Глава 14. Провожатых никто не звал

В этот раз рассчитывать на быстрое закрытие порталов не приходилось. Они открывались повсюду один за одним, и уставшие стихийники, выложившиеся накануне, просто не могли заштопать такое количество прорывов ткани мироздания. Охрипший Райнгартен командовал ими на жуткой смеси ругательств и терминов, большую часть последних Грегор не понимал, но видел, что оранжевые маги выкладываются до донышка. Накопители у них давно закончились, и сам магистр Райнгартен все чаще прикладывался к фляге, а его подчиненные уже хлестали карвейн, как воду, пополняя резерв.

– Пятнадцать! – выдохнул он, выслушав очередной доклад и повернувшись к Грегору. – Шесть на первом этаже в аудиториях, остальные по жилому крылу. Тот, что в Зале Совета, мы залатали, остальные не сможем. Пока не сможем, – добавил он и потер мокрое от пота лицо ладонями.

Щегольская мантия оранжевого бархата, которую Райнгартен всегда носил с особым изяществом, запылилась и измялась, в паре мест на ней виднелись подпалины. И Грегор понял, что портал в Зале Совета Райнгартен закрывал сам. Несчастливое место какое-то…

– В жилом крыле никого не осталось, – бросил возникший рядом Ладецки. – Начнем с аудиторий, здесь просторнее.

Грегор кивнул – и они начали.

Удар – фонтан крови, оседающий на пол пепел… Жирные пятна сажи там, где уже прошли алые маги. Фиолетовые вспышки его собственной магии. Это были не фраганцы, с которыми следовало соблюдать рыцарские правила ведения войны, и Грегор почти радовался, что нечисть можно просто истреблять. Удар – фонтан крови… И еще один! Он тратил силы расчетливо и бережно, понимая, что до конца боя их может и не хватить.

Вот из клуба дыма посреди аудитории возникла оскаленная пасть, и Грегор наотмашь приложил ее «могильной плитой». Демон сдох, не успев вылезти, рядом одобрительно хмыкнул Ладецки, но по телу твари из портала рванулось полдюжины других, и боевик накрыл их «огненным градом». Истошно визжа, твари горели живьем, пока Ладецки хладнокровно отбрасывал их от себя и Грегора щитом.

От мечущихся демонов загорелись шторы, вспыхнули обломки парты, но в аудиторию тут же деловито вбежал мальчишка-стихийник лет семнадцати, повел руками, что-то прошептал, и огонь погас, не успев разгореться. Адепт молча вылетел в коридор, помчался дальше, и Ладецки снова одобрительно хмыкнул, пояснив:

– Хорошо работают паршивцы. А то нам только пожаров не хватало.

Грегор кивнул и с сожалением подумал, что пока что весь их труд почти напрасен. Убивать демонов – все равно что вычерпывать воду из лодки с проломленным днищем. Как ни старайся, вода прибывает быстрее. Демоны в Бездне бесконечны… Но Райнгартен клялся, что продержаться нужно только до вечера, потом энергия по силовым линиям пойдет из Дорвенны обратно в Академию, и прорывы получится закрыть.

Громко топая, в аудиторию вбежали два адепта-боевика с выпускного курса и мэтр Ирвинг, преподаватель Фиолетового. Некромант кивнул Грегору, а боевики отдали честь Ладецки, который указал им на клубящуюся черным дымом дыру портала.

– Ирвинг, зря не рискуйте, – сказал Грегор, помня, что молодой мэтр специализируется на кладбищенской нежити, а не боевых проклятиях. – Если что, отходите и зовите подмогу. У этих, – указал он взглядом на азартно блестящих глазами боевиков, – головы горячие, хоть вы поосторожнее.

– Не извольте беспокоиться, милорд, – улыбнулся Ирвинг, принимаясь выплетать щит. – Прикрою и себя, и ребят.

Здесь им с Ладецки больше делать было нечего, и Грегор первым вышел в коридор. Теперь в Академии так же тянуло дымом, как раньше – в Дорвенне. Только в этом дыме слышался отчетливый едкий привкус – в алхимическом крыле горела лаборатория.

«Хоть бы ничего не рвануло, – обеспокоенно подумал Грегор. – Как же не вовремя Адальред… Системы безопасности Академии – исконная забота артефакторов».

Словно подтверждая его мысли, доспехи в коридорной нише лязгнули, шагнули и перегородили дорогу ползущей твари, напоминающей гигантскую мокрицу. Грегора передернуло от омерзения, но не успел он поднять руку для заклятия, как пустой доспех времен Первой Фраганской войны, судя по форме шлема, вонзил в «мокрицу» тяжелый двуручник. Тварь изогнулась, и от ее беззвучного вопля у Грегора заложило уши, а доспех продолжал кромсать демона, пока от того не осталась груда черной плоти, сочащейся черной же кровью.

– А на верхних этажах горгульи, – с мрачным удовлетворением сообщил Ладецки. – «Бедные девочки» Адальреда тоже дают жару. Пожалуй, отобьемся, а, Бастельеро?

Не ожидая ответа, он зашагал по коридору, с великолепным хладнокровием обогнув дрожащую черную кучу. Пальцы магистра были предусмотрительно сложены для «Молота Пресветлого», и первого же летучего демона, похожего на огромную мышь-вечерницу, он сбил на лету, размазав по стене. «Позер, – усмехнулся Грегор. – Как все боевики. Но им иначе нельзя. Всех красных учат умирать если не легко, то хотя бы красиво и с честью. И подороже…»

Не ко времени вспомнился Кристоф, и Грегор с сожалением вздохнул. Старый магистр воспитал достойную смену, но как же сейчас не хватало его самого!

