После покорения страстей и преображения помыслов необходимо полностью искоренить скрытые помышления в сугубой покаянной молитве. Отсечением помышлений ум делается спокойным и чистым. При отсутствии помыслов и чистоте сердца ум и сердце соединяются и обретают благодать. Чистота сердца — это мудрость и любовь Христовы, сияющие в его глубине. Ты любишь Христа и поэтому жаждешь постоянно молиться Ему всем сердцем, чтобы ни один помысл не оторвал тебя от Возлюбленного Господа. К этой сердечной чистоте приходят через соблюдение евангельских заповедей, поэтому молитва Иисусова, очищающая сердце, — лучшее средство для их исполнения. Простота и доброта привлекают в сердце благодать.

Неуклонная практика сердечной молитвы дает душе великий молитвенный опыт, в котором мы постигаем, что ум всегда легкодвижен и переменчив. Таковыми же являются и его помыслы. Мы неустанно делаем мысли добрыми, а спустя мгновение они обращаются в свирепых волков и норовят растерзать нас на месте. Поэтому для нашего спасения от их вероломства и коварного лукавства необходимо избавиться от всех помышлений полностью и окончательно. В покорении скрытых и опаснейших помыслов нередко мы падаем, встаем и снова терпим поражение, борясь с ними и сердцем, и умом, но само отсечение греховных помышлений совершается лишь милостью Божией и Христовой благодатью. И в этом нелегком духовном подвиге трезвение и бдительность становятся нашей любовью ко Христу.

Молитвенное освобождение сердца от мучащих его греховных помыслов чрезвычайно трудно, но в этом нелегком труде в сердце вливается подлинное счастье, счастье благодати. Ты отвергаешь молитвой помыслы похоти — и взамен приходит ощущение счастья, ты отсекаешь молитвой гневные мысли — и находишь себя счастливым, ты избавляешься от помышлений тщеславия — и ты счастлив таким счастьем, которое не встретить в миру за всю жизнь. Ты не стремишься к тому, чтобы тебе было легко, ты молишься о том, чтобы все люди и ты сам обрели благодать во Христе — и счастью твоему нет границ.

Сердечное умиротворение превыше всех мирских благ, так как оно делает радостным сердце благодатной радостью, которой не знает мир. Если ты невозмутимо и доброжелательно переносишь разногласия и непонимания со стороны окружающих и молишься о них, отсекая молитвой помыслы раздражения и недовольства, ты радостен, ибо делаешь это ради Христа. Если ты стойко и терпеливо принимаешь свои болезни и недуги, отсекая призыванием имени Христова мысли ропота и уныния, ты радостен, получая в этих недугах духовную пользу и поддержку от Господа. Когда ты смиренно и кротко переносишь напраслину, клевету и порицания, отвергая в сердечных воздыханиях к Богу помышления неприязни и ненависти, ты радостен Небесной радостью, сходящейся в твое сердце свыше от Отца Небесного.

У надеющегося на Бога «надежда не постыжает» (Рим. 5:5). Когда она не постыжает? Когда для молитвенника Бог остается единственной надеждой. Ты не надеешься на мир, и Бог укрепляет тебя. Ты не ждешь поддержки от людей, и милость Божия поддерживает тебя. Ты не ищешь опоры ни в чем, кроме Христа, и Господь спасает тебя. Однако, уповая на волю Божию, втайне не должно изыскивать средств и путей, чтобы обрести желаемое, но следует действовать согласно велениям Его благого Промысла. Здесь необходимо быть очень внимательным, чтобы в наше упование не проник эгоизм, корень всякого зла.

