Смерть Дожа в ночь, когда в небе появился странный крылатый демон, вызвала в Венеции переполох, который продолжался несколько недель. Летающая машина Леонардо, разбившаяся на площади Сан-Марко, сгорела дотла, и никто не осмеливался приблизиться к странной штуковине. Между тем новым Дожем в должное время был избран Марко Барбариго, занявший кабинет. Он дал клятву собравшимся на торжество жителям разыскать молодого ассасина, которому пока что удавалось избегать задержания и ареста, и который убил верного слугу государства, Карло Гримальди, и, возможно, старого Дожа. Стража Барбариго и Дожа стояли на каждом углу и днем и ночью патрулировали каналы.

Эцио, по совету Антонио, залег на дно в своих комнатах, злясь от разочарования, что не может никому помочь, и от того, что Леонардо на время покинул город в сопровождении своего заказчика, Конте де Пексаро. Даже у Розы не получалось отвлечь его от этих мыслей.

Вскоре, незадолго до наступления нового года, Антонио вызвал Эцио к себе в кабинет и поприветствовал его широкой улыбкой.

– Эцио! У меня для тебя есть две новости, и обе хорошие. Первая – твой друг Леонардо вернулся. Вторая – это Карнавал! Все наденут маски, так что тебе… – Но Эцио был уже на полпути к выходу. – Эй! Куда ты?

– Повидать Леонардо!

– Ладно. Возвращайся поскорее, я хочу тебя кое с кем познакомить.

– С кем?

– Ее имя сестра Теодора.

– Монахиня?

– Увидишь!

Эцио прошел по улицам в низко опущенном капюшоне, стараясь осторожно идти между группами экстравагантно одетых мужчин и женщин в масках, толпящихся на улицах и у каналов. Он отлично видел отряды стражи, находившиеся на службе. Марко Барбариго в своих речах касался темы Гримальди не больше, чем темы о смерти своего предшественника, которую он помогал спланировать. Теперь он устроил благочестивое шоу с поиском преступников. И смог с чистой совестью оставить это дело на жителей и потихоньку свернул дорогостоящую операцию. Но Эцио прекрасно знал, что, если у Дожа появится возможность втайне от других поймать и уничтожить его, он ей воспользуется. И он понимал, что пока будет жив, то так и останется занозой в заднице тамплиеров, а значит, они до конца будут заклятыми врагами. Поэтому он должен постоянно оставаться настороже.

Он успешно добрался до мастерской Леонардо и вошел незамеченным.

– Приятно снова увидеть тебя, – поприветствовал его Леонардо. – Я думал, что на этот раз больше не увижу тебя живым. Я ничего о тебе не слышал, а потом произошла эта история с Мочениго и Гримальди, и в довершении мой наниматель вбил себе в голову путешествие и настоял, чтобы я поехал вместе с ним – в Милан. А после этой поездки у меня просто не было времени, чтобы починить летательную машину, потому что венецианский флот наконец-то захотел, чтобы я приступил к проектированию военного снаряжения для них – все это просто выводит меня из себя! Тут он улыбнулся. – Самое главное, что ты жив-здоров!

– А еще я самый опасный человек во всей Венеции!

– Это да. Двойное убийство самых известных горожан.

– Ты же в это не веришь.

– Если бы я верил, тебя бы здесь не было. Ты знаешь, что можешь доверять мне, Эцио, как и любому здесь. В конце концов, именно мы отправили тебя в полет до Дворца Дожей. – Леонардо хлопнул в ладони, и помощник принес вино. – Лука, не найдешь ли ты карнавальную маску для нашего друга? Что-то мне подсказывает, что она ему пригодится.

– Благодарю, друг мой. У меня есть кое-что для тебя. – Эцио передал ему новую страницу Кодекса.

– Отлично! – обрадовался Леонардо, тут же поняв, что перед ним.

Он расчистил на столе место, развернул пергамент и приступил к изучению.

– Хммм, – пробормотал он задумчиво. – На этот раз это чертеж нового оружия, очень сложного. Оно тоже крепится на запястье, но это не клинок. Он пристально вгляделся в манускрипт. – Кажется, я знаю что это! Это огнестрельное оружие, но очень миниатюрное – почти такого же размера, как колибри.

