Глава 2
Все так делают

В феврале 2009 года Синди Гэллоп, основательница бизнес-стартапа и бывший топ-менеджер рекламной корпорации, выступила на площадке TED – известном форуме, цель которого состоит в распространении новых идей. Гэллоп не репетировала и никак не анонсировала свою речь. «Организаторы даже и не знали толком, о чем я буду говорить!» – рассказывала она мне. Конечно, она догадывалась, что выступление будет записано на видео и выложено в Интернет. И все же ей казалось, что сказанное вряд ли выйдет широко за пределы той аудитории, которая собралась в зале. «Я адресовала свой посыл преимущественно тем, кто сидит передо мной», – заявляла Синди. Там, на престижной сцене под логотипом TED, 49-летняя бизнесвумен выглядела стильно и ярко. Блондинка с модным коротким каре, в черных обтягивающих брюках и туфлях с острыми носами – она была совсем не похожа на среднестатистическую даму под пятьдесят. И то, что она сообщила слушателям, также не укладывалось ни в какие рамки.

«Я много общаюсь с молодыми мужчинами, намного младше меня, – заявила она. – В основном с теми, кому от двадцати до тридцати. И нередко занимаюсь с ними сексом. Поэтому очень хорошо знаю, какое глубокое и фундаментальное влияние на нашу культуру оказывает жесткое порно» (24).

Далее Синди рассказала, в чем это проявляется. При отсутствии нормального сексуального образования и открытого обсуждения того, как может проявляться сексуальность, порнография по умолчанию стала для поколения миллениаллов учебным пособием. По мнению Гэллоп, и юноши, и девушки растут в уверенности: то, что они видят в откровенных сценах (преимущественно анальный и оральный секс всевозможных видов) – и составляет суть интимной близости.

«Порноиндустрия существует прежде всего для мужчин, мужчины управляют ею и финансируют ее. Режиссеры порнофильмов – тоже мужчины, – замечает Синди. – Поэтому через нее транслируется один лишь мужской взгляд на мир… Они настаивают: «Вот как это делается». На что я отвечаю: «Вовсе не обязательно».

Обращение Гэллоп нашло отклик не только у людей, находившихся в зале, но и отозвалось далеко за пределами аудитории TED. Ее речь, опубликованная в YouTube, набрала более миллиона просмотров. И тогда она решила создать сетевой ресурс под названием «Занимайтесь любовью, а не порнографией» (). Это сайт со спродюсированными ею эротическими роликами, в которых были исправлены ошибки, встречающиеся в популярных «фильмах для взрослых». В них был представлен не «фантазийный», а реальный секс, именно с таким хэштегом – #realworldsex.

Любовь вместо порнографии – хороший слоган. Молодые люди в условиях недостатка информации о сексе, естественно, обращаются к Всемирной сети и легко находят «горячие» материалы, которые быстро проникают в их юные восприимчивые умы и формируют неправильное представление об интимных отношениях. В собственной половой жизни они пытаются изобразить увиденное на экране, а женщины притворяются, будто им это нравится. И никто на самом деле не получает от этого удовольствия.

Простые объяснения сложных явлений далеко не всегда могут соответствовать действительности. Справедлива ли критика Синди Гэллоп в адрес американской публики? Насколько мы действительно зависим от потребления порно? Все ли обстоит так, как она говорит, или есть нюансы? Откуда женщины черпают информацию, как «правильно» заниматься сексом, и почему для них это так важно? Гэллоп была далеко не первой, кому пришла в голову мысль о том, что порнография формирует у людей представление, как надо вести себя в постели. И не она первая догадалась, что такие эталоны в принципе могут помешать наслаждению. Феминистки, выступающие против порнографии, давно считали, что она вредна. Задолго до выступления Синди на форуме TED Памела Пол и Эриэль Леви опубликовали книги, в которых обвинили «индустрию для взрослых» в том, что та дурно влияет на происходящее между обычными людьми в спальне.

Но у позиции Гэллоп и ее знаменитых предшественниц есть различия. Феминистка Памела Пол обрушивается с резкой критикой на порнографию, а Синди не выступает так уж радикально против. Она скорее призывает людей научиться видеть, чем отличаются секс и порно. Те, кто много лет критиковал кино для взрослых, кажутся брюзгливыми пуританками, ненавидящими наслаждение. А Гэллоп стремится к открытости и свободе от предрассудков. Она верит в просвещение. Это не просто веселая тетушка, которая протягивает подросшим детям презервативы и рассказывает о предохранении, и уж точно не мать-ханжа, настаивающая на воздержании до брака как на единственно возможном способе решения всех проблем. Гэллоп не занудствует, а, мобилизуя огромный опыт в сфере маркетинга, «упаковывает» свою идею красиво и доступно, чтобы та быстро проникла в общественное сознание.

С того выступления на сцене TED прошли годы. Факт, что порнография влияет на половую жизнь простых людей, постепенно стал общепризнанным. Молодые женщины, сетуя на то, что секс не приносит радости, автоматически кивают на порно – они теперь готовы видеть в нем источник всего зла (25). Центральная статья в журнале Time в марте 2016 года декларировала, что из-за этого «репродукция человека под угрозой» (26). Даже Республиканская партия обратила внимание на проблему и внесла в том же году этот вопрос в свою национальную программу, заявив, что порнографическая информация повинна «в кризисе общественного здоровья» (такую же риторику использовали многие законодатели на общегосударственном уровне) (27).

