6. Девушка с рыжими волосами

Рассказ одной женщины

В 1876 году мы приобрели дом в одном из лучших районов B., на улице N. Я не привожу названия улицы и номера дома, поскольку случившееся здесь происшествие носило такой характер, что, прочитав о нем, люди нервного склада характера совершенно необоснованно откажутся от мысли снять здесь квартиру или приобрести домик.

Нас было пятеро: наша небольшая семья, то есть я, мой муж и взрослая дочь; а также кухарка и горничная. Но не прошло и двух недель после нашего переселения, как моя дочь призналась мне однажды утром: «Мама, мне не нравится Джейн», – имея в виду нашу горничную.

– Почему? – спросила я ее. – Она, как мне кажется, уважительна, и прекрасно справляется со своими обязанностями. Я не вижу за ней никакой вины, совершенно никакой.

– Может быть, со своей работой она справляется прекрасно, – заявила Бесси (так зовут мою дочь), – но мне не нравится ее любопытство.

– Любопытство! – воскликнула я. – Что ты имеешь в виду? Она заглядывает в твои шкафчики?

– Нет, мама, она наблюдает за мной. Когда стоит жаркая погода, вот как сейчас, и я сижу в своей комнате, я оставляю дверь в нее приоткрытой, пока пишу письмо или занимаюсь рукоделием; и каждый раз, я почти уверена в этом, – слышу ее присутствие где-то поблизости. Если я резко оборачиваюсь, то вижу, как она сразу же исчезает. Это раздражает. Я не понимаю, что во мне такого интересного, чтобы подсматривать, чем я занимаюсь.

– Чепуха, моя дорогая. Ты уверена, что это Джейн?

– Ну… Я полагаю, что да, – она немного замешкалась с ответом. – Ведь если не Джейн, то кто бы это мог быть?

– Ты уверена, что это не кухарка?

– О, в этом я уверена; в последний раз, когда это случилось, она была занята на кухне. Я слышала, как она готовит, когда вышла из комнаты на лестничную площадку после того как заметила наблюдавшую за мной девушку.

– Но если ты заметила ее подсматривающей за собой, – сказала я, – то, полагаю, имело бы смысл переговорить с ней о ее поведении?

– Ну… заметила ее подсматривающей, – не совсем верно. Я полагала, что заметила ее. Сегодня я услышала звуки за дверью, повернулась, и увидела, как она повернулась ко мне спиной и поспешила прочь, когда я направилась к ней.

– И ты, конечно же, последовала за ней?

– Да, но не увидела ее на площадке, когда вышла.

– Так куда же она подевалась?

– Я не знаю.

– И ты не стала ее разыскивать?

– Нет, ведь она скрылась так быстро, – ответила Бесси.

– Я не могу помочь тебе в этом деле. Если подобное повторится, поговори с ней и скажи, что такое поведение тебе не нравится.

– Я не могу. Она исчезает очень быстро.

– Она не сможет каждый раз исчезать очень быстро.

– Каким-то образом ей до сих пор это удается.

– А ты уверена, что это Джейн? – снова спросила я.

И она снова ответила:

– Если не Джейн, то кто еще это может быть? Больше просто некому.

Разговор был закончен, но нерешенная проблема осталась. И скоро дала о себе знать, но на этот раз, ко мне обратилась сама Джейн. Она пришла спустя несколько дней после разговора с дочерью, и сказала, с некоторым смущением в голосе:

– Прошу прощения, мадам, но если моя работа вас не устраивает, то почему бы не сказать мне об этом прямо, и я поищу себе другое место?

– Другое место! – воскликнула я. – Но почему? Разве я когда-нибудь высказывала вам претензии, Джейн? Напротив, я в высшей степени удовлетворена тем, как вы справляетесь со своими обязанностями. Вы всегда вежливы и аккуратны.

– Я не об этом, мадам; но, понимаете, я не люблю, когда за мной подсматривают во время моей работы.

– Подсматривают! – повторила я. – Что вы имеете в виду? Надеюсь, вы не думаете, что это я наблюдаю за вами, пока вы хлопочете по дому; уверяю вас, у меня есть другие, более важные дела.

– Нет, мадам, конечно же, это не вы.

– В таком случае, кто?

– Мне кажется, что это мисс Бесси.

– Мисс Бесси! – только и смогла произнести я, настолько была поражена ее словами.

