Кажется, прошло сто лет с тех пор, как мы с братом сидели в Гайд-парке, наблюдая за стаей птиц, летящих над прудом в преддверии зимы. Они не шли против своей природы, никогда не сопротивлялись внутреннему голосу, велевшему стремиться в теплые края. Врожденное чувство самосохранения заставляло их лететь в тепло и безопасность.

Тогда я гадала, почему женщины, ставшие жертвами Джека-потрошителя, не прислушались к инстинктам, шептавшим об опасности. Теперь, глядя на оставленную в насмешку золотую баранью маску, я поняла почему.

Мне не нравилось, как рога по-змеиному извивались над козлиными ушами. Маска напоминала дьявола из восточноевропейского фольклора: козел и человек слились в одно жуткое существо. На самом деле я была почти уверена, что видела нечто похожее в замке Бран. Я оборвала размышления о маске и вернулась к сборам. В голове звенели предупреждающие звоночки, называя меня дурой. Но с меня хватит. Я не могу оставаться в этом доме и ждать – нет, прятаться от судьбы. Я не позволю себе стать пленницей страха.

Я запихнула последнее платье в чемодан и села сверху, чтобы закрыть его. В дверь постучал Томас и сразу же заметил мой упрямый багаж.

– Мы уезжаем, а я узнаю последним? – поднял он брови.

– Не мы. Я.

Раздраженно выдохнув, я безуспешно попыталась защелкнуть замки. Чертов чемодан не желал закрываться, благодаря дерзким нарядам, которые изначально Лиза упаковала для свадебного путешествия. Все они были красивыми, но совсем непрактичными для путешествий. Томас скрестил руки на груди. Его вид обещал спор, а я уже устала от них.

– Если я буду сама по себе, он скорее нанесет удар. Ты знаешь, что это правда, даже если идея тебе не нравится. Я сниму жилье где-нибудь рядом с выставкой или спрошу Минни, остались ли у них свободные комнаты над аптекой. Днем буду гулять по улицам. Рано или поздно я обязательно привлеку его внимание.

– Конечно, мне не нравится эта идея, Уодсворт. И не представляю, кому она может понравится.

– Это немного безрассудно, но все-таки хороший способ спровоцировать его к действию.

– Пожалуйста. Не надо. Ты понимаешь, о чем просишь? Ты просишь меня стоять и ждать, пока за тобой придет коварный убийца. Как будто я переживу, если потеряю тебя. – Он вцепился в дверной косяк, словно сдерживаясь, чтобы не броситься ко мне. – Я не буду просить тебя остаться. Но попрошу подумать, что чувствовала бы ты, если бы это я шел навстречу смерти. Стала бы ты стоять в стороне и не сражаться за меня?

Я представила, как он приносит себя в жертву, становясь приманкой, и меня пробрал озноб. Я скорее прикую его к лабораторному столу, чем позволю подобное. Он заслужил похвалу за то, что позволил мне выбирать, в то время как я, не задумываясь, лишила бы его выбора.

– Томас…

Он подавил страх и взял себя в руки. Он не станет меня останавливать. Он будет смотреть, как я выйду за дверь и исчезну в ночи. Он будет в ужасе, но я знала его достаточно хорошо: он сдержит слово. Мы уже проходили такое. Когда наши мнения насчет того, как вести дело, разошлись. В тот раз я выбрала собственный путь вместо веры в наши отношения. Это была ошибка. И я не собиралась ее повторять. Упав духом, я слезла с чемодана. По щеке покатилась слеза, и я сердито смахнула ее.

– Я не знаю, что еще делать, – призналась я, протягивая руки. В воздухе поплыл аромат лавандового масла от ожогов. – Как нам поймать того, кто может оказаться демоном, рожденным в другом измерении?

Томас вмиг пересек комнату и обнял меня.

– Только вместе, Уодсворт. Мы разгадаем эту тайну и сделаем это единым фронтом.

– Какая трогательная и тошнотворная сцена. – На пороге, держа руки в карманах, стоял Мефистофель. – У меня есть информация, которая может помочь в вашем деле.

Хозяин карнавала вошел в комнату и устроился на кровати, словно верховный король эльфов на троне. Он поставил цилиндр на золотую маску и задрал ноги, его блестящие кожаные сапоги действовали на нервы.

– Прелестная маска. Вы надеваете ее, чтобы создать настроение или…

– Что за глупости!

– Вы только поняли? – поднял брови Мефистофель. – А я-то считал вас весьма смышленой, моя безответная любовь.

– Где вы были? – спросила я.

Мои подозрения вернулись. Я не могла не думать о том, насколько талантливы серийные убийцы. Они друзья, возлюбленные, родственники. Все, казалось бы, ведут обычную жизнь, за исключением одного чудовищного секрета.

– Минни вас искала.

– Она…

– Позвольте предположу, – перебила я, теряя терпение. При любом ответе он не забывал упомянуть свое… обаяние. Я была не в настроении шутить. – Она не первая, кто вас ищет? Вы можете хоть раз вести себя серьезно?

– Мисс Уодсворт, я собирался сказать, – весело сверкнул он глазами, – что она, должно быть, не слишком усердно искала. Я все время был в театре. На самом деле сегодня я заходил к ней, но слуги не смогли ее найти. Может, она была не в силах опять увидеть такого красавца?

Он бросил взгляд поверх моего плеча на Томаса, который со скучающим видом прислонился к стене. Я попыталась прогнать из сердца дурное предчувствие. Я видела Минни пару часов назад, и с ней все было хорошо. Если Мефистофель заходил позже, значит, он последний, кто был в ее доме. Может быть, она увидела, как он подъехал, и попросила слуг отослать его. Или, может быть, он забрал ее…

– Однако мне удалось заполучить кое-какие сведения, которые могут показаться вам интересными, – продолжил Мефистофель, не подозревая о моей растущей тревоге.

– Ох, хорошо. Наконец оно выползло из своей норы.

Томас любезно улыбнулся, и в его глазах мелькнуло удовольствие, когда на скулах Мефистофеля заиграли желваки.

– Разве не вы пришли ко мне на поклон за советом? – поинтересовался он. – С чем еще вы не справляетесь? Или… – его лицо расплылось в скользкой враждебной улыбке, – мне лучше спросить у Одри Роуз?

– Довольно! – воскликнула я. – Вы оба ведете себя как дети. Прекратите провоцировать друг друга и сосредоточьтесь. Эйден, что вы узнали?

Возможно, дело было в его настоящем имени, но я наконец-то завладела вниманием хозяина карнавала.

– Что ж, хорошо. – Он с обиженным видом смахнул с сюртука воображаемую пылинку. – Двух женщин и одного ребенка в последний раз видели в Энглвуде в районе Шестьдесят третьей и Уоллес-стрит. Их связывают с местной аптекой.

Мои воодушевление и надежда увяли. Это не новость. Мы уже посетили аптеку, и полиция не нашла никаких следов преступления. Я ссутулилась, внезапно ощутив опустошение. Мы даже не знали наверняка, имеют ли пропавшие женщины Ноя отношение к нашему делу, хотя я до сих пор была в этом уверена.

– Спасибо за…

– Мои люди – назовем их специалистами по информации – упоминали Всемирную выставку.

– Как оригинально. – Томас скрестил руки на груди. – А кто о ней не говорит?

– Лучше спросите себя не кто, а что. Чего не говорят про выставку? Чего боятся, когда гаснут эти прелестные огоньки? Не крови, обнаруженной рядом с доками? И не окровавленного платка рядом с величественным, впечатляющим Двором Почета?

Мефистофель снял с маски свой цилиндр, прокатил по руке и театральным жестом надел на голову. Было сложно сказать, где под расшитыми блестками фраками заканчивается шоумен и начинается настоящий человек. Может, он и не носит карнавальную маску, но это не значит, что сейчас он без нее.

– Ходят слухи… про тело. Его держат в морге около озера Мичиган. Дверь охраняет Колумбова гвардия, днем и ночью. – Он усмехнулся, глядя на наши ошарашенные лица. – Странно, не правда ли? Чтобы полиция, созданная исключительно для выставки, охраняла тело в морге. Особенно если это незначительная персона.

– Кстати, о телах. – Я с подозрением посмотрела на него. – Минни говорила, что пропала ее дублерша. Что вы об этом слышали?

Он грациозно, как пантера, спрыгнул с моей кровати и подошел ближе.

– Я слышал, что тело в морге может принадлежать ей. Теперь мне нужно, чтобы вы сказали наверняка.

Я нахмурилась.

– Вы не пришли бы сюда, если бы это не сулило вам выгоду, верно? – Его ответная ухмылка сказала все, что мне нужно было знать о его мотивации. – Вы хоть что-нибудь делаете из порядочности?

На мгновение в его взгляде отразилась древняя печаль, намного старше его девятнадцати лет. Волоски у меня на руках встали дыбом.

Но потом он моргнул, и его глаза снова стали озорными. Должно быть, я действительно нуждаюсь в отдыхе больше, чем думала. Мои кошмары просачиваются в реальную жизнь.

– Однажды я попытался вести себя порядочно. – Он наморщил нос. – Не рекомендую. Оставляет горький привкус.

– Думаю, это просто вкус поражения, – добавил Томас, безуспешно стараясь скрыть самодовольство. – Слышал, что это тоже неприятно. Хотя мне не знакомо.

Мефистофелю потребовалось все его самообладание, но он повернулся ко мне и взял меня за руку. Наклонился и прижался губами к моим пальцам, глядя в глаза.

– Я правда надеюсь, что вы счастливы, мисс Уодсворт. И хотя я с удовольствием остался бы и развлекся с вашим придворным шутом… – Он обнажил зубы в улыбке, предназначенной Томасу, – мне пора идти.

У меня появилось странное предчувствие, что, как только он выйдет за дверь, больше я его не увижу.

– Вы уходите навсегда? Я думала, что «Лунный карнавал» только приехал.

– Разве мы… только приехали? – В его глазах таился секрет, которым он не собирался делиться. Его лицо снова посерьезнело. – Когда проливается кровь, даже самые ангельские места теряют свою привлекательность, мисс Уодсворт. – Он перевел взгляд мне за спину. – Остерегайтесь доверять прекрасным созданиям. Они скрывают самые опасные сюрпризы.

Меня охватила дрожь, и Томас, шагнув вперед, обнял меня. Я старалась не дать словам Мефистофеля повлиять на мой все более склонный к суевериям разум, но не могла избавиться от ощущения, что он говорил о будущем. О будущем, которое видел ясно, словно безоблачный день, в то время как остальные блуждали в тумане.

– А что же Труди? – спросила я, отчаянно ища причину, чтобы он остался. – Разве вы не хотите выяснить, ее ли тело в морге?

– Я уверен, что вы разберетесь наилучшим образом.

Он приподнял свой отделанный шнуром цилиндр и исчез в последний раз. Оставалось надеяться, что мы только что не отпустили убийцу.