Пусть внимание будет подобно духовному мечу, отсекающему все помыслы, которые никогда и никому не принесли ни малейшей пользы. Через тихое и ровное дыхание с непрерывной молитвой ты сможешь подчинить ум и покончить со всеми мыслями. Вдох и выдох должны быть настолько тонкими и тихими, что станут похожи на движение тонкой нити. Тогда неприметным действием благодати ум легким движением войдет в сердце и соединится с ним в покаянии. Без покаяния всегда будет существовать угроза впадения в прелесть. В этой сердечной молитве, какие бы якобы «добрые» мысли ни появлялись в уме, мы знаем, что они — волки в овечьей шкуре, и потому сразу отсекаем их на корню, не желая иметь с ними дело. Только теперь в душе словно возникает рассвет и приходит облегчение от тирании безпокойного ума и его измышлений. Когда мы просим спасения у Господа, Он дает нам скорби, ибо молитвенное терпение скорбей в невозмутимости Святого Духа и есть спасение.

Многие не постигают, для чего нужно непрестанно молиться. Внимательная сердечная молитва Иисусова, заполняя сердце, не дает ни малейшей лазейки злу проникнуть в сердце, тогда как благодать получает в него свободный вход. Дурные страсти и безблагодатные помышления остаются вне сердца и ничем не могут ему навредить, а милость Божия делает сердце своей святой обителью и привлекает в нее сонм добродетелей. Благодать помогает нам обнаружить в душе скрытые упущения и ошибки, чтобы она преуспевала в смирении и рассуждении, с сугубым вниманием наблюдая за роящимися возле сердца помыслами. Такая сердечная молитва совершается с постоянным понуждением себя, далеко отгоняя разленение и нерадение. Поэтому Бог и ангелы радуются, видя наше усердие, в то время как зло ликует, видя наше нерадение.

Ленивое сердце не проходит в тесные врата покаяния, поскольку обременено грузом мечтаний и помышлений. Чем больше мечтаний, тем меньше достижений. И чем многочисленнее размышления, тем меньше молитв и благодати. Скрытая лень опаснее открытого врага, так как открытый враг побуждает защищаться, а скрытая лень открывает ему все двери. Как зеленеющее дерево ни на миг не останавливается в росте, потому что тянется вверх, к солнцу, так и наша душа должна непрерывно возрастать в усердии и молитвах, устремляясь к Богу, к свету Христову и теплу благодати.

Не менее опасна в молитвенной жизни и скрытая чувствительность, или, как ее называют в миру, ранимость либо обидчивость. Такой человек, нося в себе скрытые обиды, вредит и себе, и другим. Как возможно оказать помощь больному, если он боится стоматолога? Поэтому всякая скрытая чувствительность есть спрятавшийся глубоко в сердце эгоизм. Божественное сверло рано или поздно доберется до него, желая спасти от эгоизма излишне чувствительную душу Своим милосердием. Утверждение сердца в постоянной молитве способствует обретению спасительной невозмутимости, которая приводит к блаженному безстрастию. У истинного христианина нет врагов, поэтому он не борется с людьми. Если сердечная молитва подобна мечу, отсекающему обидчивость, то стойкая невозмутимость — это крепкий щит усердного молитвенника, отражающий удары оскорблений и поношений.

Сердечная молитва — это время горечи душевной от сокрушения о прежде совершенных грехах и время горечи сердечной от того, что сердце все еще мертво и равнодушно. Отсекая помыслы, не отсекай чувство любви ко Христу, пусть внутри живет нежное и светлое ощущение живой любви к Господу. Сердце оживает, когда целиком участвует в призывании имени Божия, временами ощущая в себе то радость и веселие от благодати, то уныние и скуку от рассеянности и невнимательности. Несмотря на многочисленные духовные утешения и переживания, приходит новый период — период скорбей и испытаний и глубокого очищения от застарелых страстей: тщеславия и наиболее изощренной страсти — гордыни. Эта молитва характерна тем, что подвержена постоянным изменениям: сегодня — Небеса Божественных утешений, завтра — схождение в ад борения с помыслами. Поэтому в ней всегда вначале приходит предваряющая и укрепляющая благодать, а затем искушение и борьба.