Так что же именно порнография внушает нам? Гэллоп в своем выступлении перечислила, как «маркируется» экранный секс. Он часто демонстрирует извержение спермы на лицо, использование слюны, «грязных» словечек. Но все это совершенно не вызывает энтузиазма у обычных женщин. Впрочем, если мы сочтем, что Синди выступает против тех или иных внешних атрибутов порно, то упустим суть того, на что она указывает.

В 2017 году я встретилась с Гэллоп в ее трехуровневой квартире в центре Нью-Йорка. Мы пили чай и беседовали о том, как развивалась далее ее конфронтация с порноиндустрией. Она не имеет ничего против самых разнообразных форм сексуального акта. Скорее ее беспокоит, что порнографическая сфера, где, безусловно, доминируют мужчины, отражает только один, специфически маскулинный взгляд на интимное общение. Таким образом проповедуется несколько важных принципов. Первый и самый главный состоит в том, что секс служит прежде всего мужскому удовольствию. Женское наслаждение и оргазм вторичны. Кроме того, удовольствие представителя сильного пола так или иначе должно быть связано с пенисом. Минет и проникновение полового члена в вагину всегда оказываются в центре всего действа. Если же в фокус попадают все-таки женские радости, то они, как правило, также связаны с движениями пениса. А стимуляция клитора, например куннилингус, оказывается табуированной.

Наверное, все согласятся, что подобные односторонние представления о сексе очень широко распространены. И феминистки по большей части (во всяком случае те, кто не против секса как такового) видят свою задачу в том, чтобы защитить право женщин на удовольствие в постели. Но так ли уж права Гэллоп, утверждающая, что молодежь сейчас слишком часто воспроизводит почерпнутые из фильмов сексуальные сценарии, наполненные штампами, которые не приносят удовлетворения? И если это так, действительно ли виной тому распространение интернет-порнографии?

«Мне трудно оценить, насколько преувеличено влияние «взрослых» видеороликов на юные умы», – прокомментировала этот вопрос в телефонном интервью Хизер Коринна, основательница популярного секс-просветительского портала Scarleteen. Коринна за последние двадцать лет научилась по-приятельски беседовать с молодыми людьми об их половой жизни. Так что ей виднее, насколько американские юноши и девушки подвержены влиянию «запретного» контента. В отличие от Синди Гэллоп Коринна не считает, что он губителен для секса. По ее мнению, порно вовсе не навязывает единого общепринятого представления о том, какой должна быть близость. При этом Хизер вовсе не выгораживает порнографию. Да, эта сфера сильно коммерциализирована, она искажает человеческую сексуальность и вполне может оставлять некий след в сознании массового зрителя. Но, с другой стороны, эксперт считает, что не стоит упрощать, думая, будто секс был совсем другим до широкого распространения фривольных роликов в Сети.

Примерно о том же говорит и Тристан Таормино, писательница-феминистка, активистка секс-просвещения и создательница образовательных порнофильмов, основанных на ином, нетрадиционном подходе. Как и Хизер Коринна, Таормино последние двадцать лет много говорит с молодежью о сексе. Но если первая ведет беседы в мессенджерах и на специальных онлайн-площадках, то Тристан посещает университетские городки и проводит там встречи. Она не замечает тлетворного влияния порнографии на сознание студентов. Об этом, к примеру, можно судить по анонимным вопросам, которые задают участники семинаров. Таормино ездит по кампусам давно, и за это время поколение-Х сменилось на миллениалов, взрослевших уже в цифровую эпоху. Однако характер вопросов радикально не изменился. Возможно, доступность порнографии оказала на молодежь какое-то воздействие, но она скорее просто расширила кругозор. Юноши и девушки понимают, что сексуальный опыт может быть очень разнообразным. Таормино отмечает, что теперь гораздо чаще, чем раньше, ее спрашивают о сквиртинге, страпонах, анальной стимуляции. Стало ли порно некой доминирующей силой, определяющей поведение любого человека в спальне? Тристан, основываясь на своих наблюдениях, отвечает отрицательно. «Почему-то считается, что вся сексуальная жизнь молодых людей определяется порнографией. Но мне не кажется, что сейчас стало больше вопросов, связанных с этой темой, – утверждала она в беседе со мной. – Студенты интересуются тем, как работает тело и как рассказать об этих механизмах партнеру, как добиться желаемого, как стать «искусным» в постели». Иными словами, сейчас молодые спрашивают о том же, о чем их сверстники в девяностые, когда порнография еще не была столь распространенной и доступной «в несколько кликов».

Но если она не является той силой, которая, по мнению Гэллоп, трансформирует сознание и поведение, почему столь многие думают, что вся проблема в ней? Неужели популярность «видео для взрослых» не оказала очень серьезного влияния на сексуальность? Отчего-то ведь мы все легко восприняли идею, будто нашими эротическими желаниями и мечтами могут управлять некие нечистоплотные кинодельцы из студий в Сан-Франциско.

Надо сказать, что порноиндустрия – удобная мишень, на которую просто перевести стрелки. Она по-прежнему считается теневой, «грязной» и табуированной. Мало кто готов публично высказаться в ее защиту (это, конечно, не главное, но тоже имеет значение). Эта сфера делает тайное явным, выводит на поверхность наши самые сокровенные и низменные желания, удовлетворяет постыдное любопытство, обнажает темные глубины человеческой натуры. Точнее, выявляется подноготная белого гетеросексуального мужчины: какие бы закулисные усилия ни предпринимались, чтобы сделать порно более разнообразным (признаем, что для этого и правда было сделано многое), в нем по-прежнему преобладает тот взгляд на секс, который характерен именно для человека традиционной сексуальной ориентации, принадлежащего к доминирующей на Западе расе.

