Глава 53

Беслан упал на колени, замер, как будто не веря в происходящее, опустил взгляд на растекающееся по рубашке кровавое пятно и повалился навзничь. Из рук выскользнул занесенный для нападения нож с длинным лезвием.

Аня инстинктивно прижала руки ко рту, пытаясь удержать рвущийся крик ужаса. Впервые на ее глазах убили человека. Она видела, что он сам с ножом в руке пытался подкрасться к Саше, понимала, что оперу не оставалось ничего другого как защищаться, но только все равно было страшно.

Одновременно с выстрелом из дверей выскочил Влад, но увидев, что обстановка во дворе не требует его вмешательства, он поставил Макаров на предохранитель, убрал его в кобуру и склонился над бездыханным телом.

Степнов медленно подошел к мертвому врагу, не в силах отвести взгляд от тонкой струйки крови, яркой дорожкой алеющей на фоне молодой зелени.

— Бл*, Сань, я с тобой поседею, на хрен! Еще чуть-чуть, и я бы не выдержал. Сам бы гада грохнул, — едва слышно пробормотал Влад, а потом, бросив взгляд на до сих пор пребывающую в шоке девушку, толкнул локтем начальника, глазами указывая на нее.

— Ань, — Саша осторожно коснулся ее руки. — Ну, ты что? Все нормально, — ласково проговорил он. — Он больше не опасен. Теперь он не причинит тебе вреда.

Она перевела на него мечущийся взгляд и глубоко вздохнула несколько раз.

— Сейчас сюда полиция понаедет. Ты знаешь, что говорить?

— Д-да, — через силу выдавила из себя девушка, но под спокойным ободряющим взглядом Степнова к ней снова вернулась уверенность. — Расскажу, как он меня преследовал, угрожал пытками, а потом нашел здесь. И если бы не ты… Если бы вы не примчались на мою просьбу о помощи, то все бы закончилось ужасно, — волнение сквозило в каждом ее слове.

— Смс не забыла мне отправить? Аня помотала головой.

— Анют, помни, мы это дело заберем себе, у нас на него много чего есть. Тебе главное сейчас «местным» рассказать все правдоподобно, поняла? От этого многое зависит, — убедительно проговорил Саша. — Ты же помнишь, что он с тобой делал, и помнишь, что на его счету еще убитые и замученные девушки были? И еще одну мы будем искать, надеюсь, что она все-таки жива. Не подведи…

— Ну, что, погнали? — после того как сотрудники местного ОВД закончили выполнять всю положенную в таком случае работу и дали разрешение удалиться, Саша заторопился в город. День уже клонился к закату, а еще очень многое нужно было успеть.

— В клуб? — уточнил Влад, садясь на пассажирское сиденье.

— В клуб, — коротко кивнул Степнов. — Сейчас и наши туда подъедут с ордером на обыск.

— Ого, — присвистнул Влад. — Быстро ты… — Лика пропала, — поделился своей обеспокоенностью с другом Саша, резко трогаясь с места. — Подозреваю, что к этому приложил руку наш «клиент».

— Вот урод, — презрительно процедил сквозь зубы опер. — Говорил же ему, чтоб не трогал ее. Она бы ничего не болтала… — Надеюсь, что она еще жива…

— Может, она с подружками загуляла или сбежала? — Нет, — угрюмо мотнул головой Саша, крепко сжимая в руках руль и напряженно глядя на дорогу. — Она мне каждый вечер смс присылала, что с ней все в порядке, а сегодня уже третий день, как тишина.

— Да уж, не самая лучшая была идея — подключить ее, — вздохнул Влад, потирая виски.

— В клубе надо все перевернуть вверх дном. Думаю, там мы найдем много интересного, — Степнов мазнул взглядом по дорожному указателю, мелькнувшему в свете фар. Без пробок они домчатся минут за сорок, но и эти минуты сейчас казались слишком долгим промежутком времени.

— По моей подсказке Мельних-старший запретил сыну выходить за пределы клуба, так что, и Лика, скорее всего, там, — кивнул опер. — Нужно будет просмотреть все камеры видеонаблюдения. Если он собирался действовать как раньше, растягивая удовольствие, то, надеюсь, он не успел замучить ее до смерти.

