Глава 10. Коты и змеи

«Гулять» Лучано пришлось недолго, пожалуй, не более часа. Да и назвать это гулянием было бы сложно. Где здесь сад, он понятия не имел, а столкнуться еще с кем-то из придворных совершенно не желал. Одной встречи хватило с лихвой. Но торчать возле приемной королевы, как фонтан на площади, не стоило тем более, и он пошел по широкому пустому коридору, где только иногда попадались посты охраны. Гвардейцы, одетые в алое и золотое, – ну и бьют же по глазам эти местные гербовые цвета! – провожали его пристальными взглядами.

Дойдя почти до самого конца королевского крыла, Лучано вдруг услышал едва слышное хриплое мяуканье.

«Кошка? В королевском дворце? – слегка удивился он и тут же спохватился: – Почему бы и нет, в самом деле? Мыши не отличаются почтением к монархам, должен же кто-то их ловить, и едва ли это делают господа придворные маги!»

Мяуканье стало еще надсаднее, как будто несчастное животное совершенно выбилось из сил, и Лучано торопливо осмотрелся. Где же она прячется? Почти сразу он увидел серый хвост, торчащий из-за стоящих у стены декоративных доспехов, торопливо шагнул ближе, наклонился и подхватил кошку на руки. Тихо зашипел, когда перепуганное животное вцепилось в него всеми когтями. Кажется, это все-таки был кот. Когда-то роскошный, серо-белый и наверняка ухоженный, а сейчас изрядно свалявшийся, с тусклой шерстью, худой и трясущийся, он смотрел на Лучано так безнадежно и горестно!

– Я не обижу вас, синьор, – пообещал Лучано и осторожно почесал кота за ухом.

Кот всхлипнул, разжал когти и прижался к его груди. Гвардейцы дружно сделали вид, что ничего не замечают, и Лучано всерьез задумался – что же делать? Отнести кота к слугам? Прекрасная мысль, если знать, где в этом палаццо расположено крыло слуг!

– Флориморд! – услышал он откуда-то справа и невольно обернулся на голос.

Пожилой господин в добротной темной одежде вынырнул из-за узкой двери и смотрел на кота.

– Это ваш кот, почтенный синьор? – со всей возможной учтивостью осведомился Лучано, и господин наконец взглянул на него.

Дворянской цепи и шпаги на нем не было, но одежда указывала на немалый достаток. Явно не лакей, а служащий рангом повыше!

– Спасибо, что поймали его, юноша, – сказал незнакомец с тяжелым вздохом. – Вас не затруднит отнести его на кухню? Боюсь, если выпустить его из рук, опять куда-нибудь сбежит!

– Нисколько не затруднит! – заверил Лучано, застенчиво улыбнулся и добавил: – Если почтенный синьор хотя бы подскажет, в каком направлении кухня.

– А, понимаю, – вздохнул тот. – Идемте, я вас провожу.

И жестом пригласил Лучано в дверь, из которой вышел. Разумеется, как и в любом палаццо, здесь имелись особые пути для слуг, чтобы как можно меньше попадаться на глаза хозяевам. Очень удобная штука! Но нужно быть своим или хотя бы знать план.

Лучано прошел за синьором пару узких коридоров со множеством поворотов и вышел к широким дверям, откуда тянуло жаром и вкусными запахами. Однако синьор в очередной раз свернул и повел его к другой двери, плотно закрытой. За ней оказалась небольшая кухня, вылизанная так, что даже мастер Ларци остался бы доволен. У плиты хлопотала невысокая матрона приятного облика и скорее роскошных, чем изящных очертаний. Чтобы обнять стан в белоснежном переднике, понадобилась бы парочка гвардейцев, пожалуй…

– Катрина, дорогая, – церемонно сказал синьор и взглядом указал на Лучано. – Флориморд нашелся. Не будешь ли ты столь любезна…

– Бедняжка! – всплеснула пухлыми белыми руками повелительница кухни. – Отощал-то как! Сейчас я ему сливочек и паштета! Давайте сюда, юноша!

Она попыталась забрать кота, но тот снова истошно мяукнул и вцепился в Лучано, как приговоренный – в надежду на помилование. Лучано вздохнул, с тоской посмотрел на темно-синий камзол, уже покрытый белесой шерстью, и предложил:

– Может быть, прекрасная синьора, я покормлю его на руках? Он поест и успокоится…

– Ой, так уж и прекрасная! – мигом зарозовела щеками кухарка. – Ну, тогда садитесь туточки, возле стола. Сударь Джастин, не желаете ли и вы перекусить?

Синьор, поименованный Джастином, с достоинством покачал головой, но сел на второй стул напротив Лучано и сочувственно посмотрел на кота. Тот, не слезая с коленей, упоенно лакал из подсунутой миски.

– У вас талант обращаться с животными, юноша, – одобрительно сказал Джастин, глядя, как Лучано поглаживает кота по спине. – Я ведь его лет семь уже знаю, а он ко мне не идет. И так его пытался прикормить, и этак. Вот говорят, собаки по хозяину тоскуют. Но это же кот! А сколько дней голодает, в руки никому не дается. Прямо не знаю, что с ним делать.

– А его хозяин… – осторожно уточнил Лучано.

– Его величество ныне в Претемных Садах, – вздохнул синьор Джастин и быстрым смущенным движением смахнул слезинки с уголков глаз. – Я имел честь быть его камердинером. Да-да, юноша… А это – его любимый кот!

– О-о-о…

Лучано попытался поклониться, но с котом на коленях удалось только почтительно склонить голову, и Джастин поспешно махнул ему рукой.

– Сидите-сидите! Пусть поест. Катрина, налейте молодому человеку шамьета. Право, сударь, – безошибочно опознал он в Лучано простолюдина, – мне жаль, что мы принимаем вас так неучтиво, но во дворце очень многое изменилось. Очень… многое… Вот и Флориморд, бедняга, утратил королевскую милость. Мой дорогой хозяин, да будет ему хорошо в Претемных Садах, любил этого кота, как… Я вам даже объяснить не могу! Сам его котенком подобрал в саду, велел держать в своих покоях, спал с ним в одной постели, даже еду разрешал брать из своей тарелки, представьте себе! Бывало, сядет вечером, велит подать карвейна, а Флориморду – сливок, и сидят, беседуют. То есть рассказывал, конечно, его величество, но утверждал, что Флориморд все-все понимает! Так и говорил: «Одно, мол, существо меня понимает, да и то – кот…»

И бывший королевский камердинер снова смахнул слезу, виновато растянув губы в подобии улыбки. Похоже, сильно у него накипело, если так искренен с незнакомцем.

