Эцио покинул убежище вскоре после ухода Леонардо, чтобы продолжить вербовку и занять себя хоть чем-нибудь. Он с нетерпением ждал момента, когда получит новое оружие из Кодекса.

Когда, уже на закате, Эцио вернулся, чтобы встретиться со своими союзниками, он обнаружил, что Макиавелли его опередил. Катерина сидела рядом с ним в кресле, ноги её были укрыты пледом. Макиавелли как обычно не стал церемониться.

– Где ты был? – Спросил он.

Эцио его тон не понравился.

– У каждого из нас свои секреты, – ответил он, стараясь сохранять спокойствие. – Могу ли я поинтересоваться, чем занимался ты?

Макиавелли улыбнулся.

– Я улучшил нашу голубиную почту. Теперь мы можем использовать голубей, чтобы отправлять сообщения рекрутам по всему городу.

– Отлично. Спасибо, Никколо.

Они посмотрели друг на друга. Макиавелли был почти на десять лет моложе Эцио, в его глазах (и в этом не приходилось сомневаться) всё ещё можно было заметить стремление к независимости и амбициозность. Он возмущен, что лидером стал Эцио? Надеялся, что выбор падет на него самого? Эцио отогнал эти мысли прочь: нет, конечно. Макиавелли был скорее теоретиком, дипломатом, политиком. Он мог не сомневаться в его полезности – и в его преданности – Братству. Если бы только Эцио мог окончательно убедить в этом Ла Вольпе.

Откликаясь на его мысли, в убежище вошел Ла Вольпе в сопровождении Клаудии.

– Есть новости? – Поинтересовался Эцио, как только они поприветствовали друг друга.

– Бартоломео просил передать извинения. Кажется, генерал Валуа усилил натиск.

– Понятно.

– Они с удвоенной силой продолжают нас атаковать. Но мы защищаем свою землю.

– Хорошо. – Эцио повернулся к сестре и холодно кивнул. – Клаудия, – проговорил он, склонив голову.

– Брат, – ледяным тоном вторила она.

– Прошу вас, садитесь, – сказал Эцио.

Когда все расселись, Эцио продолжил:

– У меня есть план, как остановить Борджиа.

– Я предлагаю, – немедленно перебил Макиавелли, – лишить его либо средств, либо сторонников.

– Благодарю, Никколо, – спокойно проговорил Эцио. – Мой план лишит его и того, и другого. Если мы лишим его средств, Чезаре потеряет армию и вернется ни с чем. Где он берет деньги?

– Мы знаем, – ответил Ла Вольпе, – что в основном он зависит от денег Родриго, банкиром которого является Агостино Киджи. Но у Чезаре есть и свой банкир, нам пока не известно, кто он, но у нас есть кое-какие подозрения.

Эцио решил, что в данный момент ему лучше не делиться собственными подозрениями. Было бы лучше, если б они подтвердились, если возможно, людьми Ла Вольпе.

– Я знаю человека, – он часто посещает «Цветущую розу» – который должен денег этому банкиру. Сенатор Эгидио Троке постоянно жалуется девочкам на жизнь.

– Отлично, – кивнул Эцио. – Я займусь этим.

– Есть кое-что ещё, – добавил Макиавелли. – Нам сообщили, что Борджиа собираются разместить французские войска на дороге, ведущей к замку Сан-Анджело. Похоже, твое нападение взволновало их. По всей видимости, Чезаре планирует вернуться в Рим. Немедленно. Почему так скоро – я не знаю. Но мы выясним это. В любом случае, когда он вернется, он будет окружен такой охраной, что тебе никогда до него не добраться. Наши шпионы докладывают, что Чезаре хочет сохранить свое возвращение в тайне, по крайней мере, пока что.

– У него что-то есть в рукаве, – предположил Ла Вольпе.

– Блестящая мысль, – отозвался Макиавелли, и двое мужчин обменялись враждебными взглядами.

От Эцио это не ускользнуло.

– Похоже, что лучший вариант для нас – загнать в угол этого французского генерала, Октавиана, и убить его. Как только его не станет, французы перейдут от нападения к обороне, а значит, оставят свои позиции у замка Сан-Анджело.

Впервые за всё время подала голос Катерина:

– Даже если так, Эцио… Даже если солдаты покинут свою службу, папская гвардия продолжит защищать мост и главные ворота.

– Да, – согласился Ла Вольпе, – но есть потайной вход. У последнего любовника Лукреции, актера Пьетро Бенинтенди, есть ключ.

– У него? – Удивился Эцио. – Я видел их в замке.

– Я пошлю людей выяснить, где он, – пообещал Ла Вольпе. – Это будет несложно.

Катерина улыбнулась.

– Звучит неплохо. Я тоже хочу помочь. Есть вероятность, что у него отберут ключ, и он перестанет встречаться с Лукрецией. Эта сучка быстро теряет интерес к своим игрушкам.

– Минуточку, графиня, – перебил Макиавелли. – Мы обойдемся без вашей помощи.

Катерина с удивлением посмотрела на него.

– Почему?

– Потому что мы хотим вывезти вас из города – возможно, во Флоренцию, по крайней мере, до тех пор, пока не сможем отбить Форли. Ваши дети уже в безопасности. – Он оглядел всех. – Ваше спасение имеет неприятные последствия. Глашатаи по всему городу объявляют о щедром вознаграждении тому, кто доставит Борджиа графиню, живой или мёртвой. И никакие взятки не заткнут им рты.

Наступила тишина. Потом Катерина встала, плед упал на пол.

– Похоже, что я не могу больше здесь оставаться, – сказала она. – Прошу меня извинить.

– О чем ты говоришь? – Встревожено спросил Эцио.

– О том, что здесь я в опасности…

– Мы тебя защитим!

– И, что более важно, я у тебя в должниках, – она посмотрела на Макиавелли и добавила: – Не так ли, Никколо?

Макиавелли промолчал.

– Я всё сказала, – отрезала Катерина. – И немедленно пойду собираться в дорогу.