Несостоявшееся свидание

Освидании – в конце главы. Сначала о том, что на определенном этапе жизненного пути настигает каждого, – о юбилее. Кто-то любит их, кто-то пытается «проскочить» их незаметно, но удается это не всем, особенно актерам. Готовились отмечать «некую круглую дату» в моей жизни и у нас в театре. На 25 января 1999 года был назначен «Татьянин день», – так назывался вечер, посвященный 45-летию моей работы на сцене Московского театра оперетты. Ну и, конечно, юбилею.

Настоящий день рождения мы отметили дома и довольно скромно – настроение было совсем не праздничное, потому что накануне брата Володю отвезли в больницу. На дачу, где мы всегда 31 декабря собирали гостей, на этот раз не поехали. Обычно мой день рождения и встречу Нового года мы устраивали там. Приезжали Володя с Наташей и внуком, друзья… Порой собиралось человек двадцать. Каждый год было по-разному: кто-то из друзей имел возможность приехать, у кого-то не получалось. Но всегда атмосфера была замечательная, много шутили, дурачились…

Часто бывают у нас Евгений Радомысленский и его жена Лена Муратова, актриса, очаровательная, милая женщина. Они с Женей очень красивая, дружная пара. Это одни из самых близких наших друзей. Лена не только прекрасно знает поэзию, но и столь же прекрасно читает ее. У них с Женей был очень интересный спектакль «Затонувший остров», посвященный взаимоотношениям Марины Цветаевой и Бориса Пастернака. Потом Лена играла его с популярным актером Владимиром Дружниковым. Был у нее столь же интересный спектакль «Здесь, на синей земле», об Александре Блоке и Наталье Волоховой, который они играли с неотразимым Владимиром Ивашевым. В те времена эти спектакли собирали в Театр киноактера особую публику. Потом, когда театра не стало, к сожалению, не стало и этих спектаклей… Сейчас Лена работает в театральном институте педагогом по сценической речи.

Есть у Анатолия Львовича друг с давних лет Юрий Ценин. Человек невероятно интересный, со множеством талантов – он журналист, спортсмен-горнолыжник, играет на гитаре, поет… Натура мятущаяся, с веселой авантюрной жилкой, вечно он в поиске… Энергия из него так и брызжет. Юра был, как я уже рассказывала, одним из соавторов либретто мюзикла Кремера «Ваш покорнейший слуга», которое они написали с Сашей Дмоховским… В отличие от Юры, его жена Ира, тоже журналист, женщина спокойная, я бы сказала, уютная… Лишнее подтверждение того, что противоположности сходятся…

Среди друзей нашего дома, пусть он бывает и нечасто, – Юрий Иванович Карякин, ученый-атомщик, крупный специалист в своей области, и его жена Римма, врач. Несмотря на известность в научном мире, он очень прост в общении, нет в нем никаких претензий на значительность. Впрочем, это свойство истинно умных людей, личностей. Юрий Иванович теперь уже не может похвастаться здоровьем – его «посещали» инфаркты, но он все равно остается деятельным: у себя на даче сам что-то мастерит, вечно в движении. И за столом, когда приходит к нам, забывает о разных ограничениях, да еще и остроумно комментирует, если позволяет себе выпить рюмочку-другую. Ему говорят: «Что ты делаешь? Тебе же нельзя столько!» – «Ох, я сегодня раздухарился!..» С Карякиным я была знакома с давних времен, но, когда в моей жизни появился Кремер, он «переметнулся» к Анатолию Львовичу. А тот в свою очередь очень любит Юрия Ивановича, потому что человек это неординарный. Им интересно друг с другом: они всегда много разговаривают, иногда спорят…

Конечно, я назвала здесь не всех друзей нашего дома – о ком-то уже рассказала в предыдущих главах.