Стоит чуть окунуться в необозримый океан порнографической продукции, как станет понятно, каков ее главный «токсичный» мотив. Все предрассудки, касающиеся отношений, в том числе интимных, живущие в культуре, здесь доведены почти до абсурда. Порно не намекает, а прямо утверждает, что женщины созданы для сексуального обслуживания мужчин. Ценится фактически набор определенных частей тела, необходимых для удовлетворения партнера. Здесь никто не прикрывается приличиями, вежливостью, не прячется за метафорами, поэтому стереотипы, связанные с половой сферой, предстают на экране во всем своем уродстве. Конечно, легко пенять на такое «зеркало» вместо того, чтобы искать первоисточник – те образы и устремления, которые оно отражает.

Популярная – или, точнее, наиболее доступная – интернет-порнография навязывает определенные представления о сексуальности. Телеэфир, киноиндустрия, шоу-бизнес демонстрируют единый стандарт привлекательности, которому отдают предпочтение спонсоры – представители сильного пола, принадлежащие к белой расе. Они продюсируют все виды искусства, а потому и продукт соответствует их вкусу. Эта система, как говорит Гэллоп, «воспроизводит и питает самое себя». Чтобы найти нужный порноролик, нужно понимать, как сформулировать запрос – то есть как-то назвать то, что ищешь. Скажем, никому не приходило в голову выделить в отдельную категорию видео, изображающее «мужчин, занимающихся сексом в походных ботинках», а значит, и найти его будет трудно. С другой стороны, если вы не можете отыскать и посмотреть такой ролик, производители продукции для взрослых так и не узнают, что у вас был к этому интерес. Поэтому они на шаг опережают пользователя, пытаются сформировать спрос, разрабатывают особую «терминологию», при этом базируясь опять же на предпочтениях белых мужчин. Явления, незнакомые или неинтересные главному «заказчику», практически не находят отражения в индустрии для взрослых, которая снова и снова повторяет одни и те же сюжеты.

Я не берусь утверждать, что создать уникальную, нишевую продукцию и вывести ее на рынок в принципе невозможно. По свидетельству порноактрисы со стажем Элы Дарлинг, с которой я общалась лично, «большинство компаний записывают ролики, основываясь на анализе поисковых запросов браузеров… Бывает, что прослеживается тема, вызывающая стойкое любопытство у некоторого количества пользователей, а подходящей продукции пока нет».

Необычные и яркие истории успеха в сфере так называемой альтернативной порнографии, например, как панк-рокерский фильм «Огненный ангел» (Burning Angel) или квир-сериал «Ночлежка» (Crash Pad), служат весомым доказательством того, что при наличии спроса, пусть и у небольших зрительских групп, индустрия с готовностью идет на уступки, демонстрируя совсем иной взгляд на сексуальность. Еще до «Огненного ангела» татуированные с ног до головы представительницы субкультур казались интригующими и соблазнительными. На них обратили внимание крупные студии Vivid и Hustler. А уже через десять лет после триумфального выхода «Ангела» на экраны «альтернативщица» Бонни Роттен получила признание AVN и приз как лучшая порноактриса года (28).

Таким же революционным был путь «Ночлежки». В нем был показан нетрадиционный секс с участием людей с принципиально иным взглядом на половое самосознание – как сейчас принято говорить, «с небинарной гендерной идентичностью». Новый продукт привлек внимание довольно широкой и, кстати, вполне платежеспособной публики. Вскоре режиссер Дана Весполи, снимавшая ранее исключительно мейнстримовое кино для взрослых, выпустила несколько картин специально для этой аудитории (29).

Но, несмотря на то что порноиндустрия меняется и становится разнообразнее, многие зрители по-прежнему ждут (и получают) от нее не более чем классический набор штампов – женщины с огромным бюстом с готовностью глотают сперму и вообще стремятся прежде всего удовлетворить мужские потребности.

Просмотр порнографии все еще остается стигматизированным. Конечно, мы все знаем, что время от времени каждый это смотрит. Правда, мало кто ныряет в эту область с головой, то есть тратит массу времени, чтобы найти что-то конкретное, что ему подходит, или методично знакомится со всеми жанрами и видами порно (а их множество). О таком человеке мы точно с подозрением подумаем, что «с ним что-то не так». Большинство людей не будут вдаваться в подробности и искать приятный лично им «эксклюзив». Они удовольствуются первым же роликом, который выдал Google при запросе «порно». И скорей всего, решат, что ничего другого и не бывает; мол, существуют лишь вариации на одну и ту же тему. Плод фантазии одного режиссера может удачно привлечь к себе массовую аудиторию. Хизер Коринна сравнивает главную страницу популярного сайта типа PornHub с книжной полкой в аэропорту или супермаркете. Там, конечно, представлены не все жанры литературы, какие только есть на свете, а лишь то, что может зацепить как можно больше случайных прохожих. А Эла Дарлинг проводит параллель с доморощенными хит-парадами, которые устраивают у себя все радиостанции. «Если не приложишь усилий для того, чтобы узнать, что вообще еще есть на рынке [будь то порно или музыка], то тебе придется потреблять массовый продукт, и твой взгляд на вещи будет довольно узким, – утверждает Дарлинг. – При этом никто в этом не виноват, кроме тебя самого».

