Глава 3
Солдат сидел внутри БПР-а и пытался понять, что за спектакль сейчас разыгрывается перед ним.
Он ожидал всё, что угодно – от ещё одной летающей хрени, похожей на птеродактиля, до какого-нибудь адского духа, убивающего визгом, который пришёл сожрать его душу.
В тот момент его руки напряжённо сдавливали джойстик, буквально став с ним одним целым. Сознанием он был уже не в кабине, а там, снаружи БПР-а, экран стал его глазами. Пилот боялся, но он был и очень возбуждён, словно азартный игрок, который поставил самую высокую в своей жизни ставку — саму жизнь. И был готов сыграть на неё. О да, он был готов разыграть эту партию. Как и много раз до этого, когда он не был пилотом – он был самим БПР-ом. Неотъемлемой частью его, где стирается граница между ним и машиной.
Под шлемом по лицу медленно стекали капельки пота. Палец нетерпеливо дрожал на кнопке огня, готовый вдавить её и выдать очередь.
Но… в итоге что он видит сейчас на экране перед собой?
Девочку-дьяволёнка, которая валяется перед ним на спине в позе звезды, словно нежась под солнцем на пляже, с высунутым языком, и притворяется мёртвой.
Это было настолько наигранно, насколько это было в принципе возможно, и солдат едва удержался, чтоб не сделать фэйспалм.
Его учили воевать, его учили выживать во враждебной местности, где даже трава может тебя убить. Его учили убивать кого-угодно и как угодно, учили ненавидеть врага всей душой и отбрасывать сомнения вместе с жалостью. Его учили много чему, но к такому точно не готовили.
Теперь он даже не знал, как реагировать.
Просто тупо уставился на притворяющуюся мёртвой девочку, которая так красноречиво играла это, что оно могло даже сойти за правду. Из разряда, когда это настолько абсурдно, что может быть вполне реально.
Казалось, что ничего его уже не сможет удивить, и на тебе – этот мир преподносит ещё один сюрприз. Насколько это опасный сюрприз, он, скорее всего, выяснит очень скоро. По его предчувствиям, этот поход ну никак не мог закончиться нормально. Начался за упокой, и закончился куда хуже.
Например, вылетит ещё одна тварь, похожая на птеродактиля, и ударит своей лапой, которая резала броню, которую не брали даже крупнокалиберные бронебойные пули. Умрёт так же быстро, как и пилот лежащего подле него БПР-а.
Однако кроме девочки-демона на поляне никого не появилось.
Шестерёнки медленно крутились в его голове, пытаясь создать план действий, что делать дальше.
Раньше ему не требовалось приказа или пояснений, потому что и так всё было ясно: увидел демона – убил демона, напал на тебя демон – убил демона, воюешь против демонов – убиваешь демонов. А учитывая то, что они всегда нападали на тебя, никогда не сдавались в плен и не просили пощады, всё шло как по маслу, и он сам знал, что делать. И в любой другой ситуации он бы выстрелил в неё, и двадцатимиллиметровая пуля не оставила бы от демонёнка ничего, кроме рожек и ножек. В прямом смысле этого слова.
До этого момента.
Сейчас же происходило что-то из ряда вон выходящее, и его накатанный план действий встретился со стеной, разбившись о неё, как стекло об стену.
Первое: она не нападала, что уже было диссонансом. Если бы она что-то сделала против него, атаковала или ещё чего, тогда бы он со спокойной совестью избавил себя от размышлений и сомнений и сделал бы то, что привык делать - нажал бы на кнопку. Но… она просто валялась, притворяясь мёртвой.
Второе: она была слишком похожа на человека, чтобы сразу выстрелить. Был бы демон – не моргнул бы глазом, будь он большим или маленьким. А тут человек. Почти человек. А может это действительно человек, но немного другой, прямо как он сам.
Он перебил кучу этих тварей, и многие сослуживцы заслуженно называли его стариком. Можно сказать, что он шёл с начала этой войны чуть ли не в первых рядах и до сих пор жив. Уж кто-кто, а он-то повидал многое, но… в первый раз встретил кого-то другого в этом мире, помимо жутких тварей, потому… как правильно поступить? Правильнее убить или привести командованию, чтоб оно уже оно разбиралось? Но это надо тащить её на базу, а демон – не то, что можно безопасно переносить. Не дай бог что-нибудь учудит.
Как же он ненавидел эти размышления и ответственность! Ненавидел что-то решать и предпринимать самостоятельно.
