Глава 17
Они бежали сломя голову через лес, который мелькал сплошной зелёной стеной перед их глазами. Как рассчитывал Кент, они должны были успеть отойти как можно дальше от деревни, чтоб случайно не попасть под огонь своих же. Пока они спасались бегством, над головой несколько раз ревели штурмовики и вертолёты. Несколько раз он даже слышал, как они расстреливали кого-то или что-то, заливая территорию снарядами. Но то было далеко, где-то там, за лесом, и Кент очень надеялся, что это где-то там и останется.
- Почему мы бежим от них, если ты хотел к своим? – спросила Миланье. Через штуку, которую дал Кент, дышать было тяжело. Казалось, словно нос был забит. Однако память о том, каково быть слепой, была свежа в её голове.
- Боюсь, - хрипло ответил он, не снижая скорости.
- Боишься своих?
- Боюсь попасть под горячую руку, - ответил он.
В отличие от него, Миланье бежала легко, практически невесомо, словно юркое лесное животное, стремглав проносясь между стволами, через кусты, под ветвями деревьев. И, в отличие от тяжело дышащего Кента, она даже не показывала признаков усталости. Однако она не задирала нос, знала, насколько такой громадина, как он, может быть выносливым. Как знала, что он её, если что случится, сможет вынести. Такие мысли толкали что-то тёплое в её душе, что образовалось к нему за время этого похода.
- Далеко нам?
- Пока не помрём, - выдохнул он, перебравшись через очередное поваленное дерево. – А потом ещё столько же.
- Я не хочу умирать от бега!
- А придётся, - рыкнул он.
- И мне тяжело дышать через эту штуку!
- Терпи, мелкая!
Они бежали ещё минут двадцать, и за это время, не переставая, небо бороздили штурмовики и вертолёты. Всё чаще и чаще за спиной они слышали взрывы и пулемётные очереди. И как предположил Кент, они сейчас вполне могли утюжить те места, где совсем недавно останавливались они сами. Раза три вертолёты пролетали прямо над их головами и один раз открывали огонь над ними. В тот момент Миланье с визгом забилась куда-то под дерево, из-за чего Кенту пришлось тащить её на себе.
Больше всего он боялся, что какой-нибудь вертолёт заметит их тепловизором и решит сбрить двух непонятных личностей, что пытаются убежать с поля боя. Однако за всё это время по ним ни разу никто так и не выстрелил. Здесь он наконец позволил себе снять маску. Вроде, если даже газ понесло в их сторону, они должны были выйти за его пределы сто раз, если не больше. Миланье сделала то же самое, теперь жадно хватая ртом воздух.
- Как же… как же тяжело дышать… в ней, - Миланье упёрлась руками в колени, пытаясь отдышаться.
- Зато дерьма того не надышимся, - выдохнул он, оглядываясь.
- То жёлтое облако?
- Верно, - закивал Кент головой. – То жёлтое облако… Только теперь бы понять, куда мы здесь вышли.
- В лес? – слабо улыбнулась Миланье.
- Ага, спасибо, маленький гений, - он оглянулся. – А куда именно?
- Ну… я слышу жужжалки в небе, - она указала пальцем в сторону, откуда они пришли, а ещё левее и правее её. – Они летают туда-сюда.
- Я тоже слышу. Утюжат территории. Возможно, продвигаются дальше. Если так, то будет логично дождаться, пока операция закончится, а потом выйти с поднятыми руками.
- С поднятыми руками?
- Если ты подняла руки, то это означает, что ты сдаёшься, и они не будут в тебя стрелять. Наверное.
- Не нравится мне слово «наверное», - поморщилась Миланье. – Мне однажды мама сказала, что за разбитую вазу она, наверное, не будет меня наказывать. А потом наказала. И вообще, мне обязательно выходить к малумам?
- Нет, необязательно. Но куда ты хочешь?
- Я… ну… - Миланье замялась. Её губы превратились в узкую дрожащую полосочку. – Мне некуда идти…
- Ладно, успокойся, давай, идём, - потащил её за руку Кент.
- Но куда? – жалобно спросила она.
- Куда-нибудь. В данный момент подальше от этого места.
В этот момент над их головами неожиданно пролетела ещё тройка вертолётов. Вернее, услышал их Кент задолго до того, как они пролетели над ними, а Миланье ещё раньше, но то, что они пролетели прямо над ними, заставляло Кента не на шутку напрягаться.
- Разлетались что-то… Никак дальше продвигаются, - поморщился он.
- Это… плохо? – испуганно вцепилась в его штанину Миланье.
- Если нас случайно не расстреляют, то нет. Но вряд ли, заметив нас здесь, они будут сильно задумываться над тем, кто это. Идём.
- Куда?