Если проблема не только и не столько в том, как снимается порно, а в том, как его искать, то, наверное, стоит обратить внимание на факторы, существующие вне киноэкрана. Как замечает Хизер Коринна, в нашей культуре давно с подозрением относятся к порнографии. (И родились эти подозрения задолго до того, как Синди Гэллоп заявила миру: «Занимайтесь любовью, а не порно».) А значит, «есть много людей, которые готовы критически оценивать видео для взрослых». Они смогут понять, где тут притворство, постановка, фантазии режиссера, – в общем, отделить реальное от выдуманного. Но по отношению к другим силам, подспудно влияющим на нашу сексуальную жизнь, далеко не всегда возможно быть столь же объективным.

Теоретически я принадлежу к целевой аудитории, к которой обращается Гэллоп. Я – женщина, вступившая во взрослую жизнь на рубеже нового тысячелетия, и имею некоторый опыт общения с молодыми мужчинами, выросшими в атмосфере, где, как говорит Синди, доступ к порно был легким, а сексуального образования не хватало. В то самое время, когда Гэллоп проводила свои «полевые исследования» и анализировала, как ведут себя в постели двадцатилетние ребята, чтобы потом рассказать об этом на подмостках TED, у меня тоже было много эротических приключений с мужчинами примерно того же возраста. Однако мой опыт совсем не похож на то, что она описывает: я не заметила, чтобы женский оргазм воспринимался как нечто вторичное по отношению к мужскому; что минет горячо приветствуется, а куннилингус табуируется.

Во всяком случае, техники и подходы к сексу, которые описывает Гэллоп как повсеместно распространенные, диаметрально противоположны тому, с чем довелось столкнуться мне примерно в тот же период и в той же демографической группе. Она говорила о том, что современные любовники думают только о своем пенисе, а об оргазме партнерши не заботятся, и это резко отличается от того, как вели себя мужчины, когда она была молода. Мне же не раз попадались партнеры, зацикливавшиеся на моем оргазме и всеми возможными средствами (прежде всего якобы табуированным куннилингусом) пытавшиеся довести меня до экстаза. Неужели это были те немногие, кому удалось избежать влияния порнографии? Неужели все они выросли в сексуально просвещенной среде, которая научила их скептически относиться к стереотипам, внушаемым нам индустрией для взрослых? Маловероятно. Скорее уж их сознание оказалось в плену другой установки, заданной бестселлером 2004 года «Она финиширует первой» (She Comes First). Это руководство написано секс-консультантом Яном Кернером, и он старательно внушает сильной половине человечества, как важен женский оргазм – особенно тот, что достигается с помощью оральных ласк.

Если вам близко мнение Синди Гэллоп, то книга Кернера тоже покажется для вас глотком свежего воздуха. Она стала откровением для очень многих. Cosmopolitan объявил, что «ее обязан прочесть каждый мужчина», New York Times называет ее «Британской энциклопедией клитора». Даже продюсер сериала «Секс в большом городе» (Sex and the City) высказывается по этому вопросу: «Ее следует изучить всем мужчинам, которые встречаются с женщинами, и всем женщинам, которые не могут найти причину своей неудовлетворенности».

У меня дебютная работа Кернера не вызвала такого бурного восторга. Честно говоря, она вообще мне не понравилась. Однако у автора безусловно были благие намерения. Его книга не слишком способствовала освобождению женщин от комплексов или совершенствованию навыков гетеросексуальных мужчин в интимной сфере, но положила начало созданию новой парадигмы. Представление о том, каким «должен быть» секс, постепенно меняется. При этом Хизер Коринна формулирует свои претензии к изданию так: «Женщинам немного пользы от того, что некий мужчина без обиняков рассказал в своей книге (прямо в заголовке), какой секс, по его мнению, хорош для них. Все в этом сочинении, начиная с нелепой обложки, как раз лишает женщину права выбора. Получается, автор диктует представителям обоих полов, что правильно, а что – нет».

Кто в итоге остался не у дел? Те женщины, которые (по любым причинам) не хотят, чтобы их оргазм был центральным событием в сексе. Или те, кто просто не могут достичь оргазма. А также те, кому не нравится оральный секс. Или те, кому он приятен, но бури эмоций не вызывает. Есть также немало дам, которым просто неприятна клиторальная стимуляция; есть любительницы получать оргазм уже после мужчины или те, кому важен сам момент пенетрации (в то время как Кернер наставляет своих последователей: «всему свое место и время – проникновение должно происходить уже после первого оргазма женщины») (30).

По правде сказать, книга оставляет «за бортом» всех женщин, чье представление о хорошем сексе не совпадает с мнением автора. Ему, по-видимому, вообще сложно вообразить, что существуют люди, не вписывающиеся в заданные им рамки. Получив отклик от читателя, написавшего, что у его девушки оральный секс вызывает болезненные ощущения, Кернер автоматически приходит к выводу, что все дело в неправильной технике. Он и не думает о том, что ей просто может нравиться что-то другое. «Наверное, вы действовали грубо и слишком напористо», – заявляет «гуру», как будто не допускает мысли о том, что есть женщины, не любящие куннилингус вне зависимости от того, насколько мастерски он исполнен (31).

