21. Таинственный затворник Иродион

Подвизавшийся на Капсале старец Иродион (в миру Иоанн Манду́ф) родился в 1904 году в местечке Ордасе́ст (Румыния). Его родителей звали Пётр и Елена. Иоанн приехал на Святую Афонскую Гору и стал монахом в принадлежащей монастырю Дионисиат келии Введения во храм Пресвятой Богородицы. Затем жил в разных келиях, главным образом на Капсале. 28 октября 1964 года он поселился в каливе святого великомученика Димитрия на Капсале. Последние годы своей жизни старец проводил затворнически: сурово, без утешений и в совершенном одиночестве. Возле его келии в скале была выдолблена ёмкость для воды. Когда однажды в эту цистерну упала крыса и пить эту воду стало опасно, отец Иродион всё равно не ходил за водой в другое место, и воду стал приносить ему сосед – старец Макарий. У отца Иродиона не было запасов, он не покупал пищи, не занимался рукоделием и не возделывал огородов, но Бог, Который питает птиц небесных, питал и его.

Когда к келии отца Иродиона приходил посетитель, старец приоткрывал дверь, высовывал голову и начинал говорить. Старец знал румынский, русский и греческий языки. Он часто «нёс ахинею», например, говорил, что ему дана власть над солнцем и над дождём. Но в этом несвязном многословии находилось нечто, за что цеплялся ум посетителя, поскольку это нечто, открывавшееся в словах старца Иродиона, было сугубо личное, имевшее отношение непосредственно к слушателю.

Уходя от старца, некоторые недоумевали: «Что это за тайна, которая называется “отец Иродион”? Кто он: пророк, сумасшедший, прельщённый или кто-то другой? В любом случае, всех, кому приходилось побывать у старца Иродиона Капсалиота, три вещи глубоко впечатляли.

Во-первых, его тихое и радостное лицо, аскетически бледное и прозрачное, оттенка жёлтой айвы. Несмотря на то, что было неумытым, грязным и исцарапанным, оно не отталкивало, напротив, вызывало симпатию.

Во-вторых, вне всякого сомнения лежало великое самоотречение старца. Будучи на девятом десятке жизни, он часто жил вообще без пищи, потому что в его полуразрушенной каливе не было съестных запасов. Войти в каливу можно было через множество дыр и проломов в стене. Кроме этого, в дождь келию старца заливало водой через прохудившуюся крышу, а никакой печи или другого отопления в каливе не было. Невозможно по-человечески уразуметь, как старец остался в живых в трудном 1986 году, когда была очень суровейшая зима и температура опускалась очень низко, учитывая и то, что он никогда не надевал обувь и ходил у себя в келии босиком. Кровати или чего-то подобного в келии тоже не было. Отец Иродион всегда стоял на ногах или чуть-чуть опирался на край ящика с разными вещами, годными только на помойку. Ноги отца Иродиона от многого стояния распухли и стали несгибаемыми – словно колонны. Под большим пальцем одной ноги старца была большая рана – размером с грецкий орех, которая не заживала. Из раны вытекала зловонная жидкость, но эта рана была забита землёй и её не было видно.

Когда отец Иродион был молодым монахом, в одной из келий на Провате случился пожар. Старца несправедливо обвинили в том, что пожар случился по его вине. Мало того, что обвинили – некоторые миряне-рабочие очень сильно избили его за это. И когда позднее старца спрашивали, почему зимой он не разводит огонь, тот отвечал: «Чтобы не сжечь Капсалу». Возможно, старец сам наложил на себя такую епитимию – никогда не разводить огонь.

Если старца спрашивали, что он делает, когда ему холодно, он отвечал: «Еду на Синай и греюсь. У монаха, который действительно подвизается, внутри ой как тепло: всё равно что май месяц! Он никогда не мёрзнет!» Старец Паисий свидетельствовал об отце Иродионе: «Раз отец Иродион сидит у себя в келии в таких невероятных лишениях, значит, он получает утешение от Бога».

И, наконец, в-третьих – прозорливость и пророчества старца. Многим людям он открывал их помыслы. Однажды его посетили три монаха с острова Керкиры, и он сказал им, что они приехали «с Корфы». Другому монаху он сказал, что тот купил скуфью и через несколько дней, выезжая в мир, её наденет. Так и случилось.