– Да, мадам. Когда я подметала комнату, я услышала какие-то звуки у себя за спиной, возле двери; а когда я обернулась, то увидела, как она убегает. Я видела ее юбку…

– Мисс Бесси совсем недавно рассказывала мне о том, что с ней случилось нечто подобное.

– Но если это не мисс Бесси, то кто это может быть, мадам?

В ее голосе прозвучали нотки нерешительности.

– Моя милая Джейн, – сказала я, – выбросьте это из головы. Мисс Бесси не могла так поступить. Вам отчетливо было видно, что это именно она подсматривает за вами?

– Нет, мадам, я же говорила, что не видела ее лица; но я знаю, что это не могла быть кухарка, и я уверена, что это не могли быть вы; кто же тогда, в таком случае?

Я раздумывала; горничная стояла передо мной, и на лице ее было написано недоумение.

– Вы сказали, что видели ее юбку. Вы узнали платье? Это именно то, которое она носит?

– Это было легкое хлопчатобумажное платье – скорее похожее на утреннее платье горничной.

– В таком случае, это не она; у мисс Бесси никогда не было такого платья, как вы описали.

– Я не утверждаю, что это она, – сказала Джейн, – но ведь кто-то был у двери, кто-то подсматривал за мной, и убежал, когда я обернулась.

– Она убежала вверх по лестнице, или вниз?

– Я не знаю. Когда я вышла, то никого не увидела. Однако я уверена, что это не могла быть кухарка, поскольку она готовила, и я слышала, как она гремит посудой в кухне.

– Мне кажется, Джейн, во всем этом есть какая-то таинственность. Я не хочу, чтобы вы искали себе другое место; по крайней мере, до тех пор, пока не разберемся, что происходит.

– Спасибо, мадам. Сказать по правде, мне и самой совсем не хочется уходить, но очень неприятно, когда за тобой подсматривают, независимо от того кто и по какой причине это делает.

Спустя неделю, после ужина, когда я и Бесси вышли в гостиную, в то время как муж остался наедине с трубкой, она сказала:

– Знаешь, мама, это не Джейн.

– Что – не Джейн? – не поняла я.

– Ну, это не Джейн подсматривает за мной.

– Кто же это, в таком случае?

– Не знаю.

– Тогда почему ты говоришь с такой уверенностью?

– Потому что я видела ее… Точнее, ее голову.

– Когда? Где?

– Когда я переодевалась к обеду, то приводила в порядок мои волосы перед зеркалом, и увидела отражение кого-то, стоявшего позади меня. На столе горело всего две свечи, поэтому в комнате было темновато. Мне показалось, я слышала, как кто-то ходит – именно такие шаги и приводили меня в недоумение прежде. Но на этот раз я не повернулась, а продолжала смотреть в зеркало, и увидела позади себя женщину с рыжими волосами. Тогда я быстро поднялась с места. И снова: услышала быстро удаляющиеся шаги, но никого не увидела.

– Дверь была открыта.

– Нет, и даже заперта.

– Тогда куда же она могла уйти?

– Не знаю, мама. Я осмотрела комнату, и ничего не нашла. Я была очень расстроена. Не могу сказать, что думаю по этому поводу. Но чувствую себя не в своей тарелке.

– Я заметила, что ты была как будто чем-то взволнована, но ничего не стала спрашивать. Твой отец был весьма озабочен, он переживает, не случилось ли с тобой чего-нибудь. Но твое объяснение в высшей степени удивительно.

– Это и впрямь очень необычно, – сказала Бесси.

– Ты тщательно осмотрела комнату?

– Каждый угол.

– И совсем ничего не нашла?

– Совершенно ничего. Мама, ты не могла бы сегодня переночевать у меня в комнате? Я боюсь. Как ты думаешь, это может быть призрак?

– Призрак? Чепуха!

Я придумала для мужа какую-то причину, чтобы провести ночь в комнате Бесси. Ничего особенного не происходило, ночь как ночь, и хотя дочь была взволнована и никак не могла уснуть, хотя было уже далеко за полночь, все-таки ей это удалось, а утром, посвежевшая и отдохнувшая, она сказала:

– Мама, думается, мне просто показалось, будто я видела кого-то в зеркале. Наверное, я была слишком возбуждена.

