Глава 12. Тет-а-тет с Князем Претемных

– Вы в чем-то подозреваете мою невесту? – спросил я, внимательно глядя на князя.

Все уже покинули помещение, мы остались один на один. Ну, если не считать угольно-черного кота, который не соизволил выполнить волю своего господина. Хотя… Достаточно вспомнить Матильду, которая всегда делает только то, что считает нужным. Вроде фамильяр, а ведет себя как кошка, которая гуляет сама по себе.

– Невесту? – улыбнулся Вацлав, откинувшись на спинку кресла.

Так, что-то стало жарковато. И точно – пламя в камине разгорелось, будто в него подбросили дров. Только Вацлав Шлях-Успенский сидит невозмутимый, улыбается тонко и почти ласково.

Я расстегнул верхнюю пуговицу на вороте. Кузяк с тобой, шановный княже. Хочешь играть – будем играть.

– Невесту, – подтвердил невозмутимо.

– Или все же жену?

Я сглотнул. Все очень плохо. Не учел совсем, что сеть наблюдателей у князя намного лучше моей. И наш тайный брак с Алиной Альжбетой Каторжинской не такой уж тайный. Интересно, как только смогли пронюхать? Ведь клятвы мы произносили в храме, в котором служит хороший знакомый отца. Он точно не сдавал. Тогда кто?

Ониксовые глаза князя смеялись. Алые всполохи, казалось, только подначивали: «Что ж ты, Лех, думал, один такой умный?»

Я сложил руки на груди, показывая, что не намерен смущаться и выкручиваться.

– Какая разница, мой князь, жена или невеста?

– В нашем случае пока никакой, – произнес он. – Так даже лучше. Однако вы должны понимать, что если Алина окажется опасна для Речи Шветной, то придется принимать меры.

– В смысле – опасна? – тут же напрягся я, ощутив желание подержать Шлях-Успенского за горло.

– Что вы слышали о смолях? – проигнорировал мой вопрос Вацлав.

Я хотел уже было продолжить про Алину, но вовремя заткнулся. Так, спокойно. Не стоит дерзить князю сейчас. Лучше потом встретить его стеной огня. Или еще чем-то не менее действенным.

– Нет, не слышал.

Вацлава мой ответ не удивил. Он только кивнул и сказал:

– Хорошо, тогда слушайте.

История оказалась весьма занимательной.

Тадеуш Каторжинский с юности занимался наукой. Его интересовало колдовство не как способность, данная природой, а как возможность разобрать все окружающее на мелкие детальки. Чтобы, досконально изучив их, собрать во что-то новое, неизвестное этому миру.

Изучение Ключей колдовства поначалу было милой забавой. Но потом Тадеуш понял, как ими управлять… в более широком диапазоне, чем это делали местные бургомистры.

Потом Тадеуш пропал. А когда вернулся, уже был не один.

– И как же это определили? – уточнил я, невольно вцепившись в подлокотники.

Вацлав Шлях-Успенский умеет рассказывать так, что ты падаешь в историю, чувствуя ее запахи и страхи.

– Дневник Тадеуша, – пожал плечами Вацлав. – Все до безобразия просто. Даже банально, я бы сказал.

Мне удалось сохранить каменную маску на лице. Черт бы тебя побрал, любитель оригинальности.

– Он называл существо, пришедшее за ним из другого мира, смоль, – продолжил Вацлав. – Смоль не имела тела, была невидима для нашего глаза, но при этом полностью подчиняла себе своего… владельца.

Я чуть нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное. Паразитов достаточно и в нашем мире. Но они слишком слабы, чтоб взять в плен ведьмака.

– Как он понял, что… что-то не так? – спросил я, бросив быстрый взгляд на князя. Так-так, тоже задумчивый и далеко не радостный.

– В дневнике он достаточно подробно описывает свое состояние: упадок сил, невозможность колдовать, а потом – резкие всплески силы. Но самым ярким воспоминанием было то, что ночью он мог наблюдать… Только наблюдать за происходящим вокруг, но не действовать. Смоль тем временем изучала мир вокруг. И ей хотелось крови.

Я ничего не сказал, но невольно подался вперед, ожидая продолжения истории.

– Крови хватало. На Палланок, в котором Каторжинский жил со своей супругой, часто нападают волколаки. И крови было много…

– Тадеуш их привлекал? – внезапно появилась у меня догадка.

– Именно, – кивнул Вацлав. – Словно сам нарывался. И выходил победителем. Ровно до того момента, когда волколаков оказалось слишком много.