– А это возможно? – усомнился Эцио.

– Есть только один способ проверить это – сделать его, – ответил Леонардо. – К счастью, мои венецианские помощники – эксперты в механике. Мы немедленно приступим к нему.

– А как на счет другой твоей работы?

– Все будет в порядке, – беззаботно отозвался Леонардо. – Они все считают, что я гений, поэтому стараются мне не мешать – а это значит, что они большую часть времени просто оставляют меня в покое.

В считанные дни оружие было готово для испытания. Не смотря на размер, его дальнобойность и мощность оказались просто потрясающими. Как и клинки, оно крепилось на запястье Эцио с помощью пружинного механизма, поэтому при необходимости его легко можно было спрятать, и извлечь, если понадобится стрелять.

– И почему я сам никогда не задумывался о подобном изобретении? – вздохнул Леонардо.

– Самый большой вопрос, – удивленно проговорил Эцио, – это, как подобная идея могла прийти в голову человеку, жившему сотни лет назад.

– Как бы то ни было, она пришла. Это просто великолепный механизм, и я надеюсь, он хорошо послужит тебе.

– Думаю, этой игрушке скоро представится подходящий случай, – искренне ответил Эцио.

– Понимаю, – кивнул Леонардо. – Но чем меньше я об этом знаю, тем лучше. Хотя даже я могу предположить, что это будет связано с новым дожем. Я далек от политики, но даже я чувствую запах обмана.

Эцио значительно кивнул.

– Об этом тебе лучше поговорить с Антонио. И тебе лучше надеть маску и не снимать до конца Карнавала, в ней ты будешь не узнанным. Но помни – нельзя, чтобы тебя видели с оружием! Прячь его в рукавах.

– Я сейчас же пойду к Антонио, – сказал Эцио. – Он хочет меня с кем-то познакомить, с какой-то монахиней, сестрой Теодорой, в районе Дорсодуро.

– А! Сестра Теодора! – рассмеялся Леонардо.

– Ты ее знаешь?

– Она наш общий друг, мой и Антонио. Она тебе понравится.

– Да кто она такая?

– Увидишь, – усмехнулся Леонардо.

Эцио отыскал дом, адрес которого дал ему Антонио. И дом был совершенно не похож на монастырь. В любом случае он постучал и был впущен внутрь. Он был убежден, что ошибся в адресе, потому что комната, в которой он оказался, напомнила ему о салоне Паолы во Флоренции. А приходившие и выходившие девушки совершенно определенно не были монахинями. Он снова нацепил маску и собрался было уходить, когда услышал голос Антонио, а мгновением спустя появился и он сам. Он держал за руку элегантную красивую женщину с полными губами и страстными глазами, которая, однако, была одета как монахиня.

– Эцио! Вот и ты, – обрадовался Антонио. Он был немного пьян. – Позволь представить. Сестра Теодора. Теодора, познакомься – как бы сказать? – с самым талантливым человеком во всей Венеции!

– Сестра, – Эцио поклонился, потом посмотрел на Антонио. – Что я тут делаю? Никогда бы не подумал, что ты столь религиозен.

Антонио рассмеялся, и вместо него, на удивление серьезным тоном, ответила сестра Теодора.

– Все зависит от того, что ты понимаешь под религией, Эцио. В утешении нуждаются не только души мужчин.

– Выпей, Эцио! – воскликнул Антонио. – Мы поговорим после того, как ты отдохнешь! Ты здесь в полно безопасности. Ты уже видел девушек? Кто-нибудь приглянулся? Не волнуйся, я ничего не скажу Розе. Ты должен мне рассказать…

Антонио прервал крик из одной из комнат, окружавших гостиную. Дверь распахнулась, и появился мужчина с бешеным взглядом и обнаженным ножом в руке. За его спиной на окровавленной кровати корчилась в агонии девушка.

– Остановите его, – из последних сил закричала она. – Он напал на меня и забрал мои деньги!

С яростным рычанием мужчина схватил другую девушку, которая не успела отскочить, и приставил нож к ее горлу.