И третье: она ребёнок, причём очень схожий с человеческим. Как бы он ни истреблял демонов, однако заложенные нормы дали о себе знать – в ребёнка выстрелить не получалось. Она была практически обычной девочкой, не считая…
Он приблизил изображение, чтоб лучше её разглядеть.
Да, обычная девочка, только красная, как рак. А ещё у неё рожки, ступни с тремя пальцами и хвост. Тот торчал из-под её тела, словно какой-то провод, который надо подключить к розетке, чтоб она включилась заново.
Пока он её рассматривал, девочка-демон просто внаглую открыла один глаз, посмотрела на него, словно оценивая обстановку, и тут же снова закрыла, типа никто не заметил, дальше притворяясь мёртвой.
- Ну это уже конкретное палево… - пробормотал он.
И всё же… что делать с ней?
Вообще, он настиг её случайно.
Возможно, единственное, что его спасло от участи остальных, был БПР - боевой подвижный робот. Странно звучит, но не более странно, чем танк, учитывая, откуда у него пошло название. БПР занял своё место в походе против демонов. Там, где требовалась огневая поддержка, но не могла проехать гусеничная машина, на сцену выходил БПР. Против танка не повоюешь, естественно, да и та же БМП может накидать знатных люлей, однако там, где ни один, ни другой не проедет, он был явным королём. Ещё мог и позицию занять, откуда уже сам мог навалять любой технике.
После бойни единственным обладателем счастливого билета пожить ещё немного оказался он. И профукал демона пилот лишь потому, что его техника была… немножко повреждена.
Немножко - это повредили, как понял пилот, центральную систему. Во время боя он помнил, что на его БПР забрались и что-то отдирали, пока он их не сбил. Учитывая остроту когтей и мощность лап демонов, они могли вполне до чего-нибудь да добраться. Например, до центральной системы, так как накрылась система поиска (не факт, что в таком случае он смог бы засечь её в том гробе), мини радар и радиостанция, из-за чего теперь он не мог связаться со своими и даже подать сигнал SOS. Несколько бортовых систем так же не отвечали, словно их никогда и не существовало, что не было хорошо. Остальные дружно замыкали, словно пролагивали.
Плюс один манипулятор с пулемётом, который ему оторвали напрочь.
Учитывая, что второго вообще вскрыли как консервную банку, ему ещё повезло отделаться такими повреждениями. Но теперь пилоту оставалось вслепую возвращаться обратно, уповая на то, что ему по пути не встретится что-нибудь, так как теперь его БПР практически полностью слеп, не считая камер и динамиков.
И вот, следуя инструкциям и в спешке покидая место столкновения, чтоб не встретиться с подкреплением демонов и позвать подмогу, он услышал выстрел и визг. И если визг идентифицировать он не смог, то выстрел значил, что там остался кто-то из своих. Демоны пока что, на людское счастье, стрелять не научились.
Но только…
Своих он не видел. Зато видел девочку, которая, судя по всему, прострелила сама себе руку. И сейчас притворяется мёртвой. Было большим вопросом, как она вообще не заметила за собой такую махину - БПР не пушинка, на нём незаметно подкрасться проблемно, а она каким-то образом не заметила его.
И он не знал, что делать.
Пальцы подрагивали на кнопке огня, так и чешась вдавить клавишу огня, чтоб раз и навсегда разобраться с проблемой. От этого напряжения его ладонь вспотела и, казалось, уже не держит джойстик так твёрдо.
Он должен был решить.
Его дыхание, напряжённое, немного свистящее нарушало тишину в кабине. Компьютер уже давно захватил цель, пометив её красным квадратом, и система помощи огнём помогла навести манипулятор прямо на неё. Однако…
Она ребёнок, а детей убивать нельзя.
Но это ребёнок демона, а значит, злой и обязательно будет убивать, как это делали другие мелкие твари. Парней полегло из-за жалости немерено – потому надо убить.
Но ребёнок демона не проявляет агрессии – нельзя убивать тех, кто тебя не пытается убить.
Не пытается убить сейчас – повернись спиной, и не факт, что через час она не будет обгладывать его кости.
Но это его подозрения – нельзя убивать из-за подозрений.
Враг или нет? Убить или нет?
Его мозг отчаянно рожал причины за и против, но ни к чему толком так и не пришёл. Он уже сто раз пожалел о том, что рядом никого нет. Заодно убедился в правильном выборе оставаться солдатом и не идти на повышение.
И всё же…
Глубокий выдох то ли разочарования, то ли облегчения покинул его губы, и пилот медленно, как будто нехотя, потянулся к переключателю. Откинул крышку, та щёлкнула с пластмассовым стуком, и перекинул переключатель из положения вниз на положение вверх. Теперь, даже зажми он кнопку огня, предохранители не дадут сделать и выстрела.
