Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Милорд Архимаг распорядился его не беспокоить, – услышал Грегор ровный, приглушённый дверью голос младшего секретаря из приёмной.
Которого именно, он не понял, до сих пор не научившись различать их по интонациям, одинаково официальным, лощёным, отточено любезным. Не люди, а приложения к письменным приборам. И как только удалось таких подобрать?
– Молчать! – рявкнул за дверью Райнгартен.
Райнгартен?!
Грегор вскочил из-за стола, за которым уже добрые часа полтора занимался тем, что подписывал разнообразные бумаги, с отвращением пробегая их глазами и едва-едва давая себе труд вникнуть в суть.
Чтобы Райнгартен так орал?!
В приёмной что-то грохнуло, а потом Оранжевый магистр ворвался в кабинет так, что Грегору показалось – дверь вот-вот слетит с петель.
– Разлом! – выдохнул Этьен так сипло, словно весь голос потратил на секретаря. – Искажения улеглись!
– Искажения? – переспросил Грегор, мучительно пытаясь понять, что привело всегда невозмутимого Райнгартена в подобное состояние: стихийник был мучнисто бледен, на лбу выступили мелкие капли пота, а на подоле мантии красовался грязный отпечаток сапога.
Наступить на подол собственной мантии?
– Этьен, успокойтесь и доложите по форме! – приказал Грегор и поморщился от внезапной резкой боли где-то в затылке.
Проклятая бессонница. Проклятое не проходящее беспокойство за одну сумасшедшую девицу…
Во взгляде Райнгартена вспыхнуло раздражение, однако стихийник вытянулся и отчеканил:
– Так точно, милорд Архимаг! Следящие артефакты зафиксировали изменение магического фона в Дорвенне! Силовые возмущения улеглись, возникшие порталы в Запределье остались без подпитки! Ткань мироздания… восстанавливается!
– Вы хотите сказать… – начал Грегор, холодея. – Разлом…
– Я не могу быть полностью уверен! – поспешно откликнулся Райнгартен. – Но вероятность того, что он закрыт, достаточно высока. Клянусь Всеблагой, Бастельеро, я не знаю, как такое возможно! Но всё же…
– Портал, – уронил Грегор, и остановленный на полуслове Райнгартен удивлённо воззрился на него.
– Портал? О чём вы, милорд?
– Портал к Разлому, – тихо и страшно выдохнул Грегор. – Немедленно.
– Да вы с ума сошли?! – вознегодовал Райнгартен. – Даже если Разлом и в самом деле закрыт – а я не ручаюсь за это, слышите?! – у самого Разлома возмущения не улягутся ещё долго! Это слишком опасно!
– Возьмите в помощь других стихийников, артефакторов, кого угодно! Но постройте мне портал или, клянусь, вы пожалеете, что на свет родились!
Он вышел из-за стола и подошёл к окну, давая понять, что разговор окончен. Райнгартен, возмущённо выдохнув: «Ну, знаете, Бастельеро!» – выскочил из кабинета, с грохотом захлопнув дверь.
Грегор прижался пылающим лбом к ледяному стеклу и зажмурился.
«Допустим, только допустим, что Райнгартен прав и Разлом закрыт. Это ещё ничего не значит. Вдруг Ревенгар всё-таки поступила разумно… Разумно?! Проклятье, да о ком я сейчас думаю? Видит Претемнейшая, я был бы счастлив, если бы хоть на минуту поверил в то, что мёртв бастард! Вот только Ревенгары не способны на разумные поступки, это известно всем! И всё же… Айлин Мелисса Элоиза Игрейна Ревенгар, по праву твоего наставника и силой Избранного Претёмной – приди!»
Он замер, дрожа то ли от немыслимого напряжения, то ли от ожидания, – и спустя долгое, как вечность, мгновение, услышал далёкое рассеянное: «Не хочу!»
Айлин не пришла, но откликнулась? Или нет? Будь она мертва – явилась бы, но если бы была жива – он бы не услышал её голос! Проклятье! Как она может быть одновременно живой и мёртвой?!
Провести полноценный ритуал призыва души?.. Нет, не сейчас, когда в любую минуту может вернуться Райнгартен!
Но время словно остановилось, стих даже ветер, издевательски беспечно трепавший листву ещё совсем недавно, замерли облака, наполовину скрывшие солнце, и Грегор впервые пожалел, что окно кабинета выходит на безлюдную часть парка, чтобы адепты не потревожили покой Архимага. Отвлечься бы хоть на что-то от этого бесконечного изматывающего ожидания!
Он вернулся к столу, перечитал документ, который собирался подписать перед явлением Райнгартена, и не понял в нём ни слова. Нет, работать в таком состоянии совершенно невозможно…
Бросив последний взгляд на бессмысленный лист, Грегор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, как делал это много лет назад на границе, когда вот такое же тягостное ожидание сводило с ума вернее, чем самое изощрённое заклятие. Но он выдерживал тогда – и выдержит сейчас, даже если ждать Райнгартена придётся целую вечность…
– Милорд Архимаг, полустационарный портал построен на тренировочной площадке, – раздался через пару вечностей холодно-любезный голос Оранжевого магистра, и Грегор вздрогнул, не сразу поняв, откуда он звучит.
Ах да, звезда Архимага…
– Благодарю, Этьен, сейчас спущусь, – бросил он, вскочив и в последний миг напомнив себе, что Архимагу и бывшему главнокомандующему не подобает мчаться через приёмную, пугая секретарей. В обычное время это, пожалуй, выглядело бы смешно, а сейчас может вызвать панику.
У самых дверей кабинета подвёрнутую ногу предательски свело судорогой. Грегор нехорошо вспомнил целителей, утверждавших, что всё пройдёт, стоит лишь соблюдать полный покой, и вернулся к столу за тростью. Опираясь на серебряную рукоять в форме головы ворона и нетерпеливо стуча по полу серебряным же набалдашником, прошёл через приёмную, не обращая внимания на удивлённые взгляды вскочивших секретарей.
