Глава 26
— Ездил я вчера в Управление, договорился с начальником Штаба, чтоб тебе вместо ПНСС влепили выговор. Не бесплатно, конечно. Девица там у них на служебках больно принципиальная, — Шведов прошелся по кабинету и остановился возле окна, разглядывая внутренний дворик ОВД со служебными машинами. — На этой неделе вызовет тебя для написания объяснительной.
Саша молча поднял на него глаза.
— Скажешь, что проверяли информацию, полученную от агента, темно было, не разобрались. В итоге выяснилось, что люди просто приехали посмотреть здание для покупки, — все также глядя в окно, спокойно проговорил Константин Николаевич. — Охранник Мельниховского оказался нервным парнем, пистолет выхватил, сделал выстрел, который и попал в твоего опера. Соответственно, тебе пришлось выстрелить в него. Весьма неудачно.
— А Мельниховский? Его же тоже выстрелом задело, — хмыкнул Степнов. — У него пуля в животе была. Экспертиза покажет… — Экспертиза уже показала все, что нужно, — отрезал Шведов, резко поворачиваясь к парню. — Когда ты выстрелил в охранника, тот, падая, случайно нажал на курок, и пуля попала в живот Мельниховскому. Ты сделал только один выстрел. Запомни это, Саша.
Он подошел к его столу и опустился на стул напротив.
— Почему ты не ставишь меня в известность о своих планах? — постучав пальцами по столешнице, поинтересовался Константин Николаевич.
— Все мои планы в официальном рапорте, представленном на совещании, — усмехнулся Саша, прямо глядя на начальника. — А вот о ваших планах на Мельниховских мне ничего не было известно. Что у вас с ним за дела? — Всему свое время, Саша, — посверлив его взглядом, сухо ответил Шведов.
— У нас была реальная возможность закрыть этих мразей. Потянув за ниточку, мы распутали бы весь клубок, — забыв про субординацию, которую всегда соблюдал, зло проговорил Степнов. — И Хычевин бы нам в этом помог.
— Хычевин твой лишь пешка в большой игре. Никто не позволил бы ему и рта раскрыть, — взглянув на него с сожалением словно на неразумного ребенка, сказавшего глупость, заметил полковник.
— Что в коробках? — помолчав, разглядывая свои ладони, спросил парень.
— Скоро все узнаешь, — пообещал Шведов, поднимаясь и направляясь к двери. — На следующей неделе нам предстоит серьезная встреча с Мельниховским- старшим, там все и обсудим.
Саша лишь невольно сжал кулаки.
— Кстати, твой опер пришел в себя, его перевели из реанимации в интенсивную терапию, — обернувшись на пороге, сказал мужчина и серьезно посмотрел на Степнова. — Если поедешь к нему, придерживайся официальной версии, да и с остальными тоже. Ты понимаешь, о чем я? — Понимаю…
Когда он вошел в палату, Влад бессмысленно пялился в потолок и, услышав шаги, повернул голову в сторону двери.
— Ну, привет, — пройдя через комнату, Саша присел на край кровати. — Как дела? — Сказали, жить буду, — невесело усмехнулся парень.
— Будешь, куда ж ты денешься, — тоже усмехнулся Степнов и, помолчав, произнес уже серьезно: — Влад, спасибо.
— Я лишь сделал то, что должен был, — просто ответил опер и, помолчав, спросил: — Что там с заводом? Мне показалось или там были Мельниховские? — Не показалось, — вздохнув, ответил Саша.
— И… Вы их взяли? Степнов отвел глаза в сторону.
— Понятно. Можешь не отвечать, — с досадой произнес Влад. — Высшему руководству такой расклад оказался не по нраву. Только вот не понимаю, какие дела можно иметь с этими отморозками.
— Я пока тоже, — неожиданно для себя, согласился Саша, хотя благоразумнее было бы промолчать. Он получал хорошие деньги за счет этой «черной» работы и никогда не задавался вопросом справедливости, да и опера выполняли свою часть заданий также молча, зная, что и их ждет достаточно приличный процент от прибыли.