На всякий случай.
Механический женский голос тут же поспешил уведомить его об этом.
- Внимание, система огня переведена в режим блокировки.
По крайней мере, он не пристрелит её случайно.
Стараясь действовать аккуратно, чтоб случайно не зашибить девчонку, пилот аккуратно повёл джойстиком вперёд. Механическая рука БПР тут же отозвалась, медленными и точными движениями следуя управлению.
Потянулась вперёд к телу девчонки и медленно коснулась её ноги.
Реакция была мгновенной.
Девочка-демон взвизгнула так, что даже динамики в кабине захрипели, заставив пилота рефлекторно потянуться к наушникам и поморщиться. После чего несколькими движениями он снизил громкость входящего звука, чтоб не оглохнуть. По сравнению с её криком даже выстрелы были не настолько громкими.
А демон уже вся оживилась, отпрыгнув от манипулятора, развернулась и выпустила свои крылья. Они буквально вырвались из-под её одежды, прорвав ткань, словно цветы из-под снега.
Пилот ожидал, что она сейчас улетит, но… видимо, перед ним было ещё совсем молодое поколение. Картина полностью разочаровала его и убедила в том, что перед ним вообще ещё ребёнок.
Она подпрыгнула и быстро-быстро замахала небольшими перепончатыми крыльями. Так быстро, что могла сойти за колибри переростка. Однако этих усилий ей хватило ровно на два метра, после чего она камнем упала обратно на землю, прямиком в грязь.
Сквозь динамики он услышал какое-то рычание, не сразу поняв, что демон просто-напросто плачет. Ползёт на четвереньках от него и ревёт в три ручья, словно обычный перепуганный ребёнок. Её трель заставляла динамики кряхтеть, словно такие частоты они не выдерживали.
Он буквально в два шага догнал эту зубастую мелочь (если демон, то наверняка зубастая). Поняв, что он прямо за её спиной, демон развернулась и… оскалила зубы.
Не то, что он ожидал. Её даже зубастой не назовёшь. И всё же…
Ловко двигая джойстиком, он протянул манипулятор и без каких-либо проблем придавил мелочь к земле. Та, щёлкая зубами, издала очень странный звук:
- Рянь-рянь-рянь-рянь-рянь…
Не переставая щёлкать зубами, придавленная к земле огромным манипулятором, она, словно маленький зверёк, с широко раскрытыми от ужаса глазами, царапала бронированную обшивку манипулятора когтями и вся извивалась, пытаясь выбраться.
- Рянь-рянь-рянь-рянь-рянь… - её недовольное испуганное рычание не вызывало ничего, кроме жалости. Жалкая попытка огрызаться.
Однако, глядя на неё, становилось понятно, что единственная угроза от неё - это если она будет визжать постоянно около БПР-а и рвать глоткой динамики.
Короче…
Пилот со спокойной совестью мог отпустить её, понимая, что угрозы нет, а следовательно, и убивать не надо. Как бы он ни истреблял демонов, и как бы ни разрушал этот мир, всё-таки она действительно слишком сильно походила на ребёнка, чтобы, как в прошлые разы, не задумываясь, втопить гашетку.
Одним движением он отвёл от неё манипулятор, даря свободу, и та молниеносно, насколько это позволяет детский организм, рванула от него подальше. Он лишь хмыкнул, глядя на улепётывающего демона, после чего развернул БПР на курс к базе. Слишком он задержался здесь, и искушать больше судьбу не было никакого желания.
Его механическая машина с лёгким жужжанием и скрипом, иногда пуская искры из места, где крепился манипулятор, двинулась в сторону леса, потеряв всяческий интерес к девочке-демону. Она отдалялась, теряясь среди стволов серых голых деревьев в то время, как день уже практически подошёл к своему концу. Небо стало тёмно-фиолетовым.
***
Миланье же с трудом бежала вниз по сопке обратно к каменному коробу, глотая слёзы с соплями и ревя в три ручья. Который раз за день она позорно не могла сдержать свой мочевой пузырь, но в этот раз её это не волновало.