Без обуздания неугомонного греховного ума невозможно правильно молиться, поэтому в традиции исихазма прибегают к молитве с дыханием. Сердечная молитва стяжается благодаря умелому использованию тонкого и очень тихого дыхания вместе с молитвой. Тело нужно блюсти в целомудрии, а сердце и ум в чистоте от дурных помышлений. В этой молитве обучаются полностью отсекать безпорядочные мысли, чтобы ум вместе с дыханием вошел в сердце и остался там навсегда. Хотя от молитвы к молитве растет ревность все более углубляться в интересную и увлекательную духовную жизнь, неопытная душа, не имеющая наставника, не ведает, насколько эта жизнь изобилует суровыми и подчас жестокими испытаниями со стороны зла. Оно лишь выжидает момента, чтобы сокрушить душу подобно тому, как буря сокрушает гнездо с неоперившимся птенцом. Когда мы начинаем призывать имя Божие, тьма, сущая в нас, поднимается из своих бездн. И молитве дано именем Иисуса попалять лукавую тьму и изгонять ее из сердца и ума. Здесь начинает действовать очищающая благодать.

Чем более входишь в молитву, тем больше очищается сердце. Дыхание и ум объединяются и опускаются в сердце, в котором рождается новый человек во Христе. Сердечная молитва есть сочетание покаяния и правильного, почти незаметного дыхания. Ум и дыхание вместе движутся и вместе останавливаются, а отвлекающие мысли полностью прекращаются. Первые благодатные утешения, приходящие к нам в сердечной молитве, есть наше личное открытие присутствия Бога в нашем сердце. И это опытное начальное узнавание Бога пусть происходит с величайшим благоговением и благодарностью к Нему нашего молящегося сердца. Так возрастает благодать, так возрастает наше приближение к Христу. Благодать может обильно посетить молитвенника, но очень часто многие по тщеславию теряют ее и затем стяжают вновь тяжкими трудами по прошествии многих лет. Не стоит унывать по этой причине, так как подобное оставление приводит человека к большему смирению и доставляет ему драгоценный духовный опыт, столь необходимый в дальнейшем.

Молитвенник самонадеянно начинает считать свои молитвенные состояния и утешения некими заслуженными им и приобретенными его личными усилиями. Когда со стороны зла начинаются серьезные искушения гордостью и тщеславием, которые мгновенно переходят в похоть и гнев, человек впадает в полную растерянность и отчаяние. Господь замечает в сокровенных тайниках сердца жестокую безжалостную гордыню, внешне проявляющуюся как тщеславие и деспотизм самоуверенности, а внутренне — как скрытое самолюбование и чувство превосходства над ближними, выражающие себя в непримиримости к немощам ближних, иронии над слабостями людей и гордом желании взять все в свои руки.

В сердечной молитве могут возникать различные голоса, якобы пророчествующие о каких-либо событиях будущего или же сообщающие о каких-либо происшествиях с другими людьми, а также скрытые, никому не известные обстоятельства; эти лживые голоса льстят самолюбию подвижника и отвлекают внимание от молитвы. Обычно такие приражения не приносят в душу умиления, но тревожат ее и смущают, поэтому нужно неуклонно удерживать внимание на покаянном смысле молитвы. Если же молитвенник тщеславно начнет прислушиваться к подобным голосам и вещаниям, то впадет в самолюбование и прельщение, возомнив себя пророком и повредив и себе, и ближним.

Вследствие очищения сердца и ума от грубых страстей и греховных помышлений молитвенник в момент углубленной молитвы начинает видеть свечение собственного ума. Такое слабое свечение, подобное ясности безоблачного неба, есть лишь отраженное сияние духовного Божественного света. Это естественное свечение ума, дотоле скрытое под мутной пеленой греховных помыслов. И только Божественный свет несет в себе не сравнимую ни с чем земным благодатную любовь, которая преображает всего человека. В благодати этого светоизлияния покаяние усиливается до предельной степени, сердце целиком раскрывается навстречу этой животворящей любви и оно все становится небесными очами любви и сострадания, обретая непрестанную молитву.