Отогнав отвлекающие мысли, Грегор последовал за Ладецки, свернувшим в сторону жилого крыла. Позади остались аудитории, учебные залы и холлы, где хотя бы можно развернуться и кинуть заклятие, не боясь попасть в напарника. В небольших комнатах общежития работа требовалась ювелирная. А еще не хватало людей. Уже не хватало, хотя с начала прорыва прошел едва ли час!

Мимо промчалась пара целителей с носилками. Грегор глянул туда – и по сердцу словно резануло. Округлые линии груди, обтянутой черно-фиолетовой туникой, длинные светлые косы – и кровавое месиво вместо лица. «Выпускной курс, – безжалостно подсказала память. – Корделия Леруазен, одна из лучших по наложению и снятию проклятий. После Аранвена, конечно, но его вообще не превзойти. Претемная, будь милостива…»

Стиснув зубы, он пошел дальше, и когда из очередной двери вывернулась шипастая зубастая гадина, Грегор влепил в нее «плиту» с яростным наслаждением. Размазал в черно-алое пятно и пожалел, что тварь была всего одна. Как обычно и бывает, накликал. Дверь распахнулась, и твари повалили оттуда клыкастой оравой. Грегор поднял щиты, мельком глянул на Ладецки. Боевик орудовал «молотом», как опытная хозяйка – пестиком в ступке, но прикрываться не забывал, край его щитов надежно перекрывал защиту Грегора. «Отобьемся», – холодно и зло подумал Грегор, но тут Ладецки досадливо крякнул и дернул браслет накопителя на запястье. Тот вспыхнул алым – и зловеще погас.

– Прикройте, – бросил Ладецки и потянул из кармана флягу с карвейном.

Щиты с его стороны истончились и медленно опали, Грегор растянул свои на двоих, не переставая лепить одну за одной «плиты» в орду кишащих демонов, но тех словно не становилось меньше, хотя коридор уже наполовину был перегорожен дохлыми тварями.

И тут совсем рядом вспыхнуло, мир уже знакомо покачнулся, а в ушах пронзительно заныло. Грегора подняло, швырнуло, он попытался дернуться, но тут же понял, что его отбросило потоком силы на ближайшую стену. Смертельно близко к нему открывал черный зев новый портал. Что-то кричал Ладецки, но оглушенный Грегор его не слышал, только видел искаженное лицо магистра, отгороженного от него плоской дырой портала. Руки бессильно повисли, в голове шумело, и Грегор ясно понял, что его щиты вот-вот упадут, а из портала уже тянулись две огромные когтистые лапищи…

«Как Малкольма, – промелькнуло в голове. – Обидно!»

Он попытался уклониться, хотя бы сползти по стене на пол и перевести дух, но лапа с неожиданной быстротой метнулась к нему… Грегор стиснул зубы – и услышал обиженный вой. А потом на него плеснуло алой жижей, залив и лицо, и одежду. Одна лапа упала рядом, почти у его ног, вторая улетела вдаль, а на месте морды демона, уже предвкушающе оскаленной, оказалась мешанина плоти, костей и чешуи.

– Вы не ранены, милорд? – уловил он вернувшимся слухом смутно знакомый голос.

Грегор потряс головой, попытался подняться на ноги, ухватился за протянутую ему руку и только тогда узнал своего спасителя.

– Благодарю… Саграсс… – выдохнул он, и светловолосый боевик сдержанно кивнул.

– Не стоит благодарностей, – бросил он и повернулся в сторону коридора, явно собираясь вернуться к своим, но Грегор его окликнул:

– Что там, Лионель? Помощь нужна?

– Не помешала бы, – хмуро признался боевик. – Нас отрезали от лазарета, никак не можем туда пробиться. Пока отвлекаем тварей на себя, но если они развернутся… Там уже раненых полно, кровью пахнет!

Грегор похолодел, представив, что случится, если демоны ворвутся в лазарет с беспомощными целителями и ранеными. Проклятье, здесь же не было разрывов!

«А теперь вот появились», – прервал он себя.

– Саграсс, а что второй пост?! – рявнул Ладецки, пытаясь прорваться через силовое поле новорожденного портала. – С той стороны стояло шесть человек!

Бывший подручный Денвера отвечал, но Грегор его не слышал. Он привычно бросил сознание вперед, через коридор, затянутый дымом, через огромный очаг боли и смерти, в который превратилось целительское крыло… У кого-то менее опытного просто не получилось бы, лазарет глушил все тонкие эманации волной страха и почти материального страдания, но Грегор упрямо прорвался сквозь эту пелену на другую сторону целительского крыла, выходящую к саду, нащупал искомое и выдохнул непослушными губами:

– Ладецки, они мертвы. Все шесть. Лазарет без прикрытия, демоны вот-вот сомнут защиту!

– За мной! – заорал магистр красных и рванул по коридору так, что Грегор едва успел следом, махнув Саграссу и его людям.

Портал, едва не убивший его, пульсировал, готовясь выпустить очередную порцию тварей. Оставаться здесь было не менее опасно, чем идти дальше, да и лазарет! Два боевика пошли замыкающими, развернув щиты, а Саграсс и еще один маг, незнакомый Грегору, прикрыли его и Ладецки с боков.