Вместо того чтобы призвать мужчин просто поговорить откровенно и выяснить у партнерши, что для нее предпочтительнее, Кернер учит их техническим приемам и предлагает действовать по заданной программе. Он почему-то думает, что только так можно добиться успеха. Стоит ли говорить, что результат бывает плачевным?

А вот еще один образчик «универсальных советов» по куннилингусу. Один из постоянных авторов Cosmopolitan Фрэнк Кобола наглядно демонстрирует, каким, согласно заветам Кернера, должно быть обновленное отношение мужчины к сексу (32). Размышляя о женщинах, которые не очень отзывчивы к ласкам, Кобола пишет: «Возможно, им мешает поглощенность собой, неуверенность, сомнения или предыдущий негативный опыт». Затем он начинает увещевать читательниц: «Попробуйте еще раз! Дайте [наслаждению] шанс, и не один, а много. Оральный секс может и должен доставлять удовольствие. Надо просто постараться, и это сработает».

«Надо постараться, и сработает!» Не то что «нужно выяснить, какой вид секса вам нравится» или «вдвоем попробуйте разобраться, как сделать интимную близость приятной для обоих». Нет! Приложите максимум усилий, чтобы один конкретный вид стимуляции «сработал». Что за этим стоит? Вы обязаны дойти до оргазма! Хотя Кобола отмечает: если просто приятно, а фейерверка страстей нет – это нормально. Но тут же добавляет: «Не зря оральный секс часто считают частью прелюдии».

Секс с мужчиной, подобным Коболе, может оказаться очень утомительным для женщины. Во время нашей встречи в кафе Таормино рассказала мне о собственном опыте общения с подобного рода любовниками. «Несмотря на свою нетрадиционную ориентацию, я иногда сплю с обычными гетеросексуальными партнерами. И каждый раз у меня возникает ощущение, будто они по умолчанию считают, что мне нужен оральный секс. На самом же деле моя сексуальность устроена так, что мне это доставляет удовольствие, но никогда не приводит к оргазму. Ни при каких обстоятельствах».

Вроде бы сорокапятилетняя женщина, которая всю жизнь исследует свою сексуальность и профессионально занимается просвещением в области секса, должна хорошо знать, на что откликается ее собственное тело и что именно может ее возбудить. Но нет, одержимые идеей всесилия куннилингуса вступают с ней в спор. Таормино признается: «На мои возражения они отвечают что-то вроде: «Да, я слышу, что ты говоришь, но ты не понимаешь: то, что я сейчас сделаю, тебе точно понравится, и я заставлю тебя кончить!»

Выходит, что усилия некоего писателя-«гуру», считающего, что его священная миссия – сделать так, чтобы женщины получали больше удовольствия от интимной близости, создают парадоксальную ситуацию. Качество жизни женщины, тоже секс-эксперта, значительно ухудшается, потому что ее партнер отказывается слушать ее подсказки ради того, чтобы следовать советам автора-мужчины. Вот к чему, по сути, приводит распространение идей книги «Она кончает первой».

Хизер Коринна намекает, что Кернеру, по-видимому, на самом деле недостает опыта: «В противном случае он бы знал, что никто не захочет спать с таким самоуверенным мужчиной-всезнайкой». Автор бестселлера вроде бы предлагает один-единственный прямой и легкий путь к женскому сердцу и делает основную ставку на оргазм, причем достигаемый именно через куннилингус. Он гарантирует честь и славу и подтверждение мужской состоятельности всякому мужчине, кто воспользуется его методикой. Однако потребности женщины, ее естественные особенности и предпочтения тут вовсе не учитываются. Во главу угла, как и раньше, ставится удовлетворение эго сильного пола. По мнению Коринны, книга учит мужчин, что, «если у нее нет оргазма, все потеряно». В итоге никого из двоих такой секс не радует; не дает ощущения подлинной близости и уж точно не удовлетворяет женщину.

Еще хуже то, что непоколебимая убежденность, будто оральные ласки есть краеугольный камень женского наслаждения, приводит Кернера и адептов его теории к неприятным выводам: если партнерша возражает против их подхода к делу, значит, она лжет, или она невежественна, или сознательно игнорирует факты, которые помогут ей раскрыть свой сексуальный потенциал. Желание Кернера раскрепостить представительниц прекрасного пола и подарить им истинное удовольствие приводит к тому, что очень многие попадают в ловушку, усваивая неверную и слишком узкую трактовку интимного акта. Молодые люди начинают думать, что девушкам, не вписывающимся в заданные рамки, просто не стоит верить.

Конечно, мне не нравится опус Кернера. При этом я не считаю, что сама книга, а также ее автор есть причина всех бед, которые переживают люди в интимном общении. И порноиндустрию тоже не стоит винить в том, что она «разрушает» секс. Действительно, и сочинения незадачливых секс-гуру, и «взрослое» кино значительно повлияли на впечатлительных молодых людей, не знающих, как именно им выстраивать свою половую жизнь. И все же основная проблема куда масштабней и серьезней. Дело не в том, что кто-то «неправильно научил» молодежь заниматься любовью. Корень зла в самом представлении о том, что существует один-единственный способ заниматься ею, подходящий всем и каждому. Эла Дарлинг констатирует: люди почему-то ожидают, что будут переживать оргазм «определенным образом в строго определенное время».

