Эпилог

1911 год был отмечен печальным рекордом по пожарам в Екатеринодаре – 90 пожаров! Власти пребывали в растерянности. В июне полицмейстер Д. С. Захаров не выдержал и перевелся на аналогичную должность в Карс. Его сменил войсковой старшина Д. И. Ходкевич. На место руководителя полиции он перешел из Кубанского Мариинского женского института, в котором управлял хозяйственной частью. Странно в Екатеринодаре выбирали полицмейстеров… Через год генерал Бабыч дал своему подчиненному такую характеристику: «Физически здоров, умственно развит слабо. Характера спячего. Полицейскую службу не вполне освоил». Однако у Пришельцева с Ходкевичем сложились хорошие отношения, тот не лез в сыскные дела, и отделение смогло работать в полную силу.

С. М. Корж в 1912 году был направлен на учебу в Петербург. Он закончил школу дрессировки полицейских собак при Российском обществе поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службе принца А. П. Ольденбургского. И вернулся в Екатеринодар с овчаркой.

К сожалению, туда же вернулся и Захаров, опять на прежнюю должность, только уже в чине подполковника. Он сразу обвинил А. П. Пришельцева в сбыте фальшивых банкнот. Тот несколько месяцев выслеживал фальшивомонетчиков, подослал к ним своего секретного осведомителя Н. И. Амирова, установил место распространения подделок – обувной магазин Аргунова на углу Бурсаковской и Екатерининской. И был глупо и бездоказательно обвинен собственным начальником в тяжком преступлении. Он, конечно, оправдался, но талантливому сыщику все это надоело. К тому времени уже надворный советник и кавалер Владимирского креста четвертой степени, Пришельцев перевелся полицмейстером в Батум. Начальником сыскного отделения Батума он поставил верного и храброго Коржа.

Когда читаешь формуляр Степана Матвеевича Коржа, хочется снять шляпу. Арестовал разбойников Белика и Булгаркина, совершивших 16 нападений в Садах… Обоих зараз, отобрав три револьвера! Лично схватил Ензикеева, убившего двух рабочих в хуторе Романовском (Ензикеев получил 15 лет каторги). Опять-таки в одиночку задержал бандита Васильева, убившего в том же запредельно криминальном хуторе трех торговцев (негодяй повешен вместе с подельником Ершовым). Ликвидировал банду душителей, которая возле станций железной дороги удавила веревками 24 человека. Раскрыл убийство агента сыскного отделения Тамашвили. Участвовал в ликвидации шаек Полюндры, Бубыря-Бухановского, «факельщиков». При ликвидации «Степных дьяволов» лично задержал 12 бандитов, причем атаман успел ранить сыщика кинжалом в висок…

После их ухода не захотел оставаться в екатеринодарской полиции и другой храбрец, надзиратель Жуковский. Тот самый, что застрелил двух налетчиков из отобранного у них револьвера. Иван Павлович перевелся на заштатную должность пристава станции Отрадо-Кубанская Владикавказской железной дороги. Состав сыскного отделения сменился почти полностью. На место ушедших пришли другие люди, столь же смелые. Надо отметить, что служба на Кубани требовала от полицейских особого мужества. Редко где в Российской империи она была настолько же опасной.

Возвращаясь к Д. С. Захарову. Он все же выслужился в полковники и в Первую мировую войну командовал 16-м Кубанским пластунским батальоном. Потом в Добровольческой армии возглавил 12-й батальон. Дальнейшие его следы теряются.

Бывший областной горный инженер Е. М. Юшкин уже глубоким стариком был расстрелян в подвалах НКВД.

Другого старика, М. П. Бабыча, зарубили красные в августе 1918 года под Пятигорском…

В ходе красного террора погибли бывший сыскной надзиратель И. И. Тимошенко и начальник областной тюрьмы А. П. Шпилевой.

Завод Гукасовых, который сыщикам удалось тогда отстоять, позже все-таки сгорел. 29 мая 1914 года при перекачке нефти из предохранительного клапана стал выходить газ, который затянуло в топку печи. В одном из баков произошел взрыв, затем начался пожар. Приехавшая на вызов городская пожарная команда отказалась тушить огонь, не стала она также охранять от пламени соседние баки. Заводские насосы сгорели, а свои насосы городские керосинщикам не дали… В результате пожар бушевал двое суток, пока в резервуаре не выгорела вся нефть. В дым превратилось 46 000 пудов, были уничтожены перегонные сооружения вместе с оборудованием. Происшествие списали на несчастный случай.

История взлета и падения Майкопских нефтяных промыслов до сих пор полна загадок. Историки объясняют стагнацию тем, что издержки оказались слишком высоки. Бурение не оправдало ожиданий, агенты растащили уставный капитал на карман, спрос сбалансировался и прочее. И вообще, вся история – очередной лопнувший мыльный пузырь. Будто бы нефтяная горячка была гигантской фондовой спекуляцией. И изначально имела целью нажиться на курсе, а не заработать на нефтедобыче. Акционеры так и не получили прибыли, а их деньги ушли на выплату гигантских окладов директоров… Во многих английских семьях до сих пор хранятся акции тех многочисленных пузырей, имевших в своем названии слово Майкоп.