- Дальше. И это…
Кент взял из её рук противогаз, после чего натянул его на её голову. До этого Миланье просто придавливала его к лицу как можно плотнее, так как рога мешали ей нормально его носить. Однако в этот раз Кент буквально натянул его на её голову. Пришлось немного постараться, чтоб её рога, в конце концов, проткнули резину, и маска села на её лицо как положено. Возможно, изоляция будет уже не той, но и не для этого было это сделано.
Надо сказать, что Миланье выглядела… жутко.
И дело было не в рогах, торчащих из маски, хвосте или крылья. Ребёнок в противогазе – было в этом образе что-то неправильное и жуткое. Кент видел это, но не мог объяснить собственные чувства, пусть и ощущал вполне конкретно. Её маленькое тельце никак не сочеталось с этой большой газовой маской и холодными бездушными прорезями для глаз. Словно обезличенное лицо взрослого, одетое на ребёнка.
Но он ничего не сказал. Сказала Миланье:
- На рожки давит, - потрогала она свои рога. – Тянет их немного. Это неприятно, как будто пытаются оторвать от головы.
- Придётся потерпеть.
- А зачем мне носить её? В ней даже дышать сложно, - недовольно заметила Миланье. – И бегать сложно.
- Так у тебя больше шансов не получить пулю.
- Что получить? – не поняла мелкая, вопросительно посмотрев на Кента, но тот лишь отмахнулся.
- Не имеет значения. Идём.
Всё-таки, увидев ребёнка в противогазе, пусть и с рогами, мало кто сразу начнёт стрелять. Демоны не носят противогазы – это прерогатива человека. Потому этот резиновый мешок на голову немного очеловечивал любого, кто его носил. Оттого многие теперь несколько раз подумают, прежде чем выстрелить в неё.
По крайней мере Кент бы сразу точно не выстрелил, задумавшись: а какого чёрта она в противогазе?
А если подумает он, то подумают другие. И стоит им не выстрелить в первые секунды, как их сразу окутают сомнения, которые начнут расти с каждой секундой, мешая им спустить курок. И с их сомнениями будут расти шансы Миланье пережить встречу с ними. С самим Кентом было точно так же – он засомневался и не выстрелил, а потом и не смог.
Они шли около минут пятнадцати, пока не вышли на опушку леса.
Широкая просека около полукилометра или около того разделяла их от леса, что стеной возвышался на другой стороне. Здесь не росло ни кустов, ни деревьев, ни высокой травы. Скрыться попросту было негде – выйдешь и окажешься как на ладони. Тебя будет отлично видно со всех сторон, куда ни денься.
С другой стороны, именно это как нельзя лучше подходило им.
Уже поняв, что демонессу не вернуть к своим, Кент твёрдо решил её в сохранности хотя бы на свою сторону перенести. В любом случае, останься Миланье одна, и ничего хорошего её не ждёт – или помрёт сама, или убьют солдаты во время очередной атаки. А сейчас пытаться оторваться от наступления вообще глупо. Настигнут, затопчут и не заметят. Вертолёты и так утюжат всё живое и неживое. Наверняка и переправу уже снесли с лица ада, а вплавь им точно не перебраться.
Значит, надо самим идти на контакт. Но только не там, где они вовсю бомбят, естественно. Потому Кент и бежал с Миланье из леса, убираясь подальше от линии атаки, чтоб не попасть под горячую руку, и теперь рассчитывал привлечь к себе внимание. Выйти в центр поля, чтоб его было отлично видно, и выстрелить из ракетницы. Наверняка сюда сразу прилетит вертолёт, чтоб проверить, что да как, кто пускал сигнальную ракету. Ведь что-что, а своих в аду солдаты не бросали.
- Мы пойдём в тот лес? – прогудела из-под противогаза Миланье. – Через поле побежим?
- Нет, бежать уже не будем, - скинул рюкзак Кент и начал в нём рыться.
- Значит, здесь спрячемся? В кронах на деревьях?
Она подняла голову вверх. Это было вполне логично, они были такими густыми, что заметить там кого-либо будет практически невозможно. К тому же, эта странная маска защитит их от едкого дыма, потому они могут сидеть там очень долго.
- Нет.
- Нет? Тогда…
- Мы сдадимся людям.
Миланье даже не сразу сообразила, что эти слова значат. Она молча стояла перед Кентом, пытаясь понять, правильно ли она расслышала его сейчас. Сдаться малумам?
- Но… ты сказал, что мы сдадимся малумам?
- Людям. Миланье, называй их людьми.
- Почему людьми?
- Могут обидеться, - не отрываясь от дела, ответил Кент.
- Но зачем к ним? Я же… демон, - она осмотрела себя, словно проверяя, действительно ли она ещё демон или за время общения успела побелеть, как он. – Мне больно сделают или совсем убьют.