* * *

Принимать столько гостей, готовить стол мне, естественно, теперь уже не под силу, и потому я просто должна рассказать о тех, без чьей помощи я бы не обошлась, – о двух моих добрых приятельницах. Анатолий Львович шутя называет их «женский гарнизон». Это не просто приятельницы – это очень близкие, почти родные мне люди. Когда-то они были типичными моими поклонницами, но их отношение ко мне гораздо больше, чем поклонение, – это искренняя сердечная отдача, душевная теплота. Прежде я не очень сближалась со своими поклонницами, никогда не приглашала их к себе в дом, а вот теперь и не представляю, как бы без них справлялась со всем.

Одна из них – Галина Васильевна Гладштейн, человек с золотой головой и золотыми руками – так много она умеет делать. У нее невероятный талант «общаться» с техникой. В свое время Галя окончила авиационный институт, она инженер. Мало того, она еще и талантливый фотограф, ее снимки сделаны на профессиональном уровне. И вовсе не потому, что когда-то Галя окончила специальные курсы – настоящим фотографом надо родиться. Несколько ее снимков помещено в этой книге.

Еще один близкий мне человек – Нелли Николаевна Тихомирова. Она педагог, работает в школе. Хотя Галя человек тоже энергичный, но Нелли Николаевна, несмотря на совсем не юношеский возраст, – это просто метеор, легка на подъем, в любую минуту может приехать, если надо в чем-то помочь. До сих пор она ходит на все мои спектакли и не просто сидит и смотрит, а участвует в одном из них: в «Катрин» она по мизансцене бросает из зала цветы, которые обыгрывает Лефевр.

Есть у меня теперь еще одна незаменимая помощница – Татьяна Константиновна. Ее энергия меня тоже потрясает: она ведь помогает мне по хозяйству не только когда мы находимся в своей московской квартире, но и специально приезжает на дачу: приготовит там все быстро, приготовит и умчится в Москву, где у нее своя семья, свои заботы. Я смотрю на Татьяну Константиновну – такая она быстрая, ловкая – и вспоминаю себя в молодости. Я тогда тоже была такая. И теперь я все еще быстрая, не хожу, а бегаю, но увы! уже не такая ловкая…

После того как не стало папы, мы затеяли на даче реконструкцию, потому что старый домик пришел почти в негодность, обветшал, фундамент сгнил. Поскольку мы не могли находиться на даче постоянно, чтобы заниматься всеми этими строительными проблемами, то стали искать какого-нибудь надежного человека, кто бы согласился жить здесь. Вскоре у нас на даче появились Вячеслав Федорович Родин и его жена Полина Васильевна и прожили здесь двенадцать лет. И все эти годы я была спокойна. Вячеслав Федорович не просто жил и охранял дачу, но и много помогал нам, переделывал почти все после строителей – человек он был очень работящий и «рукастый». Они с женой тоже стали для нас близкими людьми. Когда Вячеслав Федорович умер, Полина Васильевна уехала в Москву. У нее там дети, внуки, так что забот хватает. А перед нами снова возникла та же проблема…

Решить ее помогла Галина Александровна, очень симпатичная женщина – она стала ангелом-хранителем нашей дачи. Галина Александровна, как говорится, уже на заслуженном отдыхе, а до этого многие годы вместе с Наташей, женой моего брата, проработала в Министерстве внешней торговли…