Серьезной ошибкой будет принять естественное свечение чистого ума, лишенного помыслов, за Божественный свет, и гибельным станет принятие ложного диавольского света за нетварное сияние Божественной славы. Этот поддельный диавольский свет чрезвычайно опасен, и его признак в том, что он вызывает в душе сильное смущение и отторжение, не имея в себе ни капли благодати. Его намерение состоит лишь в одном: оторвать сердце от внимательной молитвы, увлечь игрой ложного света и ввергнуть подвижника в тщеславные и гордые помышления о собственных достижениях. Враг познается по омрачению ума, а Христос открывается по благодати в душе. Не испытав преображения духа во Христе, тщетно притязать на духовность, пока душа самолюбива и тщеславна.

Поэтому между такой самовлюбленной душой и милосердным и человеколюбивым Христом словно возникает глухая непреодолимая стена, прежний молитвенный настрой исчезает, а вместе с ним уходит чувство постоянного Божественного присутствия. Такое состояние полной Богооставленности переходит в сильнейшее уныние, а затем в отчаяние. В душе возникает ропот вначале на свою жизнь, затем на ближних и, в конце концов, выливается восстанием на Бога. Как следствие этого душевного падения приходят приступы похоти, которые стыдно исповедовать. Похоть — это невыносимая вонь для целомудренной души. Такова же вонь и от бесов, которые пытаются вовлечь в сладострастные мечтания стремящуюся к чистоте душу. Чистый сердцем хранит целомудренную душу в чистом теле, а молитва такого целомудренного подвижника, словно благоухание кадила, восходит до Небес.

Многие подвижники в подобных случаях прибегали к самоистязанию, голоду, жажде, всевозможным суровым приемам для обуздания плоти. Однако Бог словно остается неумолим. Такое состояние покинутости Богом подобно темному облаку страшной безысходности и одиночества. Нет места на земле для того, кого оставил Бог. Жизнь представляется лишенной всякого смысла, и отчаявшийся человек может прийти к решению насильственно прекратить такое безсмысленное существование. Это есть то, о чем говорил прп. Силуан Афонский: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Однако Богооставленность, испытываемая нами, есть прямая милость Божия, крепко смиряющая нашу гордыню. Именно тогда мы понимаем, что без Бога мы — ничто. Когда Господь промыслительно отходит от сердца, это называется Богооставленностью. Нет более скорбного переживания, чем это. И подвижник падает ниц в своем уединении и не дерзает поднять головы, пока не вернется к нему благодать, весь истаивая и иссыхая в покаянном сердечном призывании Господа.

Лишение обретенной благодати часто повергает подвижника в сильное уныние. Несмотря на то, что это лишение благодати попущено Богом для смирения самодовольной души, диавол начинает влагать в нее ропот и отчаяние. В такой период нужно укрепить в сердце спасительный якорь — спокойное терпение, которое не даст погибнуть душе в пучине Богооставленности. Когда в сердечной молитве отходит благодать и наваливается безысходное отчаяние, внушающее молитвеннику, что это удручающее, невыносимое состояние будет длиться всегда, не следует поддаваться отчаянию, но нужно продолжать держаться молитвенного распорядка. В такие тяжелые моменты искушений ежедневный распорядок, укоренившийся в душе, становится подобен мощному маховику, который продолжает работать и вытягивает душу из бездны уныния и отчаяния. Так возвращается молитва, так приходит благодать, так укрепляется покаяние.

Молитвенник, не устоявший под воздействием искушения тщеславия, может впасть в различные болезни. Благой Промысл Божий более предпочитает телесные недомогания для возгордившегося человека, а не гибель его тщеславной души. Такие болезни, которые не могут распознать врачи, ценны тем, что они уменьшают горение и восстание плоти и предотвращают духовное падение. Монахи болеют иначе, чем мирские люди. Порой монашеские заболевания не поддаются никакому распознаванию. Поэтому такому подвижнику никогда не следует слишком углубляться в лечение, поскольку он имеет лучшее лекарство — молитву. Он может до некоторой степени заботиться о своем здоровье, но в основном все свои телесные заботы молитвенник возлагает на Господа. Впоследствии за попущенные болезни он со слезами радости благодарит Господа в сердечной молитве, ибо восстает после них очищенным и обновленным.