- Совсем убьют? – усмехнулся он.
- Ну, то есть просто убьют. Кент, ты правда хочешь меня сдать малумам? – жалобно спросили она.
Но учитывая то, что Кент уже продолжительное время общался с ней, он прекрасно знал, чего сейчас она боится. И знал, что в данный момент Миланье пытается давить ему на жалость, чтоб склонить в свою сторону. Однако это было и не нужно, он не собирался делать что-либо плохое для неё, как бы это ни звучало со стороны. Сдавать – не то слово, которым он хотел описать свой поступок.
Где-то на заднем фоне вновь загрохотали взрывы, эхом расходясь по округе.
- Людям, - поправил он её. – И не сдать. Скорее аккуратно и осторожно представить тебя им.
- Ты хочешь подружить демонов и малумов? – неожиданно сообразила Миланье, оживившись, пусть и не совсем верно восприняв его слова. При этом глаза демонессы засверкали даже под маской.
- Хочу, чтоб тебя не убили.
- И они со мной подружатся! – хлопнула она в ладоши.
- Наверное… - слегка уклончиво ответил Кент.
- И война наконец закончится, мы заключим мир и…
- Давай-ка мы не будем загадывать так далеко, - поднял он ладонь. А то Миланье уже была готова взлететь на своих крыльях, которые немного трепыхались, настолько сказочная идея засела ей в голову. Хотя мог ли он ожидать чего-то другого от ребёнка? Естественно, сладкие мечты о мире, дружбе и взаимопонимании. Жаль, что только в её мечтах.
- А мне покажут ваш мир? – оживилась она.
- Не знаю. Для начала давай-ка встретимся с людьми. Просто помни, что из-за того, что ты демон, они могут быть грубыми. Но вряд ли тронут, если не станешь провоцировать.
Про остальное Кент предпочитал не думать. Про насилие, включая сексуальное… вряд ли кто-нибудь вообще притронется к ней из-за того, что она демон. Да и вообще вряд ли трогать будут, ведь он же не тронул. Конечно, было бы лучше, если бы здесь было два фронта, и он бы смог её отправить к своим, но, как показывала ситуация, на это можно не рассчитывать.
- Кент, а они приедут нас встречать или же пешком?
- Не знаю, - наконец он выудил ракетницу из рюкзака на божий свет. Небольшую, красную и однозарядную. - Как захотят.
Он покрутил её в руках. Оставалось дождаться, когда мимо будут пролетать вертолёты, и подать сигнал.
- Понятно. Просто на той стороне стоят те железные телеги.
- Телеги? – не понял Кент, но сразу насторожился.
- Ну, такие, - Миланье пыталась описать их. – Большие, железные, со множеством колёсиков, которые обёрнуты были чем-то…
- Где они?! – едва не вскочил он в полный рост. Побоялся, что увидь они какое-нибудь движение – зачистят нахер всю опушку.
- А вон, - даже не пытаясь спрятаться, указала она на другую сторону.
И едва Кент глянул туда, как подобно какой-то змее бросился вперёд настолько быстро, насколько позволяло его тело. Протянул руку и дёрнул Миланье за платье на себя. Ткань жалобно затрещала, но каким-то чудом выдержала и не лопнула, и Миланье снарядом полетела ему в руки, так до конца и не поняв, что сейчас будет. А он сгрёб её в охапку и сразу же нырнул за какое-то поваленное дерево, забившись под него настолько глубоко, насколько мог, прикрыв собой рогатую мелочь. Она даже и пискнуть не успела.
Кент так и не увидел, стоял ли там БМП или БПР, или ещё какая-нибудь машина смерти, однако сделал то, что подсказало его чутьё, закалённое не одним десятком боёв.
Спрятался.
Если зря, то они просто вылезут обратно и отряхнутся. Если не зря…
Не зря.
Едва прошло меньше секунды, как мир вокруг взорвался и срезался. Оглушительные хлопки наперебой гремели, стараясь перекричать друг друга, свистели пули, выбивая щепки из стволов деревьев и срезая тонкие ветви. Деревья жалобно трещали. Шрапнель разлеталась по округе, буквально потроша их стволы, выбивая кору и древесину, срезая ветви и листву, которые падали Миланье и Кенту на головы, словно снег. Она же орошала собой каждый метр земли, заставляя шуршать траву и опавшие листья - звук был такой, словно идёт дождь.
Грохот, свист, взрывы, стрельба где-то вдалеке, треск древесины - всё это заполнило собой мир на ближайшие несколько секунд. Тонкие деревца, что не могли выдержать такого свинцового натиска, падали, скошенные смертоносным ураганом. Кусты срезало как газонокосилкой. За какие-то секунды это место значительно опустело, пока части леса напротив озарялись вспышками, как от фотоаппаратов.