Сбегая вниз, подальше от твари, её ноги при каждом шаге становились тяжелее и отказывались нормально двигаться, скованные ужасом. Словно в тех страшных снах, когда она пыталась убежать от монстров, но не могла, где ноги не двигались и её тянуло обратно. Только на этот раз это был не сон. И монстр на этот раз был настоящим. Миланье с ужасом всё это время ждала, что вот-вот услышит это шипение и скрип металла за собой, но…
В конечном итоге она запнулась о труп, упала и растянулась на телах погибших демонов, которые смягчили её падение. Но снова не встала: дрожа всем телом и рефлекторно пытаясь спрятаться, она, как испуганный зверь, буквально зарылась между трупами от железного монстра. Чтоб он её не увидел, не нашёл. Чтоб не размазал своей железной большой рукой по земле.
Она затихла.
Тяжёлые отрывистые выдохи с хрипом покидали её лёгкие. Сердце стучало в висках, а лицо горело от прилившей крови. Всё тело било крупной дрожью, от чего её зубы безустанно стучали, выдавая её с головой.
Она продолжала лежать, боясь приподнять даже голову. Миланье потребовалось время, чтобы мозгу вернулась возможность ясно мыслить, так как сейчас он был способен лишь на то, чтоб кричать: «Бежать! Бежать! Бежать! Бежать!». Потому она затаилась, не двигаясь и дрожа в телах демонов, прежде чем смогла совладать с собственным страхом, который затуманил ей разум, и окончательно не вернула самоконтроль.
Всё это время на поляне было очень тихо. Никаких звуков, не считая её собственного дыхания, стука зубов и шелеста ветра между ветвями.
Не сразу Миланье приподняла голову. Не сразу ей хватило смелости оглянуться, взглянуть страху в глаза и понять, что над ней никто не стоит, чтоб убить.
Не сразу, но ей всё же это удалось.
Стуча зубами так, что смогла бы вполне участвовать в оркестрах барабанщицей, Миланье огляделась, едва ли не сделав головой все триста шестьдесят градусов. Глаза девочки метались в разные стороны, как теннисные шарики в шторм в открытом океане. Ей пришлось постараться, чтоб не броситься бежать дальше сломя голову.
И первой же мыслью было: Где он?!
Но как бы она ни крутила головой, как бы ни всматривалась, ни принюхивалась и ни прислушивалась, уловить присутствие твари ей не удалось.
На поляне никого больше не было. Никто не нависал над ней, желая добить маленького демона, никто не выглядывал из-за деревьев и не следил издалека. И уж тем более никто не поднимал над ней большую ногу, чтоб втоптать в землю.
Она была здесь одна. И она была…
Жива…
Облегчение и радость, словно освежающая волна, прокатились по её телу, делая её тело легче воздуха.
Я… я жива… я жива… Живая! Я живая!
Она села, лихорадочно ощупывая себя, проверяя, всё ли на месте, включая её честь. Как такое проверить, Миланье не понимала и даже не догадывалась, но была уверена, что если потеряет её, то сразу почувствует.
Я жива! Я жива! Я одна, он ушёл! Отпустил меня и ушёл! Я одна! Теперь я одна!
Радостная новость крутилась в её голове, и Миланье не сразу поняла, что из одной беды она попала тут же во вторую. Слишком сильно радость, как мощный наркотик, била в голову, затуманивая новые горизонты проблем, которые ребёнку предстояло решить, если она хотела дожить до завтра.
И уже через пару секунд радости осознание постучалось в её голову.
Я жива! Жива!!! И одна! Я здесь одна в лесу и… теперь одна… Я… одна? Я… одна… одна в лесу…
Радость сменилось чувством тревоги, как только её озарила предельно ясная мысль. Потому что теперь она…
Одна. Я одна…
И эта новость была отнюдь не самой хорошей. Потому что одна в лесу… У неё шансов было ровно столько же, как и с монстром – её или съедят, или нет. Причём в этом лесу, где даже на деревьях ничего не растёт, она станет вполне хорошим обедом для голодного зверя.
И это помимо того, что, как и любой другой ребёнок, она просто боялась оставаться одна.
Если Миланье не ошибалась, этот лес называли «Лес кричащих душ» и его ну точно никак нельзя было отнести к безопасным. Разные страшные истории, рассказанные мамой, хорошо отложились у неё в памяти. И хоть Миланье считала себя взрослой и пыталась отогнать их сейчас, теперь они начали обретать собственные живые очертания в темнеющем лесу.
Она оглянулась ещё раз. Следы железной твари в доспехах, возможно, ещё можно было отыскать в лучах зашедшего солнца, которые ещё как-то пробивались, но она сама уже скрылась.
Повис довольно неприятный вопрос – остаться здесь или идти?
Куда идти?
Немного подумав, Миланье пришла к выводу, что если она собиралась уходить, то было бы логично идти туда же, куда ушёл малум. Это был единственный путь, который точно куда-то приведёт. Сама она же просто заблудится здесь.