– Соболезную вашей потере, синьор Джастин, – снова кивнул Лучано и взял свободной рукой чашку с горячим шамьетом. – Простите мое любопытство, но если этот кот был так дорог его величеству… Что же ее величество?

– Ах…

Помрачневший камердинер махнул рукой и покосился куда-то вбок.

– У него, изволите ли видеть, шерсть, – сказал он сдержанно, однако неодобрение так и сочилось в тоне и взгляде. – И когти. А у ее величества и фрейлин – роскошные туалеты. Флориморд был котом короля, но… не королевы, вы же понимаете?

– Понимаю, – кивнул Лучано, пригубив шамьет.

Про себя он подумал, что у здешнего короля была на редкость паршивая жизнь, если спать он предпочитал с котом, а не с женой или хотя бы фавориткой. Да и пить карвейн в одиночестве, изливая душу молчаливому хвостатому собеседнику, это о чем-то говорит.

Кот, напившись, заурчал и принялся когтить Лучано колени. Да уж, ни один дамский туалет не выдержит подобного отношения. А именно этой королеве можно доверить разве что ядовитую змею, с такой любимицей прекрасная Беатрис нашла бы общий язык. Жалко Флориморда. Верность похвальна в любом существе.

– Сударь Фаррел! – раздалось из-за двери, и Лучано встрепенулся, поставив обратно на стол чашку.

Соус, который кухарка помешивала на плите, очень правильно пах тимьяном, перцем и, самую малость, шафраном. А вот шамьет синьоре Катрине не удался, зерна перед помолом сильно пережарены. Для бодрости пить можно, однако удовольствия никакого!

– Кажется, меня ищут, – виновато сказал он и на прощание погладил Флориморда.

Кот замурчал еще громче, и Лучано вздохнул. Ну что тут поделать? Не забирать же его в Верокью! Мастер Ларци не отказал бы, но коты почему-то плохо переносят порталы. Ему вспомнилось кровавое пятно на полу таможни. Мда, их сейчас и люди не всегда… переносят.

– Сударь Фарелл! – заглянул в кухню молоденький, богато одетый паж. – Ее величество ждет вас!

Лучано прямо почувствовал, как напрягся Джастин, а от Катрины, молча поджавшей губы, повеяло холодом. Да уж, в этой маленькой крепости, хранящей верность умершему королю, не любят его супругу. Знали бы, чей Лучано гость, никто бы с ним не откровенничал.

– Не извольте беспокоиться, синьор Джастин, – тихо сказал Лучано, бережно ссаживая Флориморда на пол и подвигая к нему миску с паштетом. – Я не из болтливых. Ее величеству не обязательно знать о таких… пустяках, – добавил он выразительно, взглядом указав на кота. – Кстати, мой батюшка хорошо разбирается в медицине. Он и животных лечит. Попробуйте взять у лекаря настойку корня… Как же она по-вашему? Скажите «ледореа» – он поймет. Одну каплю в молоко, и синьор Флориморд будет поспокойнее. Только больше двух недель не давайте, иначе привыкнет, а это не полезно.

– Ледореа, – повторил Джастин, глядя на него все еще с подозрением. – Я запомню. Благодарю, сударь.

Лучано последний раз кивнул, почтительно поклонился Катрине и вышел, пытаясь отряхнуть камзол. Следы доверия королевского кота оказались очень стойкими! Ну и ладно, обниматься с ее величеством все равно не придется, а остальное – пустяки!

* * *

Грегор покидал дворец, онемев от ярости. Гнев бушевал внутри, мешая мыслить, грозил толкнуть на что-нибудь непредсказуемое и смертельное опасно. Поэтому на парадной лестнице в холл нижнего этажа ему пришлось остановиться, вцепиться пальцами в перила и замереть, переводя дыхание.

– Мэтр Бастельеро? – удивленно окликнули его сзади, и Грегор невероятным усилием воли вернул на лицо спокойное выражение вместо стянувшей его ледяной маски.

– Магистр Райнгартен? Что вы здесь… О, простите, Этьен, – тут же поправился он. – Я не хотел быть неучтивым.

– Устали? – понимающе поглядел на него стихийник.

На нем была не академическая мантия должного оранжевого цвета, а траурный камзол, впрочем, не черный, а серебристый, очень идущий рыжевато-русому сероглазому лорду. Вполне дозволенный во время королевского траура оттенок, однако изящество отделки и модный покрой неприятно кольнули Грегора. Глупо, конечно, измерять скорбь такими вещами, она не в скромности одежды и не в показных сожалениях. Райнгартен по-своему проявляет уважение… И все-таки в таком изысканном и нарядном трауре невольно виделось что-то фальшивое.

– У вас утомленный вид, Бастельеро, – дружески продолжил магистр, легко подлаживаясь под шаг снова начавшего спускаться по лестнице Грегора. – Нельзя так себя загонять, вы нужны королевству и нам всем. Виделись с ее величеством?

– Да, – выдавил Грегор и спросил исключительно из вежливости: – А вы?

– Имел сегодня счастье выразить ей почтение, – легко отозвался стихийник. – Вы редко бываете при дворе, а мне приходится. С тех пор, как моя милая супруга стала фрейлиной ее величества, я стараюсь не оставлять ее здесь одну. Вы же понимаете, эти юные нахалы повсюду, а Мэнди так скромна, что не всегда может им дать должный отпор.

– Неужели для вас это такая сложность? – буркнул Грегор, заставляя себя отвлечься от тяжелых мыслей на легкомысленную болтовню идущего рядом Райнгартена. – Вызовите одного на дуэль, и остальные поостерегутся проявлять лишнее внимание.

– Ну, не у всех такая грозная слава, как у вас, – улыбнулся магистр. – А убивать какого-нибудь мальчишку за жаркий взгляд на красивую женщину, это, право, не по мне. К тому же мне нравится навещать жену. Она всегда так искренне рада! Щебечет, словно птичка… Ах, Бастельеро, женитьба, оказывается, очень украшает жизнь. Рекомендую и вам попробовать.

– Непременно, – процедил Грегор сквозь зубы, про себя желая магистру провалиться подальше с его восторгами по поводу молодой жены.

Кстати, а ведь эта пухлая блондинка в оранжевом, что была у королевы, и есть жена Райнгартена? Или это ее сестра? Какая, впрочем, разница, она ведь тоже леди Райнгартен по мужу. Снова это проклятое семейство Вальдеронов лезет изо всех углов, как плесень в сыром склепе!