Причина того, почему их обстреливали и не узнали в нём солдата, возможна, лежала в том, что там в принципе не должно быть солдат. Следовательно, что мелькнуло, то под срез, не сильно разбираясь и присматриваясь.
Кент всё глубже забивался под дерево, чувствуя, как буквально в нескольких сантиметрах от него втыкается в землю шрапнель. Миланье же пищала, как от страха, так и от того, что Кент буквально раздавливал её собой.
Этот ад продолжался непонятно сколько времени. И непонятно сколько он ещё собирался продолжаться. Возможно, пока им самим не надоест. В любом случае, это было похоже на обычное выдавливание противника под огонь, а если конкретно – под них. А значит, они будут стрелять, пока не вырежут их или пока не успокоятся. А может потом ещё и с воздуха добавят. А это гарант их неминуемой гибели.
Потому, больше не медля, Кент поднял руку вверх и выстрелил из ракетницы, которую, найдя, так и не выпустил из рук. Та легко хлопнула, и звук растворился в общей какофонии. Снаряд красной яркой точкой улетел вверх, пронёсшись между кронами деревьев и умчавшись в небо, где уже куда медленнее спускался вниз. Видела бы это Миланье, она была бы в восторге, однако сейчас ей было не до того.
Но едва он успел опустить руку, как почувствовал, что ракетницу выбило из ладони, а руку ужалило в предплечье. Ощущение было такое, словно к тому месту приложили что-то раскалённое. Он поспешил спрятать свою раненую конечность обратно, чувствуя, как по ней течёт тёплая кровь.
После сигнальной ракеты обстрел прекратился так же быстро, как и начался. Было непривычно тихо. Деревья больше не трещали от шрапнели и пуль, и трава не шелестела, словно под дождём. Где-то ещё потрескивали ветки, опадая вниз вместе с листвой, однако в целом было спокойно. Однако почему-то Кенту вставать совершенно не хотелось. Как не хотелось получить пулю, случайно залетевшую в их сторону от какого-нибудь шугливого солдата.
- Миланье, ты как?
- Ты меня зажал, сейчас раздавишь, - просипела она.
- Зато жива, верно?
Кент всё же выглянул, набравшись смелости, из своего укрытия. Лес, который был до их прихода, в том виде больше не существовал. Он стал удивительно голым и пустым – все кусты и мелкие деревья вместе с низкими ветвями просто срезало, остались только стволы деревьев. Но и те были изрешечены. Подобная картина наблюдалась на десяток метров вокруг. Комe, как не Кенту знать, что пуль никто не жалел – жить хотелось сильнее.
С той стороны послышались крики чёрт знает на каком языке, хотя в общем он был похож на английский. Кент немного подумал, воспользоваться ли своим словарным запасом или же просто молча выйти, подняв руки вверх, как вдруг его осенило.
- Миланье, что говорят?
- Что?
- Что они кричат? – повторил он.
- Они? – она слегка выползла из убежища, прислушиваясь. – Говорят, что приказывают тем, кто на этой стороне, выйти с поднятыми руками, или они откроют по нам огонь. А какой огонь они имеют ввиду?
- Стрелять по нам снова будут.
- Но мы же ничего им не сделали! – возмутилась она.
- Но боятся, что сделаем, а они жить хотят. А сейчас, Миланье, момент истины. Никаких выкрутасов. Они могут быть грубы и даже применять силу, но ты не должна проявлять никакой агрессии. Терпи, будь всегда вежлива, не делай глупостей и выполняй то, что скажут, даже если для тебя это покажется странным, ты поняла?
- Да, - кивнула как-то нехотя Миланье.
Её не радовал такой расклад - она хотела к своим, однако теперь выбор был невелик. Одна она не уйдёт далеко – Миланье это и так поняла. А Кент, видимо, устал уже ходить с ней и хотел к своим, за что она его не винила. Однако идти к малумам не хотела. Всё же это были враги, а она становилась их пленницей, что точно не было хорошей новостью. Кто знает, какие ужасы ждут её там?
Но с другой стороны, ей представится возможность представиться малумам, или, как Кент называл их, людям. И возможно, она будет первым демоном, который с ними поговорит. Покажет им, что демоны не такие злые, как те считают. И, быть может, ей удастся убедить их закончить войну! Миланье уже вовсю представляла, как заключает мирное соглашение с людьми, все радуются, она молодец, и все её любят. Эти мечты придавали ей сил и смелости, которые Миланье так требовались сейчас.
- Тогда медленно встаём и с поднятыми руками идём вперёд. И прошу тебя, без глупостей, иначе положат обоих.