Повисла тишина. Враг оказался многочисленнее, чем… чем думала сущность… Смоль.

– Но ведь это не все? Смоль не пропала? – чуть прищурился я.

Он недоговаривает. Вот нутром чую.

– Не пропала, – ответил князь таким голосом, что в комнате стало вмиг холодно. – Потому что в дневнике есть намек, что Тадеуш встречался с Анджеем. Именно после этого Анджей словно свихнулся, начав заниматься экспериментами с колдовской силой.

– А потом?

– А потом у Алины пошли проблемы со способностями и колдовством.

Я затаил дыхание, понимая, к чему он ведет. Понимая, но не желая признавать и подчиняться. Ведь это… нет-нет, ни за что! Никогда не соглашусь!

– И чего же вы хотите?

– Чтобы вы отдали вашу жену мне.

Пальцы обожгло, я шумно выдохнул. Спокойно, Лех, спокойно. Ты же взрослый ведьмак, ты сильный и независимый мужик с кошкой-фамильяром, ты…

– А мебель портить необязательно, – скучающим тоном сообщил Вацлав. – Насколько я помню, между вами никогда не было пылкой любви, поэтому к чему такая реакция?

До меня только сейчас дошло, что ладони окутало лавандовым пламенем, которое в любую секунду грозит сорваться вперед и уничтожить все на моем пути. Да уж, совсем обалдел. Защищать Алину – это одно, а вот покуситься на князя и остаться милым трупом – совсем другое.

Хотя бы потому, что я ей ничем не помогу в таком состоянии.

– Простите, великий князь, сорвалось, – сказал я искренне. – Что же касается наших чувств, то думаю, это наше личное дело с Алиной Альжбетой.

Наглый черный кот запрыгнул к князю на колени. Тот тут же начал гладить зверюгу.

– Похвально, что вы оберегаете семейные ценности от посторонних, пан Скорбута. Тем не менее подумайте сами: если Алина опасна для общества, разгуливать как ни в чем не бывало… не получится.

О, конечно. Хотелось скрипеть зубами. Все ясно, куда уж яснее. «Не получится». Дипломат хренов. Так бы и сказал: «Посажу вашу женушку на цепь, буду проводить эксперименты и прочие угодные моему княжескому величеству вещи».

Так, надо успокоиться.

Частично Вацлав был прав: я долго не испытывал к Алине никаких чувств. Ну, помогал и защищал как младшую сестренку. При этом не очень симпатичную сестренку. Но что поделать, это ее выбор. Я не был ей ни нянькой, ни отцом, ни даже подружкой, которая могла бы задушевными разговорами повлиять на желание сменить стиль.

Внешность Алину не особо беспокоила. Казалось порой, что тело и вовсе ее тяготит, мешая заниматься наукой и исследованиями. Уж не знаю, откуда в роду Каторжинских такая страсть изучать все подряд, но это явно семейная черта. Правда… бывают исключения в виде блондинистой Виславы. Вот уж ведьма так ведьма. Ничего кроме собственной персоны и охмурения богатого мужчины не интересует.

Тем не менее, к Алине я привязался. Сначала решение отца просто убило, но потом я нашел кое-какие плюсы. Алина ко мне хорошо относилась, как к другу, а не жеребцу, с которым можно провести несколько ночей. На мое состояние тоже не заглядывалась, ей это было ни к чему.

Любви не было… Но кто знает, какая она, эта любовь? Возможно, со временем удалось бы Алину убедить преобразиться, а я… Я б тоже в долгу не остался.

Пожалуй, со стороны кто, услышав мои рассуждения, тут же возмутился бы. Как так? Говорить про брак и без любви? Но так уж вышло, что по-настоящему я ни в кого не влюблялся – не было такой женщины, за которой бы и в огонь, и в воду. А ждать чего-то… Конечно-конечно, только так можно дождаться не истинной любви, а старухи с косой.

Но все поменялось, когда Алина вернулась из лекарни. Страх, отчаяние, понимание, что мог потерять настоящего друга. А когда приехал ее забирать, то внутри что-то щелкнуло. И уже понял, что она – не друг, нет, она – больше.

И вот теперь передо мной сидит Вацлав Шлях-Успенский и заявляет, что заберет мою жену. Кузяк вам, княже, а не моя жена. Заведите себе собственную и надругивайтесь! Свою никому не дам! Сам буду!