Однако Райнгартен продолжал светский разговор, и прервать его не было никакой возможности, не обидев при этом искренне проявляющего дружелюбие коллегу по Академии. К тому же Грегор помнил, как Райнгартен помог ему в деле с Морхальтом и порталами. Да и сейчас Оранжевая гильдия бьется над загадкой Разлома вместе с некромантами… Ах, будь у них достаточно времени! Возможно, удалось бы найти бескровное решение!

Мысли сами прыгнули к бастарду и Айлин Ревенгар. Если щенок посмеет ее обидеть… Словом, взглядом, да хоть помыслом! Ему смерть в портале милостью покажется! Скорее отправить за ними Эдвина, прямо из Академии за ним и послать. Лучше бы заехать самому, но куда? Кастельмаро не ушел с военной службы, сейчас он может быть и в казармах, и дома, и в городе с рейдом!

– Я все думаю о сегодняшнем Совете… – врезался в его размышления голос стихийника. – Кстати, вы о нем не забыли?

– О Совете? – уточнил Грегор. – Этьен, вы запамятовали, что я не магистр гильдии?

– Ах, оставьте! – махнул тот рукой. – Вы лорд-протектор, да и авторитетом в Ордене пользуетесь огромным. Наверное, вы просто не успели получить приглашение. В любом случае, считайте, что я передал его сейчас. Так вот, впервые за многие годы Совет собирается в таком… скромном составе.

Они вышли за ворота, и Райнгартен уверенно повел Грегора к собственному экипажу, тоже щегольскому, сверкающему свежей зеленой краской и с ярко начищенным серебряным леопардом на дверце. Возле экипажа маялись от скуки четыре конных гвардейца, которые при их появлении встрепенулись.

– Заберите лошадь милорда, – велел им Райнгартен и жестом пригласил Грегора в экипаж.

«Зачем магистру Оранжевых солдаты в сопровождении? – раздраженно подумал Грегор, все-таки садясь, будто завороженный. – Да он любого демона пришибет чистой силой не хуже боевика. Боится грабителей? Смешно… Лучше бы эта четверка улицы патрулировала!»

– Так вот о Совете, – невозмутимо продолжил Райнгартен, с удобством разместившись напротив Грегора на мягком бархатном сиденье. – Великий Магистр, Кристоф, Адальред и недоброй памяти Уинн. Четверо из девяти! А для кворума, прошу заметить, нужно две трети членов Совета. То есть хотя бы шестеро…

– Ладецки заменит Кристофа, – предположил Грегор, в самом деле задумавшись, а кто же теперь сядет в кресло Архимага. – И неужели среди Синих и Голубых не найдется кандидатур на пост?

– Пока не нашлось, – уверенно заявил Райнгартен, и в этом ему можно было поверить: в хитросплетениях гильдейских интриг Оранжевый магистр был как рыба в воде. – Ну, хорошо, допустим. Но вы же понимаете… Наш общий друг Эддерли заранее и категорически отказался от сана Архимага. Ка-те-го-ри-чески! А жаль! Как было бы удобно и логично…

Он посмотрел на Грегора блеснувшими в сумраке кареты холодными серыми глазами, и Грегор только сейчас понял, зачем его вызвали на этот разговор. Ну конечно! Старый Эддерли был самым вероятным претендентом на пост Великого Магистра, который устроил бы решительно всех! За ним и талант, и происхождение, и огромный авторитет… А главой Фиолетовой гильдии, разумеется, в таком случае стал бы Грегор – кому же еще? Разве что Денвер мог бы с ним в этом потягаться, но нельзя одновременно быть главой гильдии и службы безопасности Ордена, а это место мерзавец бы ни за что не бросил! С такими-то возможностями по службе! Да и что теперь об этом говорить…

Так, и кто у нас остается? Бреннан? Его и магистром-то остаться еле уговорили. Ладецки? Отличный боевик, но не политик, а Магистр должен держать весь Орден в узде. Роверстан? Более невозможной кандидатурой может быть разве что Волански! Простолюдин-выскочка и откровенный безумец, неизвестно как держащийся на посту магистра много лет. Возможно, он просто чья-то ширма, но это дело Желтых… И кто у нас остается? Да понятно же! Некто с серебряным леопардом в зеленом гербовом поле. Достаточно молод, умен, много лет был секретарем старого Кастельмаро – ему даже в дела входить не придется. Наверняка он их последние годы и вел.

– Я не магистр и не имею права голоса в Совете, – напомнил он Райнгартену, глядящему на него с хищным блеском в глазах.

– Но вы могли бы занять пост Денвера, – возразил ему стихийник. – Собственно говоря, кто еще? Орден отчаянно нуждается в отважном и честном человеке на этой должности…

«А глава службы безопасности имеет право голосовать в Совете…» – вспомнил Грегор соответствующий пункт Устава.

– Нет-нет! – решительно отказался он. – Разбирать грязное белье? Увольте! Я готов оказать любую помощь в расследовании дела сектантов – но и только! Этьен, я вполне вас понимаю. И решительно ничего не имею против. Но голос Фиолетовой гильдии у вас и так наверняка есть. Да в конце концов, кто, если не вы?! Вам и беспокоиться об исходе голосования не стоит!

– Да, возможно, – слегка смущенно улыбнулся Райнгартен. – Полагаю, вы правы. Но если кто-то спросит вашего мнения… частным порядком?

– Скажу, что вы будете прекрасным Архимагом, – твердо пообещал Грегор. – Не поймите меня неправильно, Этьен. Если лорд Эддерли изменит свое решение, я поддержу его. Но только его!

– Ах, конечно-конечно! – махнул холеной рукой в перстнях стихийник. – Об этом и речи не может быть. Да я бы сам голосовал за нашего почтенного Эддерли, ум и честь Ордена. Увы, он слишком ценит покой. Но лорду Эддерли можно только позавидовать, он вырастил достойную смену. Если бы я мог сказать то же самое!

И он пустился в описания каких-то нелепых и глупых интриг за место магистра Оранжевой гильдии, так что остаток пути до Академии Грегор перенес, как пытку, из любезности делая вид, что слушает, но размышляя о своем. Время уже за полдень. С каждым часом беглецы все сильнее удаляются от столицы. А он тратит время на болтовню. Получится ли увидеться с Кастельмаро перед Советом?

Не получилось.

Как только экипаж въехал в ворота Академии, к нему бросился дежурный преподаватель, чтобы сообщить, милордов Бастельеро и Райнгартена ожидают в Зале Совета. Да-да, обоих!

– Вот видите, – снова легко улыбнулся Райнгартен, покидая экипаж первым, хотя по этикету это следовало сделать более молодому Грегору. – Вас ждут!

– Нас, милорд, – учтиво, но хмуро поправил его Грегор и все-таки успел отправить по дороге сразу трех курьеров с приказом разыскать лорда Кастельмаро.