После этих ее слов я почувствовала облегчение, придя к тому же самому выводу, что и она, но вновь испытала потрясение, когда Джейн, пришедшая ко мне незадолго перед обедом, когда я была одна, сказала:

– Извините, мадам, я всего лишь хотела сообщить вам, что это не Бесси.

– Что – не Бесси? Я имею в виду, что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что это не она подсматривала за мной.

– Я вам сказала это с самого начала. В таком случае, кто же это?

– Простите, мадам, я не знаю. Это девушка с рыжими волосами.

– Послушайте, Джейн, вы же отлично знаете, что в доме нет никакой девушки с рыжими волосами.

– Я это знаю, мадам. Равно как и то, что это она подсматривает за мной.

– Будьте благоразумны, Джейн, – у меня голова пошла кругом. – Если в доме нет девушки с рыжими волосами, то как она может за вами подсматривать?

– Я не знаю; но это так.

– Откуда же ты знаешь, что у нее рыжие волосы?

– Я ее видела.

– Когда?

– Сегодня утром.

– В самом деле?

– Да, мадам. Я поднималась по лестнице в задней части дома, когда услышала тихие шаги возле меня – точнее, позади меня; на лестнице темновато, она довольно крутая, ковров на ней нет, в отличие от парадной лестницы, и я была уверена, что кто-то поднимается вслед за мной; я обернулась, думая, что это кухарка, но это была не она. Я увидела молодую женщину в ситцевом платье; свет из окна падал на нее, – и я увидела, что волосы на ее голове – цвета моркови, натуральной моркови.

– Ты видела ее лицо?

– Нет, мадам; она закрыла лицо руками, повернулась и сбежала вниз. Я последовала за ней, но нигде не нашла.

– Ты последовала за ней… куда?

– На кухню. Кухарка была здесь. Я спросила ее: «Не видела ли ты здесь девушку?» И она коротко ответила: «Нет».

– То есть, она ничего не видела?

– Нет. Казалось, она не расположена разговаривать. Но мне кажется, она просто испугалась, после того как я рассказала ей о том, что за мной кто-то подсматривает.

Я на мгновение задумалась, потом медленно произнесла:

– Мне кажется, Джейн, вам следует принять лекарство. У вас галлюцинации. Мне известен случай, очень похожий на ваш; поверьте, это, скорее всего, вызвано недомоганием печени или пищеварения, так что лекарство – лучшее средство. Не думайте о случившемся; эти видения вызваны не чем иным, как давлением на зрительный нерв. Я дам вам одну таблетку вечером, перед сном, другую – завтра, а третью – через день, и, уверяю вас, вы забудете о девушке с рыжими волосами. Вы никогда более ее не увидите.

– Вы так думаете, мадам?

– Я в этом просто уверена.

По здравом размышлении, я решила переговорить с кухаркой, – странноватой, замкнутой женщиной, немногословной, превосходно справлявшейся со своими обязанностями, – но которая мне, по какой-то необъяснимой причине, не нравилась. Если бы я чуть дольше подумала о том, как вести разговор, возможно, мне удалось бы что-то разузнать, но я этого не сделала и, в результате, ничего не узнала.

Я отправилась на кухню, чтобы отдать распоряжения насчет обеда, и неожиданно для самой себя столкнулась с труднейшим вопросом, – что именно следует приготовить из оставшегося куска мяса.

– Рубленые котлеты, мадам?

– Нет, – ответила я, – не нужно. Муж этого не любит.

– Тогда, может быть, крокеты?

– Это те же самые котлеты.

– Мясной пирог?

– Рубленые котлеты, помещенные внутрь теста.

– В таком случае, мадам, я могу сделать хэш.

– Какой-нибудь необычный?

– Да, мадам, с французскими грибами, или трюфелями, или помидорами.

– Хорошо… Да… Наверное… Кстати, о помидорах… А что это за рыжеволосая девушка, которая наведывается к нам в дом?

– Не могу сказать, мадам.

Я заметила, что она отвела глаза, губы ее сжались, а лицо приняло наполовину вызывающее, наполовину испуганное выражение.

– У вас здесь есть друзья?

– Нет, мадам.

– Тогда кто бы это мог быть?

– Не знаю, мадам.

– То есть, вы никак не можете прояснить ситуацию? Это очень плохо, когда в дом приходит человек, – а ее видели наверху, – и никто ничего о нем не знает.

– Совершенно с вами согласна, мадам.

– И вы об этом точно ничего не знаете?

– Это не моя подруга, мадам.

