Дядя, Томас и я влетели в полицейский участок, словно стая ворон: пронзительные взгляды, черные плащи. Звук от моей трости напоминал постукивание знаменитого ворона Эдгара Аллана По. Я надеялась, что чикагские полицейские испугаются того, что мы будем вечно преследовать их, если они проигнорируют наши доказательства. Кто-то же должен призвать их к ответу за недостаточное усердие. Я была рада, что дядя опять на нашей стороне.

Как только я показала ему наши новые доказательства, он сразу начал накручивать усы. Он согласился с тем, что, несомненно, по улицам Чикаго рыщет серийный убийца. Молодые женщины сами по себе не пропадают. По крайней мере, не в таком количестве за несколько последних недель. На них кто-то охотится.

Дядю беспокоило отсутствие трупов. Где убийца их хранит? Не вырыл же он в городе больше тридцати могил. Так где же они? Без дальнейших доказательств дядя не хотел связывать эти преступления с Джеком-потрошителем, но даже он не мог отрицать, что мы приближаемся к разгадке. И вот мы пришли требовать ответы.

Дядя остановился у стола, за которым печатала на машинке девушка.

– Доброе утро. Я доктор Джонатан Уодсворт, профессор судебной медицины, коронер из Лондона. Я вам звонил.

Девушка не подняла головы, и он прочистил горло.

– Главный инспектор на месте?

Она скользнула взглядом по дяде и Томасу, остановилась на мне и покачала головой. В Англии дядино имя кое-что значило. Но мы больше не в Англии, и, судя по отсутствующему взгляду секретарши, она ничего не слышала о знаменитом профессоре. Что странно, поскольку его имя упоминалось в связи с убийствами Потрошителя.

– Простите, – произнесла она, хотя в ее тоне не прозвучало никакого извинения, только вежливость. – Мистер Хаббард сейчас не принимает. Что ему передать?

Я рассматривала девушку. Молодая, независимая. Из тех, кто стремится идти собственным путем, ни на кого не оглядываясь. Я представила, что она родом не из Чикаго и оставила родных вместе со знакомой, привычной жизнью. Она как раз из тех, кто привлекает нашего убийцу. Вполне вероятно, что она может стать следующей. Любая может стать следующей.

– Это срочно, – вмешалась я. – У нас есть информация о нескольких пропавших женщинах, которая может быть полезна главному инспектору.

Секретарша, похоже, начала колебаться. Она принялась рассматривать меня с тем же любопытством, что и я ее. Наверное, я тоже вызывала интерес – молодая женщина, работающая с коронером. На мгновение мне показалось, что ради нас она нарушит правила.

– Он в самом деле не принимает, – наконец сказала она. – Можете оставить визитную карточку или адрес, чтобы с вами связались?

Дядя задержался, чтобы убедиться, что секретарша записала его сообщение и адрес, а мы с Томасом ждали снаружи. Солнце пыталось пробиться сквозь плотную завесу облаков. Его усилия казались такими же безуспешными, как и наши.

– Что же нам делать? – спросила я, проделывая в снегу углубления тростью. – Сидеть, пить чай и есть пирожные, пока не появится труп?

– Можем поговорить с друзьями пропавших женщин. – Томас смотрел, как я протыкаю снег тростью. – Хотя, наверное, можно немного подождать.

Я сердито уставилась на него.

– Ты же не считаешь меня неспособной?

Не обращая внимания на прохожих, Томас притянул меня за пальто так близко к себе, что наши дыхания смешались.

– Моя дорогая, ты самая способная из всех, кого я имел удовольствие – или чаще всего неудовольствие – знать. – Он поцеловал меня в лоб. – Я предлагал подождать Ноя с новостями.

– Ноя?

Томас улыбнулся.

– Он прислал утром телеграмму. У него есть информация, которой он хочет поделиться лично.

– Привет!

Ной со своей заразительной улыбкой размашисто шагал по снегу. Он придержал шляпу, пересекая оживленный тротуар, и остановился перед нами.

– Есть чем похвастаться? – кивнул он на полицейский участок. Рассмотрев углубления в снегу, проделанные моей тростью, он сам же и ответил: – Не принимайте на свой счет. В этом городе никто не хочет знать о плохих вещах. Считается, что это отпугнет людей от прославленного Белого города. Как будто что-то может удержать от поездки на колесе обозрения. – Он закатил глаза. – Я сейчас иду туда и подумал, что вы захотите составить мне компанию.

Томас бросил на Ноя быстрый взгляд, и мне показалось, что он уже знает ответ, а спрашивает лишь из вежливости:

– Пропала еще одна женщина?

– Да. – Ной кивнул и почесал висок. – Она работала на выставке. Хочу разведать обстановку на месте. Колумбова гвардия держит рот на замке по поводу исчезновения.

– Колумбова гвардия? – переспросила я. – Что это такое?

– Элитное полицейское подразделение. – Ной не казался особо впечатленным. – Белый город настолько обширен, что нуждается в собственной полиции. Они носят дурацкую униформу. И плащи. Понимаете, совет решил, что такая одежда будет соответствовать королевской роскоши этого места.

Не поддержав тему о костюмах, я глянула на Томаса. Он слегка кивнул. Многообещающий след.

Я вдохнула ледяной воздух, уже чувствуя прилив энергии.

– Ну что, идем в Белый город?

Томас сбегал предупредить дядю о наших планах, и мы отправились на Всемирную выставку.

Хотя небо было затянуто тучами, огромное колесо Ферриса словно клинок прорезало мглу. Не верилось, что Белый город создан не волшебством. Даже зная о пропавших женщинах, невозможно было не восхищаться гигантским колесом, крутившемся высоко в небе. Оно возносило к небесам две тысячи человек. Глядя на все эти чудеса, я по-прежнему считала их невозможными. Меня впечатлили фотографии Эйфелевой башни на Парижской всемирной выставке, но сейчас передо мной было самое великолепное зрелище, которое я когда-либо видела.

Томас стоял рядом, наблюдая за вращением огромного колеса. Когда он встретился со мной взглядом, я заметила в его глазах проблеск печали, которую он не успел скрыть. Я взяла его за руку. Я и без слов знала, что он чувствует, чего хочет. Я тоже этого хотела.

Было бы чудесно стать просто юной парой, купить попкорна и постоять в длинной очереди на поездку в небеса. Разрумянившись от восторга, оживленно обсуждать нападения на дилижансы Буффало Билла, насколько чудесно и достоверно они выглядят. А когда мы бы наконец заняли места на колесе Ферриса и воспарили к небесам, возможно, Томас сорвал бы поцелуй. Но мы не были такой парой. Нам нужно расследовать убийство.

Мы последовали за Ноем через толчею. Томас держался ко мне вплотную, чтобы нас не разделила толпа. Несмотря на все здания и новые технологии, самым впечатляющим зрелищем все-таки была толпа. Вокруг бродили десятки тысяч людей. Я никогда не видела столько народу в одном месте.

Мы почти два часа двигались со скоростью улитки, пока наконец не добрались до небольшого здания, приткнувшегося за Двором Почета. Гигантские растения скрывали его от прохожих, и если бы Ной не знал, куда поворачивать, мы бы точно прошли мимо.

Он постучал в дверь стуком, напоминающим азбуку Морзе, и отошел назад, когда внутри послышались тяжелые шаги. Нас поприветствовал румяный толстяк.

– Полагаю, мистер Хэйл?

Ной шагнул вперед и коснулся шляпы.

– Спасибо, что согласились встретиться, мистер Тейлор. Это мои коллеги: мистер Кресуэлл и мисс Уодсворт.

Он обвел нас рукой. Пожилой джентльмен прищурился.

– Они здесь как наблюдатели, – без запинки солгал Ной. – Не возражаете, если мы войдем, или будем говорить здесь?

Мистер Тейлор моргнул, словно прочищая мысли, и жестом пригласил нас в дом.

– Лучше не привлекать внимания. Заходите.

Внутри я с удивлением обнаружила маленький, но хорошо организованный офис. Ограниченное пространство было использовано с толком – с каждой стороны по два стола, разделенные проходом. За тремя сидели молодые машинистки. Мистер Тейлор подвел нас к пятому, частично скрытому за узорчатой перегородкой. Вытащив стул, он поставил его рядом с двумя другими.

– Прошу, садитесь.

Как только мы разместились, Ной сразу приступил к расспросам.

– Что вы можете рассказать о мисс ван Тассел? Когда вы видели ее в последний раз, о ее настроении, не было ли чего странного. Даже самая несущественная деталь может помочь. Ее семья сходит с ума от беспокойства.

Мистер Тейлор сел за стол, положив перед собой руки.

– Она не пропустила ни одного рабочего дня. Всегда приходила с улыбкой. Думаю, она всего несколько месяцев как приехала в город, но держалась особняком, мы мало что знаем о ее жизни за пределами офиса.

– Она не рассказывала другим машинисткам о своей личной жизни? – продолжал расспросы Ной. – О каком-нибудь ухажере…

Мистер Тейлор покачал головой.

– Когда вы позвонили, я созвал общее собрание. Спрашивал у сотрудниц, что им известно. Прежде чем прийти сюда, она работала в аптеке на Шестьдесят третьей улице. Она никому не говорила, почему уволилась оттуда. Мы решили, что из-за зарплаты. Мы всего лишь чуть больше недели работаем на этом месте.

Томас барабанил пальцами по бедру, но не прерывал расспросы Ноя. Ной посмотрел на нас, и я увидела в его глазах то же поражение, которое испытывала сама.

– Ее никто не встречал и не провожал?

– Нет, боюсь… – Мистер Тейлор выпрямился и свел брови. – На самом деле кое-кто был. Два дня назад заглядывал молодой человек в котелке и пальто в тон. Выглядел прилично. Не знаю… Долорес? – внезапно позвал он, бросив на нас извиняющийся взгляд.

Из-за перегородки выглянула девушка.

– Помните, зачем приходил тот джентльмен? Который говорил с Эдной?

Девушка слегка нахмурилась, но сразу просияла.

– Я мало что слышала, но он упоминал, что у него ее деньги. – Она пожала плечами. – Думаю, это ее прежний работодатель, но когда он ушел, она не стала объяснять.

Ной поблагодарил мистера Тейлора за то, что он уделил время, и мы вышли. Томас предложил мне руку, и я приняла ее. С Ноем мы расстались перед Двором Почета. Ему нужно было заскочить в офис Пинкертона, который располагался на другом конце города.

Мы с Томасом шли, погрузившись каждый в собственные мысли. В голове всплыла крохотная несущественная деталь.

– Подожди. – Я остановила Томаса, вспомнив карту Чикаго. – Шестьдесят третья улица. Кажется, это в Энглвуде. Нам нужно в ту аптеку. На данный момент в том районе в последний раз видели двух пропавших женщин, а теперь появилась связь с расположенной там аптекой: Джулия Смит с дочерью Перл на Рождество, а теперь мисс ван Тассел.

И мисс Минни Уильямс, актриса Мефистофеля, только что начала там работать. Я плохо ее знала, но не хотела, чтобы ее путь пересекся с нашим убийцей, особенно при том, что он, похоже, охотится в том районе.

Томас кивнул на небо. Оно было дымчато-розовым с легкими оттенками пурпурного и черного. Я уставилась на солнце, заходящее за горизонт, удивившись, что не заметила, как уже поздно. Томас подозвал экипаж.

– Боюсь, приключение подождет до утра. Большинство магазинов закрываются с наступлением темноты.

Я хотела возразить, указать на то, что наш убийца не обращает внимания на время суток, что он продолжает свою зловещую охоту, но не успела я вымолвить и слова, как небеса разверзлись и хлынул ледяной дождь. В такую погоду никто не станет рыскать по улице.

Томас накинул мне на голову свое пальто, стараясь защитить меня от непогоды, и быстро усадил в экипаж. Мы молча смотрели на то, как Белый город исчезает позади нас. Отсюда казалось, что здания торчат над горизонтом, как сломанные пальцы, указывающие на небо. Отвратительная мысль.

Колеса нашего экипажа клацали по мостовой, ледяной дождь стучал по крыше, а я надеялась, что это не окажется зловещим предзнаменованием.