Глава 52

Мучимая невеселыми мыслями, переживаниями о Саше, непониманием всей ситуации, Юля с трудом забылась беспокойным сном лишь под утро. Полусонная покормила сына и тут же снова провалилась в объятия Морфея, правда, совсем ненадолго.

— Доброе утро, — приветливо поприветствовал ее опер из кухни, едва девушка показалась из комнаты. — Завтрак готов, — небольшой круглый стол был уже накрыт, а Влад держал в руке дымящийся чайник. — Ты что пьешь? Чай? Кофе? При свете дня лицо парня уже не казалось ей таким отталкивающим, несмотря на то, что почти вся левая щека представляла собой одну сплошную ссадину.

Глаза его внимательно и спокойно смотрели на нее, сейчас в них не было ни капли вчерашней насмешки. Отказываться от предложения позавтракать вместе ей показалось неудобным, ведь человек старался.

Завтрак прошел в неловком молчании. После трапезы Юля решила сама убрать со стола и помыть посуду, желая хоть таким образом отблагодарить за хлопоты парня, который крутился тут же рядом на кухне, занимаясь неисправной розеткой. Под журчание воды мысли девушки плавно перетекали от Саши к сыну, затем к вопросу предстоящего обеда, желанию поболтать с Леной, снова к Даниилу, Саше, позволяя отвлечься от происходящего «здесь и сейчас». В какой- то момент Юля почувствовала на себе пристальный взгляд и медленно повернула голову. За спиной стоял Влад. И сколько он уже тут стоит? Да еще так близко? Блюдце выскользнуло из пальцев и, съехав по кромке стола, упало на пол, разлетевшись на множество мелких осколков. Влад, наклонившись, выкинул в мусорное ведро, находящееся под раковиной, то, что было у него в руках, а затем, опустившись на корточки, начал собирать осколки посуды. Юля невольно отступила назад, вжавшись в стену между мойкой и холодильником, и смотрела сверху вниз на сидящего у ее ног опера.

Быстро собрав разбитое, он распрямился и оказался совсем близко от той, которая уже давно не выходила у него из головы. Не глядя, он поставил собранное куда-то на стол, даже не заметив, что что-то снова, зазвенев, упало на пол. Все его внимание было приковано к ней. Его тянуло к Юле магнитом, к ее удивленно-распахнутым глазам в обрамлении длинных пушистых ресниц, к зардевшейся нежной коже и сочным манящим губам. Осторожно склонившись к ней, он дотронулся рукой до ее лица и мягко коснулся губ.

Девушка резко отшатнулась, испуганно глядя на него. Ее взгляд полоснул его хлеще лезвия бритвы, и у него будто пелена упала с глаз. На что он надеялся, поддавшись минутной слабости, позволив чувствам к девушке его друга прорваться наружу? Что она ответит взаимностью, по сути, совершенно постороннему человеку, напарнику, другу ее мужа, пусть и гражданского? В глубине души робко жила надежда: «а вдруг?». Но за те несколько секунд, что он, не отрываясь, смотрел в ее глаза, отчетливо пришло осознание, что никакого «вдруг» не будет. Эти двое нашли друг друга, и не важно, как у них все начиналось, сейчас они вместе.

Влад медленно отстранился: — Извини.

Юля тут же проскользнула мимо него и скрылась в комнате, слишком сильно хлопнув дверью. Конечно же, она испугалась, идиот! Пребывая в невеселых раздумьях, испытывая чувство стыда перед девушкой, перед Сашей, опер закрыл воду, с шумом бьющую из-под крана, и подошел к окну. Как-то некрасиво все получилось…

С гулко бьющимся сердцем Юля схватила ребенка и крепко его обняла, как будто пытаясь найти защиту у него, пусть пока еще маленького, но все-таки мужчины. Что это было вообще? Или ей померещилось? Привиделось то, чего не было? Довела сама себя пугающими мыслями о том, что Влад на нее как-то не так смотрит? Или он действительно к ней приставал? Хотя приставал, это, наверное, слишком сильно сказано. Он не распускал рук, не пытался зажать ее или облапать, он просто ее … поцеловал.