Он бы точно положил обоих, не задумываясь, выкинь кто-либо из них какой-нибудь фокус. Здесь нет женевской конвенции и прочей ерунды. Здесь или выживают, или гибнут. Потому никто рисковать своей жизнью не будет – просто положат и забьют.
Потому, не делая резких движений, Кент медленно встал, вытянув над головой руки, и дождался, пока Миланье сделает то же самое.
- Медленно, без резкий движений. Солдаты тоже боятся и не хотят сдохнуть у чёрта на куличиках, потому убьют, не задумываясь.
- Но мы же ничего не делаем такого, - заметила тихо она.
- Они об этом только не знают. Идём.
Они медленно двинулись из зачищенного пролеска.
Теперь Кент видел, что находится по ту сторону поля. Несколько БПР-ов против пехоты без тяжёлого вооружения и БМП. Они укрылись в тени леса и были плохо заметны. Раскраска практически сливалась с лесом, если не заострять на них внимания, к тому же те были присыпаны листвой и ветками, чтоб окончательно скрыться от случайного взгляда.
Пока Кент шёл, успел насчитать пять БМП и около трёх БПР-ов. Были ли там ещё? Вполне возможно. Быть может, они здесь присели встречать волну демонов, которых мог спугнуть авианалёт. Там наверняка где-то и танки с САУ стоят, как тяжёлая поддержка. Один Кент, кажется, даже видел среди деревьев.
Пройдя где-то две трети, он вновь услышал какие-то команды. Говорили, видимо, через рупор, раз он даже отсюда слышал.
- Они говорят, чтоб остановились или будем ловить пули, - тихо перевела Миланье. – Зачем нам ловить пули?
- Помолчи. Не говори ничего, пока не спросят, поняла?
- Да.
Так они и замерли в поле с поднятыми руками.
Прошло около минуты, прежде чем от леса отошло человек десять. Стоило им покинуть свои укрытия, как они тут же стали хорошо различимыми, хотя до этого Кент бы в жизни их не заметил. Человек десять, целящихся в него и Миланье из автоматов, двигались, слегка сгорбившись, готовые тут же лечь на землю. Шли бодро, но не бежали.
- Миланье, они могут сделать тебе больно, но терпи, не проявляй ни в коем случае агрессии. Держи себя всегда в руках. Не подведи меня, ты поняла? – тихо пробормотал Кент.
- Да, я не подведу тебя, - так же тихо ответила она, но с гордостью и уверенностью в голосе.
На неё полагался её друг, на неё были надежды всего её народа, в её руках была возможность остановить этот бесконечный круговорот насилия и жестокости. Со страхом Миланье чувствовала ответственность и внутреннюю силу её рода, которая только закаляла её внутренний стержень. Сколько бы боли ни перенесла и сколько бы ни потеряла, она не имеет права ошибиться. Прошло время, когда она была ребёнком. Теперь Миланье - единственный представитель своего рода. Та, кто сможет вернуть мир на их земли.
Что касается Кента, то он просто надеялся, что она ничего не разнесёт. Он даже сам не мог сказать, почему его это так заботило. Вернее, он знал, почему его так волновало это, однако он бы никогда не признался в этом, если только не наступил бы конец света.
Было ли глупой идеей вести её к своим? Насчёт того, что её ждёт, было и так понятно – без него Миланье умрёт. Там у неё больше шансов. Что касается силы, он отталкивался от того, что её сила проявлялась очень редко и только во время очень сильного внутреннего стресса. Ведь даже когда чудовища нападали на неё, Миланье не проявляла взрывных способностей. И когда был газ или он убил того демонёнка. Да и была она не настолько опасной, чтоб разнести дивизию или сравнять базу с землёй. В крайнем случае с ней справятся, а он понесёт ответственность за свою ошибку.
Десяток солдат приближался. Они начали что-то кричать метров за двадцать, но Кент не понял ни слова.
- Они требуют встать на колени, - тихо сказала Миланье, подчинившись. Он лишь последовал за ней.
Вскоре солдаты уже скручивали их. Кента быстро и грубо повалили на землю сразу двое, несильно церемонясь и активно используя ноги, чтоб прижать его к земле. Заломили руки так, что едва не сломали их, после чего на запястье затянулись стяжки. Они действовали без слов, быстро и слаженно, словно проводили это не раз.
А вот на Миланье вышла заминка - к ней они приближались с опаской вшестером и буквально не сводили с неё стволов автоматов. Никто не хотел к ней притрагиваться, и поэтому со всех сторон на перепуганную и без этого Миланье посыпались приказы (крики) встать на колени. Они орали так, словно пытались перекричать друг друга, но только пугая её ещё больше. И едва Миланье оказалась на коленях, как те грубо и без каких-либо разговоров вчетвером навалились на неё, продолжая кричать, чтоб она лежала и не дёргалась.