– Выпустите меня или я порежу и её, – заорал он и так надавил ножом на горло девушки, что показалась капля крови. – Я сделаю это!

Антонио, мгновенно протрезвевший, пристально посмотрел на Теодору и Эцио. Теодора перевела взгляд на ассасина.

– Что ж, Эцио, – с неожиданной для Эцио прохладой в голосе произнесла она. – У тебя появился шанс произвести на меня впечатление.

Безумец кинулся к двери, где столпилось несколько девушек, и закричал им: «Открывайте!» Но они, казалось, остолбенели от страха.

– Открывайте эту чертову дверь или я убью её! – Он еще сильнее надавил на нож, приставленный к горлу девушки, потекла кровь.

– Отпусти её! – приказал Эцио.

Мужчина резко развернулся к нему исказившимся от злости лицом.

– А ты кто такой? Один из этих гребаных доброжелателей? Тогда не дай мне её прикончить!

Эцио посмотрел на него. Девушка в руках убийцы обмякла и висела мертвым грузом. Эцио видел его неуверенность, но он мог в любой момент отпустить девушку. Эцио собрался. Будет сложно, другие девушки слишком близко к безумцу. Он должен дождаться подходящего момента и действовать быстро, не забывая о том, как у него мало опыта в обращении с новым оружием.

– Открывай дверь, – твердо сказал он одной из перепуганных насмерть проституток.

Стоило ей сделать это, как безумец бросил истекающую кровью девушку на пол. Он уже собирался выскочить на улицу, поэтому на мгновение выпустил из виду Эцио. И этого мгновения Эцио хватило, чтобы вытащить миниатюрный пистолет и выстрелить.

Раздался грохот, и пламя, сопровождаемое дымом, казалось, вылетело между пальцев правой руки Эцио. Маньяк, с застывшим на лице удивлением, повалился на колени. Пуля попала ему в лоб, и косяк двери забрызгали мозги. Девушки закричали и бросились от мертвеца, упавшего на порог, врассыпную, Теодора принялась раздавать приказы, слуги поспешили на помощь к раненым, но было слишком поздно – девушка в спальне скончалась от потери крови.

– Мы крайне признательны тебе, Эцио, – поблагодарила Теодора, когда порядок был более-менее восстановлен.

– Мне не удалось её спасти.

– Зато ты спас других. Он убил бы многих, если бы ты не остановил его.

– Что за колдовство ты применил, чтобы уничтожить его? – благоговейно поинтересовался Антонио.

– Это не колдовство. Но это секрет. Скажем так, это старший брат метательного ножа.

– Что ж, эта штука нам очень пригодится. Наш новый Дож сильно напуган. Окружил себя охраной и не покидает дворца, – Антонио помолчал. – Я полагаю, Марко Барбариго следующий в твоем списке?

– Он мне такой же враг, каким был его кузен Эмилио.

– Мы тебе поможем, – пообещала Теодора, подходя ближе. – Скоро нам представится подходящий шанс. Дож устраивает прием гостей в честь Карнавала, и ради этого выйдет из Дворца. Он не жалеет средств, стремясь купить благосклонность людей, даже если он её не заслуживает. Мои шпионы докладывали, что он даже приказал доставить фейерверки из Китая!

– Поэтому я и просил тебя прийти сюда сегодня, – объяснил Антонио Эцио. – Сестра Теодора одна из нас. Она держит палец на пульсе всей Венеции.

– Как я попаду на этот прием? – спросил ее Эцио.

– Это будет нелегко, – отозвалась она. – Тебе понадобиться золотая маска.

– Думаю, подделать ее будет не очень сложно.

– Не спеши. Каждая маска является пропуском, и каждая из них пронумерована. – Теодора улыбнулась. – Не печалься, у меня есть план. Думаю, мы сможем выиграть маску для тебя. Пойдем со мной.

Она вышла вместе с Эцио в небольшой тихий дворик позади здания, где в декоративный бассейн лилась из фонтана вода.

– Они проводят особые карнавальные игры, которые открываются завтра. Всего на них будет четыре испытания, а победитель получит золотую маску и право быть почетным гостем на приеме. Ты должен выиграть, Эцио, – попадешь на прием, найдешь и Марко Барбариго. – Она смерила его взглядом: – И когда ты пойдешь туда, советую захватить устройство, плюющее огнем. У тебя не будет возможности подобраться к нему, чтобы вонзить нож.