Если остаться… ей хватит провианта на несколько дней, но Миланье была образованной девочкой. Она прекрасно знала, что кровь привлекает хищников. А здесь ОЧЕНЬ много крови и плоти. Значит, они точно рано или поздно придут.
Заодно могут закусить и маленькой Миланье. А ей ну совершенно не хотелось становиться чьим-то обедом.
Из двух зол надо было выбирать наименьшее.
По крайней мере так говорила её мама. Миланье не совсем понимала значение этих слов, однако сейчас могла предположить, что именно это они и значат.
Искать защиты около твари или же рискнуть выжить в глухом лесу.
Сложный вопрос. Даже для неё, хотя Миланье всегда хвалили за ум и догадливость. А ещё она любила всякие логические игры. Можно сказать, сейчас была её важнейшая логическая игра, которую надо было правильно решить и выиграть.
Расклад таков.
Малум идёт наверняка к своим. А они воюют с демонами. Значит, идя за ним, она, скорее всего, придёт и к своим; достаточно просто следовать. И если держаться достаточно близко к нему, то он будет вынужден отбивать нападения зверей и на неё.
Или же остаётся здесь. Её мама знает, куда её увезли, и она очень умная. Ей не составит труда пустить по этому же пути своих слуг, что будут искать Миланье. Тогда она сразу попадёт домой, но в это время её никто не защитит от зверей.
При этом её могут и не искать, ведь всё было так плохо…
Она не могла долго думать, надо было окончательно принять решение и начать действовать, иначе потом времени может не оказаться.
Остаться или нет?
Рискнуть и следовать или же рискнуть и попробовать дождаться?
Миланье недолго рассматривала эти варианты, придя к выводу, что за ней могут и не прийти, а это точно смерть. А она умирать не хочет – это больно и страшно.
Что касается твари… он же её не убил, верно? Он мог убить, но просто отпустил. Зачем твари убивать маленькую девочку? И если он отпустил её сейчас, то не тронет и потом. Наверняка потому что она красивая! Мама всегда говорила, что она красивая, потому и глупый малум тоже так же решил.
Или всё же тронет?
Она с сомнением смотрела в сторону, куда он ушёл, кусая губу.
Да, Миланье боялась его, что вполне естественно. Но… в конечном итоге в ней заговорил самый обычный страх, который преследует детей, убедив, что это не самый худший вариант.
Боязнь остаться одной в темноте.
Но перед тем, как догнать его и следовать на почтительном расстоянии, Миланье решила сначала набрать провизии.
***
Пилотом этого БПР-а был крупный солдат. Куда крупнее, чем кто-либо ещё как в его отряде, так и вообще в бригаде. Один из солдат был соразмерен ему, однако того в позапрошлый понедельник сожрали демоны. Так что теперь он являлся полноправным великаном наступательно-экспедиционных войск.
Широкий в плечах и ростом почти под два метра, он напоминал небольшого медведя, который научился ходить на задних лапах. Прямоугольное выбритое лицо, как многие шутили, выбитое из камня, со слишком острыми и грубыми краями. При этом не сильно обременённое интеллектом, в шрамах и с бугром на темени посередине. Она была словно создана для того, чтоб ломать стены.
Его взгляда было достаточно, чтобы заставить новобранцев верить, что всю оставшуюся службу, если не жить рядом с ним, они только и будут, что стирать его носки или чистить зубной щёткой, своей зубной щёткой, унитазы. Однако через некоторое время все поняли, что он настолько же безобиден, как и заряженный автомат – просто не делай то, чего делать нельзя, и всё будет в порядке.
Умом он не блистал, хоть и дотягивал до нужного порога. Не тупой, но и не умный – можно сказать, что занимал устойчивую позицию чуть ниже середины. Он мог сложить два и два, десять и десять, сто и сто. Умел читать, знал историю на уровне троечника, однако всё это не делало его умным человеком.
Здесь его многие знали и ценили за умение хорошо управлять БПР-ом. Ценили как опытного пилота, и никому не было дела, что он иногда туго соображает. Во время боя вместо мозгов в нём действовали инстинкты, работали выученные до автоматизма планы и правила.
Многие те, с кем он общался, знали его лишь по позывному Кент. Просто Кент – ни возраста, ни имени, ни фамилии, ни откуда он. Никому не было интересно, кто он в реальности, а кому положено, тот и так всё знал.