Мало кому удается не попасть в плен этих ожиданий. Ведь подобные представления распространяются повсюду – в журналах, на телевидении и вообще в СМИ, которые особенно любят муссировать тему «нестандартных» сексуальных предпочтений той или иной публичной персоны. Плохо то, что еще до того, как человек сталкивается с порнографией, и до того, как прочтет руководства самопровозглашенных наставников, он уже убежден: существует некий «нормальный», правильный, универсальный подход к интимной близости. Стоит один раз понять, в чем секрет, и откроется небо в алмазах. Любой половой контакт с любым партнером будет фееричным. Механизмы достижения пика экстаза могут быть разными, но суть не в этом, а в том, что якобы существует некий четкий сценарий, которому надо следовать, чтобы добиться успеха.

Подобный стереотип живет в душе у многих вне зависимости от пола и сексуальной ориентации. Но при этом в центре внимания чаще всего оказывается стимуляция вульвы или вагины. Наверное, дело здесь в том, что реакции женского тела кажутся нам более таинственными и сложными, чем более простая и понятная работа пениса. Женский оргазм обычно называют одной из главных загадок физиологии, однако считается, что при достаточном объеме научных исследований сексологи в конце концов смогут найти универсальную разгадку.

Во все времена эксперты ломали голову над этим вопросом и предлагали разные подходы к достижению женщиной наслаждения. Периодически мы слышим о новых сенсационных открытиях в области изучения клитора. И каждый раз появляются новые предписания, инструкция, которая гарантированно приведет к яркому оргазму. Кажется, такое важное и ключевое для эмоциональной жизни человека явление не может быть игрой случая, результатом прихоти или причуды. С другой стороны, нас же не удивляют странности и причуды общественного вкуса, проявляющиеся в регулярной смене идеала женской красоты. При этом никакая женщина не в состоянии каждые несколько лет радикально менять свое тело в угоду ветреной моде – то становиться большегрудой красоткой с пышными формами, то превращаться в худенькую девочку-подростка с угловатой фигурой. Так почему же она должна, следуя за новыми озарениями исследователей, то испытывать удовольствие от стимуляции клитора, то резко переключаться на точку G? Хотя общественные стереотипы предписывают именно такую резкую смену предпочтений всем тем, кто готов тратить силы и время на то, чтобы им следовать.

Фрейд, как известно, ставил вагинальное сексуальное возбуждение выше, чем «незрелое» клиторальное. Однако по прошествии нескольких десятилетий феминистки – такие как Анне Коедт – заявили, что вагинальный оргазм есть миф, и призвали всех сосредоточиться на стимуляции клитора (33). В 1980-е маятник снова качнулся в противоположную сторону. После публикации исследования «Точка G и другие недавние открытия в области сексуальности» снова стали говорить о внутренних эрогенных зонах. В этой работе провозглашалась идея о том, что необходимо воздействовать на главный источник наслаждения – участок на передней стенке вагинального канала. И тогда наслаждение будет по-настоящему интенсивным, иногда даже приводящим к женской эякуляции.

Вскоре на суд публики стали представлять множество разных теорий: кто-то настаивал на чудодейственном эффекте вибраторов, кто-то выступал за куннилингус, кто-то – за оргазменную медитацию. У каждой части тела были свои апологеты, считавшие, что именно она ответственна за «большой оргазм». Одна из глав книги Тима Ферриса «Совершенное тело за четыре часа» (The 4-Hour Body) посвящена такому явлению, как «созревание оргазма» (34). Эта методика обещает невероятный сексуальный экстаз всякому, кто ее практикует. А всего-то надо в течение пятнадцати минут слегка надавливать на сверхчувствительный (якобы) участок клитора – его левый верхний угол.

Ничего плохого во всех описанных выше способах интимной стимуляции нет. Очевидно, все они были полезны отдельным женщинам и помогали им достичь оргазма – в определенный момент и при определенных обстоятельствах. Загвоздка, повторюсь, в том, что мы продолжаем верить в некий ключ, который подходит ко всем замкам. И это мешает нам замечать интересы и желания каждого конкретного индивидуума.

С того дня, как в 1976 году была опубликована книга «Отчет Хайт» (The Hite Report) – первое исследование, посвященное женской сексуальности, – феминистки, любители куннилингуса и другие сторонники клиторальной стимуляции активно провозглашали во всех спорах и дискуссиях о женском экстазе, что, по статистике, 70 % женщин не в состоянии испытать оргазм, если половой акт ограничивается только внутривагинальным воздействием. И правда, так исторически сложилось, что проникновение всегда считалось первым и главным элементом сексуального акта. Наверное, стоило выдвигать весомые аргументы, чтобы свалить его с пьедестала. Если более двух третей представительниц прекрасного пола не испытывают эмоционального экстаза от соприкосновения с пенисом, то, наверное, действительно необходимо было пересмотреть сложившиеся много лет назад законы взаимодействия полового члена и вагины.

И все же невозможно не заметить, что горячие сторонники клиторальной стимуляции игнорируют тот факт, что 30 % женщин все же могут испытывать влагалищный оргазм. И это очень большой процент. Пытаясь развенчать миф, будто все женщины способны получать удовольствие от одного вида сексуального воздействия, мы в итоге приходим к тому, что утверждаем, будто они все должны испытывать оргазм от другого. И, похоже, мало кто видит абсурдность этой борьбы. Проблема не в самом «инструменте» и не в технике, а в том, что множество мужчин пытаются удовлетворить партнершу не так, как нужно именно ей.