Теперь о юбилейном вечере, о «Татьянином дне». Готовились к нему в театре заранее, и у каждого были свои заботы: коллеги что-то придумывали, сочиняли, а у меня, кроме всего прочего, была извечная для женщин, особенно актрис, проблема – в каком платье появиться перед собравшимися. Должна, впрочем, признаться, что хотя решать ее хлопотно, но приятно, особенно если тебе в этом помогают с такой искренностью, как это сделала Лилия Амарфий. Она приняла во всем такое участие, что я была до слез тронута ее вниманием. Такого отношения я никогда не забуду. Вместе с Лилей и с заведующей нашим пошивочным цехом Людмилой Ивановной Ивановой мы сначала поехали на Ленинский проспект в Дом ткани, выбрали материал. Потом Лиля сама придумала мне фасон и всю неделю, пока шилось платье, приходила на примерки, тщательно проверяла каждую складочку, вытачку, защипочку… Даже спорила с нашими закройщицами Юлией Михайловной и Наташенькой, если они предлагали сделать что-нибудь иначе. Надо сказать, что все, кто работает в пошивочном цехе, – люди удивительно преданные своему делу и очень любят актеров. Труд у них нелегкий – иногда они, а их всего несколько человек, шьют для одного спектакля до двухсот костюмов… Что касается Лили, то она занималась моим платьем так, словно это ей самой предстояло выходить на поздравления. А я тогда, как нарочно, чувствовала себя очень плохо: чем-то отравилась, и слабость у меня была такая, что на примерках я даже теряла сознание. Отдаю должное терпению Лили.

А ведь у нее и своих забот достаточно: она очень много играет и в театре, и на гастроли постоянно ездит. Я только диву даюсь – как у этой хрупкой, тоненькой, изящной женщины хватает на все сил. Иногда даже страшно за нее становится – она себя просто «сжигает». Впрочем, Лиля была такой энергичной всегда – она настоящая труженица. Придя в театр, все время училась у старших коллег. Мне говорили, что Лиля была чуть ли не единственной из молодых актеров, кто постоянно ходил на мои спектакли. Постепенно благодаря таланту, труду Лиля стала замечательной актрисой. Она сама себя сделала – и это ее заслуга. Лиля играет не только всех классических героинь, но и острохарактерные роли. У нас есть спектакль «Римская идиллия», где у Лили очень сложная роль с перевоплощением – она играет и молодую женщину, и пожилую. Это очень интересная работа народной артистки России Лилии Амарфий…

Большое участие в подготовке юбилейного вечера принял и директор нашего театра Владимир Исидорович Тартаковский. Когда-то совсем молодым он пришел к нам и был сначала помощником у И. И. Кацафы. Потом стал администратором, а после того, как Иосиф Исаакович умер, сменил его на посту главного администратора. При В. И. Розове Владимир Тартаковский потом был его заместителем. Когда не стало Розова, возник вопрос: кто же теперь будет директором театра? Кандидатур было несколько, и, когда назначили Тартаковского, человека еще достаточно молодого, мы были рады. И не ошиблись: Владимир Исидорович не просто вырос в нашем театре и знает все его проблемы, но оказался еще и хорошим финансистом, что сейчас для театра очень важно.

Для моего выступления на юбилейном вечере был сознательно выбран второй акт «Джулии», потому что он во многом соответствовал моменту. Правда, постановщику уже не шедшего в театре спектакля Евгению Радомысленскому пришлось немного сократить действие.

А второе отделение вечера, собственно поздравления, по нашему замыслу должно было начаться «Застольной» из «Травиаты» в моем с Зурабом Соткилавой исполнении. Мы с ним заранее все отрепетировали, но накануне вечера Зураб заболел – простудился, температура поднялась чуть ли не под 40 градусов. Он сам так расстроился, так потом переживал…

Как и положено, сначала была официальная часть – на сцену вышел представитель Президента Николай Николаевич Бордюжа и вручил мне орден «За заслуги перед Отечеством». Он хоть человек и военный, генерал, но так деликатно его вручал – не сказал, что орден четвертой степени, а стал объяснять мне, что на нем изображено… Очень обаятельный человек… Сейчас Николай Николаевич – наш посол в Дании…