Так, и бежать по проклятой винтовой лестнице тоже не стоит. Не хватало только сломать шею на особенно крутом повороте! Хорошо ещё, что портал построили именно на тренировочной площадке. Это рядом с главным входом – не придётся далеко идти…
Он едва сдерживал себя, заставляя шагать неторопливо. Благие Семеро, хоть какая-то определённость! Ещё немного, ну? Повреждённую ногу резало болью, хотя Грегор старался не наступать на неё всем весом. Наверное, «полный покой» с точки зрения целителей всё-таки не предусматривал ежедневный подъём и спуск по крутой башенной лестнице и ежедневный же обход Академии. Посещение лазарета, приём родственников убитых и раненых адептов, который всё не прекращался, утренние и вечерние совещания во дворце… А, да какая сейчас разница?! Такой пустяк, как телесная слабость, уж точно его не остановит!
У самой тренировочной площадки Грегора ожидал сюрприз. Кроме Райнгартена, у самого портала замерли Девериан и Гельсингфорц – впрочем, это он бы ещё понял, порталы – прямая специализация артефакторов! Но рядом с ними, поглаживая рукоять какой-то дубинки самого варварского вида, хмурился Ладецки в сопровождении трёх боевиков. Бреннан то и дело проверял притороченную к поясу целительскую сумку, а чуть в стороне, но всё же очень близко к магистрам, застыли непривычно молчаливые Вороны!
Даже Эддерли со всё ещё туго забинтованной ногой, и тот был здесь! Возглавлял их, разумеется, Дарра Аранвен, как всегда холодно сосредоточенный и бесстрастный, но почему-то не в мантии адепта, а в белом, шитом серебром парадном камзоле, словно только что явился с бала. Ах да, Ангус вчера упоминал, что сегодня ему понадобится помощь наследника на какой-то встрече с послами. Интересно… Это кто же так быстро оповестил юного Аранвена, что тот примчался из дворца, даже не переодевшись?!
– Мы отправляемся с вами, милорд Архимаг, – уронил Бреннан прежде, чем Грегор успел раздражённо поинтересоваться, что это за сборище. – Там, куда вы направляетесь, помощь целителя может понадобиться в любой момент.
– Как и боевых магов, – прогудел Ладецки, а Райнгартен раздражённо поморщился.
– Я, разумеется, также присоединюсь к вам, – сообщил он тоном, яснее ясного говорящим, что он предпочёл бы остаться в Академии. – Всё же подобные прорывы – специализация моей гильдии.
– Благодарю, – выдавил Грегор, не желая ввязываться в пререкания с коллегами в присутствии учеников. Впрочем… Глупо отказываться от помощи лучших магов Дорвенанта в подобном деле. У Разлома действительно может быть всё, что угодно, в этом они правы. Это он совершенно потерял голову, если не подумал о должной подготовке. А ещё бывший мэтр-командор. Стыд какой!
Он обернулся к Воронам, которым уж точно не следовало… Не следовало, в общем.
– Господа адепты, немедленно покиньте площадку. Путешествие к Разлому слишком опасно.
– Нет, милорд Архимаг, – учтиво и холодно возразил Аранвен, и прежде, чем Грегор успел удивлённо поднять брови, ровно продолжил: – Если Айлин Ревенгар отправилась к Разлому, то мы отправимся туда же. Это наш долг, милорд.
Бледные от волнения Вороны кивнули так слаженно, словно долго тренировались.
– Эддерли, вы-то куда?! – рявкнул Грегор, искренне сожалея, что не может теперь спорить с учениками в присутствии коллег. (Правка не нужна, так как ломает ритм. Верно «что теперь не может спорить»)
Сговорились они всё, что ли?
– А… я как вы, милорд! – выпалил юный наглец и выразительно посмотрел на ногу и трость самого Грегора, а потом влюблённо заглянул ему в глаза. – Можно же, да? Прошу вас!
– Аранвен, присмотрите за ним, – безнадёжно вздохнул Грегор. – И в случае опасности суньте в обратный портал силой.
– Разумеется, милорд, – изволил чопорно склонить голову сын канцлера, за последнее время как-то неуловимо повзрослевший и даже вытянувшийся, хотя куда ещё…
– Этьен, у вас всё готово? – спросил Грегор, неловко стараясь дружеским тоном загладить недавнюю грубость, но Райнгартен лишь сдержанно поклонился, имея вид обиженный, словно у кота, которого оторвали от кувшина краденых сливок.
– Позвольте, мы первые, милорд магистр, – прогудел Ладецки, взмахнув рукой, и боевики, подняв щиты, шагнули в голубоватое марево портала.
Грегор, понимая разумность этого, всё-таки едва сдержался, чтобы не броситься следом. Каждое мгновение резало натянутые нервы, и он прикусил изнутри губу, почувствовав солоноватый вкус. Боль помогла если не успокоиться, то хотя бы сосредоточиться. Портал мерцал, и с той стороны никто не появился. Значит, путь свободен? Да плевать! Если там демоны, им же хуже, а людям Ладецки не помешает подмога.
– Я следующий! – бросил он. – Этьен, вы со мной. Господа адепты, сопровождаете и прикрываете магистра Бреннана.
– Да, милорд, – снова отозвался за всех Дарра Аранвен, и Вороны опять слаженно кивнули.
Что-то в этом послушании нехорошо царапнуло Грегора, но ему было не до разбирательства в тонких материях. Поправив на груди Звезду Архимага, он привычным жестом поднял щиты, которые немедленно слились с щитами вставшего рядом Райнгартена, и шагнул в портал.
Миг! Ещё один! Привычное напряжение перехода через ткань мироздания ударило по разуму и телу. Грегор задохнулся – он терпеть не мог порталы и никогда не скрывал этого! – но упрямо сделал ещё шаг, и ещё один. Плотная тугая пелена расступилась, будто нехотя, и он, почти вывалившись на мягкую землю, так непохожую на тренировочную площадку, услышал, как рядом что-то недовольно бурчит Райнгартен.