– Мой князь, я готов поклясться чем угодно, что Алина будет под моим постоянным наблюдением. Если потребуется, все двадцать четыре часа в сутки. И…

– А спать как будете? – полюбопытствовал он. – Лех, вы, конечно, уже не раз себя проявили как талантливый ведьмак, но все равно не всесильны.

Я закусил губу. Как ни неприятно это слышать, Вацлав говорит правду. Хотя у меня есть фамильяр. И можно еще кое-что придумать…

– Не бывает безвыходных ситуаций, – все же уперся я. – Можно приставить духа рода.

Вацлав с интересом посмотрел на меня. Немного стало не по себе. Вот же ж… полудемон. Иногда ему даже говорить ничего не нужно: достаточно одного взгляда, чтобы пришпилить оппонента, будто бабочку к стене.

– Вы готовы отдать треть своих колдовских сил, чтобы создать духа? – мягко поинтересовался он.

– Готов, – ответил я недрогнувшим голосом.

Что такое силы, когда под вопросом жизнь Алины?

Кот приоткрыл один глаз, посмотрел на меня, потом на своего хозяина. Довольно заурчал, вытянул лапу и впился когтями в его руку. Однако Вацлав, кажется, ничего не почувствовал.

– Что ж, – наконец произнес он. – Попробовать всегда можно. Но вы же понимаете, что для этого брак должен быть… настоящим? Алина должна войти в род Скорбута.

Еще как понимаю. Настоящим… то есть как можно скорее лишиться девственности и, соответственно, возможности получить дар от князя.

– Все так и будет, мой князь.

– Супруга-то не пожелает расцарапать вам… кхм, лицо? – деликатно осведомился Вацлав, но при этом явно имея в виду еще кое-какие органы.

Сволочь.

– Спасибо, что беспокоитесь о сохранности моего, кхм, лица, мой князь, – невозмутимо произнес я, – но Алина – моя жена. Поэтому и будет так, как я решу.

Когда я выходил из его кабинета, старался не думать о том, что Шлях-Успенский старательно скрывает ухмылку. В то время как я сам прекрасно понимаю, что Алина – это не та покорная девочка, которая склонит голову и скажет: «Да, мой господин».

* * *

Все сложно, когда ты – одна маленькая ведьма, а все остальные – матерые волчары колдовства и магии.

Разговор Марка и таинственного Бенедикта не выходил у меня из головы. Я толком не слушала Малгожату и Томаша. В памяти отложилось только то, что последний зайдет за мной, чтобы проводить к князю.

Марк радеет за своих людей? Ишь какой! А как на девиц кидаться, так не очень-то раздумывал. Ар-р-р моя, и точка! Индейское жилище «фиг вам», уважаемый! Несогласная я! К тому же у меня есть уже парень, сама нашла, сама никому не отдам.

При воспоминании о Лешеке почему-то стало теплее. Ничего, разгребусь тут – и сразу домой! Перехвачу его между очень важной государственной службой и затяну в какую-нибудь церквушку. Свадьба – оно, конечно, хорошо: и Виславе плюнуть на маковку, и себя показать уважаемому ведьмацкому обществу. Но торжество не так обязательно, когда совсем рядом Выданье. И ходят тут… всякие.

– Алина, ты хочешь найти там клад? – поинтересовалась Малгожата, наблюдая, как я роюсь в чемодане.

Ах да, я же села выбирать наряд, в котором предстану перед князем. Но так задумалась, что просто перекладывала одежду с одного места на другое.

– Алина может, – фыркнул Бецик.

Он самостоятельно добрался в наши покои, долго ворчал, что мы оставили бедную мышечку рядом с зубастым страшным волком, и пафосно валялся на моей постели. Волколаку, кстати, выделили неплохое помещение и даже покормили. Поэтому о нем я не волновалась.

Я задумчиво посмотрела на бордовое платье с воротником-стойкой и золотым кантом. Неплохо. Кстати, его тогда тоже вместе с Лешеком покупали. Где его черти носят?… Нет, не платье, Лешека. Взял бы и поехал со мной, сейчас было бы куда спокойнее. Я бы прикинулась ромашкой, чуть что – в обморок. А вы уж, пан жених, носите мое тело в бордовом платье.

Тут же закралась мысль: может быть, прикинуться перед князем простушкой и лапочкой? Надеть что простенькое, глазками хлопать и восхищаться бицепсами (ну, если последние кто-то предъявит). Но в следующий момент я ее отмела.