– Можно задать вопрос?

– Попробуй, но не гарантирую, что отвечу.

– Я любопытен. Ты носишь одеяние монахини, но, тем не менее, ей не являешься.

– С чего ты взял? Уверяю тебя, сын мой, я невеста Господа нашего.

– Но… я не понимаю. Ты же куртизанка. Ты управляешь борделем.

Теодора улыбнулась.

– Не вижу противоречия. Я решаю, как поступать со своей верой и со своим телом. – Она задумчиво помолчала. – Смотри, – продолжила она. – Как и многих молодых женщин, меня привлекала религия, но постепенно я разочаровалась в так называемых верующих. Для мужчин бог – это идея, которую они понимают разумом, а не чувствуют сердцем и всем телом. Понимаешь меня, Эцио? Чтобы достичь спасения, мужчины должны научиться любить. Этому мы с девочками и учим наших прихожан. Я поняла, что священники не разделят моих взглядов, поэтому я создала свою церковь. Необычную, но благодаря нам дух мужчин становится тверже.

– Полагаю, что не только дух.

– Да ты циник, Эцио, – она протянула ему руку. – Возвращайся завтра, и мы поговорим об этих играх. Береги себя и не забывай о маске. Знаю, что ты можешь о себе позаботиться, но наши враги не дремлют.

Эцио хотел внести небольшие изменения в свое новое оружие, поэтому вернулся в мастерскую Леонардо по пути в штаб-квартиру Гильдии.

– Рад снова видеть тебя, Эцио.

– Ты был абсолютно прав на счет сестры Теодоры, Леонардо. Она действительно вольнодумец.

– Если бы она не была так хорошо защищена, у нее были бы большие проблемы с Церковью. Но у нее есть влиятельные поклонники.

– Могу представить.

Эцио внезапно заметил, что Леонардо погружен в свои мысли, и осторожно спросил:

– Что с тобой, Лео?

– Наверное, не стоило бы тебе говорить этого, но если ты сам обо всем узнаешь, будет еще хуже. Понимаешь, Эцио, в Венецию на Карнавал приехала Кристина Кальфуччи вместе с мужем. Хотя конечно теперь она уже Кристина д’Арцента.

– Где она остановилась?

– Она и Манфредо – гости моего заказчика. Насколько я знаю.

– Я должен с ней повидаться!

– Эцио… ты уверен, что это хорошая идея?

– Я заберу оружие утром. Оно мне понадобится, боюсь, у меня будет неотложное дело, и я не смогу прийти раньше.

– Эцио, я не отпущу тебя безоружного!

– У меня остались клинки из Кодекса.

С бьющимся сердцем, Эцио отправился к дворцу Пексаро, прямо в контору писца, которому заплатил за короткую записку:

Я должен встретиться с тобой наедине, подальше от наших хозяев, сегодня вечером в девятнадцать часов. Буду ждать тебя у Солнечных часов на площади возле канала Терра деи Оньссанти…

Он подписался чужим именем: «Манфредо», а потом отправил записку во дворец Пексаро и стал ждать.

Ожидание было долгим, но увенчалось успехом. Она вышла в сопровождении одной лишь компаньонки и поспешила в сторону Дорсодуро. Эцио двинулся следом. Когда она добралась до места встречи, и компаньонка отошла на почтительное расстояние, он вышел к ней. Они оба были в карнавальных масках, но даже в ней она была прекрасна, как никогда. Он не мог больше противиться себе. Эцио взял ее за руки и поцеловал, долго и нежно. Наконец, она вырвалась и, сняв маску, непонимающе посмотрела на него. Потом, прежде чем Эцио успел остановить ее, она приблизилась и сняла с него маску.

– Эцио!

– Прости, Кристина, я… – он заметил, что кулона на ней больше нет. Конечно же, нет.

– Какого черта ты творишь? Как ты вообще посмел меня поцеловать?

– Кристина, так было правильно.

– Правильно? Я не видела и не слышала о тебе восемь лет!

