Константин Константинович Клапье де Колонг человек был «хороший, но слабохарактерный». Опытный и знающий моряк, идеальный штабной работник, учитывающий и планирующий всё до последней мелочи, отличный артиллерист и заботливый начальник. К сожалению, общение с харизматиком Рожественским, сделало капитана первого ранга и до того не отличавшегося бесшабашностью и авантюризмом, крайне осторожным и мнительным, он не семь, а все семьдесят семь раз готов был отмерять, прежде чем решиться на действие.

Адмирал Небогатов, волею случая ставший командующим Второй Тихоокеанской эскадрой, знал и ценил грамотного и ответственного офицера, его педантичность и скрупулёзность, потому и поручил Константину Константиновичу вести отряд (фактически эскадру) из шести броненосцев, броненосного крейсера, трёх крейсеров, шести транспортов, двух госпитальных судов, трёх вспомогательных крейсеров и ценного трофея – «Ольдгамии». И такое огромное соединение крупных боевых кораблей доверено было капитану первого ранга! Офицеры на Второй Тихоокеанской эскадре решение Небогатова не то чтобы критиковали, всем ясно, – не Энквиста же ставить на «лаперузов отряд», но субординация, но вопиющее несоответствие звания и должности…

Тем не менее, все посчитали, что после успешного завершения рейда непременно станет Клапье де Колонг и адмиралом и кавалером Ордена Святого Георгия. А пока же, в кают-компаниях пересказывали шутку каперанга Бэра: «Завидовать будет Константину Константиновичу. Во Владике. Если догребём»…

Разумеется, нашлись у Клапье де Колонга и реальные завистники. Например, командир «Николая 1» Смирнов искренне считал, что именно он достоин быть флотоводцем и втихую материл «неблагодарного предателя» Небогатова, с которым шли на «Николае» с самого Кронштадта.

Командующему пришлось с привлечением Семёнова и Свенторжецкого, несколько ночей кряду «сочинять» огромную и всеобъемлющую инструкцию для нерешительного флаг-капитана, «на все случаи жизни», но всё же успели, и как раз за сутки до разделения эскадры, вручили каперангу объёмистую папку со «шпаргалками».

Флагманский штурман эскадры, полковник Филипповский, пообщавшись с контр-адмиралом, не мудрствуя лукаво проложил курс отряда(эскадры) Клапье де Колонга прямиком до островка Аогасима. По плану Небогатова «лаперузовцам» надлежало идти демонстративно нагло, растянувшись так, чтобы разведчики Того могли узрить только часть колонны. «Изумруд» и «Светлана» должны отгонять (постараться не топить, разве при крайней нужде) любопытных, встав между эскадрой и японскими островами. «Кубань», на которой поселили флагштурмана, лидировала отряд, а «Терек» и «Урал» шли замыкающими. Старенький, но на удивление бодрый «Владимир Мономах» получил задание страховать эскадру на переходе от соглядатаев со стороны океана.

Броненосная составляющая соединения должна, согласно инструкции Небогатова, постоянно «тасоваться» – то броненосцы береговой обороны выходят вперёд, то «Наварин», «Николай», «Сисой» обгоняют транспорты. Суть таких перемещений в запутывании разведчиков, которые бы каждый раз давали всё новую картину, запутывая уже японских адмиралов. «Нахимову» надлежало изображать охранника транспортов, то отставая, то выходя во главу одной из двух транспортных колонн. В общем, как можно больше перемещений, суеты и показухи, чтобы сторонним наблюдателям двадцать два вымпела казались полусотней.

Приключения начались уже в первые сутки пути. Несколько рыбацких шхун и лодок было, нет, не утоплено, а отпущено на волю волн, без экипажей, которые разместили на «Тереке».

Мнительный командир отряда внимательно проштудировал «шпаргалку» Небогатова и пункт, гласивший, что под видом рыбаков могут скрываться разведчики, с запрятанным в глубинах трюма радио, впечатлил его неимоверно. Тут, надо признать, составитель инструкции Свенторжецкий опередил время лет на десять, но теоретически такой «финт» японцы могли выкинуть…

Клапье де Колонг при «оптимистическом варианте» планировал проходить за сутки по 200 миль, дав при этом «порезвиться» вспомогательным крейсерам и «Светлане» с «Изумрудом».

Поэтому первый этап до вулканического островка русские броненосцы должны были преодолеть за трое суток, а далее полковник Филипповский клялся и божился с «завязанными глазами» провести отряд через Курильскую гряду, невзирая на туман и шторм.

Никто не подозревал, что день 12 мая 1905 года во многом определил итоги войны на море, именно тогда Ферзен и Семёнов дали убежать двум японцам, предположительно ведущим разведку, причём «Изумруд» изрядно «нашпиговал» своего оппонента, добившись более двадцати попаданий из малокалиберных орудий (памятуя указание Небогатова, главный калибр вступал в дело лишь эпизодически, исключительно «попугать»).

Капитан японского парохода-разведчика, выскочивший на транспорта и тройку броненосцев, состоящую из «Наварина», «Сисоя», «Николая», погиб от 75-мм снаряда с «Изумруда», а его молодой помощник, в горячке обстрела неправильно истолковал фразу командира. Доведя судно до порта, помощник искренне уверял представителей разведки, что погибший капитан говорил о движущихся впереди эскадры «больших русских броненосцах», хотя на самом деле капитан имел в виду броненосцы береговой обороны…

Второй пароход, сугубо штатский, ушёл от «Урала» без попаданий, но с ещё более перепуганным экипажем. И вот же выверты человеческой психики, – сначала капитан, а затем и рулевой при допросе, не сговариваясь, выбрали из представленных силуэтов кораблей Второй Тихоокеанской эскадры самые «страшные» и внушительные: «Ослябя», «Орёл» и «Александр 3». Гражданские моряки свято уверовали, что хотя и гонял их вспомогательный крейсер, но сразу за ним, прячась за транспорта, вокруг Японии шли именно эти большие и страшные боевые корабли с огромными пушками (на рисунках суда 2 ТОЭ начертили, строго соблюдая масштаб и пропорции, поэтому «бородинцы» и «Ослябя» смотрелись куда как солиднее и ужаснее прочих, а у страха, как известно – «глаза велики»).

Информация из двух разных источников оперативно была доведена до командующего Соединённым флотом. Ранее агенты разведки, доносили, что во время стоянки русской эскадры в Ван Фонге офицеры с кораблей Небогатова рассказывали «рожественцам», что не соединись эскадры – то пошли бы они вокруг Японии, через пролив Лаперуза.

И Хейхатиро Того понял замысел своего оппонента. И даже восхитился хитроумием и коварством Николая Небогатова.

Пара вспомогательных крейсеров, крейсер-яхта «Алмаз» и старый «Донской», разумеется, никакое не боевое охранение эскадры, идущей к Цусиме, но и не конвой для транспортной армады. Нет! У них отдельная задача! Эти корабли вместе с русскими большими миноносцами, преодолевшими три океана, проводив транспорта до Шанхая или Циндао, всё таки будут прорываться через Цусиму, уповая на то, что Того уйдёт к проливу Лаперуза и заберёт весь флот!

Только в этом случае русские миноносцы, столь нужные во Владивостоке, имеют шанс туда попасть, а не затонуть в неспокойном Тихом океане! Да, хитрый и осторожный Небогатов, опасаясь недовольства царя небоевыми потерями, решился на рискованную комбинацию, но только потому, что «робкого адмирала» пугает гарантированное утопление половины минных кораблей (которых у русских и так практически нет) во время океанского перехода!

А если из Цусимского пролива японский флот неизбежно уходит на перехват основной эскадры (и на русских миноносцах, на «Алмазе» и «Донском» это точно знают) вот тогда у маленьких корабликов появляется возможность проскочить на скорости Цусиму. Пойдут они ночью, справедливо рассчитывая на то, что кораблям первой и второй эскадр в спешке передислокации будет не до них. А старый «Дмитрий Донской» вполне может провести лишь демонстрацию прорыва, с его автономностью и мореходностью крейсер без проблем в одиночку обогнёт Японию и свободно достигнет Владивостока.

И на каждом из миноносцев, наверняка будет пакет с планом по соединению эскадры Небогатова с владивостокскими крейсерами, которые сейчас готовы к «прыжку». Новости о активном тралении русскими под Владивостоком, о усилении тральных партий едва ли не всеми офицерами и половиной команды «Богатыря», доходили до адмирала Того ежедневно.

Чёрт! Но ведь Небогатов может рискнуть и с современными кораблями оторваться от старичков и проскочить Сангарским проливом!

Нет, не отважится «робкий адмирал» на такую авантюру, подобающую скорее, дерзкому и азартному Макарову. Но если – да?!

К тому же не стоит сбрасывать со счёта и «психологический фактор» – вероятный обстрел столицы дальнобойными орудиями «бородинцев» и «Осляби». И русский адмирал действенность такого обстрела понимает. Восточное побережье Японии сейчас оголено, беззащитно перед чёрными кораблями северных варваров. И наглые действия русских броненосцев вынудят императора и двор отдать приказ о немедленной передислокации флота. Бомбардировка японской территории непременно «выдернет» Того с Мозампо, на то и расчёт – и вот тогда русские миноносцы пойдут на прорыв! Но, даже избавившись от малых кораблей и тихоходных транспортов, русская эскадра все равно не пройдёт во Владивосток без боя! А значит, боящийся решающей битвы Небогатов, постарается «потянуть время». Одна только угроза обстрела японских портов поможет России на мирных переговорах. Наверняка в эти дни, русские намекнут о готовности к заключению мира. Следовательно – надо как можно скорее громить избегающего генерального сражения Небогатова, который старается «продавливать» подчинённые ему силы через проливы «по частям». Русские миноносцы будут прорываться через Цусиму? Ну и пусть, слишком их мало в сравнении с противостоящими им минными силами Соединённого флота. Ну, а броненосцы и крейсера русских наверняка дожидаются штормовой погоды для прорыва. Да, Небогатов умён. Очень умён. Но очень осторожен. На этом его и поймаем!

Перекроем не только пролив Лаперуза, но и опередим неспешного русского адмирала, захватим Корсаковский порт, сделаем его базой для миноносцев. Наших миноносцев! Не дождётся Николай Небогатов перемирия, и во Владивосток не попадёт!

На совещании флагманов Того внимательно выслушали. По большинству пунктов согласились с командующим. Правда, Уриу считал, что Небогатов не пойдёт через Сангарский пролив, а с одними «бородинцами» проведёт лишь демонстрацию, возможно, обстреляет Хакодате, после чего бросится догонять ушедшие к Лаперузу старые тихоходные броненосцы и транспорты.

Адмирал Дева напомнил, что по данным разведки неделю назад русские начали мероприятия, по увеличению запасов боевого угля в Корсаковском посту. Того совершенно забыл об этой важнейшей информации, но, не теряя лицо, лишь невозмутимо кивнул, соглашаясь с подчинённым. А ведь срочная попытка создания угольных складов на Сахалине совпадает по времени со вступлением в командование Тихоокеанской эскадрой русских контр-адмирала Николая Небогатова!

В 10 часов 14 мая 1905 года первая и вторая эскадры Соединённого флота Японии покинули Мозампо, оставив Цусимские проливы на Катаоку, Ямаду, Того младшего, и устремились навстречу врагу. Хейхатиро Того вёл к Сангарскому проливу все четыре броненосца Японии, а также «Ниссин», «Касугу», и «временно одолженные» у Камимуры «Адзуму» и «Токиву».

«Кассаги», «Ниитака», «Читосе» и «Отова» шли за броненосной колонной вместе со всеми миноносцами первой эскадры, как большими, так и малыми.

Камимура с броненосной четвёркой «Идзумо», «Асама», «Ивате», «Якумо» спешил к проливу Лаперуза. «Акаси», «Нанива», «Такачихо» и «Цусима», равно как и шестнадцать эсминцев и миноносцев готовы были стать нерушимой стеной между Сахалином и Хоккайдо и не пропустить коварного врага в его логово.

Кстати, на совещании флагманов вполне допускали, что часть русских кораблей может уйти, обогнув Сахалин, в Николаевск на Амуре, но до первого столкновения с русским флотом «амурским вариантом» решили не забивать голову. И так хватало вопросов: будет ли Небогатов бесчинствовать в Токийском заливе, проведёт ли демонстрацию в Сангарском проливе, в каком состоянии суда русской эскадры после тяжелейшего перехода…

Неудивительно, что когда броненосцы Небогатова пошли на прорыв, остановить их было попросту некому. Малые миноносцы по скорости и мореходности не могли забежать вперёд, чтобы ночью выйти в атаку на бронированных исполинов, от перестрелки с Катаокой «робкий адмирал» Небогатов пренебрежительно уклонился, а вернуть Камимуру и Того, уже 20 часов поспешающих на северо-восток Японского моря, попытаться конечно можно, только и им достать Небогатова не получится, слишком много факторов «против»: и усталость кочегаров, и «машинный вопрос» и прибытие к заливу Петра Великого с опустевшими угольными ямами, и простое сопоставление скоростей – русские новейшие броненосцы, как оказалось, легко выдавали 14 узлов, немногим уступая линейным кораблям страны Ямато. Да ещё такая временная фора…

Когда на Хейхатиро Того «выскочил» вспомогательный крейсер, передающий по радио открытым текстом информацию о «парадном» форсировании коварными русскими Цусимского пролива, адмирал в первые мгновения подумал о фамильном мече – помешать этой змее Небогатову дойти до Владивостока его эскадра не в состоянии. И так пришлось притормаживать из-за «Фудзи», а сейчас, когда первая эскадра в сотне с небольшим миль от Хакодате, а Николай-сан, величайший обманщик современности опережает его, считай на сутки, догнать и уничтожить быстроходные русские броненосцы невозможно.

Но никто не помешает утопить старьё, которое трус Небогатов бросил, сбежав от своего флота. Хотя, адмирал как раз может и находиться на одном из старичков, предоставив честь погибнуть при Цусиме честолюбивым храбрецам капитанам первого ранга.

Впрочем, трезвый расчёт быстро возобладал над эмоциями. Того зная состав прошедшей во Владивосток эскадры понимал, что сейчас русские, погрузив уголь пойдут на рандеву с семью старыми броненосными кораблями. И это точно не Сангарский пролив, это Сахалин. Что ж, бункеруемся, связываемся с Камимурой, и отправляем ему «Токиву» и «Адзуму». Да прямо сейчас и отправить. Камимуре они нужней, тем более скоро там появятся их старые знакомые – «Россия» и «Громобой», уж этих-то рейдеров точно кинут на поиск и соединение с Небогатовым. Чёрт – непонятно где Небогатов – во Владивостоке или в океане?! Но где бы он ни был – семёрка старых броненосных корыт не доползёт до Владивостока! И никакого спасения с тонущих русских кораблей – все кто поспособствовал унижению адмирала Того будут принесены в жертву богам!

Тем временем Клапье де Колонг, не подозревая какие кары ему готовит разъярённый Хейхатиро Того, думал, что делать дальше.

Если первые двое суток пути, несмотря на штормовую погоду, прошли в целом идеально, но на третьи случились серьёзные аварии сразу на «Сисое», «Наварине» и «Камчатке».

Каперанг, поглядывая на штормящий океан, на низкобортные броненосцы береговой обороны, возблагодарил Бога и Небогатова, что лишён такой обузы как миноносцы. Тут Клапье де Колонгу вспомнился его же план по обустройству «особого оборонительного района» в устье Амура, безжалостно раскритикованный командующим. Вот там, в узостях мелководного Татарского пролива «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин» будут на своём месте. Но до Сахалина ещё надо дойти, а со «стреноженными» броненосцами проскочить японцев, развернувших мощную сеть наблюдательных пунктов… Нереально.