Закрыв глаза, девушка прижалась щекой к головке сына и тут же, нахмурившись, начала пристально в него вглядываться. Маленькое личико заметно покраснело, и явственно чувствовался жар от его дыхания. Все, что мучило ее до этого, моментально вылетело из головы, осталась лишь одна назойливая и пугающая мысль: «Сын заболел».

От ее порывистых движений маленький Данечка проснулся и громко заплакал.

Юля пыталась успокоить разошедшегося малыша, одновременно свободной рукой переворачивая вверх дном сумку и вытаскивая аптечку. Хорошо, что она сообразила взять с собой и градусник, и жаропонижающее, но в любом случае им срочно нужно было возвращаться в Москву под наблюдение педиатра.

Девушка набрала номер Степнова.

В дверь негромко постучали. Видимо, Влад, не выдержав, пришел узнать, в чем дело. Он слегка приоткрыл дверь в комнату, не решаясь пройти дальше, и обеспокоенно спросил: — Что-то не так? Юля, если и была обижена на него, постаралась это скрыть. В ее голосе слышалось лишь растущее волнение: — У Данечки температура, кажется.

Опер быстро вошел в комнату и, подойдя к ним ближе, коснулся лба ребенка, заходящегося в крике. Температура была, и не маленькая.

— Врача бы… — Саша трубку не берет, — уже со слезами в голосе выдохнула Юля.

Пока Влад пытался дозвониться до начальника, девушка в отчаянии металась по комнате, напрасно пытаясь успокоить ребенка и успокоиться самой. Конечно же, вчера ребенок вспотел в комбинезончике, и стоило лишь выйти из машины в прохладу ночи, как его тут же продуло.

— Трубку не берет, занят, наверное, — парень был озабочен не меньше Юли. Это непредвиденное обстоятельство рушило им все планы, но и не принимать во внимание недомогающего ребенка тоже было нельзя. — У тебя лекарства какие-нибудь с собой есть? Нужно сбить температуру, пока не доберемся до врача.

Собирайся. Быстро.

Через полтора часа машина опера была уже в Москве, притормаживая у больницы, где работала Лена. Дальше девчонки сами справятся, а ему нужно спешить. То, что должно было случиться на день-два позднее, произойдет уже сегодня. Пришла пора платить по счетам. Пара звонков, и вот он снова несется на максимально возможной скорости обратно на дачу, и снова в салоне машины он не один.

Воздух рассек жуткий звук опускающейся плети, и девушка вновь натянулась всем телом, пытаясь высвободиться из опутавших ее оков и впивающихся в кожу веревок. На обнаженной плоти явственно проступали багровыми полосами следы от ударов. По животу от проколов на груди тоненькой струйкой стекала кровь. Сил кричать больше не было, лишь еле слышный шепот прорвался сквозь тихие рыдания: — Пожалуйста,… Не надо… Беслан остановился и, приподняв ее голову за волосы, пристально посмотрел ей в глаза.

— Да мы только начали, — ухмыльнулся он, упиваясь ее страхом и болью. — Я думал, ты выносливее.

С нездоровым блеском в глазах, предвкушая новую порцию удовольствия, парень отошел от Лики и снова замахнулся, но напряженную тишину разорвал звук мобильника. Влад.

— Беслан, Степнов сегодня вечером приедет на дачу. По-моему, хороший шанс закончить все сегодня, как договаривались.

— А баба его? — Ее не будет. Я об этом позаботился. К тому времени, как она вернется, я надеюсь, все будет кончено, — довольно поделился своими планами опер и с усмешкой добавил: — Жаль, такая молодая, а уже вдова…

Разложив все папки по местам и наведя образцовый порядок на рабочем столе, Саша закрыл кабинет на ключ и прошелся по отделу, проверяя выполнение данных им поручений. Гнева начальника никто не хотел, поэтому все было выполнено так, как он распорядился, несмотря на то, что сроки были ограничены. Ордер на обыск, санкции на арест. Опера были в полной боевой готовности, готовые по его звонку выезжать по указанному адресу. Если и возникнут какие-то проблемы, Шведов прикроет. У него не будет другого выхода.