– Я боялся, что ты не придешь, если я не воспользуюсь хитростью.

– Ты абсолютно прав – разумеется, я бы не пришла! Помниться, когда мы виделись в последний раз, ты поцеловал меня прямо на улице, потом хладнокровно спас жизнь моего жениха и позволил мне выйти за него замуж.

– Тогда это было правильным. Он любил тебя, а я…

– Кого волнует, что он хотел? Я любила тебя!

Эцио не знал что ответить. Он ощутил, как земля уходит у него из-под ног.

– Не пытайся снова найти меня, Эцио, – продолжала Кристина со слезами на глазах. – Я просто не вынесу этого. Да и у тебя уже другая жизнь.

– Кристина…

– Было время, когда ты мог меня просто поманить пальцем, и я бы… – Она оборвала себя на полуслове. – Прощая, Эцио.

Он беспомощно наблюдал, как она уходит в сопровождении компаньонки и исчезает за углом. Она даже не обернулась.

Проклиная себя и свою судьбу, Эцио отправился в штаб-квартиру Гильдии.

Следующее утро он встретил с мрачной решимостью. Он забрал оружие у Леонардо, поблагодарив его и забрав страницу Кодекса, надеясь, что когда-нибудь сможет отвезти ее и взятую у Эмилио к дяде Марио. После этого он отправился к дому Теодоры. Оттуда она провела его на площадь Сан-Поло, где начинались игры. В центре площади была установлена трибуна, где за столом сидела пара-тройка чиновников, записывая имена участников. Оглядев людей вокруг, Эцио заметил болезненно тощую фигуру Сильвио Барбариго. Рядом с ним он с удивлением увидел огромного телохранителя Данте.

– Он будет твоим противником, – сказала Теодора. – Думаешь, справишься?

– Если придется, да.

Когда имена всех участников были записаны (Эцио назвался чужим именем), высокий мужчина в ярко-красном плаще занял место на трибуне. Это был церемониймейстер.

Всего должно было состояться четыре игры. Участники будут соревноваться друг с другом в каждом, а в конце победитель будет определен голосованием жюри. К счастью для Эцио, многие участники, в духе карнавала, решили не снимать масок.

Первым испытанием была гонка, в которой Эцио победил с легкостью, к огромному огорчению Сильвио и Данте.

Вторым, более сложным, испытанием была тактическая битва, в которой участникам выдавались флаги, и необходимо было захватить флаг соперника.

В этой игре Эцио был снова объявлен победителем, но он ощутил странное беспокойство, заметив выражения лиц Данте и Сильвио.

– Третье испытание, – объявил церемониймейстер – сочетает в себе элементы первых двух. Но на этот раз вам понадобится не только сила и скорость, но и обаяние! – он широко развел руки, указывая на модно одетых женщин на площади, которые мило захихикали. – Наши дамы вызвались помочь нам в этом испытании, – продолжил церемониймейстер. – Часть из них здесь, на площади. Остальные прогуливаются по близлежащим улочкам. Они могут быть даже в гондолах. Как вы видите, у них в волосах ленты. Ваша задача, уважаемые участники, собрать как можно больше лент, пока не истечет время на песочных часах. Когда придет время, мы позвоним в церковный колокол. И я могу с уверенностью сказать, что хотя фортуна и благоволит вам, это будет самое приятное испытание! Тот, кто принесет больше всех лент, станет победителем, и окажется в одном шаге от Золотой Маски. Но помните, если победителей будет несколько, жюри решит, кому из них посчастливится попасть на прием к самому Дожу! А теперь… Начали!

Как и обещал церемониймейстер, время прошло быстро и весело. Колокол церкви Сан-Поло прозвонил, давая понять, что последние песчинки упали в нижнюю часть часов, и участники вернулись на свои места на площади и стали передавать ленты судьям. Некоторые из них улыбались, другие краснели. Только Данте стоял с каменным лицом, покраснев от гнева, когда огласили счет, и церемониймейстер высоко поднял руку Эцио.

– Что ж, таинственный юноша, вам сегодня явно везет, – сказал церемониймейстер. – Надеюсь, удача не покинет вас не последнем этапе.