Совет и вправду собрался в неполном составе, но выглядело это менее печально, чем предположил Райнгартен. Кресло Кристофа занял огромный, как медведь, Ладецки. Родом откуда-то с Северо-Востока, из какой-то полуварварской страны, он был смуглым и черноволосым, лишь виски тронула проседь. Алая мантия магистра туго облегала мощную грудь, и было непривычно, почти больно видеть вместо благородного лица Кристофа эту насупленную физиономию с карими медвежьими глазками под густыми бровями. Ах, Кристоф, истинная дорвенантская кровь… Но дело есть дело, и боевикам виднее, кого избирать магистром. Кресло Архимага, разумеется, осталось пустым, как и место артефактора, но магистрессу Уинн сменил остроносый седой мэтр, похожий на потрепанную крысу. Грегор его лично не знал, но встречал, разумеется, как и всех преподавателей. Что ж, этот Райнгартену точно не соперник! Ну вот, и без артефактора кворум собрался.

Для него, как и все прошлые разы, поставили стул у стены, и Грегор сел, хмурясь и жалея о потерянном времени. Вот зачем его вызвали? Хотят запихнуть в темный грязный чулан, именуемый службой безопасности Ордена? Как бы не так! Хорошо, что он может отказаться, сославшись на обязанности протектора.

– Милорды!

Райнгартен, успевший занять свое место, снова поднялся и торжественно заявил:

– По праву секретаря отсутствующего Великого Магистра… – Он поклонился пустому креслу, и все разом смолкли, а потом тоже склонили головы. – …Позвольте считать сегодняшнее заседание открытым. Сегодня с нами два новых собрата, поприветствуем магистра Ладецки и магистра Валлендорфа!

Человек-медведь и человек-крыса разом встали и поклонились, остальные ответили им кивком. Грегор, который терпеть не мог долгие церемонии, про себя искренне одобрил такое простое вступление в должность.

– Сегодня заседание посвящено вопросу, который предложила в моем лице Оранжевая гильдия, – продолжил Райнгартен, и глаза его вдруг лихорадочно блеснули.

Оранжевая? Грегор искренне удивился. Разве первым пунктом идет не выбор Архимага? Тогда какого Баргота Райнгартен вообще затевал разговор? С прицелом на будущее? А стихийник продолжал, четко и ясно роняя каждую фразу:

– Считаю долгом довести до вашего сведения, милорды, что Дорвенна стоит на пороге катастрофы. Благодаря умелым действиям лорда-протектора опасность бунта почти устранена. Или будет устранена в самом скором времени. Однако силовые линии в столице, формирующие общее магическое поле, возмущены далеко за пределом нормы. Всем вам известно, что происходит с порталами, они стали смертельной ловушкой. В городе постоянно происходят прорывы в Запределье! Теперь они появляются просто от общего истончения магического поля и распространяются, как дыры на ветхой ткани. Латать магическое поле в таких условиях бесполезно, нужно устранить причину. Мы работаем над этим, но победа над Разломом – дело времени. А в течение одного-двух дней в Дорвенне откроются, по нашим расчетам, десятки точечных прорывов. Думаю, не нужно вам объяснять, что будет со столицей.

Он выдохнул и обвел взглядом всех магистров и Грегора. Сел, нервным движением взял карандаш и принялся чертить на листке бумаги какие-то закорючки.

Но… какого Баргота? Почему этот павлин оранжевый вел с Грегором беседу о выборах Архимага? И ни словом не обмолвился, мерзавец, о том, что приберег для Совета?!

«Потому и приберег, – постарался успокоить себя Грегор. – Потому тебя и пригласили… Потому и вопрос о выборе Архимага пока не стоит. Ну, Райнгартен, зараза хитрая! Да кто же захочет стать Архимагом и сесть в кресло, над которым занесен меч такой угрозы?!»

– Что предлагает Оранжевая гильдия для спасения столицы? – в напряженной тишине уронил Эддерли.

А Грегор подумал, что ему еще предстоит разговор со старым некромантом насчет Воронов.

– Прямо сейчас мы ничего не можем сделать, – с удивительной честностью и прямотой отозвался Райнгартен. – Предотвратить прорывы невозможно. Энергетическая ткань столицы истощена, чтобы прорывов не случилось, нужны огромные вливания силы. Потоки такой мощности питают поле Академии, но мы не можем их перенаправить. Сами понимаете, это означает оголить территорию Ордена ровно с такими же последствиями. А у нас библиотека, лаборатории, веками собираемые коллекции… Адепты, в конце концов!

«Адептов он поставил на последнее место», – усмехнулся Грегор, чувствуя, как по спине ползет холодок ужаса.

Десятки новых прорывов! Цепная реакция! Дорвенну сожрут полчища демонов!

– Нужно выводить людей из города, – тихо сказал Ладецки густым низким голосом. – Дома можно построить заново, если люди останутся живы. Всем дворянам – уехать в поместья. Чернь… Да пусть хоть в лесу и поле ночуют, им не повредит. А вот демоны…

В глазах боевика был не страх, но четкое понимание, что случится, если Дорвенну захлестнет волна тварей.

– Милорд протектор? – подал голос Бреннан, и все взгляды обратились на Грегора.

– Я слушаю, – ровно сказал Грегор. – Прежде, чем решать, нужно понять. Милорд Райнгартен, вы говорите о вливаниях силы. Чисто… теоретически… магическое поле в Дорвенне можно залатать, как вы изволите говорить?

– Теоретически – можно, – раздраженно отозвался стихийник. – Но откуда взять потоки? Поле нужно заполнить силой, как пустой пруд – водой. Тогда раны затянутся сами. Не все, конечно, прежние прорывы уже давно стабильны… Но это меньшее зло. В любом случае, потоки взять просто негде.

– Разве? – уронил Грегор. – Вы же сами сказали – в Академии.

Во взглядах, обращенных на него, вспыхнуло недоверие, возмущение, ужас! Только Волански, как обычно, хранил полное спокойствие. Предметом внимания иллюзорника был большой жук, ползающий перед ним на столе странными извилистыми кругами. Волански не отрывал от него глаз, будто во всем мире не было ничего интереснее.

– В Академии, – повторил он, уже понимая, что бой придется выдержать нелегкий. – Мы перенаправим потоки, напитаем защиту Дорвенны, а потом вернем их на место. Сколько времени понадобится?

– Безумие… – слабым голосом сказал Райнгартен, глядя на него со страхом. – Бастельеро, вы с ума сошли! Никто никогда такого не делал!