Не существует единственно верного пути, который приведет любого на пик наслаждения. Вся статистика, все цифры, подтверждающие эффективность той или иной методики, сводятся к нулю, когда вы оказываетесь в кровати с человеком, чье тело не соответствует стандартам, выведенным каким-то далеким экспертом. Приведу аналогию, не имеющую отношения к сексу: бекон – один из самых популярных продуктов на рынке, но есть множество людей, которые к нему равнодушны или даже отрицательно настроены – вегетарианцы и веганы, иудеи и мусульмане. Все мы понимаем, что разные люди имеют разные предпочтения в еде (или в стиле одежды, или в музыке, или любой другой жизненной сфере). Так почему же мы так легко принимаем теории, будто есть единый «нормальный» способ поведения в постели? Почему покорно соглашаемся с любым ученым, медиком, журналистом или самозваным секс-наставником, который утверждает, будто «приручил» оргазм?

Наиболее очевидное объяснение – недостаток качественного сексуального образования. Это по большому счету и есть главная причина того, что мы так падки на шаблонные установки, каким должен или не должен быть секс. Впрочем, не стоит легкомысленно утверждать, что просвещение все излечит. Кому нужны новые вливания денег в распространение презервативов и инструктаж по передаваемым половым путем заболеваниям? (Обычно сексуальное образование этим и ограничивается.) На самом деле проблема гораздо глубже, фундаментальнее. Она затрагивает самые основы культуры.

Большинство из нас выросли в среде, в которой не было принято открыто обсуждать вопросы сексуальности и даже самые прогрессивные просветительские программы были нацелены на предотвращение возможного вреда, а не на достижение максимального удовольствия. Сексуальный акт всегда воспринимался как таинственный черный ящик: все знают, что внутри что-то важное, нужное – ключ к счастливым и наполненным радостью отношениям. Люди отчаянно стремятся добраться до этого сказочного наслаждения и часто становятся жертвами первого встречного (ну, или второго, или третьего) шарлатана, который наврет им с три короба о содержимом загадочного ларца.

Отказ от честной дискуссии о сложностях и причудах интимного опыта не позволяет обществу и отдельным его членам в полной мере воспользоваться плодами просвещения. Поэтому мы оказываемся уязвимыми перед лицом любого недобросовестного «проповедника», обещающего открыть универсальный секрет сногсшибательного секса.

Но и это еще не все. Мы не готовы к прямому разговору о подлинной близости, но при этом очень часто говорим о ней намеками, завуалированно (вспомните хотя бы многочисленные двусмысленности из популярных сериалов или разнообразную рекламу, пользующуюся инструментами соблазна). Все это делает содержимое черного ящика, который по-прежнему никто не решается публично открыть, еще более интригующим.

Табуированность и в то же время чрезмерное прославление секса, постоянное, пусть и косвенное, искушение им служит дополнительным стимулом для того, чтобы человек искал модель для подражания. Если вы знаете, что ваше мастерство в постели привлечет к вам партнера, но никто не объяснил вам, что все это «искусство» заключается скорее в эмпатии, а вовсе не в умении производить какие-то определенные телодвижения, вы начнете копировать любую секс-картинку, какая попадется под руку. Это может быть порноролик, или сцены из любовного романа, или инструкция из книги, написанной очередным гуру. Все эти подсказки станут для вас «священным писанием», а не просто описанием возможных вариантов, которые кому-то понравятся, а кому-то – нет. А когда обнаружите, что, действуя согласно выбранному сценарию, испытываете лишь дискомфорт и никакого возбуждения, то скорее решите: со мной что-то не так. Единственное, что остается, – притворяться, будто все идет прекрасно. В противном случае партнер может догадаться, что вы – о, ужас! – не хороши в постели.

И не важно, что именно вам придется имитировать: делать вид, что вам нравится, когда мужчина кончает вам на лицо, или, «стиснув зубы», терпеть, пока завершится куннилингус. Главное, вас научили верить не себе, а другим людям, которые почему-то указывают всем окружающим, какими должны быть их сексуальные желания.

Все, с кем я говорила о порнографии, – даже Синди Гэллоп, – признавали, что порно лишь добавляет финальные штрихи к уже имеющимся представлениям о сексе и взаимоотношениях. Картина формируется еще до того, как человек сталкивается с продукцией индустрии для взрослых. Фривольные ролики заполняют отдельные «пробелы» имеющегося сюжета (например, демонстрируют яркие сцены орального или анального секса). Но сам сценарий складывается и утверждается в сознании ранее.

Хизер Коринна утверждает, что многие молодые женщины (преимущественно гетеросексуальные, хотя необязательно) входят в пору половой зрелости, уже зная в общих чертах (а иногда и в деталях), каким должен быть «правильный» секс. «Они хотят соответствовать ожиданиям, уметь выполнять определенные «трюки», которые, по их мнению, нравятся неким абстрактным парням», – сказала она в беседе со мной. Опыта у этих девушек нет, но штампы уже укоренились, и они уверены, что мужчины ждут и хотят от них вполне определенных вещей.