Не обращая на него внимания, Грегор отошёл от портала, чтобы дать место остальным, и полной грудью вдохнул холодный воздух. Ветер, ударивший ему в лицо, пах… войной. Кровью, смертью, некротическими эманациями и просто силой недавнего ритуала. Распоротыми кишками, которые везде и всегда воняют одинаково отвратно. Кто сказал, что война – это доблесть и романтика, никогда на ней был!
Покачнувшись, Грегор воткнул трость в изрытую землю, по которой словно кавалерийский полк пронёсся, и понял, что земля обильно перемешана с кровью. Да что же здесь было?! Он торопливо огляделся вокруг. Туман! Вершина холма, того самого. Силуэты в туманной дымке
– Этьен, ради Благих… – отчаянно начал он, и Райнгартен всё ещё раздражённо отозвался:
– Без вас я бы ни за что не догадался, разумеется! Успокойтесь, Бастельеро. Драки нет, значит, ничего страшного.
Он поднял руку, что-то прошептал. Грегор почувствовал вспышку оранжевой силы, а затем налетевший ветер сорвал пелену тумана с холма и понёс её прочь, открывая дикую, совершенно невозможную картину!
– Айлин… – повторил милорд магистр, то есть Дункан, и у неё сердце замерло – столько тревоги и немыслимого облегчения было в том, как он произнёс её имя. – Моя безумная храбрая девочка…
– Простите… – прошептала она, умирая от смущения и всё-таки чувствуя себя неправдоподобно счастливой.
Дункан здесь! Он её спас! Не совсем понятно, как, но он забрал её из Запределья, отнял у самого Баргота…
Мысли путались, Айлин точно знала, что забыла что-то важное, но ей было всё равно. Она жива! Жива! Не будут плакать тётушка Элоиза с дядюшкой Тимоти, не расстроятся Дарра с Саймоном, и Дункан… Он здесь! Вот оно – величайшее чудо!
Магистр склонился над ней, так и держа на руках, и Айлин только сейчас сообразила, почему не сразу его узнала. В Академии Дункан неизменно появлялся безупречно ухоженным, сияющим чистотой и каким-то особенным небрежным щегольством. Всегда – само совершенство!
А сейчас его бородка изрядно отросла, и было видно, что её давно не подравнивали, как и полоску усов. Волосы перехвачены в привычный хвост, но покрыты пылью, как и одежда, от которой резко пахнет конским потом, и только взгляд… Взгляд остался прежним! Внимательным, искренним, горячим…
Айлин почувствовала, что краснеет. Всеблагая Мать, Дункан видит её такой… такой грязной, растрёпанной, неприлично одетой! И при этом смотрит… так?!
Вспыхнув, она, наконец, вспомнила, что есть дела важнее, чем смотреть на него, боясь отвести взгляд, и повернула голову, пытаясь оглядеть холм.
– Ал! – выдохнула она. – И Лу! То есть… мои спутники… Что с ними?!
Магистр нахмурился и осторожно поставил её на землю, не забыв спросить:
– Вы сможете удержаться на ногах? Или лучше присесть? Как вы себя чувствуете, Айлин?
– Прекрасно, – заверила она, с удивлением поняв, что это действительно так.
У неё ничего не болело, разве что есть всё ещё хотелось, но это такие пустяки…
– Тогда подождите здесь, пока я осмотрю молодых людей, – попросил Дункан, но Айлин упрямо качнула головой.
– Я с вами! Милорд… То есть Дункан… Пожалуйста! Я… с ума сойду!
Она нашла взглядом друзей, лежащих в окружении груды демонов, и уже хотела кинуться к ним, как тяжёлая белая молния чуть не сбила её с ног, прыгнув на грудь. Дункан мгновенно придержал Айлин на плечи, а Пушок, скуля и повизгивая, метался вокруг, то вставая на задние лапы и пытаясь лизнуть её в лицо, то утыкаясь ей мордой в колени… Скуля и повизгивая?! Пушок обрёл голос?!
Айлин торопливо обняла его, приняв ещё одно чудо как должное, и всё-таки кинулась туда, куда уже пошёл размашистыми быстрыми шагами Дункан. Лучано и Аластор! Как она могла сразу не подумать о них?!
– Пушок, милый! – взмолилась она, пытаясь не споткнуться о сходящего с ума от радости пса. – Дай пройти!
Волкодав уступил ей дорогу, но пошёл рядом, сунув морду под руку Айлин и так тесно прижавшись к её боку, словно решил больше никогда не отходить даже на шаг.
– Прости меня… – виновато попросила Айлин, запустив руку в лохматую гриву. – Мне стыдно, правда. Я не хотела тебя обманывать…
Мягкий замшевый язык лизнул её ладонь, но Айлин не обратила на это внимание, подбежав к друзьям, над которыми уже склонился Дункан.
– Как они?!
– Не слишком хорошо, – не поднимая головы, ответил разумник, распарывая ножом одежду Аластора. – У второго сильнейшая интоксикация… Отравление то есть. Там я пока ничего не смогу сделать, но организм сильный, молодой, должен справиться сам. А здесь… Я могу промыть и зашить раны, но юноша потерял столько крови… И самое плохое, что яд демонов ухудшает свёртываемость… Боюсь, моей походной аптечки здесь не хватит.
– Он… умрёт?! – похолодела Айлин, падая на колени рядом с Аластором прямо в жидкую от крови грязь.
Нет! Ал не должен погибнуть! Неужели всё зря?! Ну почему они не ушли от Разлома сразу же?! Он не может, просто не может! Не потому даже, что он принц, последний из Дорвеннов, а потому что он её друг! Самый лучший, как брат, только ещё ближе!
Она поняла, что говорит это вслух, когда в голос начали невольно прорываться рыдания, и постаралась объяснить. Аластор и Лучано… они не должны умереть! Только не они, пожалуйста!
– Я сделаю всё, что смогу, – негромко пообещал Дункан, пока его руки мелькали над телом Аластора. Магистр распахнул его промокшую от крови куртку, распорол рубашку, а потом и штаны охотничьим ножом.