– Значит, это случится первый раз, – добавил Грегор металла в голос. – Как ваш собрат я прошу о содействии, но как лорд-протектор, облеченный высочайшей властью, приказываю. Столицу нужно спасти, это долг Ордена.

– А как же Академия?! – взвизгнул новый магистр алхимии. – Вы понимаете, что тут?…

– Лучше вас понимаю, – прошипел Грегор, и алхимик смолк, побледнев. – А что предлагаете вы? Отсидеться в надежном месте, пока профанов будут рвать на куски? У адептов семьи в городе! Дорвенна – сердце страны! Вы сможете потом смотреть в лицо людям, которых бросили умирать?

– Но мы можем выставить заслоны… – побелевшими губами продолжил алхимик.

– Не можем, – отрубил Ладецки. – Дорвенна слишком велика! Прорывы открываются стремительно, мы просто не успеем везде. И я поддерживаю лорда-протектора. Столицу нужно спасти. Мы все присягали королю и королевству.

– Столицу следует спасти уже потому, что прорывы – вина магов, – уронил Роверстан, сидящий на своем месте с совершенно застывшим лицом. – Кажется, господа, вы забыли, кто устроил первый разлом. Смотрите, как бы профаны нам об этом не напомнили.

Грегор ощутил злость и облегчение разом. Пусть в словах разумника звучал недостойный мага страх, Роверстан бросил увесистую гирю осторожности на чашу долга – и весы качнулись.

– Бред… – вздохнул тоскливо Райнгартен. – Вы просто не понимаете! Ну, хорошо, допустим, потоки будут направлены в Дорвенну. Не пройдет и дня, как прорывы начнутся по всей Академии. У нас! Вы это понимаете?! – сорвался он на визг.

– Успокойтесь, Этьен, – тихо сказал Эддерли. – Мы все уже это поняли. Послушаем лорда-протектора. Грегор?

– Спасение Дорвенны – главная задача, – сказал Грегор. – Кто-нибудь может предложить иной способ? Не затрагивающий Академию? – Он оглядел магистров. Кто-то выдерживал его взгляд, кто-то опускал или отводил глаза, но все молчали. – Значит, делаем, как я предложил. В отсутствие Архимага всю ответственность за это решение беру на себя как протектор. Что бы ни случилось, вас в этом не обвинят.

Послышалась пара вздохов облегчения, тихих, но в сгустившемся безмолвии зала все-таки различимых. Райнгартен. И алхимик Валлендорф. Бреннан и Эддерли туда глянули, промолчали, но Грегор отстраненно подумал, что стихийник сейчас утратил немалую часть надежды на пост Великого Магистра в будущем. Что бы он ни сделал для спасения Дорвенны, Орден трусости не прощает.

– Адептов младше семнадцати лет следует распустить по домам, – бесстрастно сказал он. – То есть с первого курса по пятый включительно. Алхимики, артефакторы, иллюзорники и разумники тоже должны уйти. Они не смогут себя защитить при нападении демонов. Преподавателям Синей и Голубой гильдии придется остаться, артефакты Академии нужно постоянно заряжать. Таким образом, в Академии останутся только наставники, служители и старшие курсы некромантов, боевиков и стихийников. Ах да, еще целители. Без них никак. Все мэтры этих факультетов, кроме совсем старых и слабых, остаются. Десятки прорывов на огромной территории Дорвенны невозможно отследить. Но те же десятки прорывов в Академии – дело другое. С помощью адептов мы продержимся, пока потоки не будут перенаправлены обратно. Магистр Райнгартен, я надеюсь, речь действительно идет о паре дней?

– Не больше… – побелевшими губами прошептал Райнгартен, и Грегор ему поверил.

В Академии – каждый адепт это знает! – сплетаются потоки мощнейшей силы, колдовать здесь намного легче, каменные химеры и горгульи оживают, кладбище приходится постоянно упокаивать… разгул дармовой энергии, что поделать! Маги Дорве Великого знали, где выбрать место, а потом Академия росла, и потоки росли вместе с ней, как кровеносные жилы в теле человека. Райнгартен знает цену своим словам, но если он говорит, что пары дней хватит, чтобы напитать иссохшую Дорвенну силой Академии, значит, этого хватит.

– Да вы и правда с ума сошли! – рявкнул Бреннан. – Это же дети! Мы за них отвечаем! Это… будущее Ордена!

– Дети уедут по домам! – развернулся к нему Грегор стремительной пружиной. – Сироты и те, у кого семья далеко… Придумаем что-нибудь. Снимем гостиницы, поселим с ними преподавателей. Останутся те, кому больше семнадцати. Совершеннолетние!

– Совершеннолетие мага позже! – продолжал упрямиться Бреннан. – Адепты получают перстень в двадцать четыре. Грегор, вы отправите детей на смерть?!

– А куда, по-вашему, я отправлял своих солдат и офицеров? – тихо сказал Грегор немеющими от ярости губами. – Вы знаете, сколько жизней стоила нам война? Думаете, в двадцать пять умирать не так обидно, как годом раньше? Профаны идут в армию с семнадцати. А то и раньше, если удается добавить себе возраст. Они тоже умирали, Бреннан! Шли в бой и умирали по моему приказу! Маги – да, были постарше! А остальные – как уж повезет! Наши адепты хотя бы могут защитить себя! А в Дорвенне тысячи таких же мальчиков и девочек без магического дара. Их вам не жалко, магистр Бреннан?! Чего стоят наши клятвы, если им придется умереть вместо нас?!

Он все-таки сорвался на крик, но целитель замолчал намного раньше. Он низко опустил голову, по морщинистой коже текли слезы, скрываясь в короткой седой бороде. Грегор снова обвел взглядом Совет.

Роверстан смотрел печально, но твердо, хотя ему как раз можно за своих не переживать. Да и за себя тоже – разумнику здесь делать нечего. В глазах Эддерли стыла боль – старый некромант хорошо знал, что такое смерть. Райнгартен ежился и взгляд прятал. Пусть, лишь бы все сделал как надо. И сделает, иначе Грегор его сам убьет, без всякого орденского суда. Волански играл с жуком… Ладецки глянул хмуро, а потом прогудел:

– Учись прилежно, живи честно, умри доблестно, милорды. Вам напомнить, чья эта клятва? Мне все это тоже не по душе, но если другого выхода нет… Лорд Бастельеро, Алый факультет останется в полном составе. Я знаю своих. Если отправим домой малышей, они полезут обратно через стены. Не представляю боевика, который уйдет в безопасность, когда остальные сражаются. Лучше пусть будут под присмотром. И если что, за это решение отвечу я.