Выглядело довольно странно, как четверо под прицелом ещё четверых сковывают маленькую девочку, когда на огромного солдата выделили всего двоих.
- Твою мать… Джордж, глянь на это. У неё крылья, – кто-то бесцеремонно схватил её за крыло, оттянув его в сторону. Это было неприятно, как если бы кто-то начал выкручивать человеку уши. – Матерь божья…
- Да у неё и хвост! Охереть! – другой бесцеремонно оттянул ей хвост, от чего она тихо заскулила. Практически самое нежное место и такое же интимное, как грудь. Это было унизительно, неприятно физически и страшно, однако Миланье прикусила губу, сдерживаясь. – Твою мать, да она настоящий демон!
- Давайте! Потащили их, быстро! – и их двоих, подхватив под руки, быстро, едва ли не бегом, потащили обратно. И если Кент шёл своими ногами, то Миланье земли даже не касалась. Её просто несли над землёй, от чего её ноги свободно болтались в воздухе. Но она и не думала сопротивляться.
Однако не всё прошло гладко – в какой-то момент её крыло случайно коснулось руки одного из солдат, тот, испуганно вскрикнув, отпустил её, схватившись за своё оружие. Солдат, что держал её за другую руку, не удержал её один, и Миланье упала на землю. И упала очень неудачно, стукнувшись головой о камень и разбив себе бровь. Едва слышно вскрикнула, прикусив губу до крови, и беззвучно расплакалась от боли.
Ни звука. Ни звука, чтоб не пугать. Миланье, они такие пугливые, а ты такая смелая. Я выдержу, в меня верят, я не имею права… - подобные мысли, словно мантра, проносились в её голове, удерживая от того, чтоб не разреветься во весь голос, пока её тащили.
Голова после такого удара кружилась, и то ли от падения, то ли всё же от страха всё остальное было словно в тумане. Её куда-то несли, кто-то что-то говорил, несколько раз остановились, словно решая, куда вести дальше пленницу. За это время Миланье мельком видела в тени деревьев и среди кустов те самые металлические колесницы, но только целые, в отличие от тех, что стояли у дороги. Какие-то несокрушимые, жуткие, наполненные какой-то невидимой глазу силой и бездушным ужасом.
И малумы, много малумов с одинаковыми магическими оружиями, как у Кента. Все они смотрели на Миланье, однако из-за шлемов и масок она не могла понять, что они чувствовали, глядя на неё. Все серые, похожие друг на друга. Какие-то непоколебимые и… уставшие…
В конце концов её внесли в какой-то шатёр и тут же буквально бросили на землю, придавив коленом, чтоб она не могла встать. Ей так и хотелось закричать, чтоб они вели себя с ней хотя бы чуточку уважительнее и перестали делать ей больно, однако сдержалась. Помнила слова Кента, стерпела, промолчала, несмотря на всё это. Вместо бесполезных криков она украдкой попыталась окинуть взглядом место, куда её принесли.
Получилось не очень, так как Миланье была прижата к земле чьим-то коленом, который грозился сломать ей хрупкий позвоночник, а голова была прижата так, что было не повернуть. Да и маленькие окошки в этой маске значительно ухудшали обзор, позволяя видеть только то, что было конкретно перед ней.
Теперь солдаты, что конвоировали её, о чём-то переговаривались с кем-то, но она даже не слушала. Миланье старалась провалиться в собственные мысли, пыталась сконцентрироваться на том, что будет потом, когда этот кошмар закончится. Так было легче, так было менее страшно. Ведь вряд ли она поймёт, о чём они говорят – лишь испугается больше.
Однако недолго Миланье так лежала. О чём-то переговорив между собой, малумы смолкли. Давление колена на её спину пропало, её резко подняли на колени и начали грубо стягивать противогаз. Но слишком неаккуратно и небрежно - тот буквально лип к волосам, выдирая их, и зацепился за рога, от чего казалось, что ей сейчас их сломают. Миланье очень тихо заскулила от боли, чем знатно напрягла всех в шатре. Те, что стояли на страже, приподняли свои оружия, а те, что снимали противогаз, остановились, замерев на месте.
- Какого чёрта… оно на нас не бросится? – обернулся к своим один из тех, что снимал противогаз.
- Может вы ему больно делаете, рога ломаете, - предположил другой, что стоял с магическим оружием. – Срежьте противогаз нахрен и всё.