– Айлин, у меня на лошади фляга… Впрочем, не надо! – тут же спохватился он. – Торнадо вас не подпустит.
Вскочив, он метнулся к огромному чёрному жеребцу, которого Айлин только увидела, и тут же вернулся с флягой и дорожной сумкой, сорвал крышечку. Резкий запах карвейна смешался с запахом крови и внутренностей, стоявшим над холмом, и Айлин замутило. Изо всех сил сдерживая тошноту, она отвела взгляд от Аластора и посмотрела на бледного Лучано, который вроде бы оставался в сознании, но смотрел как-то странно. Ой, что это у него со зрачками? Крошечные, почти пропавшие… И лицо покрыто каплями пота…
Айлин потянулась, взяла его за руку и испугалась: ладонь Лучано оказалась ледяной и влажной. Итлиец попытался ей улыбнуться, но губы искривились в гримасе, и он только вздохнул, прошелестев:
– Синьорина… какой сладкий… бред…
– Я жива, Лу! – звонко от сдерживаемых слёз уверила его Айлин. – Всё будет хорошо! Держись! Мы спасём и тебя, и Ала!
Пушок лёг с другой стороны от итлийца и сочувственно засопел. Айлин держала Лучано за руку, словно это могло ему помочь, и всем сердцем жалела, что у неё нет ни капли целительских способностей. Чего стоят все её таланты сейчас, когда нужна совсем другая магия?!
Правда, Дункан тоже не целитель, но он так уверенно действует… Всхлипнув, Айлин решилась посмотреть туда и тут же торопливо отвернулась. Какая же она подлая трусиха! А вдруг магистру… Дункану нужна помощь?! Ну, подать что-нибудь, подержать… Там столько крови, как он вообще может что-то разглядеть?! А у Лучано, между прочим, тоже была сумка с лекарствами! Только… где же их лошади?!
– Милорд… – прошептала она, одновременно боясь и отвлечь разумника, и не предложить помощь вовремя. – Я могу что-нибудь сделать?
– Можете, – отстранённо отозвался Дункан, зашивая страшную рваную рану на бедре Аластора большой кривой иглой. – Посидите спокойно… Ваш второй спутник в сознании? Прекрасно. Вот с ним и побудьте.
– Х-х-хорошо… – покорно согласилась Айлин, сжимая мокрые от холодного пота пальцы Лучано.
Но её взгляд, словно привязанный, так и тянулся к Аластору. Сколько же крови… Милосердная Сестра, прошу тебя, помоги им всем. И Алу, и Лу, и… Дункану, который их спасает. Вот он уже отматывает новую шёлковую нитку, заправляет её в иглу… Всеблагая Мать, сколько же у Ала этих ран?! И все кровоточат! У него уже лицо белое, как мрамор, и губы синие! Всеблагая… Милосердная… Претемнейшая Госпожа, не забирай его, пожалуйста!!!
Она зажала свободной рукой рот, боясь всхлипнуть и отвлечь магистра. Вдруг у него рука дрогнет? Или он глянет в её сторону, и именно этого мгновения не хватит… Не хватит для чего-то важного!
Но магистр сам отвлёкся, быстрым движением сорвав с пояса вторую фляжку и бросив её Айлин.
– Вода! – пояснил он коротко и резко. – Напоите второго!
– Лу! – торопливо позвала Айлин, радуясь, что может быть хоть чем-то полезна. – Хочешь пить? Ой, что это я? Конечно, хочешь!
Дрожащими пальцами она открыла флягу и приподняла голову итлийца. Поднесла горлышко к его губам и подержала, пока он жадно сделал несколько глотков, а потом, убрав, старательно закрыла снова. Воду нужно беречь! Она и Аластору наверняка понадобится! А до их вчерашнего привала, где ближайший ручей, пешком не очень-то доберёшься. Где всё-таки лошади?! Там есть и фляги, и одеяла…
– Всё… – выдохнул Дункан, и сердце Айлин в очередной раз замерло от страшного предчувствия. – Нет-нет, – поправился магистр. – Он жив. Пока…
– Пока… – безнадёжно повторила Айлин одними губами и тут же, чуть громче: – Пока?
– Для остального нужна операционная, – с беспощадной правдивостью сказал Дункан. – Артефакты, очищающие кровь. Они слишком велики, чтобы брать их в дорогу. Мне очень жаль, правда… Возможно, мы успеем добраться до Керуа… Я не видел ваших лошадей, значит, у нас остаётся только Торнадо. А он всех не увезёт.
– Спасайте Аластора! – хотела крикнуть Айлин, но получился только шёпот. – Мы с Лу подождём здесь.
– До Керуа далеко, – сказал магистр с осторожной мягкостью, которой Айлин испугалась больше, чем всего остального. – И я не думаю, что нужные артефакты найдутся даже там. Пограничный город – это не Академия, лазареты там… хорошо, если вообще есть. А счёт идёт на минуты. Везти юношу на лошади – растрясти его раны, которые и так до сих пор кровоточат. А порталы, чтоб их…
Он осёкся, хотя Айлин без труда прочитала ругательство по движению губ. Ей самой сейчас хотелось кричать и плеваться самыми грязными и страшными словами, которые девице и близко знать не положено. Да какая разница?! Что толку от её благонравия и манер, если они не могут подарить Аластору ни одной лишней минуты жизни?!
– Айлин, мне… действительно очень жаль… – тихо сказал Дункан.
– Но вы же… что-то делали… – сказала Айлин, едва слыша себя. – Промывали, зашивали… Если всё безнадёжно, зачем вы…
– Я обещал сделать всё, что могу, – отозвался Дункан. – Он бился до конца, я должен был сделать для него то же самое. И… всегда есть надежда на чудо.