— Что с видео? — Флешку нужно искать где-то в его комнате среди личных вещей. В кабинете ее нет, он приносил ее с собой. Да он и не стал бы хранить ее там, где на нее в любой момент мог наткнуться отец, — начальник оперов слегка усмехнулся, — папаша будет рвать и метать из-за смерти сыночка. К Шведову помчится.

— Плевать! — поморщился Саша, прибавляя газу. — Это ему не поможет.

Приятный отдых в увеселительном заведении Мельниховского был нагло прерван бравыми оперативниками, которые быстро разогнали всех по разным углам, начали проверку документов и затеяли обыск во всем борделе. Охрана сообщила, что хозяин был уже на подъезде к клубу.

Степнов быстро шел по длинному узкому коридору в сторону служебных помещений. Тщательно изучив план расположения помещений клуба, он примерно прикинул, где нужно искать пропавшую девушку. Позади него шел Влад и остальные опера. Гулкие тяжелые шаги эхом отдавались в стенах коридора. Наконец впереди показалась нужная дверь, ведущая в целую вереницу комнат, скрытых от посторонних глаз. Саша решительно дернул за ручку, и она поддалась. Мужчины зашли в новый коридор, в самом конце которого находилась железная лестница, ведущая в подвал.

Оперативники начали методично по очереди осматривать каждую комнату, Саша же с Владом сразу спустились в подвал. Через несколько минут Влад выскочил оттуда, на ходу набирая дежурку: — Скорую. Быстро.

Саша кипел от возмущения. Одно дело было мельком увидеть развлечения Беса на видео, и совсем другое — воочию смотреть на израненное обнаженное тело девушки, цепью прикованной к стене в грязном холодном подвале, на потеху извращенному вкусу мажора. Слава богу, Лика — его последняя жертва.

— Сань, там Мельних рвет и мечет. Грозит всех под суд отдать. Начальство требует, — прибежал к нему один из оперативников. — Влад его, видите ли, не устраивает.

— Позаботься о ней, — кивнул Степнов, разворачиваясь к выходу. — Одеяло найдите какое-нибудь.

Гневные выкрики Равиля Мельниховского были отчетливо слышны еще из коридоров подсобки. Когда Саша появился в зале, Влад как раз скрутил не желавшего утихомириться бизнесмена, а Димон сдерживал порывавшегося помочь последнему охранника.

— В кабинет давай, — махнул рукой Саша, не желая, чтобы свидетелями последующего разговора были напуганные посетители.

— Вы ответите за этот беспредел! — возмущенно пыхтел Мельниховский, пытаясь вывернуться из железной хватки опера. — Все, что здесь происходит, фиксируется камерами. Я вас на нары отправлю! Ответом на его угрозы было молчание. Когда дверь за ними закрылась, и Влад, наконец, отпустил его, Мельниховский одернул пиджак, поправил галстук и, пытаясь выглядеть солидно и важно, зло бросил: — Если ты попытаешься предпринять что-то против моего сына, я… — Твой сын оказал сопротивление при задержании, — не дал ему договорить Саша. — Он мертв.

Смертельная бледность разлилась по лицу пожилого человека. Он силился что- то произнести, но у него ничего не получалось. Непослушной рукой он достал из кармана пиджака платок, нервными движениями промокнул лоб и под немигающим взглядом Степнова нетвердыми шагами направился к рабочему столу.

Саша исподлобья наблюдал за тем, как Равиль Георгиевич, схватившись за сердце, едва не упал. Мужчина всем телом тяжело оперся на дубовую поверхность, расслабил тугой узел галстука и потянулся к выдвижному ящику стола.

— Э… без шуток, — Влад достал пистолет.

— Таблетки, — едва слышно выдохнул Мельниховский.

— Пусть, — качнул головой Саша, отводя взгляд в сторону. Ему ли не знать, что преждевременная смерть детей запросто может привести и к смерти родителей. — А то загнется сейчас здесь, — он отвернулся от неприятной для него картины.

Влад лишь на секунду перевел взгляд на начальника, а когда вновь посмотрел на отца Беса, то увидел лишь темную подрагивающую точку дула пистолета, направленного в спину Саше.

Два выстрела прогремели практически одновременно. Мельниховский откинулся навзничь, пачкая кровью из простреленной головы стену позади стола. Саша рухнул куда-то в сторону, с грохотом снося стеклянный столик.

— Твою мать!!! Твою мать!!! — в сердцах отчаянно выругался Влад, агрессивно мазнув кулаком по воздуху. — Скорую! Быстрее! ***

Юля вглядывалась в темноту за окном, пытаясь угадать в каждой въезжающей во двор машине знакомый силуэт БМВ Степнова. Лена на кухне убирала посуду после ужина, наотрез отказавшись от помощи подруги и отправив ее в комнату к сыну. Данечка, поначалу вновь напуганный незнакомой обстановкой, теперь сладко спал в кровати. Температура, слава богу, спала, но беспокойство за здоровье сына еще не прошло. Оно лишь на некоторое время оттеснило на второй план мысли о Саше, которые теперь с новой силой принялись за свое.

Как он там? Жив ли? Не ранен? Сама же ругала себя за подобные мысли, напоминала себе, что он среди своих, которые обязательно прикроют, подстрахуют, помогут. Понятие «свой» в их среде очень много значит, это не пустой звук. За «своего» можно и нужно идти до конца. «Свой» никогда не предаст. Ни в большом, ни в малом.

А как же поцелуй Влада на даче, о котором она не посмела сказать даже Лене? Сердце заныло в тревожном предчувствии. Кто Влад для Саши? Друг или враг? Нельзя трогать женщину друга, это Юля знала точно.

Неожиданно тишину в квартире разрезала трель домофона. Юля испуганно повернулась в сторону входной двери, сама не понимая, почему вдруг стало страшно. Усилием воли справившись с захлестнувшими ее негативными эмоциями, девушка вышла в холл.

— А где Саша? — растерянно спросила она, не сводя глаз с Влада, когда тот вошел в квартиру один.

— Он… в больнице… его ранили, — через силу выдавил из себя парень, заставляя себя смотреть в ее глаза, в которых отчетливо можно было различить ужас и страх.

— Что?! Он жив?! — из глаз тут же закапали слезы.

— Жив… — Я поеду к нему! — решительно заявила Юля, бросаясь к полке для обуви.

— Юль, подожди, — вмешалась Лена. — Время — час ночи, тебя не пустят.

Видимо, осознав, что ее действительно могут не пропустить к Саше, а до утра еще неизвестно, что может произойти, девушка разрыдалась. Душа, казалось, выворачивалась наизнанку.

— Юля, успокойся, так нельзя, — обняла ее за плечи подруга. — Не нужно плакать раньше времени. Саша сильный, он справится.

Юля подняла голову и встретилась взглядом с неловко переминающимся с ноги на ногу Влада.

— Как так?! Ты же был с ним?! — рыдания мешали говорить. — Почему?! — Юля, перестань немедленно, — строго одернула заливающуюся слезами девушку Лена. — Что ты как будто покойника оплакиваешь! Успокойся, а то молоко перегорит. Подумай о сыне! — Лена, Леночка, ты же присмотришь за Данечкой, — горячо зашептала Юля, схватив подругу за руки. — Я быстро… Мне хотя бы одним глазком Сашу увидеть.

— Тебя не пустят… — Я скажу, что я сотрудник полиции, — не сдавалась Юля.

— Ага, а корочка у тебя с собой? — А если он умрет, Лена?! — плечи девушки вновь содрогнулись в рыданиях. — Я хочу к нему! Мне очень нужно его увидеть! Ну, или хотя бы с врачом поговорить… Влад не выдержал первым. В конце концов, он может быстро свозить ее туда- обратно, ее все равно к нему не пустят ночью, а если продолжать и дальше ее отговаривать, то от шума может проснуться ребенок.

— Юля, поехали. Я тебя отвезу, — он мягко коснулся ее руки, взглядом давая понять Лене, что он знает, что делает, и что так будет лучше.

В машине Юля немного успокоилась. Она безучастно смотрела на проносящиеся за окном здания, совершенно не замечая беспокойных взглядов Влада, которые он периодически бросал на нее в зеркало заднего вида. Мыслями она была далеко в прошлом, вспоминая, как все начиналось.