А потом начались поздравления актеров московских театров. Тон задали Николай Караченцов и Марк Захаров, которого Коля представил залу: «Ассистент». Что они вытворяли – передать на словах невозможно! Караченцов в свое время сыграл в фильме «Собака на сене» влюбленного в Диану и пел ей серенаду. Теперь, заменив ее имя на мое, они запели: «Творенье дивное, Татьяна…» Точнее, пел Николай, а последнюю ноту каждого куплета «доверял» «ассистенту», и Марк Анатольевич выводил ее душераздирающим фальцетом. Хохот стоял такой, что стало ясно – вечер пройдет успешно. Они дали импульс, настроили зал. Не знаю, вспомнили ли ленкомовцы нашу «Эспаньолу» или просто так совпало, но, когда они уходили со сцены, Марк Захаров зацепил на Колиной гитаре струну, и она не очень музыкально задребезжала: «Дзиинь!» У нас в «Эспаньоле» звук гитарной струны тоже появлялся, когда я вонзала в пол шпагу и она начинала вибрировать. Правда, тот звук в оркестре был очень красивый.

От любимого мною Театра имени Вахтангова поздравить пришли Владимир Этуш и Василий Лановой, который вспоминал о нашей молодости, о том, как мы с ним встретились в студии Сергея Львовича Штейна при Дворце культуры ЗИЛа… Из Центрального театра Российской Армии пришли Федор Чеханков и Владимир Михайлович Зельдин. Они пели для меня, танцевали, и я в который раз удивлялась их легкости, пластичности, изяществу, артистизму… А уж когда Владимир Михайлович начал знаменитое «Без женщин жить нельзя на свете…», все были покорены и потрясены: человек в таком возрасте, а по-прежнему молод, неотразим и танцует так зажигательно, что зал вслед за ним подхватил: «Без женщин жить нельзя…»

Поздравлял меня и его величество король Людовик XIV – Юра Васильев из Театра сатиры, который признался, что еще ни перед одной женщиной не снимал своей королевской мантии. И тут же сбросил ее к моим ногам. Да здравствует король!..

И королева! Алла Николаевна Баянова, поздравившая меня на французском языке, исполнив прекрасный «шансон». Я смотрела на нее и вспоминала еще одну великую женщину – Марию Владимировну Миронову, которая, к сожалению, не дожила до моего юбилея. Она тоже была королева. Королева в своем королевстве…

Королевское признание было в тот вечер не единственным. На сцену вышел Юрий Михайлович Лужков и стал уверять меня, что я «засушила» много сердец, в том числе и его. И вот теперь он решился впервые сказать мне об этом и признаться в своих чувствах в присутствии жены, которая сидит в зале. Наш мэр говорил это так весело, с таким юмором, и смех в зале был тому подтверждением.

Пока меня поздравляли гости нашего вечера, за кулисами своей очереди ждали мои коллеги. Вместе с режиссером Игорем Сергеевичем Барбашовым, который давно работает у нас в театре и поставил немало хороших спектаклей, и с нашим главным дирижером Павлом Константиновичем Сальниковым они подготовили целый «букет» из тех спектаклей, в которых я когда-то выступала, – исполняя те или иные отрывки из них, они как бы перелистывали страницы моей сценической жизни. Но сначала вышел Алексей Степутенко и в лучших традициях поздравлений спел мне куплеты Трике из «Евгения Онегина». «Бель Татиана» в них присутствовала, но слова были другие, написанные специально к этому дню.

А потом зазвучали такие знакомые мне отрывки из лучших наших спектаклей. И не просто отрывки, а потрясающе оригинальные поздравления с остроумными текстами, написанными на те мелодии, которые я столько лет пела со сцены родного театра. Гера Васильев спел «Севастопольский вальс», в текст которого вставил слова из нашей сцены, сцены Любаши и Аверина. Я «подключилась», и мы закончили петь вальс вместе.