– Чудо… – повторила Айлин. – Боюсь, все чудеса на сегодня потратила я. Если бы знать…
«А что бы я сделала? – крикнула она беззвучно. – Осталась в Претёмных Садах и попросила Матушку его вернуть? Я не Избранная, но я умоляла бы её! Да хоть бы и самого Баргота! Я бы на всё согласилась, лишь бы спасти Аластора! Чудо?! Мне сейчас срочно нужно ещё одно! И где все эти взрослые настоящие маги, получившие перстень? Где целители, боевики, стихийники и некроманты?! Где магистры и Архимаг?! Хоть что-то они могли бы сделать?! Не для меня – для него! Только Дункан попытался… Но даже он не откроет Врата второй раз, потому что я-то попала туда живая, а Аластор умирает здесь и сейчас! Бесполезно возвращать душу в мёртвое тело!»
– Айлин? Айлин… – Дункан с тревогой всмотрелся ей в лицо и ругнулся: – Бар-ргот меня дери. Бедная девочка! Ну, перестаньте, прошу вас! Я… я попробую его довезти! Попробую, слышите?! Посидите здесь, я придумаю что-нибудь с седлом…
Он поднялся, ушёл к жеребцу, нервно фыркающему от запаха крови так, что даже сюда было слышно. Айлин проводила мощную спину взглядом, а потом перевела его на Аластора. Дункан такой добрый… Даже ей понятно, что это бесполезно. Да, она не целительница, но некромантке тем более видно, что душа Аластора едва держится в теле.
– Что мне делать? – прошептала она. – Я не хочу… чтобы он умер. И нет ни одного способа… Я некромантка, а не целительница! И магия у меня… обыкновенная правильная магия некромантки! Чтоб её! Баргот и все его демоны!
– А ты неправильной… попробуй… – послышалось вдруг с чудовищным итлийским акцентом, и Айлин стремительно наклонилась к Лучано.
– Что? Что ты сказал? Неправильной?!
Но итлиец снова смолк, будто эти слова забрали у него последние силы.
– Неправильной… – повторила Айлин, как во сне. – Неправильной, да?! Знаю я одну… неправильную магию. Дон Раэн… Чтоб вас тоже Бар-р-ргот булочками накормил! Вы что, знали?! Да какая разница?! Плевать мне, правильная она или нет! Главное, что может сработать! Аластору сейчас нужно что? Кровь! Но если напрямую перекачать жизненную силу… Это не резерв, её даже тело профана может принять! Только что там было насчёт создания фамильяра? Потом разберёмся! Главное – основа! Схема перекачки, она точно сработает!
Айлин прикрыла глаза, и магический аркан, подаренный странным гостем, вспыхнул перед её внутренним взором. Сложный! Немыслимо запутанный! Но если вот эту часть убрать – зачем ей контроль? Над кем? Не нужен ей контроль! И вот эту, отвечающую за чтение настроения, подправить… Совсем убирать нельзя, она на передачу жизненной силы завязана слишком тесно. Но подправить! И вот этот узелок… Ой, что-то линии куда-то не туда повело! Они… они теперь заплелись так, что непонятно, как потом их распутать… Да и Баргот с ними! Только бы это «потом» наступило! Так… а это… Нет, здесь был один вектор, а теперь два! И они образуют треугольник, чтоб его…
Айлин закусила губу, поняв, что не успеет распутать должным образом ещё и это. Но теперь аркан требовал не одного источника силы, а двух – для должного баланса. Попросить Дункана? Ага, так он и даст ей применить незнакомую и очень опасную магию на себе! Разве что ради спасения принца… Но слишком долго объяснять ему, кто такой Аластор и чем так важен для Дорвенанта. Да и то… Нет, она не дура, она понимает, что только в романах герои жертвуют ради любимой девушки всем! Но вдруг Дункан решит, что её жизнь всё-таки важнее?
Нет! Вот она сейчас начнёт, пока он там с седлом возится, а потом… Потом, в процессе, такой аркан уж точно не свернуть, и Дункану придётся ждать, пока она закончит.
Айлин торопливо пересела ближе к Аластору и посмотрела в лицо сначала ему, потом Лучано. Шипу велели спасать принца, так? И Лу всю дорогу делал это честно и от души. С чего бы ему отказываться?! Жизненных сил она у него не возьмёт, ей только баланс нужен. Потому что этот клятый аркан, который она так и держит перед глазами, всё сильнее похож на треугольник. Устойчивый такой, равносторонний, красивый! И если наверх поместить Аластора… идеально всё получается.
– Лучано! – прошипела она, тревожно косясь в сторону магистра, который уже пристраивал на спину коня попону, прихватывая её ремнями. – Ты мне поможешь? Пожалуйста! Слышишь меня? Я всё сделаю сама! Только… если получится, мы оба будем связаны с Алом. Я не знаю точно – как! Это потом снимут… наверно… Но сейчас его надо спасти. Я не смогу одна, понимаешь? Лу! Очнись, пожалуйста!
– Что… мне делать… – еле шевеля губами, уточнил итлиец.
– Ничего! – выдохнула Айлин. – Только разреши! Там ключ на добровольности! Разреши мне… И твоё имя…
– Лучано… Фортунато… Фарелли… – прошептал итлиец. – Клянусь Претемнейшей… позволяю синьорине Айлин всё… что ей угодно. Так?
– Да! – чуть не вскрикнула Айлин, в последний миг сдержавшись.
Одна из точек в основании аркана вспыхнула ярко-золотым светом, и Айлин поспешно зачастила:
– Я, Айлин Мелисса Элоиза Игрейна Ревенгар… отдаю свою жизнь по доброй воле… Аластору… Ой, я же не знаю его полное имя… Аластору Вальдерону! То есть Аластору Дорвенну… Алу!
Третья точка вспыхнула немыслимо ярко, и Айлин поняла, что аркан почему-то принял это простое прозвище как полное истинное имя. Она рванулась всей внутренней сутью, проводя первую линию, вторую… третью… Сосредоточившись, потянула и четвёртую и вдруг услышала над головой:
– Айлин! Пр-роклятье! Что ты делаешь, безумная девчонка?!
– Спасаю Ала! – звонко огрызнулась она, благо линии уже можно было вести без всяких заклинаний. – И я его спасу! А потом… Потом будет видно!