— Ты не знаешь, что такое любовь, и вряд ли когда-нибудь узнаешь. Такие, как ты, не любят! Я бы никогда не смогла тебя полюбить! Никогда, слышишь! — А я и не прошу о любви… Сколько горьких и обидных слов было сказано обоими в самом начале. Сколько ласковых и нежных слов говорил ей Саша потом. Жесткий, не привыкший к нежностям опер шептал ей такие слова, от которых кружилась голова, и охватывало ощущение безграничного счастья. Он любил ее, она это знала, чувствовала. И он был согласен довольствоваться тем, что она просто позволяла себя любить.

А теперь весь мир вокруг рушился при одной только мысли о том, что Саша может не справиться и уйти, оставив ее одну. Уйти, так и не узнав о том, что и в ее душе жила любовь к нему. Безусловная, безотчетная, беззаветная… За это время они стали другими. Судьба преподнесла ей урок в виде Саши, ему — в виде нее. Он был слишком самоуверенным и жестким. Она слишком гордилась своей независимостью. Судьба заставила ее подчиниться другому человеку, смириться с непоправимым, принять неожиданное, научиться прощать. Ему тоже было нелегко переступать через себя, свою гордость и самолюбие, признавать ошибки, просить прощения, учиться заботиться о ком-то еще, кроме себя. Но они смогли, справились. Неужели, это все зря? В больницу их пропустили только благодаря корочкам Влада. Юля молнией влетела на третий этаж, но у входа в отделение ей пришлось остановиться.

Постовая медсестра никак не хотела пропускать ее в палату.

— Больной спит после операции. Его нельзя беспокоить. Все посещения только после разрешения лечащего врача в отведенное для этого время, — дежурные слова больно били по натянутым до предела нервам.

На шум из ординаторской вышел заспанный мужчина в очках и белом халате.

— Вы кем больному приходитесь? — Я… Я его жена, — твердо ответила Юля.

— Хорошо, — сдался врач, — пройдемте, но только ненадолго. Он спит после операции и скоро уже проснется.

После короткого, вселяющего надежду разговора с врачом, Юля вошла в палату.

Саша лежал укрытый покрывалом по пояс, грудная клетка была туго перебинтована. Изо всех сил сдерживая слезы, девушка осторожно взяла его за руку.

— Саша, — прошептала она. — Сашенька…

Как много она хотела ему сказать… Что он самый лучший для нее и Даньки, что она не держит на него зла, что давно простила, что любит и будет любить всегда.

Теплая рука парня дрогнула и слегка сжала ее пальцы, ресницы задрожали.

Саша медленно открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на девушке, и улыбнулся непослушными губами.

— Юлька…. Ты здесь? — в горле пересохло, и слова давались ему с трудом.

— Как же ты меня напугал, Саша!!! — гневные нотки в голосе девушки не смогли скрыть истинных чувств.

— Мне еще рано умирать, — Саша закашлялся. — Я еще завещание не составил.

Юля замерла. Господи, неужели, он заговаривается? — Какое завещание?! Ты о чем?! — Ну, ты же не хочешь за меня замуж идти, — с трудом сглотнув, улыбнулся опер.

— Са-ша, — укоризненно протянула Юля, склоняя голову набок и со счастливой улыбкой глядя в любимые глаза. — Я так много хочу тебе сказать, — прошептала она, чувствуя, как земля под ногами уплывает куда-то в сторону только потому, что его шершавая ладонь ласково коснулась щеки… Эпилог О боже, это никогда не кончится! Юля с трудом распрямилась, глядя на свое бледное отражение в зеркале. Она знала, что после завтрака будет чувствовать себя иначе, но сейчас, казалось, все внутренности стремились наружу. Она бросила быстрый взгляд на полку, на которой на самом видном месте лежал тест с двумя полосками, и через силу улыбнулась. Ради этого стоит потерпеть.

Саша подошел сзади, обнял за талию, убрав волосы с плеча, поцеловал в шею и тревожно спросил: — Что, плохо? — Скоро пройдет, — покачала головой девушка.