– Она не приходит к вам, она не приходит к Джейн. Джейн мне об этом говорила. Она спрашивала у вас об это девушке?

– Не уверена, мадам. Я не всегда слежу за тем, что говорит Джейн. Порой она слишком болтлива.

– Видите ли, это очень странно, когда кто-то чужой имеет доступ в дом. И очень нехорошо.

– Совершенно с вами согласна, мадам.

Больше я не смогла ничего от нее добиться. С таким же успехом я могла разговаривать с поленом; лицо ее и в самом деле приняло какой-то деревянный вид, когда я попыталась продолжить разговор на интересующую меня тему. Поэтому я, вздохнув, сказала:

– Хорошо, пусть будет хэш с помидорами, – и пошла наверх.

А через несколько дней ко мне вошла горничная.

– Извините, мадам, не могли бы вы дать мне еще одну таблетку?

– Таблетку! – воскликнула я. – Но зачем?

– Я снова видела ее. Она скрывалась за занавеской, и я заметила ее, когда она выглянула, чтобы посмотреть, что я делаю.

– Вам удалось рассмотреть ее лицо?

– Нет; она закрыла его руками и исчезла.

– Странно… Мне кажется, у меня еще осталась пара таблеток подофиллина в коробке, так что можете ими воспользоваться. Однако я предложила бы вам другой способ. Вместо того, чтобы принимать их самой, когда вы увидите ее, или вам покажется, что вы ее видите, эту рыжеволосую девушку, направьтесь к ней с коробкой в руке и пригрозите, что заставите ее их принять. Может быть, это ее остановит.

– Вряд ли она испугается таблеток.

– Возможно, угроза того, что мы воздействуем на нее силой, в случае ее появления, заставит ее изменить свое поведение. Скажите ей, что в том случае, если мисс Бесси или я, встретим ее на лестнице, в комнате, в гостиной, в холле, то поймаем и насильно напоим касторовым маслом.

– Хорошо, мадам, я так и сделаю.

– Попробуйте. Мне кажется, это должно на нее подействовать.

– Спасибо, мадам; ваш совет представляется мне вполне разумным.

Встречала ли Бесси загадочную девушку, сказать не могу. Она больше не разговаривала со мной по этому поводу; вполне может быть, чтобы просто не тревожить меня лишний раз. Я не могла решить для себя окончательно – видели они реального человека, который совершенно непостижимым образом получил доступ в дом, или же это было тем, что обычно называют призраком.

Насколько я могла судить, из дома ничего не пропало. По крайней мере, рыжеволосая девушка не была воровкой. Возможно, она страдала каким-то умственным расстройством, или своеобразным чувством юмора, и, сделав такое предположение, я расспросила всех, кого смогла, не проживает ли подобная особа на нашей улице, где-нибудь в соседнем доме. Однако не получила никакой информации, способной пролить свет на происходящее.

До сих пор я ничего не рассказывала своему мужу. Я хорошо знала, что вместо помощи, услышу от него: «Ерунда!» или что-нибудь в этом духе, а также не совсем лестные отзывы о женском уме. И уж конечно, он палец о палец не ударит, чтобы разобраться в случившемся.

Однако, наступил день, когда он сам начал разговор, к моему величайшему удивлению.

– Джулия, – сказал он, – ты заметила, что я порезался во время бритья?

– Да, дорогой, – ответила я. – У тебя с одной стороны лица прилип кусочек ваты, словно ты отрастил совершенно белый ус.

– Было много крови, – пожаловался он.

– Сожалею.

– И я вытер ее скатертью с туалетного столика.

– О Господи! – воскликнула я. – Ты был настолько глуп, чтобы поступить таким образом?

– Да. В этот раз я уподобился тебе. Но ты, кажется, гораздо больше озабочена тем, что запачкалась скатерть, нежели тем, что я полоснул себя по щеке.

– Мне жаль, что ты был неосторожен.

А что еще я могла сказать? Женатые люди иногда ведут себя неосторожно. Жаль, но это так.

– Я вовсе не был неосторожен, – возразил он, – хотя мои нервы, не такие крепкие, как во времена холостяцкой жизни, могут иногда сыграть злую шутку с движением моей руки. Тем не менее, это случилось по вине глупой рыжей прислуги, которую ты приняла в дом, даже не соизволив посоветоваться со мной или хотя бы поставить в известность.