«Если выберемся живыми, – подумал Грегор, мельком увидев застывшее в маске спокойной злости лицо Саграсса, – ему должны это зачесть на суде!»

Вместе они снесли нескольких крупных тварей, засевших в холле перед лазаретом, а стаю мелких одним ударом «огненного града» смел пополнивший резерв Ладецки. Маленький отряд ворвался в длинный коридор целительского крыла, и Грегор словно окунулся в преисподнюю. Во всяком случае, в его армейских кошмарах она выглядела именно так. Смерть, боль, страх и безнадежность мешались вокруг, пропитывая сам воздух особым запахом отчаяния. Раненые, которым не хватило места, лежали прямо в коридоре, и Грегор с ужасом понял, насколько быстро переполнился лазарет!

– Лорд Бастельеро! – выдохнул кто-то, узнав его, и по коридору, где лежали, стояли и сидели люди, прокатилось волной:

– Мэтр Бастельеро здесь! Лорд-протектор с нами… Избранный Претемной пришел – теперь все будет хорошо…

А Грегор шел вперед, и его черными ледяными волнами окатывало присутствие родной стихии, всегда любимой, но в такие моменты ненавистной. Вот потянуло пронзительной тоской – и Грегор вздрогнул. Он точно знал, что сейчас рядом прошел Провожатый, чтобы забрать чью-то душу. Некоторые Избранные их видели, оставив надежные свидетельства, но ему самому Госпожа именно этот дар не дала. Он не видел призраков без особой подготовки. И к лучшему, пожалуй! Ни за что Грегор не хотел бы взглянуть в глаза тех, кого посланники Смерти уводят в Претемные Сады.

Они почти дошли до конца коридора, когда Ладецки, который шел впереди, словно огромный таран, зло и бессильно выругался. Грегор сделал еще шаг – и словно окунулся в холодную вязкую жидкость. Воздух здесь пах смертью, это ощутил бы любой некромант – при такой-то концентрации!

В расширении коридора у стен были сложены накрытые занавесями и простынями тела. Смерть обволакивала их, и Грегора передернуло. Сколько же… Сначала он невольно считал, потом дошел до двух дюжин и перестал, изнывая от бессильной ненависти непонятно к кому. Впрочем, почему же непонятно? Денвер и все, кто к этому причастен!

«Претемная, если он еще жив, пошли нам встречу! – взмолился Грегор. – Прошу тебя!»

На двух крайних телах, что лежали у самого выхода, простыня сбилась, и Грегор замер на ходу, увидев знакомые черты. Проклятье, когда? Как?! За… что?

С беспомощной и словно извиняющейся улыбкой перед ним лежал на полу мэтр Ирвинг, с которым Грегор разговаривал меньше часа назад. Грудь некроманта была рассечена, словно ударом секиры, открывая осколки разрубленных ребер и замершее сердце. Но лицо осталось чистым, а в руке молодой некромант сжимал ладонь лежащей рядом девушки.

Что бы ни убило Ирвинга, его спутницу оно задело лишь краем, но и этого хватило – на тонкой белой шее девушки виднелась глубокая рана – как раз на месте артерии. Целительскую мантию пропитала кровь, а лицо было таким белым и тонким, что Грегор не сразу его узнал. Узнав же, до боли стиснул зубы.

– Бастельеро! – нетерпеливо оглянулся к нему Ладецки, но Грегор попросил:

– Минуту, магистр. Это… моя кузина.

И опустился на колени перед телами.

«Все-таки нужно было отослать домой, – беспомощно мелькнула первая мысль, но вторая тут же ее прервала: – Но как отослать? Аделин была почти выпускницей… И почему она? Ирвинг дрался в аудитории, она должна была работать здесь, в лазарете, почти в безопасности… Проклятье, как и почему?!»

– Вот к кому он на свидания бегал… – уронил один из незнакомых боевиков, подойдя и встав рядом с Грегором. Помолчал и пояснил: – Мы с Ирвингом дружили. Но он даже имени никому не говорил, только вздыхал, что девицу за него точно не отдадут, слишком высокий род. Пресветлый Воин, жаль как…

«Ирвинг не мог отлучиться с поста, – подумал Грегор. – Разве что был ранен и пошел в лазарет? Но все равно не сходится. Непонятно, где они встретились, ясно только, что погибли вместе. Он, похоже, ее прикрывал… Почему он мне не сказал? Он же был моим коллегой! И знал, что Аделин Мэрли – моя кузина. Если у них все было так серьезно, я бы сам посватал ее у старика Мэрли! И уж точно бы вчера отправил домой… Почему? Да какая разница! Какая теперь кому разница…»

По сердцу острым некромантским ножом резанула другая боль, старая, уже почти зажившая, а вот нет, оказывается, только и ждала своего времени. Дилан Эддерли и Этайн Аранвен. «Претемная, прости за непочтение, но разве это справедливо? Ты вправе забрать любого, но зачем вот их? Молодых, влюбленных, жаждущих жить… Да, я знаю, что никто и никогда не ждет Провожатых, они приходят незваными, но зачем рвать несозревшие плоды? Дети, юнцы… Никогда не понимал и понимать отказываюсь…»

Он бережно поправил простыню, прикрывая лица, и на миг ему показалось, что взгляды невидящих глаз обращены друг к другу, хотя Ирвинг и Аделин Мэрли слепо смотрели в потолок…

– Бастельеро! Вот вы где!