Большинство этих молодых женщин даже еще и не пробовали реализовать на практике что-либо из того, что общество внушило им до начала половой жизни. Сложно выделить один источник этих установок и стереотипов, они транслируются через самые разные информационные сферы: в журнальных статьях, в романтическом кино, в сериалах, в книгах и выступлениях экспертов по взаимодействию полов. Кто только не предлагает ответы на все вопросы и самые разные рекомендации по сексу и отношениям! И каждый уверен, что его путь реализации любви и интимной близости – самый естественный и верный. Даже в бесконечно далеких от порнографии жанрах, например в невинном и слезливом женском сериале, все равно есть вероятность встретить шаблоны, лежащие в основе мейнстримовых порноисторий. Правда, поданы они гораздо целомудреннее. «Если опросить группу семнадцатилетних девушек и узнать у них, скажем, как должно происходить свидание, они вам сообщат много интересного, – заявляет Тристан Таормино. – Готова поспорить, что они перескажут сюжет среднестатистической романтической комедии». Мальчик приглашает девочку, заходит за ней, платит за ужин, перед расставанием нежно целует (поцелуй и интимные прикосновения – всегда его инициатива). То, что в любовном взаимодействии мужчина должен быть на шаг впереди, стало аксиомой, априори принимаемой нашей культурой, так что мы, как правило, и не задумываемся об этом. Женщины, которые «ведут себя, как мужчины», и захватывают инициативу в сексе и отношениях, по-прежнему очень редки и действуют с оглядкой, понимая неестественность такого поведения. Когда мы с Таормино попытались найти подобный пример среди поп-звезд или созданных ими образов, то не отыскали почти ни одного, кроме, пожалуй, Саманты Джонс из «Секса в большом городе» (Sex and the City). А этот персонаж появился на экранах около двадцати лет назад. Ничего более «свежего» нам на ум не пришло.

Сам по себе факт, что мужчине принадлежит передовая роль в сексе и ухаживаниях, не является проблемой. Эту установку мы получаем отовсюду – из телевизора, из музыкальной культуры, литературы и из порнографии тоже. Кернер в своей книге невольно продемонстрировал нам, что переключение всего внимания с мужского удовольствия тоже ничего не меняет: человеку все равно предписывается выполнять некий строго регламентированный сценарий. Повторю, проблема в самом постулате, утверждающем, будто существует единственный «нормальный» путь к удовлетворению и счастливому общению в спальне. Сама вера в то, что подобная стезя существует, что это не фантазия, становится для нас ловушкой. Нет никакого универсального ответа на вопрос, чего хотят женщины (ну, или мужчины).

Придется принять достаточно революционную идею, что существует множество различных способов получить наслаждение и что каждый должен сам открыть для себя то, что ему подходит. А пока общество не созреет для этого, у женщин, чье поведение и предпочтения не укладываются в общепринятые рамки, есть два выхода. Они могут оставаться верными себе и смириться с тем, что не похожи на других: терпеть партнеров, которые не в состоянии их понять или не готовы идти навстречу их естественным желаниям, а также друзей и родственников, которые не устают повторять, что таким образом счастья не найдешь. Или можно отступиться от собственных убеждений, адаптироваться, подстроиться под нормы, навязываемые обществом. Второй вариант, конечно, требует меньше усилий – это путь наименьшего сопротивления.

В третьем слайде онлайн-презентации «Занимайтесь любовью, а не порнографией» Гэллоп утверждает, что в мире порно «женщины постоянно испытывают оргазм, причем в позах, в которых никакая стимуляция клитора невозможна». Автор имеет в виду, конечно, что порноактеры задают зрителю ложную установку, будто можно достигать оргазма с помощью одной лишь пенетрации. Синди считает, что молодежь усвоила эту истину. Однако Коринна скептически относится к утверждению, что кто-либо (даже юные сексоманы, одержимые страстью к порнографии) свято верит, будто классический половой акт в ста процентах случаев и при любых обстоятельствах гарантирует получение оргазма. «Даже четырнадцатилетние подростки, посещающие ресурс Scarleteen, в курсе, что проникновение пениса во влагалище, как правило, приятнее юноше, чем девушке. Их может не устраивать этот факт, и они часто спрашивают, что с этим делать. Но они точно это знают», – говорит эксперт.

Но если молодые люди знают, что сексуальный акт далеко не всегда заканчивается оргазмом, почему же они так зацикливаются на том, чтобы достичь пика наслаждения? Почему об этом вообще столько разговоров? Почему вагинальный оргазм становится неким призом, трофеем столь желанным для тех юношей, которые обращаются за советом к Коринне? Почему они мечтают добыть его, как «золотое руно» (по выражению самой создательницы Scarleteen)?

Дело, наверное, в том, что мы придали вагинальному сексу слишком высокий статус в нашем «пантеоне сексуальных удовольствий». На то были естественные и логичные причины, ведь это продуктивно с точки зрения размножения. Есть и более неоднозначные объяснения: например, что такого рода интимное общение дает большее ощущение близости, чем другие виды секса. Стоит упомянуть: «я с ним спала», и перед глазами по умолчанию возникает именно такой образ. А чтобы представить оральный или анальный секс или любые другие виды взаимодействия двоих, нужны дополнительные пояснения. Вагинальное проникновение считается «полноценным», «настоящим» сексом, в то время как стимуляцию эрогенных зон языком, рукой, специальными приспособлениями многие считают «половинчатой». И, что, наверное, важнее всего, именно первое вхождение пениса во влагалище, как принято думать, особенно сильно воздействует на женскую психику.

Поэтому далее я поведу речь о девственности и о том значимом событии, которое обычно называют ее потерей. Большинство из нас, взрослея, уверены, что девственность – это нечто реальное, осязаемое и измеримое. Ее утрату связывают с тем моментом, когда половой член прорывает плеву. Но на самом деле это не так. Думаю, это один из самых старых мифов, укоренившихся в нашей культуре. Всеобщая вера в него очень часто приводит к тому, что женщинам приходится лгать.