– Благодарю, – кивнул Грегор, а потом попросил: – Мэтр Ладецки, после Совета обсудим план обороны.

– Некроманты тогда тоже не уйдут, – бесстрастно сказал Эддерли. – Не за ворота же их силой выбрасывать. Грегор, ну вы-то их знаете!

Райнгартен про своих промолчал, как и Бреннан, однако этих двоих Грегор не осуждал. Юные стихийники долго набирают мощь, от младшекурсников и правда не будет никакого толка. А Бреннан и его адепты не бойцы.

– Первые курсы боевиков и некромантов надо прикрепить к тем, кого поселим в городе, – прозвучал уверенный голос Роверстана. – Скажем детям, что они – охрана слабых факультетов. Почти не ложь. Старшие адепты присмотрят за младшими, а пара десятков юных боевиков, если что, отобьется и от демона.

Грегор против воли почувствовал восхищение изворотливостью разумника. Мрачное лицо Ладецки тоже просветлело.

– А вот это может сработать! – кивнул он. – Приказ охранять других мои выполнят. Скулить будут, что в настоящий бой не попали, но выполнят.

– Значит, так и сделаем, – устало подытожил Эддерли. – Этьен, сколько у нас времени? Сегодня еще протянем?

– Сегодня – да, – уверенно кивнул стихийник. – Потоки начнем перенаправлять прямо сейчас, но Академия пока продержится за счет запасов. А вот завтра к обеду здесь будет преисподняя. В самом прямом смысле.

«И каждая смерть на моей совести, – с полной и беспощадной ясностью подумал Грегор. – Не солдаты, не офицеры, а юнцы, только возомнившие себя магами и магессами. Ревенгар! И Вороны… Ну, Вороны вернутся как раз к бою, а вот Айлин… Претемнейшая, пусть она останется в стороне от всего этого. Да, она боевик и некромант разом. Сильная для своего возраста, умелая. Но кровь, смерти, ужас! Убереги ее от этого, такую чистую и нежную…»

– Ладно, милорды, времени мало, – первым поднялся Роверстан. – Пойду отдам заместителям распоряжения, пусть собирают малышей и отправляют в город. Магистр Бреннан, встретимся в лазарете.

Целитель кивнул, выходя из ступора, а Грегор удивленно воззрился на разумника.

– Вы что, собираетесь остаться? Зачем? – поинтересовался он.

– А у вас так много опытных лекарей, мэтр Бастельеро? – с полнейшей невозмутимостью ответил вопросом на вопрос Роверстан. – Вы, может быть, не слышали, но я весьма полно изучил курс медицины под руководством магистра Морхальта. Не кривитесь. Даже вы не станете отрицать, что учить этот мерзавец умел. И я, к вашему сведению, имею неплохой опыт операций. Без всякой силы, дорогой Грегор, просто скальпелем и вот этими руками, – поднял он перед лицом две крупные смуглые кисти. – У целителей все зависит от резерва, а он имеет печальное свойство заканчиваться. Спросите у Бреннана, пригодится ли ему человек, умеющий делать такие швы, как я.

– Только из лазарета не выходите, – буркнул Грегор, почти устыдившись за недавние мысли.

Отправить своих преподавателей и адептов и остаться самому! Этого он от разумника не ожидал. У Белых ведь нет ни каналов, ни резерва, они и не маги в полном смысле слова, хотя обладают силой. Перед любым демоном уж точно беззащитны! Да, Роверстан повел себя… достойно.

«Помоги нам всем, Претемная, – взмолился он коротко, как перед боем. – И убереги от своей милости тех, кому еще рано в твои Сады».

* * *

Примерно три четверти часа назад Лучано оставил в изящно убранной гостиной всего лишь опасную женщину, а вернулся к разъяренной гадюке. Тем более страшной, что внешне королева хранила ледяное спокойствие.

Она все так же сидела в кресле у низкого столика, а когда Лучано, войдя, почтительно встал на одно колено, милостиво протянула ему руку для поцелуя, словно увидела в первый раз. Пришлось преодолеть пять шагов, их разделяющие, и коснуться губами гладкой нежной кожи, смугло-золотистой, почти как у него. Лучано сделал это так осторожно, словно пробовал незнакомый яд. Чутье просто кричало убираться подальше, потому что в глазах королевы, единственно живых на непроницаемом лице, бушевала чья-то смерть. Однако почти сразу она чуть прикрыла веки, скрывая взгляд.

Шипу, которого позвали для заказа, глупо бояться дурного настроения клиента, м? Но Лучано сейчас боялся. До глубинной дрожи! А не доверять чутью – еще глупее.

– Ты знаешь человека, который сейчас был здесь?

Королева, конечно, поняла, что они должны были встретиться в коридоре – там никак не разойтись.

– Грандсиньор Бастельеро, – очень ровно и старательно выговорил Лучано, вовремя вспомнив сложную, но слегка похожую на итлийскую фамилию. – Лорд-протектор, герой, любимец города.

– Уже знаешь, – милостиво улыбнулись ему очень умело накрашенные губы.

Высшее искусство – сделать так, словно краски и нет вовсе. Королева или ее горничные им обладали, но Лучано-то видел… На миг мелькнуло сладкое и острое предвкушение, что ему закажут надменного синеглазого аристократа. О, если бы! Но Лучано промолчал, ничего не предполагая вслух, и к лучшему, а то выставил бы себя идиотто.

– Держись от него подальше, – уронила королева, рассеянно посмотрев в сторону окна, на которое с той стороны села щебечущая птаха. – Не вздумай попасться на глаза. Этот и мертвого разговорит. Впрочем, неважно. – Она снова обратила к Лучано прекрасное лицо, больше похожее на маску. – У моего мужа, кроме законных детей от меня, имеется сын-бастард. Живой и здоровый… – Ее лицо на миг исказилось, но королева сразу скрыла волнение, продолжив: – По местным законам он имеет право на трон. Если его поддержит знать, конечно. А его многие поддержат.

Лучано подумал, что всего один бастард – это весьма скромно со стороны покойного короля. Может, их было больше? Сидящая перед ним женщина вполне могла проредить поголовье, как опытный садовник – рассаду. Но один остался… И снова Лучано не стал делать поспешных предположений – и оказался прав.

– Этот юноша оказался в очень сложном положении, – прошелестел голос королевы, словно змея, наконец, тронулась с места.

Золотисто-смуглая рука протянулась к столику, королева взяла с него маленькую шкатулку с драгоценностями и поставила себе на колени, обтянутые густо-лиловым траурным шелком. Луч солнца упал туда, и содержимое шкатулки вспыхнуло кроваво-красными огнями, притягивая взгляд Лучано. Рубины. Крупнее, чем на подаренном перстне, роскошные, чистейшие, насколько можно судить, не взяв в руки. Кажется, гарнитур, но из чего состоит – не разобрать.