По коридору к нему спешил магистр Бреннан, непривычно осунувшийся и мрачный.

– Бреннан, простите, некогда, – поднялся с колен Грегор, но целитель добежал до него и торопливо заговорил:

– Все очень плохо, слышите? Мы истратили все накопители, карвейн уже не помогает, да и толку от пьяного лекаря. Еще немного продержимся, но силы на исходе. Уже давно лечим без магии всех, кого можем. Просто режем и зашиваем. Кто дождется, пока у нас восстановится резерв, тот выживет, но не все. Понимаете, Бастельеро, не все! Просто потому что не хватает резерва!

– Я понимаю, Бреннан, – выдавил Грегор. – Но что я могу?

– Не знаю, но сделайте что-нибудь! – потребовал Бреннан, устремив на него пронзительный взгляд покрасневших, налитых кровью и опухших глаз. – Загоните этих тварей обратно в преисподнюю, где им самое место! У меня дети гибнут! Умирают на операционных столах, потому что я не могу влить немного силы! Мы не успеваем подбирать раненых! Мы…

Он осекся, глянул на Ирвинга и Аделин, возле которых стоял Грегор, и попросил, жалко скривив лицо и став совсем не похожим на себя прежнего, всегда такого спокойного и невозмутимого:

– Грегор, я знаю, что вы делаете все возможное. Так сделайте невозможное, умоляю! Мы же делаем!

Застыл, вглядевшись ему в лицо, а потом, словно увидев там что-то, круто развернулся и так же быстро побежал в лазарет, смешно и нелепо переваливаясь на ходу.

– Идемте, – бросил Грегор, сглотнув ком в горле и уже не глядя на погибших. – Невозможное, это как раз по нашей части, господа маги!

Ладецки мрачно, но одобрительно кивнул, и тут напряженный гул, стоящий в коридоре, разрезал высокий девичий крик со стороны сада. Почти сразу следом пришла волна фиолетовой силы, в которой Грегор узнал «тленную суть» – в саду кто-то дрался отчаянно, насмерть. Это заклятие ни за что не сплетешь в полновесной форме без внутренней готовности убивать. А еще оно требует больших сил и отточенного мастерства. На памяти Грегора из адептов им с легкостью щеголяли только Аранвен и Эддерли, однако их здесь нет и быть не может. Поэтому, выскакивая в сад, Грегор ожидал увидеть кого-то из преподавателей – и ошибся.

В дюжине шагов от крыльца вокруг старой мощной вишни сгрудилась стайка адептов. Юноша в целительской форме почти держал на руках бледную девицу-боевичку с окровавленным плечом. Девица пыталась встать на ноги и даже упрямо складывала пальцы здоровой руки в «молот», но сил ей не хватало, и заклятие срывалось бесполезной вспышкой. Их прикрывали две совсем юные некромантки с курса Айлин Ревенгар.

Одну Грегор прекрасно знал, мерзавец Денвер, их куратор, не мог нахвалиться на Иду Морьезу. Вторую толком не помнил ни в лицо, ни по имени. Просто бледная тень своей талантливой и сильной подружки. Сейчас она толком даже не барахталась, видно, давно потратила резерв. А вот Морьеза, выпрямившись и закусив губу, сверкая жгучими итлийскими глазами на смуглом лице, отбивалась отчаянно и умело.

Прежде чем Грегор успел сбежать с крыльца, она швырнула в атакующую стаю тварей еще одну «тленную суть» и добавила «прахом веков». Слабым, но изумительно четким. Два демона размером с некрупного медведя, попавшие под «прах», рассыпались бурым пеплом, и Морьеза торжествующе вскрикнула.

– Сюда! – крикнул Грегор, в свою очередь кинув по демонам очередной «плитой». – Бегом, я прикрою!

Подойти ближе он не решался, в пылу боя девица могла и промазать. Подобраться под щитами? На поляне опасно дрожало зеленое пламя не до конца развеявшейся «тленной сути», а от него и щиты не всегда спасают.

Боевики между тем рассыпались, пытаясь взять демонов в клещи и отвлечь от адептов. Саграсс и Ладецки с двух сторон лупили «огненным градом», наверняка тратя последний резерв. Улучив момент, адепт-целитель подхватил боевичку и потащил ее к крыльцу. Сверху на них спикировала стая гигантских летучих мышей, оскалив пасти, полные клыков. Грегор поставил щит-купол, накрыв парочку, один из боевиков, подскочив, помог целителю, и под прикрытием они донесли девчонку до крыльца.

– Спасибо, милорды! – крикнул целитель и потянул раненую девицу дальше, в сторону лазарета.

Но теперь между крыльцом и вишней было полно демонов. Вторая некромантка попыталась поставить щит, но у нее даже тонкой преграды не получилось. Тогда она сползла по стволу вишни вниз, обхватила колени руками и замерла, спрятав лицо в них, словно это могло спасти от демонов.

– Прикройте! – крикнул Саграсс и метнулся к девицам.

Сил на собственный щит у него, похоже, не осталось, и поступок выглядел почти самоубийством. А может, именно им и был. Но если бы у него получилось перед смертью выдернуть девчонок из-под непрерывных атак демонов, Грегор первый признал бы, что боевик ушел красиво.