Он повернулся к толпе, пока трибуну позади него расчищали и ограждали веревками, создавая что-то вроде бойцовского ринга.

– Последний конкурс, дамы и господа, полная противоположность предыдущему. Здесь понадобится только грубая сила. Участники будут драться друг с другом, пока не останется двое, которым придется драться до победы одного из них. Тогда наступит момент, которого мы так долго ждали! Мы объявим имя того, кто получит Золотую маску. Но будьте осторожны, делая ставки – вас может поджидать разочарование и множество сюрпризов!

В последнем испытании Данте преуспел, но и Эцио, используя все свое умение и ловкость, удалось попасть в финал. Данте замахнулся на Эцио похожими на наковальни кулаками, но Эцио оказался достаточно гибок, чтобы избежать серьезных ударов по корпусу, и в свою очередь залепил противнику сперва апперкотом слева, а потом хуком справа.

Между раундами в последнем поединке не было перерывов, и Эцио увидел, что Данте стал уставать. Но тут, краем глаза, он заметил, как Сильвио Барбариго говорит с церемониймейстером и членами жюри, сидевшими за столом под навесом недалеко от ринга. Ему показалось, что он увидел толстый кожаный кошель в руках церемониймейстера, который тот быстро убрал, но не был уверен, поэтому обратил внимание на противника. Данте, разъярившись, ринулся на него, размахивая руками. Эцио увернулся и нанес Данте два точных удара – в голову и по корпусу, противник упал. Эцио стоял над ним, Данте сердито посмотрел вверх. «Это еще не конец», – прорычал он, пытаясь подняться на ноги.

Эцио посмотрел на церемониймейстера и поднял руку, привлекая его внимание, но лицо мужчины было каменным.

– Вы уверены, что победили всех соперников? – спросил церемониймейстер. – Всех? Мы не сможем принять решение, пока не убедимся в этом.

Толпа зашумела, когда из нее вышли два мужика мрачного вида и забрались на ринг. Эцио посмотрел на судей, но они отвели взгляд. Мужики приблизились, и Эцио увидел, что они оба сжимали в лапах короткие, почти незаметные кинжалы.

– Значит так, да? – сказал он им. – Играем без правил.

Он отступил, и чуть не упал, когда лежащий Данте попытался схватить его за лодыжки. Эцио подпрыгнул и в прыжке ударил одного из противников по лицу. Мужик выплюнул зубы и пошатнулся. Эцио пригнулся и нанес второму удар по левой ноге, ломая ступню. Потом Эцио грубо ударил его в солнечное сплетение, а когда тот согнулся от боли, ударил коленом в подбородок. Взвыв от боли, мужик упал. Он прокусил язык, и по губам потекла кровь.

Не оборачиваясь, Эцио спустился с ринга и столкнулся с церемониймейстером и глупо выглядящими членами жюри.

Толпа за его спиной поддержала его одобрительными криками.

– Думаю, у нас есть победитель, – сказал Эцио церемониймейстеру.

Тот переглянулся с судьями и с Сильвио Барбариго, который стоял рядом. Церемониймейстер влез на ринг, стараясь ненароком не коснутся крови, и обратился к толпе.

– Дамы и господа, – объявил он, как только коротко и нервозно откашлялся. – Думаю, вы все со мной согласитесь, что сегодня мы стали свидетелями честной и трудной борьбы.

Толпа одобрительно заворчала.

– В таких случаях очень тяжело выбрать настоящего победителя…

Толпа выглядела озадаченной. Эцио переглянулся с Теодорой, стоявшей с краю.

– Для меня и судей было очень сложно принять решение, – продолжал церемониймейстер, вытирая со лба пот, – но победитель должен быть назван, и по итогам двух состязаний мы выбрали одного. – Тут он остановился и помог сидящему на досках Данте встать. – Дамы и господа, я представляю вам победителя, синьора Данте Моро!

Из толпы раздались шипение и свист, несогласные крики, и церемониймейстер вместе с судьями поспешил удалиться, так как зрители стали швырять в них тем, что подворачивалось под руку. Эцио поспешил к Теодоре и увидел, как Сильвио с улыбкой на лице помог Данте спуститься с ринга и вместе с ним ушел по боковой улочке.