– Я весь внимание, моя прекрасная королева, – подал голос Лучано.

– Его ждет корона, – уронила, помолчав, королева. – И я вовсе не намерена препятствовать этому. Я слабая женщина, мои дочери еще малы, а на троне должен сидеть сильный мужчина. И местной королевской крови – это важно. Другого грандсиньоры Дорвенанта не примут. Поэтому я весьма заинтересована, чтобы наследник трона был жив и здоров. Уверена, мы с ним… договоримся. Ты ведь понимаешь меня, мальчик?

– Разумеется, – почтительно откликнулся Лучано.

Что же тут можно не понять? Разве что пожалеть юного грандсиньора, который попадет в кольца этой золотой змеи!

По губам королевы скользнула благосклонная улыбка. Тонкие смуглые пальцы безошибочно нащупали в шкатулке нужную вещь – ожерелье с крупными рубинами. Лучано вспомнил подаренный перстень, предусмотрительно спрятанный в потайной кармашек. На фоне этих камней он казался весьма скромным. Такие авансом не дарят! Но Лучано и не хотел бы получить ожерелье в уплату по окончании дела. Оно манило, притягивало взгляд, но одновременно вызывало отвращение, словно среди камней и золота притаилась ядовитая гадина. А пальцы королевы погладили ожерелье с такой нежностью!

– Как приятно побеседовать с соотечественником, особенно после…

Она едва заметно нахмурилась.

О, похоже, беседа с лордом-протектором оказалась далеко не такой приятной? Как любопытно!

– Впрочем, это тоже неважно. Итак, поговорим о наследнике. К сожалению, юноша доверился человеку, которому не следовало доверять. Ты ведь уже знаешь о демонах? – требовательно спросила она, и Лучано низко склонил голову. – Прекрасно. По утверждению почтенных магов, чтобы закрыть разломы, нужна человеческая жертва, причем королевской крови. Благородный лорд-протектор предназначил для этой жертвы юного принца.

Она умолкла, задумчиво хмурясь, а Лучано едва не присвистнул. Какой, однако, змеиный клубок! Право, не хуже, чем в родной Итлии! Стало быть, лорд-протектор метит на трон? Зачем еще устранять законного наследника? А прекрасной Беатрис наверняка безразлично, какой именно супруг будет прилагаться к трону? Но, судя по ее настроению, договориться не удалось. Что ж, весьма неосмотрительно со стороны лорда-протектора! Может быть, заказ на него еще последует?

– Принц покинул столицу сегодня утром, – снова заговорила королева. – В сопровождении одной весьма предприимчивой юной особы, ученицы лорда-протектора. Весьма многообещающей девицы, должна признать. Эта девица решила опередить своего наставника… – Королева качнула головой и добавила с искренним восхищением: – Какая великолепная комбинация – и в столь юном возрасте! Не знаю, что она сказала юноше, но это не имеет никакого значения. Важно лишь одно: убив наследника, девица потеснит своего наставника и станет героиней Дорвенанта, едва дожив до восемнадцати лет! Но юноша должен выжить. Это и будет твоим заданием. Ты разыщешь их и проследишь, чтобы наследник вернулся в столицу живым и здоровым.

Лучано взглянул на королеву с искренним удивлением.

– Охрана? Моя прекрасная королева, вы нанимаете Шипа для охраны?!

– На это есть причины. – В мягком голосе прорезались стальные нотки. – Я не могу доверять никому из местных, а окружать юношу отрядом гвардии нельзя – дело быстрое и тайное. Я сама узнала почти случайно и слишком поздно. О, еще бы несколько часов… Слушай внимательно, Шип. – Тонкие пальцы гладили ожерелье, перебирая камни, будто полные густой алой крови. – Сегодня на рассвете через южные ворота выехал отряд. Шесть человек охраны – обычные наемники. Два дворянина – юный принц и его личный телохранитель, фраганский бретер. И девица-магесса. Ты догонишь этот отряд и напросишься к ним кем угодно – не мне тебя учить. Войдешь к принцу в доверие, станешь его преданной тенью, будешь беречь от яда и стали, как только можешь. Он должен вернуться в столицу, слышишь?

– Да, моя королева, – склонил голову Лучано. – А что же девица?

– Девица… – Королева заколебалась, снова приласкала пальцами ожерелье, и Лучано слегка замутило. Сцеживать яд со змей – сколько угодно, но гладить их? А ожерелье все больше напоминало ядовитую гадину. – Девице придется умереть, – наконец произнесла Беатрис. Как показалось Лучано – с искренним сожалением. – Жаль, но она слишком опасна.

– В семнадцать лет? – позволил себе Лучано тень удивления в голосе. – Неужели ваше величество, с вашей мудростью и очарованием, – добавил он щепотку лести в это зелье, – не может ее привлечь на свою сторону? Если девица имеет влияние на принца и не глупа, она может быть полезна.

– Она чересчур не глупа, – усмехнулась Беатрис. – Тебе полезно будет узнать, с кем предстоит иметь дело. Мне кое-что рассказал… человек умный, достойный доверия и знающий девицу лично, хоть и не близко. Она потеряла отца в двенадцать лет. Несчастный случай на охоте, свидетели подтвердили. И над его телом публично отреклась от рода, потому что мать с братом повели себя… слабо и глупо. Есть свидетели, что ее мать обвинила в смерти мужа как раз прелестное дитя. После этого девочка нашла покровителя – самого сильного мага в Академии и, вдобавок, могущественного вельможу. Да-да, ты его видел.

Лицо королевы снова исказила улыбка, больше похожая на гримасу, словно маска треснула, на миг открывая ее настоящую. О, сколько бушующих демонов ярости было под этой маской. Хм… Так они с лордом-протектором поссорились как раз из-за этой ученицы? Нет, рано делать выводы!

– Потом, – продолжила королева почти с удовольствием, – ей показалось мало. Она сделала своими поклонниками лучших адептов, а самыми близкими оказались двое сильнейших из них. Конечно, это чистое совпадение, – с иронией добавила королева, – что один – сын лорда-канцлера, второго человека в государстве после короля, а второй – сын магистра гильдии, к которой девочка принадлежит. Оба – единственные наследники своих семей! Сильные талантливые маги, умные… И оба старше нее, а ей тогда было всего двенадцать! Они лучшие друзья, представляешь? Друзья, которые до сих пор не поссорились из-за девицы, а вместе пылинки с нее сдувают. Вир-ту-озно!