Не вышло. Несмотря на «тленную суть», которой теперь уже Грегор от души полосовал тварей, несмотря на «молоты» его товарищей, Саграсс не добежал до вишни пару шагов. Его сбил с ног здоровенный демон, словно весь состоящий из лап с когтями, и боевик покатился по земле в сторону крыльца. Его подняли и втащили обратно. И почти сразу Ида Морьеза снова вскрикнула. Откинула очередного демона щитом, схватила подругу за плечо, но перепуганная насмерть девчонка лишь мотала головой.

– Беги! – услышал Грегор голос Морьезы. – Беги же, Лионора! Ну!

Прорваться к ним было невозможно, и Грегор закусил губу, отчаянно пытаясь придумать хоть что-то. Но все, чем он мог бы накрыть демонов, неминуемо убивало девчонок.

– Да беги, дура! – закричала Морьеза, и в ее руках появились два ослепительных клинка ледяного фиолетового пламени.

«Гнев Претемнейшей! – едва не ахнул в изумлении Грегор. – На шестом курсе?! Да его Саймон Эддерли уже два года сделать пытается – и никак!»

Демоны попятились назад, дав жертвам мгновенную передышку. Лионора наконец вскочила на ноги и помчалась к крыльцу. Маленькая и хрупкая, она была на диво увертлива и проскакивала между крупными тварями раньше, чем те успевали махнуть лапой. А Грегор, слетев одним прыжком с крыльца, попытался пробиться к Морьезе, но та, видимо, истратила последние силы. Магические клинки в ее руках разом погасли, и огромная лапа демона дотянулась до девчонки, небрежно, почти с ленцой чиркнув ее когтями по горлу.

Алая кровь хлынула на мантию, и Морьеза медленно осела на землю. Смуглая, тонкая, изящная, прекрасная даже в смерти, она вдруг напомнила Грегору Беатрис, и сердце сжалось мучительной болью, словно он увидел смерть той, другой женщины.

Встряхнув головой, Грегор избавился от наваждения и отступил к крыльцу, кусая губы. Он ничего не мог сделать! Ровным счетом ничего! Разве что погибнуть рядом… Даже будь на месте Морьезы сама Айлин… Нет! Вот об этом совсем нельзя думать! Ее здесь нет – и слава Претемнейшей!

А тварей все прибывало… И позади все так же был беззащитный лазарет. То ли их и вправду привлекал запах крови, то ли рядом случился особенно мощный прорыв, но теперь настоящая волна демонов катилась прямо на крыльцо со всех сторон и так неспешно, словно мерзкие твари понимали – добыче некуда деваться.

– Не отобьемся, – без малейшего страха в голосе проворчал Ладецки. – Что бы им ни появиться хоть чуть пораньше! Когда резерв был…

«Не отобьемся, – молча согласился Грегор, собирая остатки резерва и растягивая щит. – Но и тварей к лазарету пропустить нельзя. Что ж, у Избранного Госпожи есть кое-какие преимущества. И не только боевики умеют уходить доблестно».

– Ладецки, поставьте на меня щит и уводите своих, – бросил он.

– Давайте, Грегор, – кивнул все понимающий боевик. – Дам вам времени, сколько смогу…

Он качнулся вперед, Грегор бросил последний взгляд в сторону вишни и даже с десяти шагов различил победную улыбку мертвой Морьезы. Прикрыл глаза.

«Милости Претемной прошу…»

– За Орден и Дорвенант! – по-медвежьи взревел Ладецки, вкладывая остаток сил в щит, и откуда-то спереди, из-за стены демонов, в ответ раздалось нестройное:

– За Орден и Дорвенант!

Грегор вздрогнул и замер с рукой, поднятой для последнего посмертного заклятия. Не может быть!

Демоны рассыпались. Таяли на глазах, оставляя пятна жирной сажи на утоптанной земле сада. А мир вокруг заливало режущее глаза, чудовищное, невозможное фиолетово-зеленое свечение, едва дающее различить девять темных силуэтов.

«Истинный Прах Веков! Объединенный, созданный девятью магами, объемный и долгий… Тянет на полноценную магистерскую работу! – мелькнула совершенно безумная мысль, тут же вытесненная другой, единственно правильной: – Вороны! Как же вовремя они вернулись!»

– Мэтр Бастельеро! – заорал Саймон, продираясь через свечение «праха», что медленно рассеивалось над садом. – Вы здесь деретесь? И без нас?! А мы все равно успели, вот!

Ладецки рядом с Грегором тихо выдал что-то заковыристое и покачнулся, вцепившись в перила. Саграсс поддержал магистра, а Саймон, добежав до крыльца, едва не бросился к Грегору на шею, не замечая ни оставшихся тел демонов, ни мертвую Морьезу. Лицо его горело азартом и восторгом, глаза сияли, и Грегор вздохнул, остро жалея, что протянуть руку и снять с пояса Эддерли-младшего флягу, где наверняка плещется карвейн, вряд ли подобает преподавателю. А как хочется глоток жгучего пойла. И резерв пополнить, и, главное, смыть во рту привкус смерти.

– Доброго дня, милорд, – церемонно поприветствовал его Дарра Аранвен, тоже приближаясь к крыльцу. – Простите, мы не смогли выполнить ваше поручение.

На фоне изуродованных тел демонов и дымящейся кровью земли он выглядел так свежо и элегантно, что это казалось неестественным, почти чудовищным. Грегор сглотнул и напомнил себе, что это же Аранвен. Пожалуй, к ним даже Провожатые являются не иначе, как заранее согласовав время визита и в полной парадной форме.

