Глава 37

/Айлирана/

– Я жду ответа, – рыкнул Доран, когда молчание затянулось.

Он напряженно сжимал кулаки, я нутром чувствовала, как сильно он желает схватить, встряхнуть, может, ударить. Но сдерживает себя. И дело даже не в страхе. Он не хочет калечить. Он меня не тронет, поняла я. Не ударит, не сможет изнасиловать, пока знак Демоса действует. А это означало, что я пусть и в относительной, но безопасности. Время не на моей стороне, остается постараться воспользоваться им с умом.

– А я должна отвечать? – заставила себя выпрямиться, вздернув подбородок.

– Ты должна слушаться, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Возможно, ты забыла о том, в каком положении находишься. Твои подопечные у нас. Лили и Кай очень расстроятся, узнав, что тебя не интересует их судьба.

– Лили и Кай не позволят меня принуждать и все понимают, – произнесла ровно, хотя внутренне дрожала. Но понимала, что стоит показать слабину, Доран почувствует большую власть. Пусть лучше думает, что мне на все плевать после смерти мужа.

Доран прищурился, глядя в мои глаза оценивающе. Злость отступала под действием здравого смысла.

– Можешь, что угодно говорить, но ты не позволишь им навредить, – слова звучали сухо, обжигали холодом, отчего мелкая дрожь пробежала по телу. – Не хочешь говорить, как обожгла меня, будем выяснять иначе, – он взмахом руки указал на лекаря. Тот с угрюмой гримасой на лице вытянул из кармана флакон с голубоватой жидкостью.

Вот теперь становилось страшно. Под препаратом я могу выдать Айвирену, свой план… О Древо, я могу рассказать о ребенке. И тогда его ничто не спасет.

– Я расскажу, – судорожно выдохнула, сжав дрожащими пальцами полы халата, чтобы раздвинуть их, а потом и расстегнуть пуговицы ворота сорочки.

– Что это? – скривился Доран, разглядывая знак на коже, нанесенный кровью Деймоса.

– Деймос начертал его, чтобы ни один мужчина, кроме него, не мог прикоснуться ко мне. И мне интересно, почему он все еще не потерял силу, если заклинатель погиб, – впилась взглядом в лицо Дорана. Хоть капельку сомнений, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться надежде на чудо. Я не могу, я не хочу верить, что Деймоса больше нет.

Доран нахмурился, задумавшись об ответе. И мелькнул в голубых глазах страх, отчего сердце в груди забилось чаще, готовое вырваться наружу.

– Может, Деймос все еще жив, – хмыкнул он, возвращая привычное презрительное добродушие. – Лежит изломанный после падения с обрыва. Гармонты, знаешь ли, плохо летают без крыльев.

Дыхание застыло в глотке, комната подернулась пеленой. Огромных трудов стоило заставить себя вздохнуть, не отвернуться, подавить боль и тоску, заменив их злостью. Доран в очередной раз отнял у меня все. Но теперь я не слабая девчонка, которая может только бежать и плакать. Я вырвусь из его лап, спасу своего ребенка и добьюсь наказания. Не знаю как, не знаю какими средствами, но Доран получит по заслугам.

– Проверь этот знак, – приказал Доран, недовольно нахмурив брови. Кажется, ожидал иной реакции. Истерики, проклятий, представления, но не молчаливой ярости. – А ты, Айлирана, готовься. Тебя ждет встреча с Бертом. Если не получишь артефакт-ключ, то лишишься Лили. Торговаться я не намерен. Подведешь меня – вечером получишь ее голову, – он зло рассмеялся. – На золотом блюде, так и быть. Ты же королева.

Оставив меня трястись в бессильной ярости и страхе за подопечную, Доран ушел. Лекарь подошел ко мне, взял за руку и провел к кровати, помогая сесть.

– Не надо больше успокоительных, – взмахнула рукой, заметив, что он извлек из чемоданчика знакомый состав. – Я справлюсь без них.

Успокоительные подавляют алетерну, а она мне нужна. Не просто так Доран хочет получить артефакт-ключ. Не просто так привел меня во дворец. Если бы он желал только тело, то спрятал бы меня от окружающих. Ему нужны и мои способности. А это означало, что скоро меня приведут к Древу. И там начнет воплощаться в жизнь мой отчаянный план.

– Вам плохо, – покачала головой лекарь, коснувшись моего лба ладонью и направляя волну магии.

Плохо? Этого слова недостаточно, чтобы описать ту боль и тоску, что разрывают кровоточащее сердце. Кажется, меня уже нет, я осталась там, вместе с Деймосом на краю обрыва. А здесь находится пустая оболочка, которая живет и существует только ради тех, кого пытается защитить. Наш с Деймосом ребенок, Лили, Кай, иллеми. Ради них я задвигаю в дальний уголок души все свои переживания, ради них сражаюсь. И отчаянно верю, что борьба не пройдет напрасно, что этот кошмар закончится и наступит тот день, когда я вновь смогу искренне улыбнуться.

– Не понимаю, почему вы поддерживаете его? Если у гармонтов появится доказательство, они избавятся от Дорана.

– Вы же прекрасно понимаете, что Древо погибает. Все, что сейчас происходит – жалкая возня на пороге гибели. Но Доран утверждает, что может все изменить.

– И вы верите?

– А вы можете обещать, что способны что-то изменить?

– Нет, не могу, – опустила взгляд к лежащим на коленях ладоням. Мелькали моменты, когда я почти верила, что ничего не могу и ни на что не способна. Сомнений и страхов не избежать, главное, чтобы вера была сильнее их.