– Очень… впечатляет, – согласился Лучано и почувствовал жгучее любопытство.

Неужели эта девица так хороша собой?! Нет, чтобы провернуть такое, одной красоты мало, нужен еще и незаурядный ум. Отточенный, как стилет, и ядовитый, как зелье. Если она в двенадцать крутила такие интриги, что из нее к семнадцати выросло? О Претемная, благодарю за милость. Это не слабая невинная жертва, которую было бы жаль. Это… достойный противник?! Прелесть какая!

– Она не должна вернуться в Дорвенну, – чуть наклонившись к нему, тихо проговорила королева, блеснув расширенными зрачками. – Пусть это будет несчастным случаем. Юный принц должен тосковать о своей спутнице, а не искать ее убийц.

– Да, моя королева, – кивнул Лучано. – Что-нибудь еще?

– На всякий случай получишь бумаги на имя дорвенантского дворянина, лейтенанта королевской гвардии. Сам думай, использовать ли их. За местного тебя никто не примет, но всем будет понятно, под чьим ты покровительством. Это может и помочь, и помешать. Деньги? Оружие? Лошади? Говори, что нужно.

– Это все – моя забота, прекрасная королева, – улыбнулся Лучано. – Но за бумаги благодарю. Приятно для разнообразия побыть благородным синьором, – позволил он себе шутку, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

Гнетущее предчувствие опасности не проходило. Наоборот – становилось сильнее. Будь Лучано свободен, постарался бы уже смыться подальше. Ну что королева тянет? Заказ дан!

– Сделаешь дело – титул станет настоящим. – В угольно-черных зрачках женщины напротив зажглись кроваво-алые огоньки. Наверное, рубины отразились. – Мне нужны умные верные люди, мой мальчик. Я уже многое тебе обещала. И добавлю еще. Но предательства не потерплю.

– Шипы не предают своих клиентов, моя прекрасная короле…

– Помолчи!

Ее рука стремительным змеиным движением метнулась к его плечу и вцепилась в него.

– Я больше не верю в истинную верность, – прошептала Беатрис, глядя ему в глаза. – Предают все. Даже те, кто двадцать лет боготворил, клялся в любви, обожал и ничего не требовал… Даже он… И все из-за… Неважно! – с глухим, тщательно скрываемым отчаянием снова повторила она. – Ты сделаешь дело, мой дорогой мастер Шип. И не поддашься ни на посулы, ни на прелести этой девки. Не знаю, чем она чарует мужчин, но рисковать не будем.

Губы королевы раздвинулись в уродливой змеиной улыбке, между ними показался кончик алого языка. У Лучано потемнело в глазах, навалилась жуткая слабость. Он не мог пошевельнуться, крикнуть, отстраниться… Стилет на запястье? Не достать… Надо было бежать сразу. Нельзя было приближаться… Идиотто… Но сознание не гасло совсем. И Лучано с ужасающей четкостью увидел, как из огромного рубина в середине ожерелья, прямо из-под пальцев королевы, прянула тонкая ало-черная змея с фиолетовым траурным отливом. Взлетев, ужалила Лучано в сердце, и он задохнулся от боли. Смерть? Зачем? Он еще не выполнил работу…

Вспышка – и мир в его глазах на мгновение заволокло черно-ало-фиолетовым, а потом зрение медленно прояснилось. Лучано судорожно вздохнул – это оказалось легко. И тело снова повиновалось ему. Ничего не изменилось. Ничего? Под сердцем шевельнулось что-то ледяное, мучительно чуждое и невыносимо мерзкое.

Он молча посмотрел на королеву. На губах Беатрис играла холодная улыбка. Но губы снова выглядели вполне человеческими. Красивые губы красивой женщины.

– Я больше не верю ничьей верности, мальчик, – мурлыкнула королева, словно сытая кошка. – Это заклятие, ты ведь уже догадался? Единственное, что оказалось настоящим в его любви. О, грандсиньор когда-то умел делать подарки! Сделаешь дело, вернешься ко мне – и я его сниму. Но если предашь… Где бы ты ни был, смерть покажется тебе милостью. Снять его без моего разрешения невозможно, даже не думай об этом, – улыбнулась она самодовольно. – Скорее оно тебя убьет, чем отпустит. Ну-ну, не сверкай так своими красивыми глазками. Ты ведь и не собирался меня предать, правда? Значит, бояться тебе нечего.

– Это было лишним, – процедил Лучано, борясь с диким желанием как угодно влезть себе под ребра – сталью или голыми пальцами – и выдрать оттуда мерзкую гадину. – Я бы и так вас не предал. И гильдия об этом узнает.

– О, да сколько угодно, – рассмеялась женщина в кресле, разом расслабившись, словно с выпущенным заклятием из нее самой выдернули напряженную струну. – Ты и правда думаешь, что гильдия поссорится с королевой Дорвенанта из-за младшего мастера? Не глупи, мальчик. Если ты не справишься, я просто куплю еще одного. На любого найдется свой поводок. А теперь иди, бумаги тебе пришлют через час. И возвращайся с моим принцем, но без девицы, мастер Шип. Если дорожишь своей жизнью…

Лучано встал и молча поклонился. Не из учтивости – она слезла с него сухой змеиной чешуей. Он поклонился своему проигрышу и своей смерти. Его отпустят после задания? Снимут проклятие? Ложь! Наглая спокойная ложь в глаза! Когда на кону целое королевство, свидетелей после игры не оставляют. И гильдия действительно не поссорится с Беатрис.

А мастер просто не узнает правду. Да, можно передать ему весточку. И что? Глупо думать, что мастер отомстит за неудачника, настолько бездарного, что дал себя подловить. Лучано сам виноват, предупреждала ведь его гадалка, что судьбы не избежать. Осталось только выполнить последний в его жизни заказ. А потом уйти красиво, если получится. Хорошо бы прихватить с собой прекрасную золотую гадюку. О да, непременно стоит об этом подумать. Но сначала – дело.

Он повернулся и вышел из королевской гостиной, чувствуя себя прекрасно. Живым, здоровым, полным сил. Словно и не свернулась под сердцем ледяная ядовитая гадина. Всего лишь еще один заказ. А потом титул, деньги, счастливая свободная жизнь вдали от гильдии под покровительством прекрасной королевы…

Пробегающий мимо паж с испугом покосился на истерично расхохотавшегося куда – то в пустоту Лучано.

А вот это уже глупо. Нельзя привлекать к себе внимание. И умирать раньше смерти определенно не стоит. Умереть придется неизвестной девице, откусившей кусок больше, чем может проглотить. Оч-чень интересно будет напоследок с ней познакомиться!