Как всегда, был неотразим Слава Богачев с куплетами папаши Дулитла. Закончив их, он подошел ко мне и, лишь немного изменив слова из «Моей прекрасной леди», сказал: «Доченька! Никогда не думал, что тебя можно отмыть до такой красоты». Восторгу зала не было предела. Эмиль Орловецкий исполнил мой любимый дуэт «Ласточки» из «Конкурса красоты»: «Летят, кружатся ласточки ваших черных глаз…» Слава Иванов вышел поздравить меня с моим же романсом из «Белой ночи»: только там моя героиня Долли пела: «Смотрела б на тебя…», а Слава запел: «Глядел бы я на вас…»

Блистательны были Света Варгузова и Юра Веденеев в красивом дуэте из спектакля «Куба – любовь моя», который мы так любили петь с Сашей Гореликом… Ну и какой же юбилей Шмыги без «Двенадцати музыкантов» и «Карамболины»! И они были! Первый номер зажигательно исполнила Лиля Амарфий, а во втором на сцену вышел… Гера Васильев. Под конец я не утерпела и вместе с ним и артистами балета стала танцевать, закончив «Карамболину» своей привычной мизансценой…

Пока коллеги поздравляли меня, пели, танцевали, перед глазами прошла моя жизнь на этой сцене. И так сладко и грустно было, так щемило сердце при воспоминании о всех, с кем я исполняла то, что сейчас исполняли мои друзья, что я проплакала всю вторую половину юбилейного вечера. Как же я им всем благодарна!..

Среди поздравлявших меня был человек, без помощи которого мой юбилей вряд ли прошел бы на таком уровне, – это Александр Петрович Таранцев. У нас было несколько спонсоров, но основным был А. П. Таранцев и его «Русское золото». Это он оплатил дорогостоящий кран для телевизионной съемки, он устроил такой банкет, что когда все подошли к столам, то ахнул даже Юрий Михайлович Лужков. Но банкет был потом, а когда я принимала поздравления на сцене, Александр Петрович вышел ко мне с очень красивым букетом, удивительным образом по тональности, по цветовой гамме совпадавшим с цветом моего платья. И с таким оригинальным подарком, перед которым не может устоять ни одна женщина. А. П. Таранцев сказал, что у них существует сеть бутиков, и приглашал меня посещать их, покупать их товары в любом количестве и со скидкой для меня… в 99 процентов! Тут было от чего ахнуть не только мне, но и женщинам в зале…

Должна сказать, что А. П. Таранцев и его фирма еще до юбилея сделали мне подарок – несколько очень красивых элегантных туалетов. Я была в растерянности, когда сотрудницы магазина стали предлагать их на выбор. Ладно, когда я взяла одно платье, но они стали приносить второе, третье… Я сказала: «Девочки, мне неудобно! Как же это?..»– «Татьяна Ивановна, не смущайтесь! Это распоряжение Александра Петровича».

Костюмы для выступлений мне помогают шить и в известном салоне «Виктория А». Познакомил меня с его владелицей Викторией Андриановой, очень милой женщиной, наш большой друг – известный журналист, политический обозреватель радиостанции «Эхо Москвы» Андрей Черкизов. С невероятной энергией, заинтересованностью он помогал нам в подготовке юбилейного вечера, искал и находил спонсоров, которых я хочу еще раз поблагодарить. Вот и в салоне «Виктория А» откликнулись – решили сшить мне в подарок платье к юбилею. К сожалению, задуманный ими фасон не совсем соответствовал тому, что должно было состояться, – платье хоть и было красивым, но не для сцены. Оно больше подходило к камерной обстановке. Однако от своего обещания в салоне не отказались и сшили мне два платья (одно из них – в подарок), когда надо было проводить «гостиные».

Об этой идее следует рассказать подробнее. У меня на вечере среди приглашенных были и трое известных ученых – Семен Моисеевич Резер, Константин Васильевич Фролов и Эдуард Сергеевич Поддавашкин. Еще задолго до юбилея у них возникла мысль организовать и проводить интересные камерные вечера с моим участием. Им хотелось, чтобы на таких вечерах встречалась интеллигенция – научная, творческая, чтобы люди могли в непринужденной обстановке разговаривать, находить себе собеседника по интересам, знакомиться ближе с людьми искусства, то есть чтобы было как в прежние времена, когда существовала другая культура общения между людьми.