– Знаю, – кивнул Грегор. – Потом расскажете подробности. Аранвен, вы пробивались от конюшен? Что там?

– Уже ничего, – безмятежно откликнулся Дарра, поправляя немного помятые, но белоснежные манжеты рубашки, что выглядывали из-под рукавов дорожной куртки не больше, чем на полпальца. Точно как в учебнике по этикету. – Было два десятка демонов среднего размера, но мы уничтожили половину, а остальными занялись господа с Красного факультета, которые нас сопровождали. Милорд магистр, господа мэтры, мое почтение, – изящно поклонился он Ладецки и остальным и снова обернулся к Грегору: – Лорд Бастельеро, мы можем быть полезны? Наш резерв почти полон.

– А это тоже демон? Ну и страшилище! – весело возмутился Саймон, задирая голову, и Грегор невольно позавидовал: мальчишки бросились в бой прямо с седел, а у Эддерли еще хватает сил шутить.

Он тоже посмотрел наверх. Над самым крыльцом реяла летучая тварь, не похожая на уже знакомых «мышей». Справедливо опасаясь людей, она не спускалась вниз, только угрожающе шипела и вытягивала длинную шею с редкостно уродливой головой.

– Поберегись! – залихватски предупредил Эддерли, явно щеголяя перед боевиками, и запустил вверх «Могильную плиту».

Грегор уже почти перестал удивляться, что его фамильное заклятие, оказывается, прекрасно известно всей знаменитой троице. Правда, Аранвен его еще не применял, но если уж Эддерли и Ревенгар освоили «плиту», можно даже не сомневаться, кто им помогал.

«Плита» у Саймона вышла небольшая, так что впору было назвать ее «камнем». Она врезалась прямо в морду твари, сбив ее на землю перед крыльцом. Демон, похожий на уродливую птицу, только чудовищно клыкастую, забился на окровавленной земле, судорожно дергая крыльями и разевая пасть.

– А живучая какая! – фыркнул Эддерли. – А если тебя сапогом?

– Эддерли, не смейте! – рявкнул Грегор, но опоздал.

На целую долю мгновения опоздал! Следовало раньше вспомнить, что лорд Эддерли-старший терпеть не может охоту, так что его наследник бывает на ней крайне редко, если бывает вообще. И потому не знает, как опасны бывают подранки!

Саймон шагнул вперед, намереваясь пригвоздить демона каблуком, а тварь с яростным визгом отчаянно рванулась вверх и вперед, рванула клыками бедро мальчишки у самого паха, легко вспоров кожаные штаны и тело, – и рассыпалась, накрытая брошенным Грегором «прахом веков». Поздно…

Саймон недоуменно и беспомощно взглянул на брызнувшую из бедра ярко-алую кровь, сдавленно всхлипнул – и упал на руки подскочившему Аранвену.

– Дарра, пережмите ногу над раной! – рявкнул Грегор. – Тащите его в лазарет!

Кровь хлестала так, что Грегор понял: повреждена артерия. Лицо Саймона на глазах белело, он закатил глаза, и Ладецки, выругавшись, отстранил Аранвена, одной рукой зажал бедро Саймона, а второй подхватил его и понес, как ребенка. Грегор торопливо пошел следом, на ходу с холодным ужасом вспомнив слова Бреннана о закончившемся резерве. «Но, может быть, мальчишке успеют помочь? Претемная, отведи от него взгляд! Милосердная сестра, дай сил целителям…»

* * *

В коридоре под дверью операционной палаты время тянулось бесконечно, как показалось Грегору. Тот отчаянный штурм лазарета, на который кидались демоны, оказался самым сильным, но и последним при этом. Когда Вороны его отбили, остатки тварей, рассеянных по Академии, смогли спокойно добивать остальные. А Грегор застыл у зеленой – цвет Милосердной Сестры – стены, ожидая, пока целители выйдут новостями. Рядом мраморной статуей замер Дарра Аранвен. Грегор иногда посматривал на него, потому что больше смотреть было не на кого, и невольно вспоминал, как впервые в жизни увидел Дарру без его обычной ледяной корки.

Когда Ладецки донес Саймона на руках до самой операционной и по-медвежьи взревел в коридоре, выскочивший Бреннан ни мгновения не потерял на бесполезные причитания. Отработанным движением перехватил руку Ладецки на окровавленном бедре Саймона, второй рукой взрезал штанину невесть откуда взявшимся скальпелем и зажал перебитую артерию уже по-настоящему.

– Нужен резерв! – бросил, оглядывая всех. – Кто умеет перекачивать?

– Я пуст, – с мучительным сожалением признался Грегор, и Ладецки мрачно кивнул.

Саграсс, зажимающий подранное демоном плечо, только горестно вздохнул.

Вороны, с надеждой смотревшие на самого магистра целителей, что непременно должен был помочь Саймону, один за другим опускали взгляд. Передача личной энергии – процесс опасный, требующей высочайшей точности и огромного умения. Учить ему адептов до десятого курса строго запрещено, да и после это разрешено применять только полным орденским магам. Слишком велик риск при неудачном обмене.

Грегор в упор взглянул на Дарру. Остальные Вороны, возможно, и вправду кто недостаточно умел, кто законопослушен. Но чтобы Аранвен не смог?! Притом он выпускник! Значит, точно должен уметь. И его резерв полон, сам сказал.