Когда подступают различные болезни — это тоже непосредственная возможность для обретения спасения, посланная нам человеколюбивым Богом. Болезни являются заменой аскетических подвигов. Не следует думать, что все пропало, если в болезни нет никаких сил класть поклоны, совершать долгие ночные бдения и неустанные молитвы. Болезнь — это время безропотного смиренного принятия воли Божией и посильное покаянное взывание ко Господу из глубины души. В болезни всегда есть силы смиряться и каяться. В таком случае они не разрушают нашу молитвенную жизнь, а укрепляют и очищают молитву, очищая также душу и сердце. Это благодатное очищение ясно ощущается после выздоровления, а сердечная молитва благодарности изливается из сердца сама собой, вместе с благодарными слезами.

Мир душевный лечит в болезни лучше всяких редких и дорогих лекарств. И умеющий молиться сердцем выздоравливает и восстанавливается очень быстро. В болезни мы молимся не о лекарствах, не о выздоровлении, а о стяжании благодати, и тогда любой недуг делается средством для нашего спасения. Но нужно помнить и о том, что Премудрость Божия может оставить болезнь для нашей душевной пользы и смирения, поскольку, не имея подобного «жала в плоть», тщеславные помыслы могут увести нас далеко от Бога. Борьба за смирение с самим собой и с демонами требует многих горячих молитв и глубокого рассуждения. Согласие с волей Божией есть смирение, а согласие со злом — обыкновенная трусость. Молитвенники глубоко смиряются пред добрыми людьми, а встречаясь со злыми, не позволяют злобе возникать в своем сердце. Крест мирянина — отказ от саможаления, крест монаха — самоотречение, крест созерцателя — смерть эгоизма в свете Христовом.

Многие любят в уединении разговаривать с самим собой. Это беседы с диаволом. Никакой логикой и доводами его не переспорить, и он всегда останется победителем, если в душе нет благодати. Единственный, кто может спасти нас, — это Христос. Молясь ему с совершенным доверием и преданностью, мы разрываем изначальные узы с нашим ветхим человеком. В Иисусовой молитве мы общаемся напрямую с Богом, а Он говорит с нами через Святое Евангелие. Такое благодатное собеседование разгоняет облака диавольских наваждений и приводит душу к свету Христову.

Только когда начнешь внимать сердцу и затворишь дверь ото всех, только тогда успокоишься. Непослушным говори хотя бы весь день и ночь — не образумятся, а если о них помолиться от всего сердца, то есть возможность, что вразумятся и покаются. Поэтому молитвенное сидение в келье следует предпочесть красноречивым проповедям и поучениям в людских собраниях. Когда к нам в сердечной молитве приходит благодать, то все силы тьмы борются за ум, чтобы вернуть себе то, что они считали своим навеки. В этот период сердце может испытывать сильные боли и великие скорби, источником которых становятся духовные брани с безпрестанными демоническими нападениями. Если подвижник, безтрепетно отсекая все помыслы сомнения и отчаяния, претерпит такие испытания и горькую Богооставленность, решившись отдать ради Христа даже собственную жизнь, то самоотверженность и мужество приходят к такому стойкому и безстрашному сердцу именно в этот момент.

Постепенно подвижник, если он с великим терпением, несет это тяжелейшее испытание, начинает осознавать, что он слишком доверился собственным выводам и суждениям, не подкрепленным вескими рассуждениями опытного старца и духовника, и не имеет прочной связи с традицией православной аскетики. Он всем сердцем начинает каяться Богу и взывает к Нему с молитвой о встрече с истинным наставником и учителем святости. И милосердный Господь открывает ему, что благодатная ясность и разумение приходят только в смиренном покаянном постижении Бога, а воображение — это дурная привычка ума рыться на свалке пустых помышлений.

Такое умственное рабство лишь укрепляет эгоизм, пожирающий человеческое существо, в гордыне своей не замечающее спасительной простоты и чистоты Истины-Христа. Только через глубокое покаяние душа достигает меры возмужалости в полноте смирения Христова, в полноте Его благодати.

Хорошо иметь в молитве плач и слезы, но еще лучше, если постоянное покаяние приживется в нашем сердце и станет родным и естественным. Когда приходит благодать, она разгоняет все сомнения. Именно благодать меняет нас и делает благодатными. С ней приходят и постоянная молитва, и постоянное утешение. Если же появляется чувство неуверенности и сомнения от пришедшего «утешения», это есть действие прелести, которая погружает душу в многочисленные помышления. Сердечная молитва, становясь постоянной и совершенной, освобождает ум от тяжкого ига греховных помыслов. Эту тяжесть берет на Себя Господь, сказавший: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). Печаль о своих грехах и духовных падениях не разрушает человека, а приводит его к сокрушению и глубокому покаянию. Такое покаяние приносит в сердце тишину и мирность, подобно восходу зари после темной ночи.

Помыслы, владеющие всеми людьми, правят этим миром. Победивший помыслы не остается в миру и уходит от всякого общения с ним. Поэтому осуждение и клевета преследуют его, и он делается мишенью для поношений и гонений. Полное уединение — это поистине совершенно ни с чем не сравнимое ощущение. Тот, кто пробовал жить в нем, никогда не сможет передать его дух, дух особой неповторимой свободы и невероятного счастья. Жизнь, постоянно находящаяся на пределе человеческих сил и возможностей, несомненно, очень трудна, но та радость, которая приходит в душу после пройденных переживаний, — непередаваема. Вкусивший сполна уединение знает его вкус. Это счастье не заключается только в любовании красотой природы и окружающего мира. Оно наполняет душу удивительным единением с совершенным благом всего бытия, созданного Богом и дарованного человеку.

Когда в нашем движении к Богу появляется старец, освятивший свою душу благодатью, молитвенная жизнь всех людей, близких к нему, в корне меняется. Известный духовник архимандрит Кирилл (Павлов) наставлял, что спасение обретается без всяких сомнений, если христиане будут хранить между собою мир души. Душевный мир значил для старца очень много: мир совести, мир тихости, мир сердечной благодати, тот мир, который не от мира сего, мир любви Божией. Однако ему должно всегда сопутствовать благое рассуждение: «Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф. 6:3). Правая рука означает правую веру, которая верит и надеется в молитве на Бога. А левая рука — это сомнения и опасения. Верим и молимся мы сердцем, а сомневаемся и опасаемся умом. Необходимо отринуть сомневающийся ум и следовать велениям молящегося сердца, пребывающего в умиротворенном состоянии, верующего, надеющегося и укрепляемого благодатью Божией.

Сердечная молитва отсекает греховные поползновения ума, и молитвенник перестает говорить от ума, но предпочитает теперь следовать велениям Божественной благодати. Когда она приходит в сердце, то помогает различать, что есть благо, а что есть зло, и поступать соответственно этому. Постоянное удержание ума внимательной молитвой в сердце есть хранение самого себя в Христовой благодати. Когда же ум по нашей рассеянности уходит из сердца, снова возобновляются греховные страсти и дурные помыслы. Подобно тому, как влага питает дерево, так благодать Божия питает сердце, когда оно пребывает в сердечной молитве. И как без влаги иссыхает дерево, так и сердце человеческое не может долго жить без благодатной силы, приходящей к нему в молитве, и духовно умирает.

Эту мирность души следует хорошо понять сердцем, иначе непонимание этого станет источником различных заблуждений и утраты молитвенного устроения. Чистота сердца должна быть украшена любовью, а чистота ума — рассуждением. Просто знать, что существует душевный мир, недостаточно. Необходима повседневная молитвенная практика, чтобы наше духовное понимание и устроение развивались день ото дня. Благодать, даже если она периодически уходит, обучает таким образом душу смирению и исцеляет от самопревозношения, поэтому печалиться об этом не стоит. Мирность сердечная в этой молитве делается любовью к Богу, подобной любви сына к своему отцу. Вспоминая Бога, сердце все становится огнем, ибо это огонь Небесной любви и благодати, который пожигает в душе все мирское.

Не всегда ад означает место, где огненные языки до угля обжигают грешников. Ад — это отсутствие благодати Божией. И сердечная молитва извлекает нас из адского безблагодатного состояния наших земных мытарств, а сердце постепенно научается сострадать всем грешникам и видеть себя грешнее всех. Если по грехам Бог оставляет человека и он не ропщет и не отчаивается, то со временем Господь дарует ему еще большую благодать в такой мере, что он делится ею с другими людьми. Ничто так не способствует умягчению сердца и его расширению для принятия Божественной благодати, как послушание духовному старцу. Такой послушник в сердечной молитве становится наследником всех духовных богатств своего наставника. Преданное и искреннее послушание на корню уничтожает страсти, полностью отсекает помыслы и совершенно очищает сердце. Верный послушник становится в Духе одно со старцем и делается продолжателем православной молитвенной традиции в исихии.

В древности Отцы не вдавались в подробные объяснения духовной жизни, описывая главное: как стяжать спасение. Все подробности молитвенной практики они черпали из благодатного молитвенного вразумления, руководствуясь благодатью старцев. Это же самое послушание они завещали всем последующим поколениям. Однако послушание, исполняемое принудительно, а не добровольно, таковым не является. Благоговейная преданность духовному отцу вплоть до мелочей — вот что такое истинное послушание, рождающее подлинную молитву. Послушание — это терпение и смирение без перерывов, это вечная победа над греховным умом. Терпеливо отсекая помыслы молитвой, смиренно принимай поражения, потому что свобода от греха приходит через труд и боль. Когда душа обретет духовную свободу, тогда она всех увидит свободными, а когда стяжает святость во Христе, не увидит ни одного несвятого.

Самые истинные духовные отношения, основанные на Христовой любви, есть отношения старца и послушника. Их сердца находят живой отклик друг в друге, поэтому благодать свободно обитает в их душах, возводя их в едином духовном союзе к стяжанию обожения во Христе. Любовь к старцу — это искренняя признательность к нему послушника, на опыте ощутившего, как дух его возрождается в самоотверженном послушании. Любовь же старца к послушнику — это нескончаемая благодарность к Богу за то, что Он отыскал достойный сосуд для передачи православной молитвенной традиции.

Для сердечной молитвы наиболее коварен помысл против духовного отца. Таково коварное искусство лукавого: оторвать душу послушника от старца, уводя ее прельщением, словно младенца от матери, враг издевается таким образом, лишая человека спасения. Только искреннее послушание может успешно противостоять всякой прелести, именно поэтому послушание так важно. Всякое непослушание и всякое прекословие — от врага рода человеческого, и все это нужно отвергать и уничтожать на корню сердечной покаянной молитвой.

Мир души — это то состояние благодати, которое не уменьшается при столкновении с неблагоприятными обстоятельствами: «Бог не есть Бог неустройства, но мира» (1 Кор. 14:33). Наши человеческие силы могут ослабевать, но мир благодати всегда пребывает в силе: «Ибо Царство Божие не в слове, а в силе» (1 Кор. 4:19). В силе чего? В силе смирения и кротости благодати Христовой. Покаянная молитва — вот путь к Богу. Внимание в молитве означает устойчивость этого молитвенного покаяния. Сердце, умягченное благодатью покаяния и слез, никогда не теряет внимания. В такой сердечной молитве подвижник становится проницательным и прозорливым, и ему открываются некоторые духовные тайны. Но если такой молитвенник устремлен к соединению со Христом, он проходит мимо подобных дарований не останавливаясь.

Чтобы сердечная молитва возрастала, необходимо во всех своих действиях стяжать Божественную благодать, которая собирается в душе капля по капле. Всегда и во всем должно подвизаться обрести внутри мир Божий, которым можно и горы передвигать, а дела к нему приложатся. И основой для такого духовного стяжания служит евангельская заповедь: «Блаженны миротворцы, ибо они сынами Божиими нарекутся» (Мф. 5:9). Если ты ищешь Бога, то Христос встречает тебя в сердце и приводит к Отцу, сущему на Небесах. Святое Евангелие начинает приоткрывать молитвеннику свой священный смысл только в глубокой сердечной молитве, Каждое новое постижение сути Христовых заповедей становится удивительным событием в жизни молящегося человека, поскольку теперь он всякое слово Божие воспринимает и проживает сердцем, исполненным благодатного разумения.

Прежде чем обратить взор к достижению любви Христовой, требуется стяжать мир духовный и Божественную благодать и лишь затем устремляться к вершинам любви. Без благодати какая может быть любовь? Одни человеческие страсти. Если в сердце не обретем Христа, то нет никакой возможности для возникновения в нас истинной любви. Не стремящийся к чистоте сердца остается без духовного плода, несмотря на все свои поклоны и посты. Тот, кто очищает сердце и наполняет его Святым Духом, одним этим без промедления входит в Царство Небесное. Когда внутри и вовне постигаешь благодать, Бог становится ближе и роднее, чем собственная душа. Но для этого незабываемого мгновения необходимо совершенно отринуть все земное раз и навсегда, не оставив ему никакой возможности подняться и вновь утвердиться в душе. Смиренное сердце не увлекается ничем из мирского, дабы не утратить связь с Богом.

После вкушения сладости начальной Божественной благодати наступает период затяжных духовных браней и битв. Эти искушения попускаются Господом для полного усвоения душой пришедшей благодати, когда человек становится перед самым серьезным выбором в жизни: мир суеты и наслаждений или Бог с Его аскетикой и воздержанием. Терпение и еще раз терпение — ключи для утверждения души в Божией благодати. Первый признак ее прихода — усиление в душе покаянного чувства, переходящего в великий плач покаяния: «Во грехах родила меня мать моя» (Пс. 50:7). Неотступное призывание в сердце Господа Иисуса требует много душевных сил и умения терпеливо пребывать не только в искушениях, но и в период, когда Бог оставляет человека, испытывая его душевную прочность. Величайший подвиг души — пронести безропотно этот тяжелый крест Богооставленности. И когда душа, испытанная огнем Духа, предпочитает умереть в Боге, но не оставить Его, приходит подлинная духовная радость, В такой момент дух человеческий пробуждается из усыпления и впоследствии не мерою приемлет великую благодать.

Сердечная молитва — время обретения благодатных извещений: «Слово Христово да вселяется в вас обильно» (Кол. 3:16). Оно входит в нас благодатной силой, укрепляющей и очищающей сердце. Такая молитва просветляет сердце настолько, что оно начинает постигать Божественные извещения вразумления и обучается действовать по благодати, совершая благие поступки согласно ее велениям. При внимательном отношении к сердечной молитве она сама начинает вразумлять молитвенника, открывая ему его неисповеданные грехи и вскрывая душевные гнойники. Молитва ведет подвижника по ступеням молитвенного возрастания, показывая, каким образом его душе свойственно молиться, и сокровенно поставляя лицом к лицу пред Христом.

Освященный дух человека состоит из благодати и света, а дух, порабощенный страстями и помышлениями, омрачен неведением и заблуждениями. Отвергнув ум, обретешь мудрость духа. Отвергнув скрытые сердечные привязанности, обретешь в сердце Христа. Воображение ума привлекает демонов, и ум попадает в их сети. Помня, что мысль — это начало собственной гибели, сразу отвергнешь ее. Постигнув, что благодать — это основа спасения, сразу ухватишься за нее, чтобы не потерять никогда. Потому старайся не утратить ни по малодушию, ни по рассеянности труднодостижимую покаянную молитву, ибо без благодати не победишь мысленного врага, а без призывания святого имени Христова не обретешь спасения.