— Влад, я вот еще что хотел сказать. Тот наш разговор, несколько дней назад… Я был не прав, — немного помолчав, проговорил Степнов, эти слова дались ему с трудом. — Извини, что так повел себя.
В глазах Влада появилось удивление.
— Это ты извини, — помолчав, сказал он. — Не должен был я тебе все это говорить.
Не знаю, что на меня нашло. Просто увидел эту девчонку и не узнал. Она так изменилась. Словно совсем другой человек. Вот и подумал, что это все, правда — то, что мужики говорили. Но это ведь…
— Это правда, — не дал ему договорить Саша. — Все было так, как ты сказал. Прямо в кабинете. Без ее согласия. Просто потому что захотел, — произнес он, глядя ему в глаза, и, отметив, как изменился взгляд Влада, снова усмехнулся: — Что, если бы знал об этом, не стал бы прикрывать меня? — Я не смешиваю личное и работу, — медленно, сквозь зубы проговорил парень.
Степнов кивнул, соглашаясь, и отвел глаза, уставившись куда-то в одну точку перед собой.
— Это все было словно в какой-то другой жизни. Я с первой встречи не мог выкинуть ее из головы. И то, что она даже не думала отвечать мне взаимностью, лишь заводило еще сильнее, — задумчиво сказал он. — Я попросил Шведова повлиять на распределение на проверку, чтобы ее направили к нам. С каждым днем она нравилась мне все больше, и, в конце концов, мне уже стало все равно, каким образом это произойдет. Я словно с ума сошел и вряд ли отступил бы.
Влад молча разглядывал стену напротив.
— Зачем я тебе это рассказываю? Не знаю. Мог бы просто уже выкинуть это из головы, но не получается, — снова повернулся к нему Саша. — Потому что мне теперь не все равно. Потому что я теперь другой. И там, — он постучал ладонью по груди, — все-таки что-то есть. И как мне с этим жить, я не знаю.
— Она, действительно, беременна от тебя? — медленно перевел на него взгляд опер.
Саша лишь кивнул. Осознание этого пока плохо укладывалось в голове. В ушах до сих пор звучали слова врача, но мозг никак не мог сопоставить их с реальностью. И алкоголь, выпитый за вчерашний вечер, не внес никакой ясности.
— Мне нужно поговорить с ней, но пока она и видеть меня не хочет, — сбивчиво проговорил он.
— А, может, лучше тебе оставить ее в покое? — внимательно взглянул на него Влад. — О чем ты собрался с ней говорить? Деньги на аборт предложишь? Саша резко вскинул на него глаза и произнес, с трудом хватая воздух, словно кислород в комнате резко закончился: — Она не сделала… аборт…
— Тогда ее вдвойне жаль. Тяжелую участь ты ей уготовил, — покачал головой парень. — Девчонка из ее кабинета сказала, что у нее отец на днях погиб. Она одна совсем осталась. В Москве. На съемной квартире.
Степнов устало потер виски. Все оказалось даже еще хуже, чем он предполагал.
Хотя что он мог предполагать? Его опер и тот знает о ней больше, чем он сам.
Ведь все, что он пытался о ней узнать, это ее адрес и статус на любовном фронте. И на самом деле эта девушка, под сердцем которой был его ребенок, являлась для него закрытой книгой, которую ему так хотелось прочесть.
Выйдя из палаты Влада, Саша достал телефон и, помедлив, набрал номер медсестры.
— Здравствуйте, я вчера приходил к вам в отделение. К Юле Сергеевой, помните? — сбивчиво проговорил он в трубку. — Вы разрешили мне звонить, чтобы узнать о ее состоянии.
— А, здравствуйте, — отозвалась Лена, которая только вернулась домой со смены и легла спать. — Все в порядке, не переживайте.
— Может, я все же зайду? Мне очень нужно с ней поговорить, — с надеждой спросил Степнов.
— Вас как зовут? — без перехода поинтересовалась девушка.