– Глупая рыжая прислуга! – повторила я.

– Да, какая-то девушка с рыжими волосами. Она появляется в моем кабинете самым бесцеремонным образом. Но вершиной ее бесцеремонности было то утро, когда я порезался. Я стоял перед зеркалом, в рубашке, намылив лицо, и водил бритвой по правой стороне, когда эта рыжеволосая особа, закрыв лицо руками, склонив голову, проскользнула между мной и зеркалом. Я вздрогнул и порезался.

– Откуда она появилась?

– Понятия не имею! Я вообще не ожидал появления кого-либо.

– Хорошо, а куда она исчезла?

– Не знаю; рана сильно кровоточила, и я не обратил на это внимания. Так вот: она должна быть уволена немедленно.

– Мне бы тоже очень хотелось, чтобы она была уволена, – сказала я.

– Что ты имеешь в виду?

Я не ответила, просто потому, что не знала, как ответить.

Теперь я оставалась единственным человеком в доме, который не видел рыжеволосой девушки, за исключением, возможно, кухарки, от которой я не смогла ничего добиться, и которую я подозревала в том, что, не смотря на явления призрака, она просто не хочет в этом признаться. В том, что Бесси и Джейн столкнулись с призраком, я была убеждена, в то время как мой муж полагал, что имеет дело с человеком. По складу мышления он даже допустить не мог существование таких вещей, как привидения. Он полагал, что виновницей случившегося с ним является рыжеволосая горничная, в то время как я был уверена в обратном.

Впрочем, прошло совсем немного времени, и я также встретилась с ней. И убедилась в том, что была права.

Кухарка отправилась за покупками. Я была в столовой; желая налить немного бренди в пузырек, который всегда стоит у меня на умывальнике на случай непредвиденных ситуаций, я отправилась на кухню. Подходя, я услышала шум: кто-то стучал кочергой по котлу и решетке. Быстро спустившись по лестнице, я едва ли не бегом бросилась в кухню.

И увидела невысокую фигуру девушки в хлопчатобумажном платье, не очень чистом, с длинными рукавами, наклонившуюся возле камина, и ворошившую в нем кочергой. Волосы ее были огненно-рыжие, неухоженные.

Я вскрикнула.

Она уронила кочергу, и, закрыв лицо руками, издав странный вскрик, обежала вокруг кухонного стола, проскользнула мимо меня, и я услышала, как она взбегает вверх по лестнице.

Я была слишком поражена, чтобы преследовать ее. Я стояла, словно окаменелая, не понимая, следует ли мне доверять своим глазам и ушам.

Прошла, наверное, минута, а то и побольше, прежде чем я пришла в себя настолько, чтобы выйти из кухни. Я шла медленно, и, признаюсь, не без некоторой боязни. Я ожидала, что найду рыжеволосую девушку съежившуюся возле стены, и мне нужно будет пройти мимо нее.

Однако ее нигде не было видно. Войдя в холл, я увидела, что за исключением двери, ведущей в столовую, все остальные были закрыты. Я внимательно осмотрела каждую нишу, каждый уголок, но никого не нашла. Я поднялась по лестнице, опираясь на перила, и осмотрела все комнаты на втором этаже, с тем же успехом. Выше располагались комнаты прислуги, и теперь я решила осмотреть и их. Вот и лестница, не застеленная ковром. Когда я поднималась по ней, я слышала, как Джейн возится в своей комнате. Как она выходит на площадку. И в тот же самый момент мимо меня, со стоном, прошла рыжеволосая девушка. Я почувствовала, как ее платье коснулось моего. Я не видела ее, пока она не оказалась совсем близко; видела, как она проходит мимо. Но когда обернулась, ее уже не было.

Я поднялась на площадку, где стояла Джейн.

– Что случилось? – спросила я ее.

– Простите, мадам, я снова видела девушку с рыжими волосами, и поступила так, как вы посоветовали. То есть я взяла коробку с таблетками и протянула ее ей; она повернулась и сбежала вниз по лестнице. Вы не видели ее, когда поднимались, мадам?

– Странно, – пробормотала я. Я никогда бы не призналась Джейн, что видела призрак.