«Закоперщиком» в этом деле был Семен Моисеевич Резер, человек энергичный, деятельный, ставший теперь нашим добрым другом. Хотя свободного времени у него мало – Семен Моисеевич много работает, преподает, кроме того, он академик нескольких иностранных академий, – он больше года занимался идеей проведения «гостиных». И вот на моем юбилейном вечере они принялись уговаривать меня, чтобы я дала окончательное согласие. Уговорили.

Мы долго выбирали место, чтобы оно походило по стилю, по уровню на прежние гостиные, где собирались нарядные дамы, элегантные мужчины, куда приходили известные люди, где велись интересные разговоры. Наконец остановились на Доме ученых. В этом старинном особняке есть прекрасные, уютные гостиные с красивой мебелью. В одной из них, где стоял белый рояль, мы и провели наш первый вечер. Директор Дома ученых, с которым мы давно знакомы, поскольку я не раз у них выступала, всячески старался нам помочь.

Когда я вышла к собравшимся, которые сидели в креслах, расставленных полукругом, то сразу почувствовала, что все у нас получится: интеллигентная публика, красивая обстановка, атмосфера, располагающая к общению. Я рассказала о том, чего бы нам хотелось, мне задавали вопросы, я отвечала и в свою очередь задавала вопросы им. То есть непосредственный разговор получился.

Но сначала, чтобы создать особое настроение, я открыла «гостиную» романсом «Откровение» А. Кремера на стихи А. Дмоховского.

 

То ли дрогнет сердце, то ли вскрикнет птица,

То ли вновь, как в детстве, радуга приснится.

Так и нас любого вдруг настигнет где-то

Откровенье слова, музыки и света…

 

В тот вечер мне очень помог Вячеслав Шляхтов – и в организации его, и как артист – мы с ним исполнили дуэт из «Баядерки» Кальмана. Должны были быть музыканты из оркестра Театра сатиры, которых пригласил Кремер, но так случилось, что смогла прийти только концертмейстер, блестящая пианистка Инна Москвина, которой я очень благодарна.

Вечер прошел интересно еще и потому, что в нем принял участие Эльдар Александрович Рязанов, который приехал туда со своей съемочной группой (я уже упоминала, что он тогда снимал фильм об актрисах, с которыми ему привелось работать). Конечно, были воспоминания о «Гусарской балладе», кроме того, Эльдар Александрович очень остроумно рассказывал о других своих съемках. Всем известно, что рассказчик он потрясающий.

Среди присутствующих в гостиной был и известный ученый Николай Альфредович Платэ, один из инициаторов проведения этих вечеров, который вручил мне… медаль с изображением Софьи Ковалевской! Академия наук награждает ими выдающихся ученых… Хочешь не хочешь, теперь мой «статус» повысился…

По окончании вечера был легкий ужин, во время которого все могли общаться еще более непринужденно, то есть получилось именно то, что мы задумывали. «Гостиная» прошла успешно, и многие подходили и спрашивали, когда же состоится следующая… Я пока и сама не знаю – все дело в отсутствии средств…

* * *

Принято считать, что юбилей – это некий рубеж, повод оглянуться назад, на прожитые годы, повод начать подводить итоги… Привычные, но очень скучные слова… А мне совсем не хотелось завершать книгу, пусть и воспоминаний, именно так. Хотелось закончить ее каким-нибудь веселым, комичным, даже легкомысленным эпизодом – в духе старой доброй оперетты, с которой я связана столько лет. Думала, думала – и то не годится, и это… И тут жизнь сама «подбросила» мне сюжет.