Не надо. В конце концов, князь в курсе, кто такая Алина Каторжинская. Лично не знакомы, но сомневаюсь, что он не наводил справок. Да и с Анджеем общался. Поэтому изображение дурочки с переулочка будет неуместным. А жаль… Я бы использовала коронный визг Виславы, например.

Малгожата тронула меня за плечо. Я вздрогнула, повернулась к ней.

– Ты на нем дыру прожжешь взглядом, – сообщила она. – Нормальное платье, надевай. Пытаться соблазнить Вацлава не советую: у него столько любовниц и любовников, что просто не впишешься в плотный график.

– Князь столь неразборчив в связях? – оторопела я.

– Князь слишком любвеобилен, – хмыкнула Малгожата. – Алина… ты сама не своя. Что случилось?

Хороший вопрос. С одной стороны, мало ли что я услышала, с другой… С другой, поделиться стоит.

– Есть немного. Пока вы с Томашем общались с кем-то, я рассматривала портрет и… Не намеренно, но услышала разговор в одной из комнат.

– Какой именно?

– Про желание Марка Горневича поскорее жениться.

Черные глаза Малгожаты изумленно округлились.

– Ты его видела?

Я мотнула головой. И рассказала все, как было.

– Поверь, его голос я теперь узнаю из тысячи.

Тетушка нахмурилась. Услышанное ей не особо понравилось. Но в то же время, как я поняла, вряд ли есть чего опасаться.

– Было время, когда мы с ним общались, – задумчиво сказала она. – Пожалуй, Марк действительно любит своих подданных: добиться рабочего союза с подземными кланами – это не так легко. Но, видишь ли, упрямство и жесткость в делах оставили отпечаток на нем в целом. Внимательного и ласкового мужчины из Марка уже не выйдет. Поздновато перевоспитывать козла в ягненка.

– Больно надо, – проворчала я. – У меня уже есть…

Не ягненок, конечно. Но все равно куда лучше козла!

Малгожата одобрительно кивнула.

Глянув на часы, я охнула и быстро начала стаскивать с себя платье. Заговорились, понимаешь! Скоро придет Томаш, а я тут в неглиже расселась!

Тетушка помогла мне с прической, собрав волосы на затылке и выпустив несколько локонов. Поделилась косметикой какого-то местного сверхмодного бренда. В итоге я, увидев свое отражение, потянулась к зеркалу.

– Алина, ты чего? – озадачилась Малгожата.

– Такая красивая. Никому не отдам – сама на себе женюсь.

Она рассмеялась.

– Вот так князю и скажешь.

– Вообще не вопрос!

Появившийся Томаш был до безобразия пунктуален. Взглянув на меня, он одобрительно хмыкнул.

– Прошу вас, панна Алина, князь ждет.

Мы прошли по освещенному мягким золотистым светом коридору. Томаш вел светскую беседу так, словно я была частой гостьей в Вайвельском замке.

– Томаш, скажите, пожалуйста, а могут ли выдать ведьму замуж за того, кого она видеть в мужьях не желает? – неожиданно сорвался вопрос с моих губ.

Мой спутник чудом не споткнулся.

– Нет, Алина, что вы? Это глупо и бессмысленно.

Что ж, уже неплохо. Значит, такую свинью мне не подкинут. А то чем ближе я к кабинету князя, тем больше нервничаю.

А потом охнула от неожиданности и остановилась как вкопанная. Потому что навстречу мне шел Лех Скорбута собственной персоной.

Сначала он меня не замечал, но потом в изумрудных глазах вспыхнуло узнавание. А еще легкая растерянность и непонимание. Он в ту же секунду оказался рядом.

– Алина? Как ты здесь оказалась?

Длинные пальцы сомкнулись на локте. Дышать стало трудновато, щеки запылали. Всего лишь прикоснулся, а какая реакция. Я, кажется, влюбилась.

– Меня князь вызвал, я…

– Ты одна? – В глазах Лешека было беспокойство и что-то еще, пока совершенно непонятное.

– Нет, со мной прибыла опекун-пани, Малгожата, вдова Тадеуша.

Лешек нахмурился. Кажется, он ничего не знал про Малгожату, поэтому сейчас пытался судорожно сообразить: к добру такая компания или нет?

– Пан Скорбута, – с ласковой ядовитостью вмешался Томаш, – к сожалению, мы не смеем задерживаться. Великий князь ждет прекрасную панну для конфиденциальной беседы.

И он буквально отобрал меня у Лешека, подхватив под руку.

– Стойте! – крикнул тот.

– Нет, пан Скорбута. После.