Сев за руль, Степнов еще раз прогнал все в уме. Кажется, он ничего не забыл, и сегодняшний день пополнится еще одним удачно раскрытым делом. Он посмотрел на часы и с сожалением подумал, что в сутках всего лишь двадцать четыре часа, а когда твой начальник оперов находится в отпуске, то этого становится катастрофически мало.

В голове промелькнули мысли о Юле и сыне, вызывая улыбку на озабоченном лице. Как же он по ним соскучился, душа готова была нестись впереди автомобиля, чтобы заключить их в объятия, вдохнуть родной запах, почувствовать на губах сладость Юлиного поцелуя.

Все с той же улыбкой он завел машину и, уже трогаясь, подумал о Лике. На лицо вновь легла печать озабоченности и обеспокоенности. Куда она делась? Неужели, Бес активизировался? Не дай бог!

Зеленый сектор светофора, мигнув несколько раз, погас, уступая место красному. Porsche, медленно доехав до стоп-линии, остановился. Постукивая пальцами по рулю в такт музыке, доносящейся из колонок, Беслан окинул взглядом широкий проспект. Ряды машин терпеливо дожидались, пока схлынет поток пассажиров, и можно будет и дальше нестись по своим делам. Ему бы тоже не мешало успокоиться. Он не боялся, нет. Он знал, что в этот вечер человека, который мешает ему спокойно жить, дышать полной грудью, не станет. Пока Степнов разыскивает законные способы привлечь его к ответственности, Бес нанесет удар первым. На войне все средства хороши, главное — результат.

Бес ухмыльнулся. Надо же, что любовь делает с людьми. Один из-за любви подрастерял былую хватку, стал уязвимым, второй — пошел на предательство.

Хотя Беслану стоило бы поблагодарить эту незнакомую пока для него красавицу, из-за которой из крутых на вид мужиков можно веревки вить. Не будь ее, Степнов бы просто-напросто пристрелил его и все, и новый нач оперов не стал бы его союзником. Сколько веков прошло с сотворения мира, а суть жизни и человеческих отношений не меняется. Все также из-за права обладания прекрасной Еленой начинаются войны, и льется кровь.

Краткий сигнал клаксона справа привлек его внимание.

— Беслан, здорово! Опустив боковое стекло, Мельниховский подался чуть вперед: — Никитос, как жизнь? — Ты про мента ничего не узнал? — чуть ли не наполовину высунувшись из окна, спросил Никифоров.

Бес поджал губы, выражая крайнюю степень сконфуженности, и покачал головой: — Никит, там все, как положено, сделали.

— Ее брат — мент? — Мент, но это ничего не меняет. Его в тот день даже в городе не было, он узнал все уже позже в отделе. Он ни при делах, — и, чтобы окончательно развеять сомнения бывшего сокурсника, поделился последним аргументом: — Я разговаривал с начальником отдела, он друг отца. По его словам, там все по- честному.

Стоящие позади машины начали настойчиво сигналить, напоминая о том, что пора уже было трогаться, и, махнув на прощанье Никифорову рукой, Беслан нажал на газ. Вот встретился же! Не раньше, не позже! Именно сейчас, когда он едет на подмосковные дачи, чтобы окончательно поставить в этой истории точку.