Миланье не двинулась с места, даже когда в руках одного из солдат мелькнул нож. Не двинулась, так как в ужасе замерла на месте. Она понимала, что они хотят сделать, однако легче от этого не становилось. Всё-таки это малум и у него нож. Её сердце билось у самого горла, а в голове уже вовсю крутились картины того, как ей перерезают горло, и она в страшных муках умирает…
Но вот клинок ножа быстрыми и уверенными движениями начал срезать неизвестную ей ткань. Около рогов, потом сбоку, около висков и под конец у самой шеи. Когда холодный металл коснулся кожи на шее, Миланье окаменела, понимая, что сделай солдат неаккуратное движение и вскроет её дорогое горло.
После нехитрых движений и манипуляций маска наконец была снята, позволяя Миланье, даже несмотря на испуг, вздохнуть полной грудью: жадно, с лёгким свистом, чувствуя нереальную свежесть воздуха. Никогда бы она не подумала, что будет так рада обычному воздуху. Она жадно вдыхала ртом, как рыба на берегу, попутно обводя слегка испуганным и жалобным взглядом всех присутствующих.
Хотя без противогаза и было легче дышать, однако в то же время она чувствовала себя так, будто лишилась ещё одной защиты, ограждающей её от окружающего враждебного мира. Да, ей было страшно. Миланье хотела обратно к Кенту, которого здесь не было - теперь только с ним она чувствовала себя в безопасности. А оставаться наедине с малумами в шатре ей хотелось меньше всего. Сейчас она как никогда чувствовала себя беззащитной. Всё-таки здесь было восемь малумов, что смотрели на неё с какой-то враждебностью, и противопоставить им она ничего не могла.
Пускай Миланье от страха этого и не понимала, но на их лицах был написано лёгкое удивление или даже шок. Все они, замерев, рассматривали маленькую и напуганную девочку с рогами и разбитой бровью перед собой, пытаясь понять… вообще хоть что-то.
- Господи, да она не старше моей дочери… - пробормотал кто-то из малумов. Его голос был слегка шокированным, от чего он говорил с придыханием. – Майк, где вы её откопали?
- Ты меня спрашиваешь? – даже не посмотрел на него другой солдат, рассматривая Миланье. – Вышла с каким-то хреном из леса. Их взвод Брауна чуть на тот свет не отправил.
- И что с ней делать?
- Чёрт знает, сейчас со штабом связь дадут, узнаем, - пожал он плечами.
Пока они разговаривали между собой, Миланье обвела взглядом помещение. Здесь стояло много разных коробок с мигающими лампочками. Подобные она видела тогда на дороге, где они нашли малумов, попавших в засаду. Наверное, тоже магические коробки с голосами внутри. А ещё здесь были какие-то картины, которые были живыми. Действительно живыми – картинка на них постоянно менялась и была очень странной, какой-то хаотичной, как могла бы описать её она. Даже несмотря на весь страх, она заворожённо смотрела на неё.
- Она нас понимает? – неожиданный вопрос одного из солдат вновь привлёк её внимание к малумам.
- Да навряд ли. Демон же… Кстати, это наши ей бровь успели подбить?
- Её Грэг уронил, - ответил кто-то слева от неё.
- Мда… - вздохнул спросивший, зачесав волосы рукой назад. – Ладно, Карлос, позови Райна, пусть посмотрит.
Кто-то из малумов вышел из шатра, и вновь все затихли, словно боялись при ней заговорить. Через пару минут в шатёр вновь вошли – Миланье не могла этого видеть, однако отлично слышала. И могла различить, что вошедших было двое.
- Капитан, Мэтррок, ох ты ж нахрен… - вошедший, судя по голосу, был шокирован.
- Вот и я о том же, - хмуро кивнул стоявший перед ней малум, видимо, самый главный. – Глянь лучше на лицо.
Миланье голову не поворачивала, лишь одними глазами старалась осмотреть всё вокруг. Потому, когда услышала шаги сбоку от себя, лишь скосила взгляд.
Ещё один малум, хотя выглядел он куда старше, чем остальные. Седина уже успела тронуть его волосы.
- Господи Исусе, - тот сделал какой-то жест рукой перед собой. – Где вы её откопали?
- Вышла из леса. С другим солдатом. Примерно минут десять назад засекли на просеке и чуть не пришили.
- А второй? – скорее для справки спросил пришедший. С Миланье он просто не сводил глаз.
- Целый. Сейчас его допрашивают в другой палатке, но, кажется, он не американец. Нужен переводчик, а у нас таких не водится.
- Охренеть… она выглядит как ребёнок, - малум подошёл к Миланье и присел прямо перед ней. Его глаза внимательно рассматривали её. – Убрать рога и цвет кожи, и будет самая обычная девочка.
- Мы тоже это заметили, - кивнул главный малум. – Глянь бровь, у неё кровь течёт, словно ей голову пробили.
- Да-да, вижу, но там, наверное, сосудик какой-нибудь мелкий зацепили. Даже сшивать не надо, стрипсами заклею. Другое дело… Это помесь демона и человека?