Я невольно вздрогнула. Ну и тон. Ого, так и заморозить можно, а потом поставить в саду и в зимнее время показывать ледяную скульптуру важным гостям.

Покосившись на Томаша, заметила, что зеленые глаза полыхают золотом. Ой-ой-ой, пан здухач гневается. И в воздухе пахнет дождем и грозой. Так не любит Лешека? Или… когда не слушаются князя?

Вместо того, чтобы притихнуть, я брякнула:

– А скажите, кто такой здухач?

Томаш несколько удивился, однако атмосфера тут же разрядилась. Вместо грозы в воздухе остался только аромат свежести.

– Здухач – дух дождя и управитель осадками. Мы живем в Хорвации, тут, к сожалению, моих предков нет.

Вот оно что. Буду знать. Теперь еще надо разобраться, кто такая босорканя. Ведь именно так называла себя Малгожата перед тем, как я ей выложила всю правду.

Через несколько минут мы оказались на месте.

Дверь в кабинет князя распахнулась сама. Сердце заколотилось быстрее. Он что, на расстоянии наблюдает?

– Пан Драгош, можете быть свободны, – раздался бархатный голос, чудовищный и сладкий, как изначальная тьма. – Панна Каторжинская, я весь ваш.

Нервный смешок только чудом удалось сдержать – после таких заявлений что-то сразу начинаешь переживать, выйдешь ли отсюда целой. Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.

В полумраке толком не удалось ничего разглядеть. Но стоило глазам привыкнуть…

Высокий широкоплечий мужчина стоял возле камина. В его руках – бокал с рубиновым вином. В черной бездне глаз – интерес и азарт, от которого делается не по себе.

Темно-каштановые волосы, длинные и волнистые, спускаются по плечам и спине. Черты лица – хищные и прекрасные. В них сквозит что-то нечеловеческое, совершенное и в то же время неправильное.

Одежда… ничего такого. Даже скромно. Черные рубашка, брюки, сапоги. Разве что пояс с какой-то необычной пряжкой в виде головы дракона. Но…

Я сделала глубокий вдох. Внешность обманчива. К этому мужчине лучше не приближаться. Потому что от него волнами исходит сила, которая в любой момент может свалить тебя с ног.

Он не спешил что-либо говорить. Только внимательно рассматривал. С головы до ног и обратно. Потрясающе, прекрасно держит паузу. И так, что даже мне, не особо-то страдающей от робости, хочется заползти под кресло.

– Добрый вечер, великий князь, – наконец-то произнесла я непослушными губами.

– «Мой князь» звучит куда лучше, панна Алина, – невинно сообщил он. – Присаживайтесь.

При этом сам садиться не собирался. Я уже было открыла рот, чтоб сказать, как я смею, когда мой князь стоит и ножки не бережет, но… Интуиция очнулась ото сна и резво лягнула меня с напутствием: «Заткнись, дура, и делай что велят».

Я опустилась в кресло напротив письменного стола. Так и князь меня видит, и вроде приличия соблюдены. Может, он просто любит доминировать и когда на него смотрят снизу вверх? Ради бога, мне все равно, а ему приятно.

– Как вам Вайвельский замок?

– Само очарование, мой князь.

– А пан Драгош?

– Обходителен до невозможности, мой князь.

Хмыкнул. Не дурак, понял, что ничего такого, плохого и обличительного про его подданных, не скажу. Даже того, что его Живоглот – свинья необразованная и совершенно не умеет себя вести с гостями.

– Дорога вас не слишком утомила?

Князь все-таки сел за стол, на котором тут же зашевелилось что-то черное. Спустя секунду я поняла, что это огромный кот. Хм, ну раз котиков любит, то, может быть, мы и поладим.

– Нет, что вы, мой князь. Наоборот, прекрасно развеялась и отвлеклась от подготовки к Выданью.

Очень внимательный взгляд. Такой, что продирает по позвоночнику. И если понадобится, то вырвет и сам позвоночник к кузяковой матери.

Князь сцепил пальцы, мой взгляд невольно задержался на них. Красивые, длинные и… жестокие. Вот глупо, конечно, но создалось именно такое впечатление.

– А можно узнать, как именно вы готовитесь?

Чтоб на тебя Живоглот сел! Это ж надо было такое ляпнуть!

На самом деле я понятия не имею, какие приготовления нужны. Поэтому, опустив глаза, тихо ответила:

– Как и положено благородной девице, мой князь.

– Да? – в голосе князя послышались веселые нотки. – А как же к этому отнесся ваш достопочтимый супруг?