Один монах пришёл к старцу Иродиону, чтобы спросить его о раздвоении в помыслах: его мучили два помысла, и он не знал, какому из них последовать. Ещё до того, как брат успел спросить старца, тот первый сказал: «Пусть мнение не разделяет тебя. Ты сам его бери и разделяй».

В другой раз тот же самый монах во время Святой Четыредесятницы в упадке сил пришёл к отцу Иродиону, чтобы спросить, можно ли добавлять в пищу чуть-чуть растительного масла. Ещё до того, как он успел задать старцу вопрос, тот ответил: «Если не можешь, вкушай немного масла».

Другому монаху, у которого был помысл стать послушником насельника Капсалы старца Никиты, отец Иродион сам, ещё до того, как тот успел задать вопрос, сказал: «Старец Никита!.. Для того, чтобы руководить кем-то, старец Никита и сам должен что-то знать. А коли не так, оставайся лучше в своей келии. В келии, в келии – вот там и сиди».

Ещё одному монаху, который жил в одноэтажной келии, отец Иродион стал расписывать большие балконы в их келии, веранды, спускающиеся к морю, хотя ничего подобного не было и в помине. Когда годы спустя в этой келии построили новые здания с большими балконами и верандами, отцы вспомнили слова старца Иродиона.

Насельникам общежительной келии Буразери старец сказал, что видел во дворе их обители большую прекрасную церковь в честь Пресвятой Богородицы, стоящую среди цветов. Когда много лет спустя отцы построили новую церковь, они вспомнили слова отца Иродиона.

Как-то старца посетили два паломника, и отец Иродион начал рассказывать одному из них о его проблемах и затруднениях. Старец говорил о том, с чем этому человеку предстоит столкнуться, когда он вернётся в мир. Другой паломник спросил старца:

– А что же ты мне ничего не скажешь? Что, тебе совсем нечего мне сказать?

– Твоя проблема в смоковнице.

Человек оглянулся вокруг, но никакой смоковницы не увидел и сказал об этом старцу.

– Та смоковница, о которой я тебе говорю, за морем, – сказал старец.

Так ничего и не поняв, этот паломник ушёл от старца в недоумении. Вернувшись в свой дом, который находился в селении Сикея недалеко от Коринфа, он увидел, что его семья столкнулась с большими трудностями. Вот тогда он и вспомнил сказанное старцем Иродионом.

Когда отец Иродион состарился, его взял к себе в келию святого Георгия отец Мелетий-румын для того, чтобы о нём позаботиться. Туда однажды пришёл монах в сопровождении юноши. Ещё издалека увидев приближавшихся посетителей, старец Иродион, сидевший вместе с кошками возле двери, «в гневе и ярости» закричал, чтобы юноша остановился и не приближался, «потому что у него с собой аппарат». И действительно: в руках юноши была сумка, внутри которой лежал фотоаппарат. Бог знает, как это распознал отец Иродион.

Старца посещали и официальные лица, например, прот Святой Афонской Горы иеромонах Паисий Хиландарский.

Отец Иродион мог дать и обычный добрый совет, например, такой: «Когда монах сидит в келии, не спрашивает, чем занимаются другие, но молится, в него приходит любовь Божия». И тут же неожиданно старец мог начать говорить какие-то несвязные вещи и совершать юродства. И естественно, собеседнику отца Иродиона трудно было разобраться что к чему и сделать о старце тот или иной вывод.

Однажды отца Иродиона посетили два монаха, они постучали в дверь, но старец не отвечал. Изнутри слышался шёпот. Через окошко отцы увидели, как старец стоит, повернувшись к стене. Он был неподвижен, что-то шептал себе под нос и ничего вокруг не слышал. Подождав около получаса, отцы вновь попытались привлечь внимание старца, но он не прервал своей молитвы.

Последние восемь дней своей жизни старец Иродион совсем ничего не ел и не пил. Вероятно, он предчувствовал свою смерть и готовился к ней. Старец стал жёлтым, как лимон. Он скончался в Рождественский пост, 12 декабря 1990 года. В этот день его келия, по свидетельству отца Мелетия, наполнилась благоуханием.

Бог да упокоит душу старца и да согреет её в раю, поскольку в этой суетной жизни он так много перенёс от стужи и холода.

Благословение его и молитвы да будут с нами.

Аминь.