Но где выход? Не на Камчатку же бежать, и не бросить сильнейшие броненосцы отряда, и столь нужную во флотском хозяйстве плавмастерскую. Подумав и посоветовавшись с Фитингофом, доложившим, что скорость «Наварина» в лучшем случае достигнет семи узлов (с «Сисоя», как будто сговорившись, отрапортовали о выходе из строя нескольких котлов, обещая дать максимальную скорость в те же злосчастные семь узлов) командир отряда принял решение послать во Владивосток «Урал», чтобы Семёнов согласовал операцию по спасению кораблей. А пока же «с черепашьей скоростью», производя ремонт на ходу, отряд пойдёт на север Сахалина через пролив Фриза. Просьба Семёнова дать в попутчики «Уралу» быстроходный «Изумруд» была категорически отклонена. Каперанг в резкой форме заявил, что быстроходный крейсер, равно как и «Светлана» послужат для эвакуации экипажей, если отряд настигнут японцы. Благо глубины в океане достаточны и врагу не удастся поднять броненосцы и ввести их в строй под японским флагом как это делается с Артурской эскадрой и «Варягом».

Командир «Урала» только покрутил головой, наблюдая истерику начальства, но, подумав, решил не обострять, всё равно командуют крейсерами и броненосцами люди опытные, они пресекут, если потребуется фантазии издёргавшегося Клапье де Колонга. Но саму мысль, идти на север Сахалина и ни в коем случае не соваться в пролив Лаперуза и тем более в Корсаковский пост за угольком, при «охромевших» «Сисое» и «Наварине», Владимир Иванович счёл здравой.

Что же касается «Изумруда», кавторанг напомнил начальнику отряда, пункт за номером 17 из «инструкции Небогатова», где чёрным по белому говорилось о непременном взаимодействии быстроходного «камешка» и «Урала» во время установления связи с командованием после перехода вокруг Японии.

Хорошенько подумав, Константин Константинович согласился, назначив ответственным (а значит и старшим – Семёнова). Ферзен, кстати, ничуть не обиделся…

«Изумруд» и «Урал» пятнадцатиузловым ходом побежали вперёд, мысль проскочить Сангарским проливом как возникла, так и пропала. Кавторанг Семёнов, чтобы не говорили о нём восторженные мичмана и романтики прапорщики после захвата «Ольдгамии», авантюристом и корсаром не был, напротив, привык просчитывать свои действия на три, на четыре шага вперёд. Вот и сейчас отменный штабной офицер думал о том, как «просочиться» до Владивостока незаметно для кораблей японского флота.

Курильскую гряду разведчики прошли между Кунаширом и Итурупом. Прекрасная погода и японские наблюдатели Семёнова не смутили – он демонстративно взял курс на пролив Лаперуза и только потом повернул на север, решив дождаться темноты. Мощная радиостанция «Урала» при приближении к Сахалину начала принимать сигналы нескольких передатчиков. Очевидно, японские отряды перекрыли пролив и ждут русских именно здесь. Но что это означает – Небогатов разбит, интернировался, или всё-таки прорвался? Проскочить в залив Анива – рискованно, судя по частой работе японских радиостанций, их корабли стоят и в Корсаковском посту. Значит – перекрыли надёжно, возможно высажен десант, поэтому вариантов собственно и не остаётся кроме как «Изумруду» попытаться прорваться ночью, а «Уралу» отвлечь внимание японцев на себя и уходить в темноте на север.

Чутьё не подвело боевого офицера. Двумя сутками ранее крейсера Камимуры по приказу адмирала Того «размолотили» Корсаков и команды защитников острова отступили вглубь Сахалина. Однако, предупреждённые из Владивостока, о приближении русской эскадры, ополченцы придумали, подобно предкам, жечь костры, сигнализируя отряду Клапье де Колонга об опасности. И днём и ночью, рискуя вызвать обстрел с японских крейсеров. Причём ночью, матросы с разбитой батареи пытались оповещать прорывающиеся русские корабли «морзянкой», открывая и закрывая огонь брезентом. Всего этого командир «Урала» не знал, но решил подстраховаться, не сунулся в залив и не ошибся…

Поэтому, согласовав с Ферзеном порядок действий, в ночь с 19 на 20 мая и дав время «Изумруду» для выхода к проливу Лаперуза, радиостанция «Урала» начала передачу зашифрованных телеграмм, предназначенных для Небогатова. Семёнов не исключал, что радио работает «в пустоту», но главным было – вытянуть на себя японские крейсера, облегчить прорыв самому быстроходному крейсеру русского флота…