Немногим более чем через час автомобиль Мельниховского осторожно затормозил на окраине поселка. Припоминая наставления Влада, Беслан быстро нашел нужный ему дом, отчасти благодаря припаркованной у забора машине Степнова. Солнце светило ярко, пекло почти по-летнему. Рубашка мгновенно взмокла, сердце гулко отдавалось в барабанные перепонки. Беслан вытащил пистолет, снял его с предохранителя и осторожно потянул за ворота. Во дворе никого не было, на веревках сушилось белье, какие-то детские вещи. Дверь в дом была открыта нараспашку, штора из тюля закрывала обзор того, что происходило внутри. Еле слышно работал телевизор, женский голос что-то комментировал. Бес затаил дыхание, стараясь идти так, чтобы не скрипели деревянные ступени. Медленно отодвинув в сторону тюль и держа наготове оружие, парень осторожно вошел в сени, ступил в кухню. Видимо, жильцы были в самой дальней комнате, именно оттуда слышалось монотонное бормотание телевизора и женский смех.

Сделав еще несколько шагов, Беслан вдруг почувствовал, как в спину уперлось что-то твердое, и тишину нарушил негромкий голос Степнова: — Ствол на стол… Только без глупостей… Сматерившись про себя, Бес неторопливо выполнил приказ. О стол звякнули наручники, Саша ткнул в спину: — Наручники… Одну руку к батарее… Из соседней комнаты послышалось недоуменное: — Саш? Пока Беслан надевал наручники и пристегивал себя к батарее, выполняя приказ мента, за его спиной послышался испуганный женский вскрик, и Степнов сердито велел: — Иди на улицу. Быстро. И Владу скажи, пусть сюда идет.

Девушка моментально исчезла из комнаты.

— Беслан Мельниховский, на вас поступило заявление от гражданки Лабутиной Анны Николаевны, — официально начал Саша, — вы обвиняетесь в умышленном причинении вреда здоровью, истязании, побоях… — У вас на меня ничего нет, — насмешливо прервал его Мельних-младший.

— А мне ничего и не надо, — прошипел ему на ухо опер.

С крыльца послышались шаги, и на пороге комнаты появился Влад.

— Присмотри за ним, — кинул ему Саша, уступая место за спиной мажора и передавая направленный в спину последнего пистолет. — Я нашим позвоню, чтобы сюда ехали. Тут что-то сеть плохо ловит.

После того как шаги Степнова стихли где-то на улице, Влад всем корпусом развернул Беса к себе.

— Ты что так лажанулся?! — запсиховал он и озадаченно спросил: — Ствол твой где? — Забрал, — зло бросил Беслан. — Ты же сказал, его бабы здесь не будет?! — Видимо, он что-то заподозрил, не иначе.

Влад прищурился, прикинул что-то в уме, оглянулся на дверной проем и, приложив указательный палец ко рту, сделав знак молчать, вытащил из кармана ключ от наручников и указал глазами на нож, лежащий на столе.

— Придется сделать это тебе, ножом. Я свой табельный светить не могу, да это и к лучшему — шума меньше. Плюс она меня знает, а тебя нет. Я сделаю вид, что ты меня вырубил. Давай, Беслан, времени в обрез! Подгоняемый оперативником, Мельниховский-младший схватил со стола нож и, не успев как следует продумать свои дальнейшие действия, ринулся к двери.

Если бы он оглянулся, то увидел, что Влад, двумя руками сжимая пистолет и держа его на прицеле, отправился вслед за ним.

Аня стояла напротив Степнова и нервно мяла руки. Увидеть воочию того, кто мучил ее, было нелегко. Даже закованный в наручники, Мельних-младший внушал ей страх и омерзение, а вспомнив слова Саши о том, что он ее ищет, она вовсе готова была растерять все свое самообладание. Девушка не отводила взгляда от двери в дом, словно боялась, что олицетворение ее кошмаров в любую минуту может появиться, и тогда ее никто и ничто не спасет.

Саша стоял спиной к крыльцу, левой рукой придерживая телефон у уха, а правой — крепко обхватывая прохладную сталь рукояти Макарова. Он знал, что враг находился в доме, и чувствовал, что тот все еще опасен. Поэтому когда чуткий слух уловил еле слышный скрип половиц, а лицо Анны исказилось ужасом, не раздумывая, развернулся и нажал на курок.