И вот тут он впервые увидел невозможное, чему сам бы никогда не поверил. Дарра Аранвен, эталон невозмутимости, побледнел так, что при его и без того светлой коже стал полупрозрачным и каким-то изжелта-восковым. А потом выдавил, с отчаянием глядя на Саймона, уже потерявшего сознание:

– Я не смогу. У меня… есть резерв, но я не могу его перекачать. Абсолютный блок, не снимаемый…

– Что значит «не снимаемый»? – возмутился Бреннан. – Юноша, вы понимаете, что говорите? Это же несложно! И почти безопасно!

– Я не могу, – повторил Аранвен, бледнея до полной бесцветности, почти прозрачности. – Магистр, я готов на кровавую жертву, если нужна сила. Возьмите, сколько нужно, я сам под нож лягу. Но не резерв.

– Дарра, вы соображаете, что говорите? – поразился Грегор. – Какая кровавая жертва?! Вы нам еще ритуал Баргота провести предложите! Да и не поможет… – добавил он, чтобы окончательно отвлечь Аранвена от подобной опасной глупости. – Целители не успеют.

– Заносите его, – решительно прервал их Бреннан, приняв какое-то решение. – Попробуем без резерва. Если магистр сможет… Ну, а если не он, то никто.

Ладецки, снова легко подхватив Саймона, внес его в операционную, оставив Грегора в полном недоумении, почему магистр Бреннан говорит о себе со стороны. Или он которого магистра имел в виду?

Воронов, маявшихся в коридоре, он отправил добивать демонов, потом ушел и Ладецки, молча выйдя из операционной и мрачно пожав плечами на молчаливый вопросительный взгляд Грегора. А они остались втроем: сам Грегор, безмолвный и все еще бледный Дарра и прислонившийся к стене Саграсс, терпеливо ожидающий, пока освободится кто-то из целителей. Дважды прибегали посыльные от Райнгартена, магистр стихийников докладывал, что все идет по плану и Оранжевая гильдия вскоре начнет закрывать прорывы. Окно, рядом с которым стоял Грегор, выходило в сад, там почти село солнце, заливая деревья золотым светом, и эта картина была такой мирной, что только запах пожара и крови неумолимо напоминал о том, что было.

А потом в конце коридора показалась тонкая девичья фигурка с растрепанными волосами. Приблизилась и оказалась адепткой, той самой, которую прикрывала погибшая Морьеза. Грегор, хоть и видел девицу совсем недавно и в очень запоминающихся обстоятельствах, признал ее не сразу, настолько она была блеклой и незаметной.

– Ида умерла, – сказала девица тонким ломким голосом, глядя мимо Грегора, бессмысленно скользя взглядом по стенам, плотно закрытым дверям, полу…

«И какой нелепой смертью! – подумал Грегор. – Морьеза и правда была на редкость талантлива. Она могла бы многого добиться. Но пожертвовать собой ради столь бессмысленного существа?»

– Ида умерла, – повторила девчонка, жалко скривив рот, перевела взгляд на замершего у стены Дарру и вдруг резко умолкла. Сверкнула глазами, сжала кулаки, подскочила к нему и завизжала почти так же, как визжали демоны. – Ты! Ты во всем виноват! Она хотела пойти с тобой на бал, а ты! Все для своей Ревенгар! Ида умерла, а где Ревенгар?! Лучше бы она! И ты! Надеюсь, что она сдохнет, твоя Ревенгар! Лучше бы вы все! Да ты и мизинца ее не стоил, ясно?! Она прикрывала! Потому что ей было все равно, раз ты не хочешь! Мразь, ублюдок!!!

– Очень достойная смерть для некромантки, – уронил Дарра так равнодушно, что стало ясно – крики девушки он пропустил мимо ушей.

Грегор перевел взгляд на его бесстрастное лицо и поразился: неужели действительно ничего не чувствует? Конечно, нельзя было ожидать, что блистательный Аранвен ответит взаимностью простолюдинке, пусть и красивой, и талантливой. Но узнать о смерти девушки, влюбленной в тебя, пусть и безответно, и вот так… почти не заметить этого?! Неужели для него это не имеет никакого значения? Ни малейшего?!

Дверь ближайшей палаты распахнулась, и из нее выглянула девица лет двадцати, невысокая, круглолицая, в серой мантии с широкой желтой оторочкой… Из-под желтой же косынки выбились и прилипли ко лбу белокурые волосы. Иллюзорница? Здесь?

«Почему она в лазарете? – удивился Грегор. – Ведь их эвакуировали. Проклятье, что здесь делать иллюзорнице?!»

Голубые глаза девицы остановились на вопящей адептке и холодно блеснули. Пройдя мимо Аранвена так, словно его и вовсе не было, иллюзорница остановилась напротив некромантки и закатила ей короткую, но звучную оплеуху, а потом рявкнула:

– Умолкни! Нашла где орать – в лазарете! Тебе Аранвен, что ли, виноват, что демоны полезли? Ревенгар ей, видите ли, подавай! Раз Ревенгар нет, значит, она чем-то важным занята! А ты бездельничаешь! А ну, быстро успокоилась и пошла в лазарете помогать, если другого дела найти не можешь!

Некромантка умолкла, как по волшебству, еще дважды всхлипнула и, уже не глядя ни на Дарру, ни на так кстати появившуюся иллюзорницу, шмыгнула в палату.