– Ты… – В голосе магистра почему-то звучал неприкрытый ужас, который Айлин никогда в нём не слышала и даже не сразу распознала. – Ты точно знаешь, что делаешь?
– Нет, – честно отозвалась Айлин, прокладывая очередную часть аркана.
Дункан замолчал, и несколько томительных, тяжёлых мгновений Айлин думала, что вот теперь потеряла его окончательно. В самом деле, кому нужна невеста, которая ради спасения чужого мужчины не просто сбежала, промчалась через весь Дорвенант, погубив репутацию, бросилась в Разлом, а теперь ещё и творит непонятно что?
– Хорошо, делай, – бесцветным голосом сказал магистр и вдруг сел рядом с ней, подхватив на руки и пояснив: – Тебе не хватит резерва. Я поделюсь напрямую.
Айлин чуть не возмутилась, что резерва у неё хватит, но потом вспомнила, что накопитель Мэрли потрачен на ритуал закрытия Разлома. А она сама восстановилась не полностью… И едва не расплакалась от облегчения и благодарности, но отвлекаться от аркана было никак нельзя.
Так что она снова взяла руку потерявшего сознание Лучано, а ужасающе холодную ладонь Аластора поднял и подал ей Дункан. Аркан уже был готов больше, чем наполовину. Ещё эта часть… и эта… А ведь ей действительно не хватило бы резерва! И всё снова оказалось бы напрасно! Какая же она неосторожная дура! И совсем не знает собственного жениха. А он… он поверил ей беспрекословно! Так, словно она, адептка половины срока обучения, действительно владеет этой чудовищной древней магией и знает, что в итоге из неё получится…
– Спасибо… – прошептала она и коротко прижалась щекой к мужской ладони, лежащей на её плече. – Спасибо, Дункан. Я… люблю вас…
– Я тоже тебя люблю, девочка моя… – коснулся её уха шёпот магистра.
И в этот момент у неё кончился резерв. Выжимая последние капли, Айлин почувствовала, как ровной уверенной струёй течёт в её магическое поле ослепительно белая сила, и зачерпнула её, направляя в аркан, достраивая его, наполняя энергией. «Откуда у разумника резерв? – поразилась она. – Накопитель, наверное? Впрочем… он же ставил щиты тогда, в зале Академии! Он укрыл меня щитом от демона! И какая разница… Люблю! Люблю его за эту веру! За то, что помогает спасти Ала! За то, что он… такой!»
Последняя линия аркана засияла золотом, в которое переплавлялась и её красно-фиолетовая сила, и белая – Дункана. Аркан вспыхнул, превращаясь в живущую самостоятельно структуру, и объединил её с Аластором и Лучано в единое целое. Дункан, так и не разжавший ладоней на её плечах, только глубоко вздохнул, но его – Айлин это видела точно! – не задело.
А вот их ауры перемешались каким-то непредставимым способом! Её красно-фиолетовая, яркая, и две самых обычных, только у Аластора обнаружился лёгкий оранжевый оттенок, недостаточный для магических способностей, а душа Лучано отливала лиловым. Ну да, один – страстный лошадник, почитатель Всеблагой Матери, второй – убийца, чтущий Претёмную… Всё это слилось в яркую сферу, сплетённую из красивых разноцветных нитей, и тут же Айлин вскрикнула от резкой боли в правой руке. Там жгло, словно её укусила оса, только гораздо сильнее. Боль распространилась, опоясывая руку… Застонал Лучано…
И тут же всё прекратилось, словно ничего и не было. Аркан потух, не исчезая, но превратившись в невидимую печать, всё так же соединяющую их с Алом и Лу. И у Айлин появилось нехорошее предчувствие, что разорвать его будет весьма… сложно. Она, например, даже не слышала, что ауры могут так переплетаться. И как их теперь… расплетать?
«Я подумаю об этом потом, – решила она. – Главное, что у Аластора порозовели щёки, и он больше не похож на мраморную статую».
– Поразительно… – странным голосом проговорил Дункан, убирая одну руку с её плеча, беря запястье Аластора и нащупывая пульс. – Не поверил бы… Айлин… ты…
– Я его спасла, да? – прошептала Айлин, чувствуя, как навалилась чудовищно тяжёлая усталость. – А можно я теперь недолго… в обмороке полежу? Чуть-чуть…
– Можно, – тем же странным голосом согласился Дункан и, наклонившись, легонько поцеловал её в губы. – Теперь можно всё, девочка моя.
Айлин счастливо вздохнула и обмякла в его руках, проваливаясь в забытьё.
Ей ещё успело пригрезиться что-то невероятное. Что всего в паре дюжин шагов от них замерцало голубое сияние портала, и оттуда начали выходить люди, но она решила, что это сон. Откуда здесь портал, если они не работают? И откуда здесь может взяться мэтр Ладецки, который что-то кому-то кричит? Сон. Точно сон.
Мысли неумолимо мутились, и Лучано уже не мог бы с уверенностью сказать, что происходит на самом деле, а что лишь грезится от дурмана и заклятий Айлин. Люди, столпившиеся на холме, выглядели настоящими. Они бродили повсюду, переговариваясь отрывистыми приказаниями, командами и ответами на них. Кто-то склонился над тем местом, где был Разлом, кто-то остался возле портала, мерцающего над землёй голубым пятном…
В осанистом пожилом синьоре, сходу потребовавшем пропустить его «к бедной девочке», Лучано безошибочно распознал целителя. Но, обменявшись парой быстрых фраз с грандсиньором Дунканом, держащим Айлин на руках, лекарь метнулся к Аластору. Что-то озадаченно спросил, проверив пульс, метнул быстрый взгляд на Лучано и принялся деловито распоряжаться насчёт носилок.
Ещё примерно с десяток юнцов, одинаково одетых в чёрное с фиолетовым, растянулись по всему холму, умеренно путаясь у старших под ногами и с тихим восторгом обсуждая дохлых демонов. Оттуда пару раз послышалось «наша Ревенгар», причём с такой гордостью, что Лучано умилился бы, останься у него на это силы. «Их Ревенгар», надо же! Где вы все раньше были?!