Я возвращалась от моего любимого врача-стоматолога Дмитрия Гавриловича Севастьянова, из его клиники на улице Гарибальди. Муж был занят, и подвезти меня оказалось некому. Пришлось ехать от Ленинского проспекта до центра на троллейбусе. Легко впрыгнула в него, стою на задней площадке. Подходит ко мне контролер, молодой, красивый парень, спрашивает билет. Я протягиваю ему свое пенсионное удостоверение, разрешающее нам ездить на общественном транспорте бесплатно. Парень берет и смотрит то в него, то на меня. Потом наклоняется к моему уху и спрашивает недоверчиво: «Это ваше?» – «Конечно». – «А сколько же вам лет?» Называю честно свой возраст. Вижу, с контролером что-то происходит – он явно сомневается. Хочет что-то сказать, но… Начинаю понимать, что его смущает мой внешний вид – я была в хорошей шапочке, в розовом меховом жакетике. Кроме того, парень видел, как я впорхнула в троллейбус этакой легкой птичкой. Ну никак я не подходила под привычный образ пенсионерки. Все-таки парень сказал: «Ну надо же!» До сих пор не уверена, узнал ли он меня. Вряд ли. Но то, что мою фамилию в удостоверении он прочитал, это точно. Другое дело, знакома ли она ему. Скорее всего – нет…

Сошла на Якиманке и решила пройтись до «Ударника». Я с юности люблю гулять по Москве. Помню, выходила без какой-либо особой цели – просто побродить по улицам. Москва тогда ведь была не такая большая, более уютная, и народу в ней было не так много, в основном свои, москвичи, так что можно было ходить, ничего особенно не опасаясь. Больше всего я любила бродить по переулкам в районе Солянки. Это совсем недалеко от нашей Ульяновской улицы – надо было только перейти по мосту Яузу, а там уже начинался Яузский бульвар, Петропавловский переулок, Подколокольный, Подкопаевский… Душа Москвы в ее переулках, а не в огромных проспектах. Только в переулках можно почувствовать ее особую атмосферу. Бродила я так и час, и два… Поднималась по Старосадскому переулку к Маросейке (названия-то какие!), шла к площади Дзержинского (ныне Лубянской). Переходила на ту ее сторону, где сейчас здание «Детского мира», и спускалась к Охотному ряду. Я особенно любила это место, потому что тогда здесь были только-только посажены первые липы. Мне особенно нравилось приходить сюда в сумерки, когда начинали зажигаться фонари. Для меня сумерки самое любимое время суток – все вокруг приобретает какой-то таинственный вид, появляется совсем другое настроение… Я могу рассказывать о своем родном городе без конца и с удовольствием и горжусь, что хорошо знаю его…

Итак, прогулялась я до «Ударника». Хотела перейти и мост через Москву-реку, пройтись по Александровскому саду, а оттуда по Большой Никитской к себе на Леонтьевский. Но уже почувствовала себя уставшей, да и ветрено было над рекой, холодно. Решила поймать попутную машину. Одна остановилась. За рулем – молодой мужчина лет тридцати. Села. Едем. Водитель поглядывает на меня и говорит:

– Вы сегодня хорошо выглядите.

А я и без него знаю это – доказательство тому контролер в троллейбусе, который не дал мне моих лет. Но надо вежливо поддержать разговор:

– Да это я сейчас прошлась по свежему воздуху.

Вряд ли он узнал меня – он ведь из молодых, в оперетту наверняка не ходит, а на телевидении я появляюсь теперь не так часто. Вдруг слышу:

– А мы не могли бы встретиться с вами в субботу?

– ?!!

Немного оправившись от неожиданности; я не нашла ничего более оригинального, как сказать:

– Что вы! Нет!

– Почему нет?

– Потому что у меня есть муж…

– Ну и что?

– ?!!

Разве не прелесть эта фраза?! Правда, когда подъехали к моему дому, от денег водитель не отказался. От свидания я отделалась дешево – всего двадцаткой.

Пришла домой, рассказала Кремеру о своих «похождениях». И что же услышала?

– Ну и дуреха, что не согласилась!

– ?!! – в третий раз за один день…

Может, все-таки не зря поется про «частицу черта»? Есть она в каждой из нас помимо нашей воли?..