— Саша, — ответил он.
— Саш, я не буду ничего спрашивать, но не нужно сейчас ходить к ней, — настойчиво проговорила Лена. — Она чуть ребенка не потеряла. Вся на таблетках. Не до вас ей сейчас, что бы вас там не связывало. Вот выпишут ее, успокоится немного, потом и поговорите за стенами больницы.
— Хорошо, — вздохнув, согласился Саша. — А сколько она еще пробудет в больнице? — Если все будет нормально, в конце недели — начале следующей, думаю, уже выпишут, — помолчав, сказала медсестра. Где-то вдалеке послышался возмущенный мужской голос, и девушка поспешила попрощаться.
* * *
Следующие два дня Юля провела в тревожном ожидании, гадая, придет ли Степнов снова и вздрагивая каждый раз, когда дверь палаты открывалась.
Медсестра Лена сдала смену и ушла домой, перед уходом заглянув к ней и успокоив, что она предупредила главврача, и того больше не пропустят к ней в палату. Только вот Юлю это мало успокоило — такому как Степнов, ничьи слова не указ и никакие преграды не помеха. Однако вопреки всем ее страхам, он больше так и не появился.
Юля исправно пила прописанные лекарства, старательно поддерживала разговоры о всякой ерунде с соседками по палате, стала понемногу принимать пищу, понимая, что это просто необходимо для малыша.
А в четверг на смену снова вышла Лена и сразу же заглянула к ней в палату.
Девчонки ушли в холл купить каких-нибудь журналов, и Юля осталась одна, привычно разглядывая пейзаж за окном и размышляя над своей невеселой жизнью. Услышав шаги возле двери, настороженно взглянула в ту сторону и тут же облегченно вздохнула, увидев Лену.
— Ну, как ты тут? — улыбнулась она, проходя к ее кровати. — Завтра придут анализы, и если все будет хорошо, то врач сказал, тебя выпишут, — и, увидев, что та не выказала особой радости, спросила: — Ты, что, не рада? — Не знаю, — тихо проговорила Юля, с трудом выдавив из себя улыбку.
— Говорят, дома и стены помогают, — присев рядом с ней на кровать, ободряюще произнесла медсестра.
Но только не в ее случае, тяжело вздохнула Юля.
— Не хочу домой… — Это как-то связано с тем парнем, что приходил сюда? — помолчав, поинтересовалась Лена. — Он кто тебе вообще? — Слава богу, никто, — ответила девушка, отводя глаза в сторону и чувствуя, как от одной мысли о нем все внутри сжалось.
— Знаешь, он снова приходил к Эльдару Романовичу, про тебя спрашивал. В палату не рвался, видимо, дошло до него, что ты ему совсем не обрадовалась, — внимательно глядя на нее, сказала медсестра и, вспомнив, добавила: — Мне же в тот день пришлось телефон ему оставить. Так он теперь каждый день звонит, интересуется, как ты, что тебе нужно. Представляешь, предложил дать мне денег, чтобы я купила тебе все необходимое.
— Пусть катится со своими деньгами куда подальше! — подняв на нее глаза, проговорила Юля. На глаза навернулись злые слезы.
— Юль, успокойся. Тебе нервничать нельзя, — заволновалась Лена.
В этот момент в палату вернулись другие пациентки, и разговор пришлось прервать. Рита обратилась к медсестре с каким-то вопросом, а Юля в этот же момент отвернулась к окну, изо всех сил стараясь сдержать слезы и не разреветься на глазах у всех. Потом Лена ушла на пост, а после обеда в отделение поступила новая пациентка с каким-то серьезным диагнозом, за которой нужен был особый уход. Лишь перед отбоем Лена снова заглянула к ним в палату, чтобы пожелать спокойной ночи.
Во время утреннего обхода врач сообщил Юле, что ее состояние нормализовалось, и, вручив список лекарств, которые нужно было принимать, сказал готовиться к выписке.
— Тебя есть кому встретить? — зашла к ней Лена после обхода.
