– Что ж. – Бабушка встала, отмахнувшись от помощи отца. – Все прошло восхитительно, как я и представляла. Твой отец такой же наглец, как и ты, мой мальчик, но ему недостает твоего обаяния. Эдмунд, помогите мне сходить за пером и чернилами. Меня ждет корреспонденция.

Отец с бабушкой отправились искать письменные принадлежности, оставив нас наедине с последствиями визита герцога. Я посмотрела на громоздкие дедушкины часы. Почти десять. У нас меньше восьми часов, чтобы найти выход из этой ужасной ситуации, или Томаса силой доставят на корабль, отплывающий в Лондон. Без меня. Я не могла представить, что он уедет, а я останусь расследовать дело Потрошителя в одиночку.

– Не удивительно, что ты возненавидел Мефистофеля, – сказала я, в четвертый раз поправляя свои золотые и кремовые юбки. – Твой отец похож на его постаревшую и более жестокую версию. Только без веселых сделок и цирковых костюмов. Он все выворачивает в свою пользу.

– Не совсем выворачивает. – Томас откинул голову на кушетку. – Он ищет слабости так же, как я высматриваю царапины на чужой обуви и по ним делаю вывод, где этот человек побывал. Его наблюдательность… честно говоря, она лучше моей. Он всегда преподает уроки, всегда указывает на мои ошибки. Ходы, которые я оставил открытыми. Я должен был сжечь те листы. Я думал, раз он отослал меня в квартиру на Пикадилли, то там они в безопасности. Он никогда не приходил туда.

Я сложила руки на коленях, чтобы больше не теребить юбки.

– Зачем тебе понадобились пустые листы с подписью?

Он помолчал.

– Я тренировался.

– Тренировался.

Я не спрашивала, но Томас ответил.

– Перед отъездом в Румынию я попросил аудиенции у твоего отца. Я знал, как сильно он беспокоился за тебя, поэтому перечислял все причины, по которым тебе подойдет учеба за границей. Я хотел… Я не знал, как подписаться в конце письма. Мне не хотелось показаться напыщенным, но я боялся, что в будущем он может не воспринять меня всерьез в качестве жениха, если я слишком упрощу подпись. – Он медленно выдохнул. – Я никогда раньше не переживал о таких глупостях. Наверное, я подписал с десяток разных листов, все внизу, чтобы выше уместилось само письмо, хотел иметь представление, как оно будет смотреться. В итоге я подписал письмо, которое отправил твоему отцу, просто «Томас». Кто же знал, что мое имя может создать столько проблем?

– Оно создавало мне проблемы с нашей первой встречи, – поддразнила я.

Томас не ответил на мою улыбку. Вместо этого он повернулся ко мне с совершенно серьезным лицом и взял мои руки в свои.

– Уодсворт, давай убежим. Мы можем тайно пожениться и изменить имена. Когда устроимся, напишем твоей семье. Если уедем сейчас, мой отец не сумеет нам помешать. Через несколько лет мы сможем вернуться в Англию. К тому времени мисс Уайтхолл наверняка найдет лучшую партию. А если нет, то все равно не сможет ничего поделать, поскольку мы будем женаты.

Моим первым порывом было ответить: «Да! Давай убежим тотчас же». Меня охватило искушение. Побег намного упростит наши жизни. Мы могли бы остаться в Америке, поселиться в другом городе, начать новую жизнь. Возможно, через несколько лет мы могли бы открыть собственное агентство, оказывающее помощь с судебной медициной и на первый взгляд неразрешимыми загадками. Мне хотелось сказать «да». Больше всего на свете. И все же…

– Я… я не могу, Томас. – Я ненавидела эти слова, но они были правдой вчера и оставались ею сегодня. – Побег… не убережет мою семью от позора. Мы решим твою проблему, но создадим мою. Ты же не станешь это отрицать?

Он стиснул зубы, но покачал головой.

– А как же Джек-потрошитель? – спросила я, мягко освободив свои руки. – Мы и от расследования убежим?

Томас пожал плечами. Он был готов предать огню это дело – да и весь мир, – если бы это означало, что мы будем вместе. Не по злобе или равнодушию, но из-за любви и преданности мне. Это далось бы ему нелегко, но он пошел бы на это. Как бы мне ни хотелось, я не могла бросить это дело или свою семью – это значило бы отказаться от возможности понять брата и говорить от имени убитых женщин. И всех других, обреченных на смерть, если мы не остановим убийцу. Сейчас Томасу кажется, что он может бросить дело, но я знаю, что потом он станет жалеть. Так же, как и я.