К нему самому пока что никто не лез, и это было к лучшему, потому что Лучано никак не мог отличить явь от видений, и это раздражало.
Например, сапоги, замершие почти перед самыми глазами, наверняка ему пригрезились! Верховые сапоги из мягчайшей кожи с узким носком и такой немыслимой, снежной белизны, какую редко встретишь даже у только что пошитой обуви. Жирная, густо замешанная на крови грязь, покрывающая холм, словно бы вовсе не касалась ни этих сапог, ни падающего до самой земли белого камзола, сверкающего серебром и расшитого жемчугом.
«Точно, видение, – подумал Лучано, находя в этой мысли неожиданное успокоение. – Наверное, так выглядел бы проклятый дорвенантский холод, дай ему Благие человеческий облик! А я так замёрз, что теперь вижу его своими глазами. И зелье это ещё… Отличные у них в Дорвенанте алхимики!..»
Белоснежные сапоги едва уловимо шевельнулись, так, словно их владелец, существуй он на самом деле, качнулся с пятки на носок, а затем перед глазами Лучано появилась ещё и рука – немыслимо, нечеловечески изящная рука с узкой ладонью, длинными тонкими пальцами и тоже затянутая в белоснежную кожу, но уже перчатки. Ладонь коснулась Ласточки, пальцы сомкнулись на верхней части чехла, и лютня взмыла куда-то в самое небо.
Рядом с белыми сапогами остановились чёрные, перепачканные в грязи, и незнакомый юный голос, полный невероятного изумления, спросил:
– Дарра, ты ещё можешь думать о лютне?! В такой-то момент!
– Могли ведь о ней думать они, – ровно откликнулся обладатель белых сапог, и Лучано вздрогнул – как есть голос этого их местного снега!
– Ну да… – с сомнением протянул второй. – Тащить сюда лютню? Не понимаю!
– Я тоже, – бесстрастно согласился синьор Ледяная Глыба. – Но это не отменяет того факта, что лютня была для них важна, кому бы она ни принадлежала.
«Лютня? – встрепенулся Лучано. – Моя Ласточка! Точно! Откуда она здесь? Ласточка ведь была на Донне, а та убежала… И когда Айлин проводила ритуал, лютни рядом со мной не было… Впрочем, я же терял сознание, тогда, наверное, её и принесли».
– Драммонд, вы поймали вторую лошадь? – так же холодно поинтересовался синьор в белом.
– Ещё нет, – отозвался один из чёрно-фиолетовых. – Слишком напугана, никак не могу её подманить. Жаль оставлять, красивая кобыла.
– Милорд Райнгартен, – очень церемонно обратился синьор в белом к одному из старших магов, крепышу в бьющей по глазам оранжевой мантии. – Могу я попросить вас о любезности? Мастеру вашей квалификации, несомненно, не составит труда…
– Только ради вас, Дарра, – отозвался тот и повернулся куда-то в сторону. – Ну, где эта ваша кобыла? Учтите, господа адепты, я её подманю, но ловить будете сами.
«Это они о Луне, – понял Лучано. – Раз лютня здесь, значит, Донну поймали. Бедная Беллочка… И как Альс переживёт потерю своей любимой Искры – совершенно непонятно! Но лишь бы сам жив остался. Впрочем, Айлин обещала…»
Не в силах встать, он обратился в глаза и уши. Сознание то мутилось, то светлело снова, но Лучано ни за что не согласился бы упустить ни одного слова из представления, которое разыгрывалось буквально в трёх шагах от него, потому что к грандсиньору Дункану, так и держащему Айлин на руках, подлетел не кто иной, как грандсиньор Бастельеро. В чёрном камзоле и с огромной драгоценной звездой на груди, он был в точности похож на ворона, ограбившего королевскую сокровищницу. Лучано едва удержался от смешка.
– Роверстан! – проскрежетал Бастельеро, и Лучано изменил своё мнение.
Нет, не ворон, совсем не ворон. Так мог бы говорить огромный скорпион, обратившийся в человека. Вот именно таким лязгающим голосом, срывающимся в угрожающий шелест чешуек. Очень… ядовитый голос. И острый, как жало.
– Что вы здесь делаете? – продолжил грандсиньор некромант тоном, одновременно полным ярости и удивления. – Вы же должны быть на водах!
– И что вам кажется странным? – рассеянно и совершенно спокойно отозвался великолепный синьор Дункан, словно эти двое встретились в траттории и обсуждали погоду. – Мы в Озёрном крае, Бастельеро. Вы знаете хоть одно место в Дорвенанте, где было бы больше воды? Так что решительно не вижу никакого противоречия.
Потом присмотрелся к своему собеседнику и тем же равнодушным тоном, в котором – Лучано мог бы поклясться! – не слышалось ни тени фальши, уронил:
– Звезда Архимага? О… поздравляю. Присягу принесу позже, если не возражаете. Сейчас несколько занят.
«Прелесть какая… – подумал Лучано, тая от восхищения. – Не знаю, что там между ними, но так размазать просто безразличием… О, какой мужчина! И какой разговор… грандмастеров!»
Он всмотрелся в две фигуры, застывшие друг напротив друга в тишине, неожиданно обрушившейся на холм. И ничего удивительного – к разговору, как оказалось, прислушивались все.
«Точно, грандмастера, – убеждённо подумал Лучано. – Оба. А вот тот, в оранжевом, не грандмастер, хотя очень этого хочет. Зато молодой синьор Дарра, который в белом… Он, пожалуй, тоже не грандмастер, но будет. Непременно. Благие Семеро и Баргот, эту тишину ножом резать можно!»
– На воды, значит… – недобро и очень многозначительно протянул Бастельеро. – Кстати, а как вы миновали заставы? Его светлость Аранвен клялся, что мимо его людей муха не проскочит. Вы ведь ехали верхом, я правильно понимаю? Судя по вашему… виду…
Он окинул своего собеседника взглядом, полным тщательно отмеренного интереса пополам с раздражением.