Юля лишь покачала головой.
— Ну, ничего. У меня как раз смена заканчивается. Можно такси вызвать, — ободряюще улыбнулась она, заметив, что новость совершенно не обрадовала девушку.
После обхода, собрав немногочисленные вещи, уместившиеся в два небольших пакета, Юля переоделась в те же джинсы и кофту, в которых и приехала в больницу, и пошла к врачу получать документы на выписку. Лена, как и обещала, вызвала такси, которое подъехало к зданию больницы, и, забрав у нее сумки, подхватила Юлю под руку и помогла спуститься по лестнице.
— Юль, а ты на улице не хочешь прогуляться? Столько дней на свежем воздухе не была, а ребенку это необходимо. Может, посидим на лавочке, — предложила Лена, после того как они вышли из такси возле Юлиного дома. — Или ты отдохнуть хочешь? — Я за эту неделю на всю жизнь вперед отдохнула, — честно ответила девушка. — Не помню, когда я в последний раз столько спала.
Они направились во двор, и присели на лавочку возле детской площадки, по которой бегало несколько малышей. Глядя на их веселую возню, Юля невольно улыбнулась и приложила руку к животу, пока еще никак внешне не выдававшему ее положение.
— Я вижу, ты совсем не рада возвращению домой. Боишься? Что этот Саша придет? — Лена взглянула на нее внимательным взглядом, отметив и грустную улыбку на бледном лице девушки, и это легкое поглаживание пока еще плоского животика. — Он, кстати, звонил, спрашивал, когда тебя выписывают.
— И ты сказала?! — улыбка моментально сползла с губ Юли, а глаза наполнились страхом.
— Нет, но… — начала, было, медсестра.
— Пожалуйста, не говори ему, что меня выписали, — быстро проговорила девушка, схватив Лену за руку.
— Юля, послушай, это не совсем нормально. Тебе не кажется? — вопросительно посмотрела на нее Лена. — Кто он? Почему ты его так боишься? — Опер… Начальник оперов, — растерянно ответила Юля, с опозданием понимая, что это вряд ли о чем-то скажет ее собеседнице.
— И… — протянула та.
Юля помолчала, решая для себя, рассказывать или нет. Она столько времени держала это в себе, терзаясь мыслями и воспоминаниями, возможно, произнеся, наконец, это вслух, выговорившись, ей все же станет легче с этим жить.
— Я ревизию у них проводила. В отделе. А он клеиться начал, проходу не давал, — после продолжительной паузы, которую Лена понимающе не прерывала, медленно проговорила девушка. — Потом приставать стал, руки распускать.
Когда никто не видит. Прямо на работе. Один раз вообще домой ко мне заявился, с парнем моим подрался. Сказал Максу, что у нас с ним было.
— Макс…это парень твой? — уточнила ее собеседница.
Юля кивнула, чувствуя, как при одном упоминании о Максе к глазам подступили слезы.
— А парень твой что? Где он сейчас? — поинтересовалась Лена, пытаясь представить в голове целостную картину всей ситуации.
— Он, — тяжело вздохнула Юля, борясь со слезами, — он умер. Его избили, и он умер, — она повернулась к Лене и все же расплакалась. — Представляешь? — Господи, кто избил? Этот опер? — притянув ее к себе и погладив по плечу, ужаснулась та. — И теперь он, что, опять к тебе пристает? — и, не дожидаясь ответа от всхлипывающей Юли, продолжила свои мысли: — Надо же, а по виду не скажешь. Вежливый такой. Переживает так за тебя, прямо как муж. Я уж подумала, что он отец ребенка.
— Притворяется, — вытерев слезы тыльной стороной ладони, с ненавистью заметила Юля. — Это он умеет! — Ну, может, он влюбился в тебя, а? — решила пошутить Лена, чтобы немного приободрить девушку. — Будет папой твоему малышу.
— Никогда!!! — замотала головой та.
— Юль, а у тебя кто-то есть? Я не знаю…родственники? У парня твоего семья есть? Пусть он умер, но ты же носишь его ребенка? — растерянно проговорила медсестра, с жалостью глядя на Юлю и видя, что та близка к истерике.
— Это не его ребенок. Не Макса, — всхлипнула Юля, и слезы снова побежали по щекам.
— А чей тогда? — обескуражено спросила Лена и, пораженная внезапно возникшей догадкой, воскликнула: — Этого опера?! Но как?! Я не понимаю, как так получилось? Какое-то время Юля молча смотрела на нее, собираясь с силами, чтобы рассказать главное, а перед глазами снова замелькали картинки того жуткого вечера.
— Он заставил меня. У себя в кабинете. Просто закрыл дверь на ключ и …, - на одном дыхании произнесла она. — Лена, это было ужасно!!! Я до сих пор забыть не могу.
— А почему ты не кричала, не звала на помощь? — Испугалась очень. Боялась, что ударит меня или изобьет. Один раз, когда он ко мне приставать начал… прямо в архиве… а я убежала от него, этот псих мне так и сказал, что если я сама не соглашусь, то еще хуже будет. Притом, даже не посмотрел, что в кабинете были и другие сотрудники. При всех угрожал! — Кошмар какой! — поразилась Лена.
— Он — псих!!! Самый настоящий псих!!! Господи, я так боялась, что он разозлится, позовет своих оперов и вообще меня «по кругу пустит», — уже не сдерживая слез, продолжала Юля.
Лена лишь покачала головой в ответ, с трудом веря в услышанное.
— Говорят, их опера — любители устраивать «субботники» прямо в отделе. Их все боятся. Мне бы никто не помог. Никто, — при этих словах девушка зарыдала.
— Ну, а зачем ты ребенка оставила? — глядя на нее расширившимися от ужаса глазами, недоуменно пробормотала Лена и добавила задумчиво: — Я бы точно аборт сделала.
— Я хотела. Уже и анализы все собрала. И направление взяла. Меня главбухша не отпустила с работы. А потом я сама не смогла, — немного успокоившись, объяснила Юля и снова прикоснулась к животу, вдруг испугавшись того, что тот, кто был внутри, услышит ее слова. Ведь ребенок ни в чем не виноват.
— А, может, и правильно. После аборта… тоже … потом… всякое может быть, — с какой-то затаенной болью произнесла ее собеседница. — Ну, а сейчас, что ему от тебя надо? — Я не знаю, — еле слышно выдохнула Юля.
— Хочешь, я у него спрошу? — решительно сказала Лена, все еще находясь под впечатлением от услышанного.
— Нет!!! Если он узнает о том, что ты в курсе, то и тебе может что-то сделать.
Ведь не просто так он снова начал меня преследовать, — покачала головой девушка, озвучив свои страшные опасения, которые терзали ее последние несколько дней после его прихода. — А вдруг следствие по делу Макса все еще идет? Ведь все в клубе видели, кто вывел Макса на улицу, а потом того нашли без сознания. Это был он!!! И если следователь придет ко мне, а он точно придет — все знали, что мы встречаемся, то я много чего могу рассказать про этого урода. Понимаешь, я просто не смогу соврать. Не смогу.
Лена ошарашенно слушала.
— А вдруг он хочет меня запугать?! Или вообще убить?! Он и на такое способен, я уверена!!!… Ой, Лена, мне так страшно, ты не представляешь, — не в силах больше вымолвить ни слова, Юля закрыла лицо руками.
— Да уж. И в полицию не обратишься, — задумчиво произнесла Юлина собеседница. — Эти дни можешь не бояться. Если он снова позвонит, я скажу, что тебя еще не скоро выписывают.
И словно нарочно именно в этот момент раздался телефонный звонок, от которого обе девушки невольно вздрогнули. Достав телефон из сумки и взглянув на дисплей, Лена подняла глаза на Юлю.
— На ловца и зверь бежит, — невесело усмехнулась она и, повернув телефон к девушке, продемонстрировала ей высветившийся неизвестный номер.