– Вот так-то, – буркнула иллюзорница, глядя ей вслед. – Моя Ревенгар ей не нравится, ишь! Мне, может, тоже интересно, где эта дура, но я же не ору!

Она скользнула равнодушным взглядом по Грегору и Аранвену, а потом остановилась им на Саграссе, поинтересовавшись так сварливо, словно уже лет десять была за боевиком замужем:

– Ну и что вы тут стоите, милорд? Ждете, пока совсем кровью истечете? Или вы из тех, кто навещает целителей, когда копье в спине спать мешает?

Ошеломленный Саграсс воззрился на нее со смесью опасливого недоумения и, как показалось Грегору, восторга, а потом уточнил:

– Простите, леди, мне сказали, свободных целителей нет.

– Неужели? – вскинула иллюзорница тщательно подведенные – это в такую минуту! – брови и хмыкнула: – Сейчас найдутся. Идемте!

Пропустив Саграсса и сердито фыркнув, она вернулась в палату, а спустя мгновение зареванная подруга Морьезы выскочила оттуда так, словно ей дали хорошего пинка. В руках некромантка тащила пустое ведро, и Грегор окончательно перестал понимать, что происходит. Ведра-то им зачем?

Ожидание потянулось снова, тоскливое и унылое, как последний вечер перед Солнцестоянием. Аранвен смотрел прямо перед собой с таким отрешенным лицом, что Грегор даже не стал спрашивать, как прошла поездка. Видит Претемная, если бы сразу после гибели Малкольма кто-то пристал с расспросами к нему самому…

«Нет, – подумал он, холодея. – Мальчишка Эддерли будет жить. Мы и так потеряли слишком многих! Ради сына магистра целители сделают все. Проклятье, но если этого окажется недостаточно… как я буду смотреть в глаза Эддерли?»

Еще через пару вечностей со второго этажа спустился Фиолетовый магистр. Непривычно ссутулившийся, он умоляюще взглянул на Грегора, облизнул губы, словно отчаянно боялся и спросить, и услышать ответ.

Грегор молча покачал головой, и Эддерли с тяжелым вздохом тоже прислонился к стене.

Дверь палаты снова открылась, и в коридор вышел Роверстан, почему-то без медальона магистра и даже без перстня, зато с окровавленными по локоть руками, будто весь бой провел не в лазарете, а на скотобойне. Или, по крайней мере, в гуще сражения.

Эддерли, вздрогнув, подался вперед, глядя на него с сумасшедшей надеждой в светло-карих, как у сына, глазах, и вот тут Грегора осенило: он понял, о каком магистре говорил Бреннан! А заодно вспомнил и слова разумника на совещании. Претемная, он в самом деле был прав, когда говорил, что его искусство врача без магии пригодится. Швы! Что там он про них упоминал?!

– Все в порядке, магистр, – успокаивающе проговорил разумник. – Саймон будет жить и не останется калекой. Но какое-то время ему придется провести в постели…

Эддерли по-прежнему молча шагнул вперед и обнял Роверстана, словно собственного сына, а потом торопливо скрылся за дверью палаты. Грегор молча поразился. Он ожидал от пожилого лорда искренней, но все же формальной благодарности, признания себя должником… Чего-то, более соответствующего такому важному случаю! Но объятие? Ему показалось, что и сам Роверстан не менее удивлен таким проявлением чувств обычно сдержанного магистра некромантии. Разумник проводил Эддерли взглядом и устало потер лицо ладонями, совсем забыв, что они в крови, и превратив его в жуткую маску.

Бросил взгляд на Аранвена и утомленно пробормотал под нос:

– Выпить бы…

– Прошу, магистр!

Дарра стремительно шагнул от стены, запуская руку за борт куртки. Вынув из внутреннего кармана небольшую плоскую фляжку, он торопливо подал ее Роверстану, который открутил колпачок, сделал щедрый глоток и благодарно улыбнулся юному некроманту. Грегор, вспомнив, как сам постеснялся попросить у Саймона выпить, с трудом удержался, чтобы не облизать губы. Хорошо все-таки живется тому, кто плевал на этикет! Впрочем, он тут же устыдился: Роверстан выглядел так, словно выдержал не менее тяжелый бой, чем сам Грегор. А если Саймон был у него еще и не первым пациентом… Тогда разумник заслуживает хоть всего карвейна Академии!

– С вашим другом все будет в порядке, – повторил Роверстан, возвращая Дарре флягу, и огляделся по сторонам, словно кого-то искал. Кивнул Грегору, снова осмотрел коридор, уже слегка обеспокоенно нахмурился… – Странно, что вы один, – добавил он, обращаясь по-прежнему к Аранвену. – Я полагал, адептка Ревенгар тоже беспокоится о юном Эддерли. Надеюсь, она не ранена?

Неподвижное лицо Аранвена не могло побледнеть еще больше, но застыло, как мраморное.

– Я не видел леди Айлин с самого отъезда, – тяжело уронил он.

– Как… не видели? – дрогнувшим почему-то голосом переспросил Роверстан.

Грегор увидел, как разумник поднял руку к вороту светлой, но заляпанной кровью рубахи. Там блеснуло что-то, но Роверстан не донес ладонь, на мгновение задержав ее в воздухе, а потом вцепился пальцами в ворот, словно тот его душил.

– Я полагал, она с вами, – сказал он Дарре как равному, а не адепту, и они оба, повернувшись, посмотрели на Грегора.