- Не спрашивай. Говорили, что попадаются похожие на людей, но настолько… Почти копия человека.
- Это точно, - он с какой-то задумчивостью внимательно рассматривал лицо Миланье, тем самым пугая её ещё больше. - Я бы сказал, что это подвид человека, который отделился от нас давным-давно, оставив некоторые рудименты… Но ладно, - малум начал рыться в сумке, после чего начал вытаскивать какие-то бутылочки, тряпочки и бумажки. - Только держите крепче, чтоб она мне лицо не обглодала.
Стоило ему это сказать, как тут же крепкие ладони схватили её за руки и за рога, подняв перед малумом её голову. Это было неприятно, это было оскорбительно и это было страшно. Как бы Миланье ни храбрилась и ни держала себя в руках, из глаз всё равно потекли слёзы, но больше от обычного страха.
- Ну что ж ты разревелась, - мягко пробормотал малум, обмакнув ткань в какую-то жидкость и очень осторожно начав вытирать ей кровь на лице. – Вон какая красивая, а ревёшь. Мы тебя просто умоем, вот и всё.
От его слов Миланье расплакалась ещё больше, но только уже в голос, не пытаясь себя сдерживать. Тихо, жалобно и напуганно – такой плач присущ только детям. От этого всем вокруг стало ещё более неловко. Потому что видели они сейчас перед собой не демона, а маленькую напуганную девчонку, которая ничего не понимает и оказалась в окружении страшных мужиков. Тут обычной девушке станет неуютно, чего уж говорить о ребёнке.
Но неуютно было и солдатам, которые, с одной стороны, видели перед собой демона, а с другой - маленького напуганного ребёнка, от чего не знали, как реагировать. Вроде враг, которого они все ненавидели, однако на такого врага рука не поднималась.
- Совсем ребёнок, хоть и демон… - пробормотал малум, что сидел перед Миланье и вытирал ей лицо. – Вот и хер знает, против чего воюем.
- Против демонов, - тут же ответил один из малумов.
- Ну вот она демон. И что? Убьёшь? – повернулся голову он к тому.
- Ну… это другое… - солдат тут же осёкся.
- Другое… Ага, сразу другое… И ведь ребёнок, ствол к голове уже не приложишь, хотя, по сути, тоже демон. Ну а ты чего плачешь, сладкая? Всё уже, умыли твою физиономию. Сейчас рану заклеим, будешь как новая.
Миланье в ответ только носом шмыгнула.
- Милая, - пробормотал один из малумов. – А ведь в глотку вцепится, и конец.
- На рога посмотри, она тебе такой в печень спокойно воткнуть сможет, - заметил другой.
- Слушай, а магия у неё есть? – неожиданно спросил один из них. – Некоторые демоны вроде как обладают ей, нет?
- Обладают, - буркнул другой. – Итана помнишь? Он участвовал в битве на третей периферии. Его поджарили вместе с танком магией.
- Ну, обладай ей эта, мы бы уже сдохли все, - ответил малум, что сейчас уже наклеивал что-то на лоб Миланье.
- А если просто скрывает? – не унимался тот. – Плохое у меня предчувствие…
- Ага, да они сожрать нас рады при первой возможности. К тому же это ещё совсем ребёнок.
- Может и ребёнок. Но мы ведь даже не знаем её возраст, верно?
- Не знаю, как быстро растут демоны, но будь она человеком, ей бы было может десять или двенадцать, где-то так, если брать нашу классификацию. У неё пока не видно вторичных признаков, хотя под юбку не заглядывал, - сказал малум, наклеивающий ей что-то на рану.
- Вторичные признаки?
- Сисек нету, если тебе будет так доступнее. Ребёнок она ещё. Так, всё, готово, - он отряхнул руки. – Ну что, мелкая, больше боялась, верно?
Миланье лишь потупила глазки. Она не знала, что сказать, не знала, что вообще делать и стоит ли им вообще отвечать. Её, судя по всему, даже не спрашивали, и никого не интересовало её мнение. Однако одно то, что они видят в ней милую девочку, уже успокаивало её. Ведь никто не будет трогать ребёнка, верно? По крайней мере на это уповала она.
- На засланку похожа. Потом в спину нож… - не унимался тот малум.
- Ну тогда не нож, а рог, - хмыкнул другой.
Миланье было неинтересно, о чём болтают малумы. Куда больше теперь её волновало, что будет дальше. По крайней мере, со слов других малумов, её вряд ли будут убивать, ведь она ребёнок, причём очень милый на вид. Однако это не отменяло того факта, что её может ждать очень незавидное будущее.
Какое? Вот это и было интересно ей узнать.