– Заставы? – с той же великолепной рассеянностью переспросил грандсиньор Дункан. – А, да… Там были на дороге после Керуа какие-то посты.
– И вас не задержали?!
– Нет, как видите, – пожал могучими плечами Дункан. – Боюсь, я не понял, что это заставы людей канцлера, и попросту их проехал.
– Мимо?! – поразился некромант.
– Сквозь, – с лёгким раздражением от его непонятливости бросил Дункан.
Посмотрел куда-то над головой собеседника и велел:
– Поторопитесь с носилками, господа.
– Минуту, Дункан! – отозвался огромный синьор, тоже жгуче-черноволосый, но не южанин, насколько мог разглядеть Лучано. – Сейчас всё будет.
И действительно, носилки, наскоро связанные из срубленных толстых веток и застеленные куртками, появились, как по волшебству. Лучано увидел, как на них с величайшей осторожностью переложили Аластора, и черноволосый здоровяк, командовавший гуардо, или кем они тут были, бережно поднял обе секиры.
Один из его подчинённых подхватил арбалет Лучано и даже сумку снова наполнили болтами, вытащив их из дохлых демонов. Дисциплина, однако, у этих ребят на высоте.
– Их было всего-то двое… – восхищённо пробормотал один из гуардо другому. – Два юнца, даже не солдаты!
– Ещё и профаны, – подхватил второй, и Лучано понял, что эти синьоры как раз маги. Причём, судя по выучке, боевые маги. Ну, неудивительно, кого ещё брать для охраны в такое место?
К нему тоже подошли с носилками, и Лучано вцепился в сумку, гадая, там ли ещё Перлюрен. Сунул руку, нащупал мягкое и, слава Всеблагой Матери, тёплое дышащее тельце, успокоенно выдохнул. Живой…
Самому перебраться на носилки у него сил не хватило, но это и не понадобилось.
– Лежи, парень! – посоветовал один из магов, и они аккуратно переложили Лучано, вдвоём подняв его с земли. – Эй, ты ведь итлиец, верно? Да не пропадёт твоя сумка, не бойся, – хохотнул он и положил драгоценную поклажу рядом с Лучано. – Сейчас доберёмся до лазарета, и скоро будешь как новенький. Для того, кто прикрывал нашу Ревенгар, всё самое лучшее.
Лучано хотел сказать про лютню, но язык по-прежнему не ворочался.
«Ладно, – подумал он. – Надеюсь, такие блистательные грандсиньоры не сопрут лютню у бедного наёмника? Хотя знаю я этих аристократов. Если что, попрошу Аластора заступиться. Ну, или сам сопру её обратно, Шип я или кто?»
– Роверстан, вы не изволите положить Ай… адептку Ревенгар на носилки? – раздался всё тот же шелестящий от скрытого гнева голос грандсиньора Бастельеро.
– Не изволю, – скупо отозвался Дункан, а потом попросил: – Магистр Бреннан, вы не могли бы объяснить милорду Архимагу, что…
И добавил несколько слов, из которых Лучано понял только про неразрывную связь и равновесие, остальную речь составляли непроизносимые магические термины, которые с тем же успехом могли оказаться и ругательствами.
– О-о-о… – понимающе протянул пожилой целитель и подтвердил: – Милорд Бастельеро, поверьте, так будет лучше. Наш дорогой Дун… хм… магистр Роверстан совершенно прав. Ему ни в коем случае не следует отпускать бедную девочку. Так, первыми заводите лошадей! – велел он. – После них коридор будет шире и устойчивее.
– Бреннан, ну хоть вы не лезьте не в своё дело, умоляю! – раздался вопль синьора мага в оранжевой мантии. – Занимайтесь ранеными, а с порталом я управлюсь без вас. Господа, ведите лошадей! Роверстан, своё чудовище проведёте сами, он же никого не подпускает! Потом – носилки! И будьте любезны выдерживать паузу хотя бы в полминуты. Это вам не полный стационарный портал всё-таки! Эддерли, я всё слышу! Никаких «вернёмся потом и вырвем клыки у тех здоровенных»! Учтите, если вас размажет порталом, я скажу вашему отцу, что вы сами были виноваты! Вы поняли?!
– Он понял, милорд магистр, – отозвался почему-то синьор Дарра, которого Лучано на миг увидел среди чёрно-фиолетовых юнцов сияющим белым пятном. – Не извольте беспокоиться. Саймон, ты непредусмотрителен.
Сообщив это, он отделился от остальных и подошёл к Аластору. Склонился над ним на пару мгновений и положил ладонь на окровавленную грудь.
«Зачем? – удивился Лучано. – Он же не целитель… Да и кто так проверяет сердцебиение, пульс щупать надо. А так только перчатку измазать можно. Белую щегольскую перчатку…»
Голоса наплывали и словно проходили сквозь Лучано. На миг он содрогнулся от страха, вспомнив, как его предупреждали насчёт порталов, но синьорам магам виднее, правда? Не стали бы они рисковать верхушкой своего Ордена и собственными драгоценными особами… Мелькнули носилки с Аластором, потом самого Лучано подняли и понесли. Голубое марево, мгновенная тошнота и головокружение в портале – и пасмурная хмарь сменилась сияющим весенним днём, аккуратно подстриженными кустами, окаймляющими какую-то площадку, гомоном множества голосов и прочими звуками. Лучано свесил руку с носилок, и в неё немедленно ткнулся Пушок, подтверждая, что он здесь и, как всегда, на страже.
А потом рядом выросла мощная фигура грандсиньора Дункана, несущего Айлин, как пушинку, и глубокий голос, вмиг потерявший бесстрастное спокойствие, воскликнул:
– Бреннан, операционную! Немедленно! И готовьте кроветворное зелье!
«Айлин?! – поразился Лучано, пытаясь привстать. – Но как? Почему? Она же была в полном порядке… Устала, конечно, но никаких ран… Зачем операционную?»
А потом сознание всё-таки предало его, разом уплыв куда-то в тяжёлую серую муть, из которой Лучано, как ни старался, не смог выбраться.
Войти с помощью соц. сетей: