Глава 5. Новый знакомый
В капсулу я вернулся уставшим и голодным, надеясь поесть. Но обнаружил, что еду украли. Жалкие остатки пайков... Кто? Вот кто решился их украсть?! Он что, не мог найти кого побогаче?!
Разочарованию и страху не было предела. Именно последний меня и отрезвил. Злоба никуда не девалась, она всегда рядом и стоило эмоциям накатить, как я стал терять себя. А это перспектива похуже, чем остаться голодным. Хорошо, что монеты с собой таскал. Они вшиты в ремень и я с ним теперь никогда расставаться не буду.
Капсула и раньше не казалась надежной, а теперь то... И как только вошли? Осмотрев замок, счел, что много ума не надо, чтобы пробраться. Капсула запиралась на самый обыкновенный ключ. Изнутри её можно закрыть на щеколду, но... Сама дверь настолько тонкая, а щеколда хлипкая, что ударь посильнее и всё, проход свободен.
Следующий час я провел метаясь между апатией, злостью и страхом за будущее, тщётно пытаясь не поддаться эмоциями слишком сильно. То, что пришла апатия — плохой звоночек. Это низкочастотная эмоция. Те, кто ей поддавался, ни в кого не превращались... Они просто кончали жизнь самоубийством, зачастую довольно жестоким способом. Разбивали головы о стены, прыгали с крыш, резали себя... У таких людей мозг и инстинкт самосохранения отключался напрочь, если злоба захватывала их. Что меня всегда удивляло, это почему погибшие от апатии даже не восстают после смерти. Другие восстают, проще простого в мертвяка превращаются, а эти нет. Бесполезный кусок мяса — вот твоя участь, стоит погибнуть от апатии.
Лекарство от неё я знал. Смысл жизни, цель, какая-то деятельность. Надо себя чем-то занять, но чем? В капсулу я вернулся, когда жизнь на улице закончилась: закрываются магазины и мастерские, люди расходятся. Кто-то будет пить, кто-то веселиться, кто-то заглянет в бордель, но уж мне-то лучше не выходить. Не дорос я до ночных прогулок.
Успокаивало лишь то, что украли не так много. Да и монеты есть, чтобы еды купить. Но придется ждать до завтра. Сейчас уже поздно. Чтоб воры сгорели в праведном огне!
***
Проснулся я разбитым. Всю ночь снилось, как куда-то бегу, но итог всегда один — мучительная смерть. То мертвецы растерзают, но зыбучие пески поглотят, то радиация кожу разъест. Зато обнаружил, что готовность к инициации тридцать пять процентов.
Мама, если ты меня слышишь, то проще надо было делать! Проще! И быстрее!
Эмоции продолжили скакать. Я нащупал монеты и слил, сколько получилось, злобы. Плохо... Теперь они все заполнены и пройдет пару дней, пока не очистятся. Зато полегчало. Сразу дышать легче. Теперь ещё бы умыться, но... Я обнаружил, что проспал слив. Придется выходить неумытым.
До двери я дойти не успел. В неё затарабанили, отчего я замер. У меня в принципе гостей быть не может, так что если кто-то стучится, то... Это не к добру.
— Открывай, пацан! — послышался требовательный крик с той стороны.
Но видимо тот человек терпением не обладал, потому что раздался скрежет проворачиваемого замка и... смачный хруст.
— Твою мать, сопляк, ты что, замок сломал?! — с той стороны гневались не на шутку.
Запоздало я узнал голос. Этот человек арендовал нам капсулу.
— Что вам надо? — крикнул я в ответ, — И зачем дверь ломаете?
— Я ломаю?! — возмутились с той стороны, — Это я тебе сейчас что-нибудь сломаю, паршивец!
Человек явно на эмоциях... опасно.
— Я ничего не ломал! Вы сами сунулись!
Опасность опасностью, но хуже будет, если на меня вину повесят.
Хрустнуло ещё раз и дверь открылась. В проеме показался лысый, бледный мужик, с кругами под глазами. Злыми глазами, что вперились в меня.
— И что ты здесь устроил, а? Я тебя спрашиваю, что ты тут устроил?! — закипал он всё больше.
— Ничего я не устраивал.
Логика подсказывала, что дело пахнет жаренным и надо вести себя уверенно.
— Да? А это что? — он указал на следы взлома. — Я сейчас ещё осмотрюсь и проверю, не сломал ли ты ещё чего.
— Да у вас тут и так всё разваливается! На надо на меня валить! — опасения опасениями, но и во мне стала подниматься волна злости.
— Поговори мне тут! — мужик толкнул ладонью в грудь, отчего я отшатнулся и чуть не упал на задницу.
Что делать дальше — я не знал. Чужая столь наглая агрессия вогнала в ступор. Напасть? Ударить? Предательский трусливый голосок внутри нашептал, что я здесь никто, а этот хмырь — уважаемый человек. Если я брошусь на него, что со мной будет?
Пока я пытался решить, что же делать, этот толстяк быстро оглядел капсулу, не постеснявшись оттолкнуть меня ещё раз.
— Дверь сломал, шкаф сломал, душ тоже сломал. С тебя пятьдесят монет парень.
— Сколько?!
— Пятьдесят! И это я ещё добр к тебе!
— Добры?! Да вы меня в наглую развести пытаетесь!
— Хочешь меня оклеветать, сволочь? — толстяк подошел в плотную и забрызгал меня слюной, так сильно он разозлился.
Я вжался в стену, чувствуя, как злоба заполняет тело. Две эмоции столкнулись во мне и парализовали. Страх набирал обороты, от него уже поджилки тряслись, но в то же время злость толчками заставляла биться сердце быстрее.
— Давай плати! — мужик не собирался сбавлять напор, — Или я смотрящих позову, с ними разговор короткий будет!
— Нет у меня денег! — нашел я в себе силы выдать, — И то, что ты сказал, вранье! Дверь ломал не я, меня ограбили! Шкаф и душ были такими изначально!
— Ты не наговаривай! — потряс он перед моим лицом жирным грязным пальцем, — Акт приемки подписывал? Подписывал! А значит получил идеальную капсулу! И так над ней надругался! Пятьдесят монет или проваливай прямо сейчас!
Не дождавшись ответа, мужик прижал меня к стене, отобрал ключ и вышвырнул на улицу. Я и опомниться не успел, как оказался без жилья.
— И чтобы я тебя здесь больше не видел! Попадешь в черный список, гаденыш! — пригрозил он мне кулаком и скрылся так же быстро, как и появился, не забыв запереть дверь.
Я стоял и хлопал глазами, думая, как так сломанный замок заработал снова. И что теперь делать? Я остался один. Без жилья, еды и перспектив, плохо понимая, что только что сейчас произошло.
***
На второй кольцевой расцветала привычная суета. Сегодня на улице оказалось особенно много людей. Приехал какой-то большой караван, люди торговали, закупались и стремились сбросить напряжение, кто алкоголем, а кто-то прямо с утра у борделя столпился и с девицами общался.
Когда меня вышвырнули, как животное, я задерживаться у капсул не стал. С этого толстяками станется натравить кого-то на меня. Лучше убраться отсюда, только вот куда? Пожаловаться на него у меня и мысли не возникло. В Эдеме такой ситуации в принципе не могло быть. Там полно чистых магов и они сами поддерживали порядок. Да и нечего было особо поддерживать. Я за всю свою недолгую жизнь не видел открытой агрессии. Как и подлости с подставами.
Выгони он меня год назад, я бы наверное разрыдался. А сейчас лишь кулаки сжал и побрел... Куда глаза глядят.
Только запала надолго не хватило. Включилась осторожность. Я теперь без жилья, а значит без защиты. Уже несколько раз чуть не попал в неприятности и только статус гостя спасал. Без статуса — надо быть аккуратным двойне, а значит нельзя бесцельно шататься и забредать далеко...
Взгляд зацепился за продавца пайков. К нему и направился. Сегодня в окошке сидела хмурая тетка, которая, кажется, никогда нормальной жизни не видела. Иначе как объяснить презрение, превосходство и ненависть в её глазах? Не по отношению ко мне, а сразу ко всему миру, не иначе.
— Можно паёк?
— Можно, — чуть ли не провизжала она, — Пять монет!
— Как пять? — опешил я, — Была же одна за два пайка!
— А теперь пять за один! Не нравится — проваливай!
Да что сегодня за день такой?! Честно, я старался... Старался держаться, но с каждой такой подлянкой и ударом судьбы моя стойкость давала слабину.
— Телок, чего встал? Либо покупай, либо проваливай! — рявкнул какой-то мужик у меня из-за спины.
Я поспешно уступил ему дорогу, продолжая пребывать в оцепенение.
— Десяток пайков, красавица! — разулыбался этот грязный тип. Вид у него, будто он последний раз год назад мылся. А может так и было.
— Пять монет! — всё таким же визгливо-скрипучим голосом ответила «красавица» лет так шестидесяти тяжелой жизни, которые уместились в тридцати годах.
Мозг запоздало подсчитал, что пять монет за десять пайков — это по старой цене! А почему мне тогда задрали?!
Почему-то разбираться желание не возникло. Сначала меня грабят, потом вышвыривают на улицу, и тут же задирают цены на еду. Это не нормально. Чем я прогневал удачу, что та со мной так обходится?
Сегодня у вредной тетки хватало желающих купить еду, поэтому я отошел в сторону, чтобы не привлекать к себе внимание. Отошел к ближайшему темному углу, где натолкнулся на парня. Он сидел на металлической скобе, что торчала из стены. Получалось, наверное, не самое удобное кресло, но его это не смущало.
Парень и парень, мой ровесник плюс минус. Я бы не обратил на него внимание, если бы он не улыбнулся мне. Открыто, тепло и дружественно. На фоне сегодняшнего утра это выглядело... как минимум необычно. И подозрительно.
— Судя по твоему виду, у тебя проблемы, — сказал он.
— А у кого их нет? — постарался ответить я нейтрально, не выдавая своего мрачного настроения.
Я чувствовал обиду на мир и раздражение. Хорошо, что не апатию. Хватило с меня вчера её.
— Да ты философ, братишка, — рассмеялся он. — Слышал, что в древности были мужчины, которые умели остро говорить. Знаешь про таких?
У меня отец историк, — чуть не ляпнул я, — конечно же я слышал.
— Может и слышал. Философ — звучит странно.
Отец часто любил рассуждать на тему, как изменился мир. То, что было актуально раньше, перестало иметь значение сейчас. В любом случае, если я хочу зайти за простоватого парня из местных поселений, то лучше не выпендриваться тем, что мой отец — историк. Такую профессию можно получить только в богатом и развитом городе, где есть культура и ценят знания о прошлом. Кроме Эдема я таких мест и не встречал. Правда, я в большие города, кроме этого, и не заходил.
— Забей, — снова улыбнулся он, — Старая грымза цену задрала?
— Задрала? — переспросил я.
— Ну да. Я случайно увидел, как тебя обломали. Уж прости, — ещё одна улыбка, — Плохой день? Или ты из-за еды так расстроился? Хочешь продам тебе пару пайков? Цена как для всех. Одна монета.
Сначала я обрадовался. А потом нахмурился. Не осталось у меня запасов доверия к незнакомцам. Но тут желудок заурчал, намекая, что я не ел со вчерашнего утра. Парень усмехнулся и достал из сумки, что болталась у него на плече, два пайка. С виду самые обычные. Ну не яд же там, да?
Я трясущимися пальцами достал из кармана монету, которую заранее приготовил, чтобы заплатить. Святить, что у меня есть ещё — не хотелось.
В момент передачи я напрягся, ожидая, что он схватит монету и убежит. Но нет, тот спокойно передал мне пайки и забрал деньги. На этом сделка закончилась.
— Да не отравлено, — рассмеялся он, — Я для наших пару десятков пайков взял, — похлопал незнакомец по сумке, — Но ещё куплю, это не сложно. Со старой грымзой у нас норм отношения.
— У вас?
— Ну да... Не одному же мне тут шляться, — улыбнулся он искренне.
Последняя, кто так улыбалась, оказалась проституткой из борделя, что звала поработать. Я теперь никогда не буду доверять людям, которые умеют улыбаться. Мрачные рожи — они честнее.
— Как тебя зовут? — спросил он меня.
— Эрик, — смысла скрывать имя не было. Оно далеко не самое уникальное.
— А меня Икар.
Единственное, чем выделялся Икар среди толпы, кроме улыбки, это ожог на шеи. В полумраке он не заметен, но когда передавал еду, парень встал и попал под свет огней от ближайшей стены. А так типичный житель подземного города. Невысокий, с коротким ежиком волос, бледный. Ещё он одет в чистую и опрятную одежду. Кем бы он не был, этот человек регулярно моется и не считает ерундой стирать одежду.
— Ладно, пошел я, — он отряхнул с себя отсутствующую пыль и направился в сторону торговой площади. Но не сделав и трех шагов, остановился и обернулся, — Эрик, а тебе работа случаем не нужна? У нас как раз набор в группу.
— А что за работа? — заинтересовался, не веря, что мне повезло.
— Да обычная для всех тех, кто приходит в город. Мелкие поручения, уборка, присмотр и прочее. Платить не будут, сразу предупреждаю. Но едой и местом для ночлега обеспечат.
— Звучит лучше, чем другие варианты. Не думаю, что у меня есть выбор, — теперь уже я улыбнулся в ответ на его доброжелательность.
Как бы жизнь не пинала, но открытость к людям, что пропитала меня в Эдеме, оставалась. Поэтому увидев хорошего человека, что тоже открыт и предлагает мне работу (!), я не удержался и тоже заулыбался. Неужели темная полоса кончилась?
— Если ты мне подробнее расскажешь, что именно предлагаешь, и там нет ничего ужасного, то я согласен. — выпалил я поспешно, вспомнив об осторожности.
— Смотря что для тебя ужасно, — хохотнул он, словно услышал что-то донельзя веселое, — Обычный труд. Местами тяжелый. Местами не очень приятный. Но телку никто другое и не предложит.
— Телку? Меня уже третий раз так называют.
— Ага, значит спрашивал про работу, да? — довольно спросил он, радуясь своим догадкам, — Телки — это те, кто приходят в город. Такие же мальчишки, как и ты. Не знают тут никого, ничего не умеют. Приходят на удачу, надеясь устроиться. Перспективы у них обычно отсутствуют. Но это лучше, чем жить за городом и тем более в пустошах.
— И что, много приходит? — заинтересовал я.
— Да человек тридцать в месяц набирается.
— Так что за работу ты предлагаешь?
— Если тебе и правда интересно, — тут он снова улыбнулся, но иначе. Это была улыбка человека, у которого есть что-то нужное и он это прекрасно знает, — Тогда пойдем. Я не могу себе позволить долго прохлаждаться. Надо ещё кое-кого забрать, докупить жратвы и успеть вернуться. По дороге расскажу, что к чему. И если ты подойдешь, то будет работа.
На это мне оставалось лишь кивнуть и отправиться следом за Икаром. Но это был вовсе не тот день, когда удача мне улыбнулась.
— Икар, сволочь! А ну стой!
Стоило нам выйти из укрытия, как дорогу преградили уже знакомые парни. Именно они подловили меня после выхода из крематория. Что они здесь делают?
И что им опять от меня надо?!