И сейчас, после того, как выжил, Кент вновь чувствовал этот мандраж, чувствовал это пробегающее по телу возбуждение и тревогу. Чувствовал, что хочет выйти живым любой ценой. Оно питало его, заставляло не сдаваться, чтоб в следующий раз вновь почувствовать это. Возможно…
Возможно, однажды он даже сможет и без таких ухищрений почувствовать вкус жизни, но пока оставалось довольствоваться этим.
Ну а пока стоило разобраться с центральной системой управления, которая регулировала работу всего БПР-а. Видеть, как иногда перед тобой мигают экраны, то включаясь, то выключаясь, выдают галиматью системы наведения, а датчики показывают цифры, которые невозможны в принципе, было таким себе удовольствием. И станет куда меньше, если ему придётся с кем-либо ещё в таком состоянии воевать.
Требовался привал.
Срочный привал, чтоб хоть как-то привести машину в порядок, иначе потом будет поздно. Хотя бы радиостанцию, чтоб вызвать поддержку. А в идеале ещё и систему поиска.
Кент двигался, пока небо окончательно не заволокло тьмой, беспросветной, как и будущее этого мира, если им удастся уничтожить всех демонов. Пока что в этом плане армии человечества сопутствовал успех…
Оплачиваемый кровью тысяч солдат и сотен тысяч демонов. Но кого волнуют потери и жертвы, когда по телевизору можно кричать о том, как всё хорошо на фронте, забыв о проблемах в собственном мире? Кричать очень долго и любого несогласного или вопрошающего о реальных проблемах осекать рядом вопросов: Вам не важна война за наше существование? Вам наплевать на человечество?! Вы предатель!?
Но Кента это не волновало. Его волновала радиостанция.
И уйдя, как он решил, достаточно далеко, чтоб не опасаться ни живности, пришедшей на мясо, ни врагов, Кент отключил БПР. Заглушил, чтоб тихим гулом не привлечь ничьё внимание. Да, машина полностью отключится, однако без систем поиска, с одними экранами, он и так слеп. Фонари уж точно не врубишь, а привлекать внимание гудением было не самой удачной идеей. Куда лучше заглушить и затаиться.
Затаиться, чтоб наутро понять, что БПР вообще не заводится.
Он несколько минут пялился в кнопку зажигания, тыкая в неё пальцем и выдавая:
- Э-э-э? Чо за? Почему? Э-э-э?
Чтоб в конце осознать, что уехать просто так не получится. Что бы там не повредили демоны, пострадал помимо всего прочего или элемент питания, или запускная искра.
Один должен был разогреться до определённой температуры, чтоб служить батареей, которая подаёт питание в силовом агрегате. Другая должна была этот элемент разогреть до этой температуры.
- Что-то из двух… Что именно… Э-э-э… Элемент питания?
Он немного туповатым взглядом посмотрел на инструкцию, которую сам же и прикрепил в случае чего. Там был дан полный порядок действий для диагностики, которые подразумевали выход наружу.
Кента это не сильно смутило, так как в любом случае естественная нужда бы его выгнала.
Снаружи было довольно сыро. Среди деревьев, чьи стволы были мокрыми, словно облака, плыл туман. При такой погоде не ровен час, как ты можешь стать завтраком для какой-либо дичи. Особенно если ты в аду.
Промозглость тут же набросилась на Кента, стоило ему выползти наружу, неприятным липким холодом заползая ему за шиворот, чтоб заставить вздрогнуть и покрыться мурашками. Ладони и лицо сразу стали неприятно липкими от концентрации влаги в воздухе.
Но Кент не обращал на это внимания - его взгляд не переставал оглядывать стволы деревьев, чтоб в любую секунду заскочить обратно в кабину. Свободная рука лежала на рукояти пистолета. Куда важнее следить за местностью, чем беспокоиться о том, что ты стал немножко липким.
Но никто так и не появился. Лес настораживал своей тишиной, однако за это время Кент привык к подобному – местные леса не радовали вечным гулом насекомых и птиц. С одной стороны это было удобно, с другой – не очень. Теперь тишина отнюдь не значила опасность, как и не могла предупредить о ней. Однако к этому привыкаешь и стараешься жить с широко раскрытыми глазами.
Закончив свои неотложные дела и ещё раз обведя лес взглядом, Кент развернулся обратно к БПР-у.
Это машина, словно метеорит, сразу выделялась на фоне чуждого ему леса своей чужеродностью, блестя влажной поверхностью на свету. Сейчас она словно сидела на корточках – «ноги» были согнуты в коленях так, чтоб кабина находилась как можно ближе к земле и пилоту было удобнее выйти или залезть обратно. А ещё в таком положении её было удобно чинить, так как практически все основные части крепились именно на корпусе с капсулой.