– Помнишь, мы обсуждали, чем займемся, когда прибудем в Нью-Йорк? Нашу работу? – спросила я.

– Конечно.

Клянусь, я собиралась вонзить скальпель себе в грудь и повернуть.

– Тогда ты должен знать, что работа на первом месте. Мы не можем убежать от этого расследования. Ведь нам еще столько надо сделать. Мы начали его вместе, мы должны найти способ его закончить. – Я посмотрела в окно, за которым падали крупные хлопья снега. – Если твоего отца не уговорить, то, может быть, мисс Уайтхолл передумает, увидев, как важна для тебя твоя работа. Может быть, ей безразлично, что ты ее ненавидишь, но она не захочет мужа, который предпочитает препарировать трупы, а не прикасаться к ней. Наверняка ей не понравится, если весь Лондон будет шептаться о твоем равнодушии.

Томас молчал, обдумывая мои слова. Я надеялась, он не решит, что я ему отказала. Я бы все отдала за простую жизнь вместе. Он выдохнул.

– Ненавижу, когда ты права. – Он скрестил руки на груди, хотя его губы дрогнули. – Было бы здорово, если бы однажды ты согласилась на один из моих широких романтических жестов.

– Однажды, когда мне будет нечего делать, может, и соглашусь.

Томас прищурился и подался вперед с решимостью на лице.

– Отношения строятся на компромиссах, верно?

Я сразу же насторожилась, к чему он ведет.

– Да, но… период наших кратких ухаживаний официально закончен.

Томас отмахнулся от слова «официально», словно от мухи.

– Наш брак сорвался из-за моего отца и его угроз лишить меня наследства. Давай подумаем. Если я не смогу найти доказательств его обмана, мне останется только одно. Я законно связан с мисс Уайтхолл и буду на следующем корабле. Который отплывает… – Он посмотрел на часы, – через несколько часов.

– Верно, – кивнула я все еще с подозрением.

– Твоя гипотеза о том, что Потрошитель переехал в другой город… Если у нас появится веская причина покинуть Нью-Йорк – с которой согласился бы твой дядя, – мы можем улизнуть прежде, чем отец поймет, что меня не будет в порту, и приедет за мной. Правильно?

– Томас…

Меньше всего мне хотелось втягивать в это дядю.

– Одри Роуз, – торопливо сказал он, – если мы сможем вычислить, куда он отправился, и продолжим расследование там, это даст нам законный повод отсрочить мой отъезд. У нас будет больше времени разобраться с проблемой мисс Уайтхолл, не разрушая репутацию твоей семьи. В противном случае у меня два варианта. Если вечером меня не окажется на корабле, от меня отрекутся и станут преследовать или я буду связан законом с другой женщиной. Ты сможешь с этим жить?

Я закрыла глаза, представив, как Томас садится на корабль, приветствует своего отца и будущую жену. Образ получился таким четким, таким живым, что я ахнула.

– Твой отец не сдастся так просто и не вернется в Лондон. Он станет тебя искать. И кто знает, что сделает, когда найдет.

Томас снова взял меня за руки. Его лицо было искренним.

– Я справлюсь с его гневом. Мне нужно знать, что ты этого хочешь.

– Конечно, я хочу тебя. – Как он мог думать, что я хочу чего-то другого, это не поддавалось никакой логике. Меня накрыла новая волна паники. – А что, если мы не сможем найти ниточку к Потрошителю? Что, если ко времени твоего отправления у нас не будет другого города для расследования?

Томас прижал меня к себе.

– Мы что-нибудь придумаем.

Я покачала головой.

– Дядя не уедет ни с того ни с сего. Я его знаю. Ему понадобятся убедительные факты, чтобы доказать необходимость поездки.

– У нас есть несколько часов. – Впервые с начала обсуждения этого отчаянного плана голос Томаса звучал несколько неуверенно. – Мы что-нибудь найдем. Должны найти.

– А если нет?

Мгновение он молчал.

– Тогда я убегу. Исчезну так, что отец ни за что меня не найдет.

Мы смотрели друг на друга, осознавая эту участь. Если Томас сбежит от отца и ответственности, он бросит и меня. Голова кружилась от беспокойства, но надо было что-то делать. Время утекало сквозь пальцы.

– Поспешим. Разорвем дневники на клочки, если понадобится. Или прошерстим заметки по делу мисс Табрам. Где-то же должен быть ключ.

Я приняла руку Томаса, и он помог мне встать. Рука об руку мы вышли в коридор. Интересно, его сердце бьется так же неистово?

– Что, если…

– Не надо, Уодсворт. – Томас похлопал меня по руке. – Когда. Когда найдем информацию, мы скажем твоему дяде. Когда будем далеко отсюда, тогда и станем беспокоиться о последствиях. А пока давай сосредоточимся на безотлагательной проблеме. Я пойду поговорю с твоим дядей и изложу твою гипотезу о том, что Потрошитель уехал из Нью-Йорка. А ты займись нашими заметками или дневниками.

У подножия лестницы, крепко вцепившись в колонну, стояла Дачиана. У нее под глазами залегли темные круги. Она мало спала с тех пор, как сорвалась свадьба.

– Мы с Иляной хотим помочь. У нас хорошо получается находить спрятанные подсказки. Это… – У меня создалось впечатление, что она тщательно подбирает слова, но я слишком нервничала, чтобы задумываться над этим. – Научились в Ордене. Если хотите, мы займемся дневниками, а вы сможете взяться за последнее убийство. Будет проще разделить работу.

Томас подумал и коротко кивнул, его глаза слегка заблестели.

– Спасибо, Дачи. Дневники в комнатах Одри Роуз. Вам придется поторопиться: их… много.

С минуту брат и сестра смотрели друг другу в глаза, общаясь без слов. В следующее мгновение Дачиана подхватила юбки и бегом поднялась по лестнице, окликая свою возлюбленную.

Томас поцеловал меня в макушку и пошел искать дядю, а я принялась собирать записи по убийствам Марты Табрам и мисс Кэрри Браун. Несмотря на то что полиция арестовала Френчи номер один, я знала, что он невиновен. Виновен наш Потрошитель, и он только начал свой новый, усеянный трупами путь. Я устроилась в гостиной на первом этаже и разложила листы с заметками.

Я старалась не думать о времени, но слышала только проклятое тиканье секундной стрелки, которая отсчитывала оставшиеся часы. Время было не на нашей стороне. Казалось, что оно бежит быстрее моего пульса. В какой-то момент в гостиную вошел Томас со своей стопкой записей, которые находились в еще большем беспорядке, чем мои. Дядя согласился переехать, если мы предоставим веские аргументы. Ему тоже не давало покоя дело Потрошителя, и он хотел его закончить.

Я сосредоточила всю свою энергию на деле и мысленно приказывала часам замедлиться, но до назначенного Томасу времени остался один час. Все мышцы в моем теле напряглись так, что были готовы лопнуть. Томас откинулся на спинку и тяжело вздохнул.

– Уодсворт, мне надо собирать чемоданы. Я не могу рисковать и оставаться дольше, иначе отец обязательно заявится сюда, и я уверен, он нанял помощников, чтобы доставить меня на борт. Он не верит, что я пойду по собственной воле.

Томас поднялся на ноги. Вокруг рта залегли складки поражения. Все казалось мне неправильным. Я встала, сердце колотилось как сумасшедшее.

– Давай сбежим, – сказала я, не сдержав всхлипа.

На мгновение Томас застыл, а потом подхватил меня на руки и крепко прижал к себе. Если мы тайно поженимся, это поможет утихомирить скандал. Как и то, что мы находимся в Америке и слухи задержатся. Решение не идеальное, но сработает. Должно сработать. Тогда мы сможем по-прежнему вместе искать Джека-потрошителя.

– Ты уверен, что нам хватит времени собраться?

Томас отпустил меня и мрачно посмотрел на часы.

– Впритык. Много не бери. Встретимся через двадцать минут. Я прикажу кучеру готовить экипаж.

Он поцеловал меня в щеку и побежал к двери. Я не стала задерживаться и быстро, насколько позволяла больная нога, поднялась наверх. Пульс грохотал в такт секундам. Я бросала в чемодан платья, щетки и нижнее белье, радуясь, что большая часть уже уложена. Я послала за лакеем, чтобы вынес чемодан. У меня осталось еще несколько минут, и я нацарапала записку для Лизы и еще одну для отца. У меня не было времени попрощаться, да я и не хотела втягивать их в нашу затею.

Я уже ждала Томаса в коридоре на первом этаже. Он взялся за наши чемоданы, помогая лакею идти быстрее.

– Готова? – спросил он.

Я кивнула, боясь открыть рот. Не верилось, что мы убегаем. Правильное и неправильное перемешалось, и я больше не была уверена, что главнее. Томас, похоже, испытывал те же чувства. Он коротко кивнул и показал на черный ход.

– Быстрее. Мы же не хотим…

– Подождите!

Дачиана с Иляной, чуть не спотыкаясь, сбежали по лестнице.

– Мы нашли! – задыхаясь, сказала Дачиана. – Мы знаем, куда он направляется.