Но фондовая панама – лишь часть правды. С 1910-го по 1912 год цена на нефть в мире выросла вдвое. В Кубанской области англичанам удалось парализовать усилия русских нефтяников. Накануне Первой мировой войны под контролем АМК находилось 92,6 % всей местной добычи. И насколько выросла эта добыча? Под стать ценам? Увы, нет. Она не прекратилась, конечно. Но темпы сильно отставали от того же Плоешти, где нефть была хуже, а себестоимость выше. В Майкопе с 7,8 миллиона пудов добычу едва подняли до 9,16 миллиона, и она застыла примерно на этой отметке. А в Румынии с 1 миллиона пудов довели до 82 миллионов! Другие месторождения России – Баку и Грозный – бурлили и кипели. Видимо, так решили хозяева скважин: заморозить Кубань, чтобы поддерживать завышенные цены на нефтепродукты. Просто бизнес, ничего личного… В Плоешти англичане наживались вместе с немцами. Вспомним, как долго Румыния выбирала, на чьей стороне ей вступить в мировую схватку. И едва не метнулась к кайзеру. В 1917 году британское правительство подозревало компанию «Шелл» в том, что она поставляет добытую в Плоешти нефть противнику! И экспроприировало британскую часть «Европейского нефтяного союза» из-за преобладания в нем «Дойче банка».

Впрочем, конкуренты-нефтедобытчики всегда были неразборчивы в средствах. Так, знаменитые беспорядки на промыслах в Баку в 1904–1906 годах были инспирированы, судя по всему, из-за рубежа. Фабричный инспектор Батумского округа Д. Я. Сущевский сообщал в докладной записке от 3 апреля 1910 года: «Планомерность организации забастовок в Батуме и Баку, большие денежные средства, которым были снабжены рабочие, указывают на то, что забастовки были организованы людьми с обширными капиталами, интересы которых требовали крушения экспорта русского керосина. Таковыми являются конкуренты последнего на мировом рынке: «Стандарт Ойл», «Европейский нефтяной союз», учрежденный немецкими банками… Им понадобилось ограничить вывоз за границу русского керосина, что и было исполнено».

В 1912 году в Лондоне была создана наконец-то «Русская генеральная нефтяная корпорация» с чисто русским капиталом. Туда помимо Манташева, Гукасовых, Лианозовых вошли крупнейшие петербургские банки. Казалось бы, вот сильный игрок, который оттеснит англичан и разовьет русскую нефтяную отрасль. Но вместо борьбы с островитянами новая корпорация ополчилась против Товарищества братьев Нобель. Такого же, как бы сейчас сказали, резидента российской экономики. Пока свои пихались со своими, британцы без помех скупили все, что хотели…

А самые большие барыши вызревали на нефтяных полях Юго-Западной Персии. Там-то русское топливо, имевшее близкие выходы в Черное (и, значит, Средиземное) море, точно было не нужно. В результате рукотворный пузырь загасил «майкопское чудо». И оставил нас без тамошней нефти.

Когда началась Первая мировая война, кубанская администрация прозрела и послала в Петербург отчаянное письмо. В нем она сообщала: «Майкопский нефтяной район целиком захвачен Англо-Майкопской компанией, во главе которой стоит англичанин Твиди. Он же является крупнейшим нефтепромышленником румынских промыслов, работающих почти исключительно на деньги Немецкого банка. Русская нефть, так необходимая для Черноморского и Балтийского флотов, всеми способами задерживается в ее добывании».

Правительство с запозданием, но извлекло урок из майкопского провала. Когда нашли нефть в Ухте, все берега этой реки тоже были мгновенно уставлены заявочными столбиками. Но Министерство промышленности и торговли обратилось аж в Сенат. Оно задало вопрос: имеют ли право владеть земельными участками компании, чья деятельность в местах добычи «решительно ни в чем не выражается»? Сенат дал подобающее разъяснение, и начавшаяся горячка была потушена. Чуть позже то же произошло и в Терской области.

В 1917 году британский (или германский?) представитель в Екатеринодаре Л. Л. Андрейс был арестован контрразведкой за саботаж. Но в условиях войны правительству так и не удалось вывести нефтедобычу на необходимый армии уровень…

Кубанская область сумела переориентироваться. К революции она стала настоящей житницей России, побив все рекорды по урожайности пшеницы. Выращенный здесь хлеб теснил на международном рынке конкурентов: Аргентину, Канаду, США и набирающую ход Австралию. Специалисты прогнозировали к середине 1920-х годов удвоение урожайности. Но помешала война.

Русское Военное министерство прошляпило много чего, в том числе и минометы. Хотя именно русские первыми применили их в Порт-Артуре, тот опыт был забыт. Страшное оружие ближнего боя, унесшее сотни тысяч жизней, заново изобрели в других странах. Сначала полевые бомбометы были похожи на мортиры, имели тяжелые лафеты и с трудом перемещались расчетом. Лишь в 1915 году британец Стокс создал 81-милиметровый миномет по схеме мнимого треугольника, ставшей затем классической. Русская армия забыла труды своих изобретателей. Она использовала переработанные модификации минометов – немецких 91,4-мм (обозначались буквами Г.Р. – германо-русские) и французских 58,4-мм (Ф.Р. – франко-русские). Эти «полевые бомбометы» весили сотни килограммов… Ближе к концу войны появились и отечественные образцы, но преимущество осталось за иностранными. Кстати, боеприпасы к французскому миномету делали в том числе и на екатеринодарском заводе «Кубаноль».

Еще позже, во время Второй мировой войны, были изобретены напалм и его модификация – пирогель. Металлизированное зажигательное вещество на основе нефтепродуктов создавало при горении температуру до 1600 градусов по Цельсию. Пирогель прожигал тонкие листы железа, его невозможно было потушить.

А нефть по-прежнему остается стратегическим сырьем номер один в мире…