И сейчас ему предстояло попробовать запустить машину смерти.
Однако, когда он подобрался поближе… сразу понял, что кое-что он как-раз таки упустил.
Глупый дуболом, — обругал он сам себя. — Как ты мог не посмотреть под ноги?! Первое же правило — смотри под ноги! Как я мог упустить это…
А упустил он маленького демона, который пристроился не где-то, а ровно под БПР-ом – под низко опущенным корпусом, из-за чего сразу его было и незаметно.
Эта девочка-демон спала в обнимку с каким-то котелком прямо под машиной, видимо, пристроившись там в поисках тепла – примерно в том месте находился главный радиатор, куда выходили все системы охлаждения. И за который находился элемент питания и силовой механизм, которые неплохо так выделяли тепло. Сейчас, уже остывшие, они не могли порадовать теплом замёрзшую душу, однако ночью, скорее всего, давали достаточно тепла, чтоб та прибилась там в поисках спасения.
Но у Кента жалости к рогатому вредителю не было. Он судорожно смотрел на девочку-демона, что так сладко спала в уходящем тепле двигателя. Скоро она точно начнёт замерзать, но пока, видимо, холод ещё не достал её во сне.
Его рука сжимала рукоять пистолета, готовая выпустить половину, если не всю обойму, в тварь, что забралась под БПР.
И снова дилемма – убить или нет?
Вроде бы убить надо, но…
Мелочь замёрзла… Надо гнать её отсюда - погрелась и пусть валит.
Кент не то чтобы был жестоким или злым, просто демон для него значил лишь одно – смерть. А здесь и демон вроде, но в то же время и ребёнок, на которого ему тяжело смотреть.
Сколько бы он ни убил демонов, Кент не был жестоким. Он убивал их без жалости, потому что они были там, по другую сторону баррикад, они были врагами и слишком непохожими на человека, чтобы сочувствовать или сопереживать им. Но здесь он всё отчётливее видел ребёнка, и тронуть его ему не позволяло внутреннее «я». А мозгов было маловато, чтоб логика и ум смогли заглушить его совесть.
Поэтому он мялся ещё минуту, прежде чем выдохнул.
Было бы проще, если бы она напала на меня. Я бы просто убил её.
Да, это было бы проще, так как холодному уму было не победить его самого, так как холод был, а ума… немного не хватало.
Всё так же держа руку на пистолете, он медленно подошёл к демону и увидел, что в руках у неё был отнюдь не котелок – это была каска. Обычная солдатская каска одного из парней, что остались там, причём набитая… кистями рук людей. Она спала в обнимку с этим котелком, сладко посапывая. Вон, он даже отсюда видит вытатуированную на костяшках надпись «Петя». Или «Вова».
Бедные Петя и Вова, их оставили без кистей…
Это было… странно и жутко… А ещё это вызвало злость Кента, который, недолго думая, потянулся к ней.
Секунда, и резким рывком он выдернул из её объятий каску, от чего девочка испуганно подскочила, ударилась головой об корпус и осела, хватаясь рукой за макушку и тихо скуля. Даже отсюда было видно, как по её щекам побежали слёзы. Она подняла взгляд и…
Отпрыгнула от него назад. Кент мог поклясться, что она зашипела на него.
Девочка-демон, перебирая руками и ногами, словно какое-то зверьё, быстро увеличила дистанцию между ними метра на четыре, убегая, после чего неожиданно замедлилась, а потом и вовсе остановилась.
Обернулась.
Сверкнула глазами.
- А ну пошла отсюда! – прикрикнул Кент, топнув ногой.
Девочка отпрыгнула, оттолкнувшись руками и ногами метра на полтора назад, и… не спешила никуда убегать. Смотрела на него и переводила взгляд на каску. Девочка явно не спешила уходить.
И это знатно взбесило Кента. В прошлый раз она со слезами на глазах умчалась прочь, пища, как птенец. Сейчас же осмелела настолько, что даже не собиралась убираться восвояси. Настолько нагло сидела перед ним и сверлила взглядом, что его ненависть начала колоться в грудной клетке. То есть он её не тронул, и она уже решила, что ей ничего не грозит?!