Прошла неделя. Таинственные визиты получили объяснение. Ничего нового не случилось. Я не видела и не слышала девушку, никаких дополнительных замечаний относительно глупой рыжеволосой служанки со стороны мужа не последовало. По всей видимости, он решил, что я уволила ее. Я сделала такой вывод по самодовольному выражению его лица, как это довольно часто случалось, когда он делал мне замечание, а я каким-нибудь образом решала проблему, вызвавшую его неудовольствие.

Тем не менее, однажды вечером, случилось новое происшествие. Мой муж, Бесси и я ужинали, кушая суп, Джейн стояла рядом в ожидании, когда может взять освободившиеся тарелки и супницу. Внезапно со стороны кухни раздался страшный крик, настолько страшный, что ложки выпали у нас из рук. За исключением мужа, который продолжал спокойно есть, после чего отложил ложку и сказал:

– Боже милостивый! Что это?

К тому времени Бесси, Джейн и я уже стояли у двери. Мы бросились на кухню, и, одна за другой, вошли. Я была первой; парафиновая лампа, разбитая, лежала на полу, из нее вытекало пылающее масло; на кухарке горела одежда.

У меня оказалось достаточно присутствия духа, чтобы схватить циновки, которых масло не коснулось, набросить их на кухарку, плотно прижать к ней и откатить ее на свободное от разлившегося масла место на полу. Я прижимала ее, Бесси мне помогала. Джейн была слишком напугана, чтобы что-то делать; она просто кричала. Крики обгоревшей кухарки были ужасны. Появился мой муж.

– Боже мой! Господи, что тут происходит? – спросил он.

– Собирайся, и отправляйся за врачом! – приказала я. – Здесь ты не нужен, здесь ты будешь только мешаться.

– А как же ужин?

– Ужин никуда не денется! Отправляйся за врачом.

Через некоторое время мы отнесли бедную кухарку в ее комнату, все время, пока мы ее несли, она не переставала стонать и кричать; мы держали ее завернутую в циновки до прибытия врача, не смотря на все ее попытки высвободиться. На этот раз мой муж действовал с похвальной оперативностью, но я не могу сказать, что послужило тому причиной: то ли простое человеческое сочувствие, то ли стремление поскорее вернуться к прерванному ужину.

Как только прибыл врач, Джейн предложила мне спуститься вниз и продолжить ужин вместе с мужем, в то время как она останется с кухаркой, но я отказалась.

Бедняга получила страшные ожоги. Пока не прибыла медсестра, возле нее постоянно находились я и Бесси. Кухарка ужасно страдала, причем столько же от ужаса, сколько от боли.

На следующий день страдания ее немного утихли, и она попросила меня прийти. Я поспешила исполнить ее просьбу; она попросила медсестру выйти. Я придвинула к ее кровати стул, выразила глубочайшее сочувствие и поинтересовалась, как все произошло.

– Мадам, всему виной рыжеволосая девушка.

– Рыжеволосая девушка!..

– Да, мадам. Я взяла лампу, чтобы посмотреть, готова ли рыба, и в это время увидела, как она бросилась на меня, а я – я отшатнулась, наверное, она все-таки меня толкнула, – лампа выпала у меня из руки и разбилась, мое платье вспыхнуло, и…

– О, Господи! Вам не следовало брать лампу.

– Увы… Она никогда не оставит меня в покое, пока не сожжет или не ошпарит. Вам не следует бояться – вам она не причинит никакого вреда. Она преследует меня, из-за того, чему виной я стала.

– Так вы ее знаете?

– Мы вместе служили кухарками в одном местечке, неподалеку от Кембриджа. Я ненавидела ее, поскольку она была неряха, да вдобавок еще и не в меру любопытна. Она читала мои письма, заглядывала в мои ящики, рылась в моих вещах; а когда я делала ей замечания – отвечала дерзостями. О, как я ее ненавидела! И вот однажды, когда она склонилась возле печи, – я тоже была в кухне, и, должно быть, дьявол овладел мною, потому что я опрокинула котел, гревшийся на плите, прямо на нее – на ее лицо, руки, тело, она была страшно обожжена и умерла. С тех пор она меня преследует. Но вам она ничего не сделает. И больше не будет здесь появляться. Потому что она сделала со мной то, что с ней сделала я – она обожгла меня до смерти.

Несчастная женщина была права.

– Боже мой! Никакой надежды? – спросил муж, когда врач сообщил ему неутешительные результаты осмотра. – Хорошие кухарки ныне так редки. А что с рыжеволосой девушкой?

– Она ушла, – ответила я. – И больше не вернется.