— Какой я молодец, да? — с гордостью приосанился он.

Юля лишь закатила глаза. Да уж, так ее диплом еще года три будет пылиться на полке, пока она будет сидеть в декрете.

Дверь в ванную приоткрылась, и двухлетний Даня на машине-каталке попытался переехать через невысокий порожек к родителям.

— Сынок, ну куда ты? Сюда нельзя, — ласково заметила Юля и потянулась к ребенку. — Пойдем в комнате покатаемся.

Степнов с улыбкой смотрел на родных, чувствуя себя совершенно счастливым.

Любимая жена рядом, сын, ожидается еще пополнение. Что еще нужно человеку для счастья? Иметь верных друзей? Реализовать себя в профессиональном плане? И то, и это у него есть. Даже головные боли, заставляющие горстями принимать обезболивающее, и те отступили. Что же касается работы, так она никогда не даст о себе забыть, но без нее он уже и не сможет.

Счастье. Безграничное, ничем не контролируемое, сводящее с ума. Он привыкал к этому ощущению постепенно, день за днем, боясь до конца поверить в то, что все происходит с ним наяву. Саша и подумать не мог, что когда-нибудь в его жизни наступит такой момент. В его мире никогда не было места эмоциям, не было места и чувствам, но теперь он будто разделился надвое. Его дом, хранящий тепло и любовь, являющийся тем местом, где его всегда ждали. И его мир, в котором была боль и смерть, и от которого было никуда не деться.

Главное, что он ни о чем не жалел. И если бы ему было позволено что-то изменить в своей жизни, он бы снова и снова выбирал этот путь.

Саша невольно поморщился, услышав, как в холле разрывается его сотовый.

Дежурка. Не иначе, как случилось ЧП. Он просил в выходные беспокоить его только в самых крайних случаях, но у начальника ОВД не бывает выходных, а любое более-менее серьезное происшествие считается крайним.

— Ты опять на работу? — в голосе жены явственно проскользнуло недовольство.

— Я быстро, — он постарался, чтобы голос звучал убедительно.

— Куда уж там, — вздыхает Юля. — Знаю я твое «быстро».

— Быстро, — Саша поцеловал девушку в губы. — А вы пока тетю Лену в гости пригласите, хорошо? — он присел на корточки перед сыном и потрепал его по вихрастой макушке. — Все равно, она дома одна, дядю Влада тоже на работу вызвали.

Провожая взглядом Сашу из окна, Юля в который раз невольно вернулась мыслями в события уже почти трехлетней давности. Все было не зря. Их встреча и все, что последовало за ней. Стоило все это пережить, чтобы прийти к тому, что они обрели. А если бы можно было перемотать назад пленку жизни? Если бы она подходила к Мневникам, уже наперед зная, что ждет ее впереди, сделала бы она шаг в те двери навстречу Александру Степнову? Не задумываясь, Юля ответила бы: «Да!».

Единственное, что омрачало ее счастье, это ночи, когда у него под подушкой тихо вибрировал телефон, и он осторожно выбирался из постели, думая, что она не слышит. Ночи, когда сердце сжимала смутная тревога, и ей приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не разрыдаться, чтобы не закричать: «Не уходи, прошу тебя!». Потому что обещала, потому что знала, что от ее слез и криков ничего не изменится. Он все равно уйдет.

Но каждый раз она все равно надеялась, что однажды все изменится.

Прекратятся эти ночные звонки, визг отъезжающих от подъезда машин. И ей, наконец, удастся забыть, как выглядят его опера, следующие за ним по пятам.

Она давно уже научилась не задавать вопросы, как бы тяжело это не давалось.

Вечерами Саша помогал ей с Данькой, потом дарил нежные и страстные ласки, и Юля изо всех сил убеждала себя, что он именно такой — добрый, любящий, заботливый. И она не хотела знать, каким он является там, в своей второй жизни, когда выходит за порог дома…

Всегда есть нож, которого не ждешь, и он острее всех… Порой кажется, что жизнь завела в такой тупик, из которого уже не выбраться. Но выход есть всегда. Не бывает безвыходных ситуаций. Просто есть границы, переступив через которые, человек уже никогда не будет прежним…