Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Из дневника С. А.
Идут по дороге, двигаясь вспять,
Всех возрастов человек сорок пять.
Трое младенцев у радостных мам,
Игрушками машут, припавши к соскам.
Вслед им мальчишки бегут шумной стайкой:
Десять, и каждый – в футбольной майке.
Мал мала меньше, в широких трусах
Те, кто постарше, с сигаркой в зубах.
Дальше с гитарой и в джинсах мажорных
Трое парнишек шагают задорно.
Потом пять студентов плетутся гуськом,
Лихой матерок запивают пивком,
Травят, смеясь, анекдоты друг другу,
Цоя поют по десятому кругу,
Каждый несёт термосок с кипятком,
Чай, две сгущёнки и Лифшица том.
Трое с бородкой
И стрижкой короткой
В чёрных костюмах, словно на фотку.
У одного как булыжник в реке
Сверкает мобильник в холёной руке.
Последним под ручку с молоденькой дамой,
Очень красивой и величавой,
На десять лет старше, с седыми висками
Высокий поэт с голубыми глазами.
Все неразлучны, как лёд и вода,
Как счастье и горе, успех и беда.
Глядят на затылки тех, кто моложе,
Сзади идущих их взгляд не тревожит.
Зачем же сошлись, словно в веке года,
Друг друга не видя лица никогда?
Смотрят, вдали не покажется вдруг
Конец их пути? И опять на круг.
Подруга склонилась к уху поэта:
Милый, ты видишь, уходит лето?
Давай обернёмся! Что там позади?
Смотрят назад, но не видно ни зги.
Мы там не бывали! Как это возможно?
Шагаем вперед мы, но видим всё в прошлом.
Уж лучше вернуться, пойти против всех,
Забыв наши планы на шумный успех.
Поэт обернулся и видит вдали
Горящие окна и дом среди сада.
Пришли. Вокруг дома плетётся ограда,
Ворота открылись, внутрь дома вошли.
Он пуст, но в камине горит яркий пламень,
Теплом сквозь прожилки лучится камень.
Книги на полках, хлеб на столе
С коркой, хрустящей в серой золе.
Поэт полистал и на полке оставил
Толстые томы церковных правил.
Бросил на странную книгу свой взгляд:
Учебник по физике, том Термояд.
Исписана вся и внутри, и снаружи
Множеством формул, вселяющих ужас.
Кажется, нужно читать снизу вверх?
И автором числится сам Главкомверх!
Что значит такая находка? – не знает.
Жена у постели в воздухе тает.
Он книгу берёт и ложится в кровать,
Глаза закрывает и слышится:
Спа-ать.
Проснулся и долго лежал на кровати, размышляя. Маргарита лежала рядом, уткнувшись головой в подушку, – тихая, тихая. Волосы разметались, укрыв белые плечи чёрным крылом. Изгибы! Какие неповторимые изгибы – вся прелесть в них, в этих изгибах, в этих плавных линиях. Никогда не мог удержаться, чтобы не повторить их рукой…
Сегодня был с Маргаритой у врача. Записал на всякий случай разговор.
– Доктор, меня беспокоят сны. Они странные.
– Чем же они странные?
– У меня после них состояние, словно я и не спал вовсе. И я днём отключаюсь – на минуту, две. Компенсация.
– Когда началось?
– Всё началось после укуса.
– Укуса?
– Да, меня укусили на Святой земле, в Капернауме. Какой-то юродивый в рясе навыворот.
– Покажите язык. Так… Руки перед собой. Так. Смотрите влево, головой не вертеть. Так. Угу, угу. Держите, это направление на томографию. А это рецепт: пить три раза в день по одной таблетке. Придёте через месяц.
Вместо таблеток купил две бутылки Шабли. Сел на балконе на коврик – вино, жёлтая листва и запахи осени заворожили. Тоска начала отступать. Сами собой родились стихи – дети странного союза вечности и смертных.
Господи, я не Индикоплов
И не философ, мой ум – чистый.
Пошли в меня рой слов
Взять мед душистый.
Вино лижет стекла край,
Соблазн одевая в запах и цвет.
Струится по горлу ручей в рай,
Не слышит сердце в раю запрет.
Отведав лозы смертельный плод,
Добра и зла вкусив яду,
Перейду реку жизни вброд,
Отдохнуть лягу за ограду.
Маргарита присела рядом, откинувшись в кресле и вытянув ноги.
– Представь, Марочка, что ты оплатила жизнь в великолепном санатории до конца дней. Кругом горы, лес, озеро, соседи и маленькая деревушка. Тебя кормят, у тебя небольшой домик. Но за пределы определённой зоны выходить нельзя и сбежать невозможно – таков контракт. Что стало бы неизбежно твоей главной идеей, целью?
– Конечно, сбежать оттуда.
– Но почему?
– Потому, я думаю, что рай без цели – это ад.
– Да, и я так думаю. Но почему тогда, Марочка, когда мы находимся снаружи, наша цель – это построить такой рай или попасть в него?
– По той же причине. Нынешний наш ад на земле в той степени ад, в какой мы живём без цели, суетясь, потребляя и получая удовольствие.
– Вот, дорогая. Потому и вечная жизнь, если она будет у нас, не останется без цели, а значит, без преодоления и борьбы. Это свойство нашего духа – иметь цель.
– Ну-у? И…
– Моисей вёл народ в землю, обещанную Аврааму, и привёл, сам не войдя в неё. Давид боролся с Голиафом и победил. Много потом натворил и злого, и доброго, но угодил Богу и был прощён. Иисус, отдав себя первосвященникам, чтобы они исполнили закон и убили его, тем отменил его ради нового завета. Путь из ада может быть парадоксальным. Реальность всё время меняет очертания, и пути приходится отыскивать заново. В наше время некого спросить.
– Только не говори мне, что ты не видишь цели и не знаешь, что делать. Я тебя выбрала за другое.
Маргарита обхватила мою голову и поцеловала в губы.
– Помнишь? Ты всё помнишь?
– Даже во сне… Даже во сне помню. Мои сны реальнее, чем жизнь.
– Ах вот кто виноват в твоих бессонницах!
Маргарита лукаво улыбнулась и прижала мою голову к груди.
– Подожди, Марочка, подожди. Дай сказать. Я увидел во сне цель… или предназначение. Мне показали…
Я пытался объяснить. Потом пересказал сон. Но это плохо получалось, сон не пересказывался, рассыпался. Тогда я взял карандаш. Мы сидели на коврике, пили вино, смотрели на колыхающееся под голубым жёлто-зелёное море, потом на облака, которые светлыми абажурами висели под сводом, потом на первые звезды. Говорили тихо, словно зрители в зале. Я пытался время от времени писать, потом комкал листы, бросал и брал новые.
Когда совсем стемнело, я отдал бумагу Маргарите. Она вглядывалась в темноте в белый лист, разбирая строки: «Идут по дороге, двигаясь вспять, Всех возрастов человек сорок пять…» Так просидели ещё, пока не стало прохладно.
– Если служишь одной стороне, то всегда есть враг на другой. Ты видишь, кто враг?
– Нет, он прячет лицо.
– Но сражаться придётся?
– Да, он обязательно выйдет на свет и будет… я думаю, сначала будет поносить тех, кто против. Как Голиаф. И будет казаться, что его не победить.
– А Главкомверх, это кто?
– Как кто?
– Кто-то главный? Главнокомандующий?
– Да, по-еврейски – Господь воинств, Саваоф.
Войти с помощью соц. сетей: