог я просто так воздвигнуть между нами стену. Вернее, смог бы, но как тогда утешить... Натсэ злодейка. Может, мне сейчас тоже заплакать?
Смеркалось. Как-то быстро день пролетел. Закат горел красивым багрянцем. Боргента перестала вздрагивать от рыданий.
— Расскажи мне, что ты чувствуешь, — попросил я.
— Что? — удивилась она.
— Я понятия не имею, что тебе сказать, потому что не знаю, что ты чувствуешь...
Что бы чувствовал я, если бы узнал, что забеременел от своего друга, который вселился в тело девушки, которую я люблю? Стоп, нет... Боже, как всё сложно!
— Я не люблю тебя, — сказала Боргента.
Сказала, и я почувствовал, как свет заходящего солнца пролился прямо мне в душу.
— П... Правда? — шепнул я, не веря своему счастью.
Наши взгляды встретились. Боргента грустно улыбнулась.
— Ни капельки. Мелаирим мне всё объяснил, это всё Огонь, и... Нет, Мортегар, что ты делаешь? Перестань, ну не надо...
Но я не мог перестать. Я обнял Боргенту, прижал ее к себе, и от навернувшихся слёз предметы расплылись перед глазами.
— Спасибо, — прошептал я, не решаясь говорить в полный голос, потому что знал, что голос будет дрожать. — Ты... ты не представляешь, как много это для меня значит.
— Ну... Мортегар... тише, успокойся. — Она нерешительно погладила меня по голове. — Всё хорошо. Ну, наверное, хорошо.
Она отстранилась и положила руку себе на живот.
— Безумие какое-то, — пожаловалась она. — Я и так чувствую себя полной дурой, а вы... Вы смеётесь надо мной.
Она опять всхлипнула, но, к счастью, я уже оправился и перехватил утешающую инициативу:
— Это Зован, всего лишь. И он не над тобой смеялся, а над нами с Авеллой. Потому что мы попали в такую дурацкую ситуацию...
— Вы, в своей дурацкой ситуации, хотя бы счастливы, — помрачнела Боргента ещё больше. — А я? Мне что теперь делать?
Вот и второй акт драмы. И тут я опять не на высоте. Потому что всё, что я могу предложить, это: «Хочешь жить с нами?». И я ведь сейчас скажу это, и Натсэ сама виновата! Надо было ей говорить с Боргентой, у них бы до такого точно не дошло. Наверное точно...
— Ты обязательно встретишь человека, который тебя полюбит, и не будет при этом мной, — сказал я внезапно. — Честное слово, ты будешь счастлива!
Видимо, я это как-то очень убедительно сказал. Боргента смущённо улыбнулась, щеки её покраснели в закатном свете. И она... Нет, хвала Стихиям, обошлось без поцелуя. Она просто склонила голову мне на плечо. Так мы и сидели, любуясь закатом, до тех пор, пока перед крыльцом из ниоткуда не появился окровавленный труп, будто подчёркивая всю абсурдность разыгравшейся сцены.
Боргента взвизгнула и подскочила, а труп — труп застонал и пошевелился.