Полный праведного гнева Кент одной рукой расшнуровал ботинок, быстро скинул его с ноги и, не задумываясь, швырнул в маленькую дрянь. Та попыталась отскочить, но…
Ботинок прилетел ей ровно в бок. Девочка отпрыгнула, всё так же передвигаясь на четырёх конечностях, и…
- Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа! – её маленький детский голосок был полон негодования и обиды. Её глаза блеснули, словно говоря: «Да как ты посмел?!». — Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
Она всё недовольно ворковала, отступая, а Кент уже снял второй ботинок и отправил его следом.
На этот раз ей удалось увернуться. Однако, чтобы лишний раз не испытывать судьбу, она с недовольным:
- Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа… - вскочила на две ноги и убежала в лес. — Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
Её недовольно «тяпа-тяпа» удалялось, но… не слишком далеко.
Стоило Кенту подойти к своим ботинкам, как он увидел её рогатую голову, выглядывающую из-за дерева и недовольно ворчащую:
-Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
- Пошла вон! – рявкнул он, но в ответ получил…
- Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
- Пошла отсюдова!
Он сделал шаг в её сторону, а демонёнок подпрыгнула, вцепившись когтями рук и ног в дерево, и с сухим щёлканьем ногтей по дереву быстро забралась на его высокие ветки, где Кент был просто не в состоянии её достать, откуда…
- Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
Она была словно кошка, недовольно мяучащая на ветвях и не дающая спать людям. Сверкала своими глазами с недовольной моськой взирая на него сверху.
На мгновение у Кента появилась мысль сбить её оттуда выстрелом, но эта же мысль встретила сопротивление.
Ему было жалко стрелять в это ворчащее создание, которое…
- Тяпа-тяпа-тяпа-тяпа…
…сейчас там ворковало над ним, сердито тяпая.
Поэтому он, недовольно вздохнув, просто надел ботинки, развернулся и двинулся обратно под пристальным взглядом девочки.
***
Миланье, в свою очередь, была чудовищно раздосадована тем, что всю её провизию, которую она даже не успела начать пробовать, вот так вероломно отобрали. Это значило, что в ближайшее время ей просто нечего будет кушать, и помимо смерти от холода ночью прибавится ещё и смерть от голода.
А ещё он кинул в неё ботинок!
Этот малум, низшая форма жизни, кинул в неё ботинок! Грязный вонючий ботинок!
От обиды и унижения Миланье была готова разреветься, однако прекрасно понимала, что её могли и убить. Ей просто повезло, что её сейчас не ест этот малум или не отбирает её честь. При подобном варианте событий ботинок не выглядел столь ужасно, учитывая то, чем могло всё закончиться. По её мнению, только то, что Миланье очень красивая, спасло её от смерти. У него просто рука на такую красоту не поднимается.
И всё же…
Миланье жалобно смотрела, как он уносит еду с собой.
Это значило, что она не будет есть.
Живот предательски забурчал и неприятно сжался, словно напоминая, что надо поесть. Так громко издал звук, словно внутри был зверь, который издал голодный рык.
Сегодня ночью, замерзая в лесу от холода, вся мокрая, ища укрытие, Миланье медленно подкралась к металлическим доспехам, набравшись смелости, чтоб найти огниво или то, что может разжечь огонь. Но обнаружила, что с нижней части этой железной твари исходит тепло. Сильное тепло. Такое, что под ним даже земля была сухой и тёплой.
Всего лишь несколько минут погреюсь…
Так она себе пообещала, прежде чем через несколько минут там же и уснуть. Измученная стрессом и страхами, уставшая от похода и вчерашнего дня, наполненного неприятными неожиданностями, она сама не заметила, как уснула.
А проснулась от того, что её гнали.
Но… не убили же? И не пытался? Или пытался? Если бы пытался, то убил. Мама говорит, что если надо что-то сделать, то делай это сразу. Наверняка глупый малум тоже это знает.
Она вновь пристально посмотрела из своего укрытия на малума, перестав недовольно ворковать. Если он не пытается её убить, то быть может своей красотой она очарует его и заставит вернуть еду? Она не суккуб, но её все в замке считали милой, потому многое позволялось и сходило с рук. И если он не убивает её, то значит и на нём подобное может подействовать.
Её взгляд стал очень внимательным.
***
Что касается Кента, то он буквально чувствовал, как она наблюдает за ним, иногда оглядываясь и видя, как девочка таращится на него из ветвей деревьев. Если бы хотела…
Она бы меня съела. Я бы съел себя на её месте.
Но это был маленький демон, и Кент был уверен, что именно его размеры останавливают демонёнка. И всё же не мог ничего поделать – сердце не позволяло. Оставалось только держать ухо востро и заниматься своими делами.
К его глубочайшему сожалению, БПР сам себя починить не мог, даже если рядом будет ошиваться демон.