– А он обещает, что спасет этот мир. Иногда нужно поддержать зло для всеобщего блага.

– Как бы это благо не вылилось в еще большее зло. Доран не спаситель, он действует лишь в своих целях. Свою жизнь он пытается спасти.

– Главное, что он знает способ, – лекарь отвернулся к своему чемоданчику, чтобы смешать лечебный отвар.

Альв напоил меня отваром, обработал раны, вновь перебинтовал их, решив подольше подержать под лечебной мазью. Отвар отгонял бессилие, возвращал силы телу и ясность сознанию. Я уже сама привела себя в порядок. Доран заранее предупредил о встрече с возможным союзником, и я собиралась ею воспользоваться. Прежде я считала, что Берта тоже убили, но весть о том, что он жив, порадовала. Деймос доверял ему, а у меня и нет выбора. Тоже придется довериться.

Из покоев меня выводили под конвоем, который со стороны напоминал охрану королевы. Доран шагал рядом, ведя меня под руку. Он не забыл вновь упомянуть о приставленном к горлу Лили лезвию меча и теперь самодовольно улыбался. Хотя его улыбка могла быть связана с тем, что лекарь обещал избавить меня от знака, а Дорана от препятствия.

Слуги приостанавливались, глядя на меня и шепчась украдкой. Наверное, ходит множество слухов и догадок о том, что на самом деле произошло с Повелителем. Пока шли, я гадала про себя, где произойдет встреча с Бертом. В его кабинете, гарнизоне, отдельной гостиной? Но Берт решил всех опередить. Судя по мелькнувшей гримасе на лице Дорана, он не ожидал, что гармонт перехватит нас в коридоре королевского крыла. Берт по обыкновению был облачен в кожаный доспех. Светлые волосы растрепались, а под карими глазами пролегли темные круги. Его сопровождало еще трое гармонтов, что еще больше насторожило Дорана.

– Королева, – Берт коротко поклонился мне, проигнорировав Дорана. – Рад видеть вас в добром здравии.

– И я рада, что с вами все в порядке.

Доран сильнее сжал мою руку, вызвав мимолетную вспышку боли, предупреждая о том, чтобы я не говорила лишнего.

– Ты задерживаешь королеву, – Доран прибавил недовольства в голос.

– Прошу следовать за мной, – Берт жестом указал на дверь наших с Деймосом покоев.

Так вот в чем дело. Берт спрятал артефакт. Возможно, Доран рассчитывал, что после смерти Деймоса барьер потеряет свою силу, но этого не произошло. Берт повел нас вперед, раскрыл двери. Входить сюда было сложно. Чувства смешались в тугой комок. Они сжимали сердце острыми шипами, стискивали горло, не давая вдохнуть полной грудью.

Думала, Берт спрятал артефакт в кабинете, но оказалось, что нет. Берт вел нас в спальню. Мне было известно еще об одном сейфе, где раньше и хранился артефакт. Но после того, как Деймос начал носить артефакт при себе, в сейфе отпала необходимость. Доран вряд ли предполагал, что Берт вернет артефакт на место прошлого хранения.

Я старалась смотреть только на Берта и не оглядывать до боли знакомую обстановку комнаты. Столько запоминающихся моментов прошло здесь. Общение с Деймосом, противостояние и наши ночи. Но даже Берт напоминал о Деймосе. Его крылья были светлее, и будто меньше. А я вспоминала черный бархат родных крыльев и все еще пыталась отогреться их фантомным теплом. Как же тяжело. Кажется, еще немного и я просто рухну на пол и разрыдаюсь.

Берт сдвинул кровать в сторону, поднял фальш-панель. А там с помощью нужной комбинации раскрыл и металлическую дверцу сейфа. Знакомо звякнула цепь. С этого звука и началась вся история. Берт поднялся и обернулся, протягивая мне висящий на цепи артефакт. Тот, что я пыталась украсть, но получила добровольно.

Дорану ничего не оставалось, как отпустить меня. Я прошла вперед, все еще невольно хромая на раненую ногу. Споткнулась даже не специально. Слишком много воспоминаний и чувств, чтобы твердо стоять на ногах. Берт деликатно поддержал меня под талию, не давая упасть.

– Я постараюсь помочь, – прошептал он, вкладывая артефакт в мою ладонь и незаметно пряча записку, что я передала. – Мне жаль.

– Спасибо.

Доран схватил меня за руку, ненавязчиво оттаскивая к себе.

– Королеве нужно к Древу, – сухо сообщил он, подталкивая меня на выход. Мрачные гармонты расступились после разрешающего кивка Берта, пропуская нас.

– Что ты ему передала? – прошипел мне на ухо Доран, когда мы покинули покои.

Он был зол, ведь приказал обыскать меня перед тем, как мы покинули мои новые покои. Думал, что обезопасил себя. Только он забыл, что я вор и умею прятать нужные мне вещицы в одежде и волосах.

– Боишься, что я сообщила, кто на самом деле убил Деймоса? – язвительным шепотом ответила, уже не в состоянии сдерживать собственные чувства.

Алетерна окончательно ожила и теперь кипела ядовитым комком в груди, требуя выхода. Как бы я хотела накричать, выплеснуть свою боль и скорбь. Но сила нужна мне для другого. Она понадобится у Древа.

– Не обольщайся. Доказательств нет. Да и разницы уже никакой, – на его губах расплылась широкая улыбка победителя. – Сегодня ты в последний раз споешь Древу, Айлирана.