Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
После привала лошади пошли еще резвее, чем раньше, и Айлин снова молча – беседовать на скаку все-таки слишком неудобно! – но от этого не менее горячо поблагодарила Аластора. У Луны оказалась такая ровная и плавная поступь! Совсем не чувствовалось ни скорости, ни тряски, только легкое покачивание из стороны в сторону – как в саду Академии, на качелях, которые самую малость колыхает ветер… Королевский подарок!
А как забавно арлезийская красотка обижалась на Аластора! Кажется, он даже поверил, но Айлин-то видела, какая хитрая морда при этом была у Луны… Зато теперь Аластор не отводил глаза, если им с Айлин случалось встретиться взглядами, и улыбался совсем как раньше!
И все-таки беспечно радоваться наконец вернувшейся прежней легкости никак не выходило. Вспоминался отец, так и не встретившийся на тренировочной площадке с фраганским бретером. А месьор д’Альбрэ ему наверняка понравился бы! Так же, как нравится ей самой… «Да они ведь похожи! – вдруг поняла Айлин. – Не внешне, совсем нет! Но выправка, доброжелательная и одновременно лукавая усмешка, привычка смотреть, прищурившись, словно пытаясь разглядеть собеседника во всех деталях… И на Аластора месьор смотрит с той же тайной гордостью и одновременно строгостью, что отец – на Артура. Даже на лошадь они взлетают одинаково, словно не опираясь о стремя!»
И, кстати, о магистре Роверстане месьор расспрашивал с тем же азартным любопытством, что и отец – о том, не преподает ли в Академии фраганец!
Магистр Роверстан… У Айлин невольно вырвался тяжелый вздох. Она никогда не задумывалась, почему он носит серьгу, попросту не придавала этому значения. Да что там! Она вообще никогда не думала о магистре! Еще и гордилась этим, дура… Будто это делало ее лучше других девиц! Хотя она точно так же вздыхала по преподавателю, как и все остальные! Просто по другому преподавателю. И это оказалось куда глупее!
И если бы не месьор, она бы так и не поняла, что ничего не знает о… женихе. А теперь уже и не узнает – никогда. Какое безнадежное слово.
И ведь она даже не написала ему записки, хотя бы самой краткой! Ну, просто о том, что срочные дела вынуждают ее оставить Академию на неопределенное время. И, конечно, просьбу передать поклон тетушке. А может, стоило добавить, что Айлин будет молиться за него, где бы ни была, и желает магистру счастья и долгих лет? Конечно, это слишком смело, почти непристойно для девушки… но когда и становиться смелой, если не перед смертью? Ведь они никогда больше не встретятся!
Но она просто не подумала. А ведь у нее было много времени, целая ночь, пока милая леди Джанет собирала ее в дорогу! Нет, все-таки все к лучшему. Магистру и в самом деле нужна жена, которая не забыла бы о такой простой, но важной вещи! Почему-то от этой мысли, еще совсем недавно такой успокаивающей, стало вдруг обидно и горько, Айлин сердито встряхнула головой, отгоняя странную глупость, и заметила, что отряд едет намного медленнее.
Интересно, почему? Ал решил устроить новый привал? Конечно, лошадям стоило бы дать отдохнуть, но – Айлин снова огляделась по сторонам и заметила, как удлинились тени, – уже совсем скоро начнет темнеть, и придется останавливаться уже на ночлег. А сейчас важен каждый лишний час, да что там – каждая минута! Чем дальше они будут от столицы к возвращению Воронов – тем лучше! Ох, как же она виновата еще и перед Даррой и Саймоном! Наверное, друзья по Академии никогда не простят ее. Но пусть не прощают, лишь бы им было не слишком больно, когда…
Аластор, вырвавшийся было вперед, остановился совсем, а за ним и месьор д’Альбрэ придержал коня. Дорога здесь петляла между холмами, небольшими, но скрывающими каждый новый поворот. Вдобавок обочины заросли густыми высокими кустами, так что в наступающих сумерках вид у местности был зловещий. Айлин поежилась и напомнила себе, что она боевик и некромант, а значит, в этих местах просто не может встретиться ничего опаснее, чем она сама. Тем временем Ал поднял руку, останавливая солдат, Пушок, до того бежавший рядом с Луной, уселся на дорогу и поднял морду, нюхая воздух, а месьор как-то совершенно по-птичьи склонил голову набок и прислушался.
– Конный отряд, – уверенно бросил он через мгновение.
Аластор, помедлив, кивнул и добавил:
– Десятка четыре лошадей, ну или около того. Половина под всадниками.
Отряд в два десятка?! Чутье взвыло так, что Айлин от страха едва не стошнило прямо под копыта Луны, а пальцы на поводьях свело судорогой.
– Погоня! – выдохнула она дрожащими губами. – Уже?
Месьор бросил на нее понимающий взгляд и улыбнулся совершенно отцовской мягкой улыбкой.
– Не волнуйтесь, прекрасная леди. Если порталы под запретом, то сейчас ваши друзья в лучшем случае только добрались до поместья и едва ли сразу поедут обратно. У нас не менее двух дней в запасе. Полагаю, это один из тех отрядов, которые лорд-протектор выслал для защиты провинций, и его появление весьма нам на руку. Доехать до ближайшего города вместе с отрядом солдат – большая удача, поверьте!
Айлин кивнула, стараясь не показать, что в высшей степени разумные слова месьора ничуть ее не успокоили. Глубинное, нутряное, не рассуждающее чутье боевого мага вопило, что их догнали и убегать поздно!
Ну что ж, если это действительно так… Она сосредоточилась и тихонько, одними губами, пробормотала себе под нос формулу. Прикрыть щитами весь отряд, конечно, не выйдет – не стоит и пытаться! Но хотя бы Ала и месьора… и себя, конечно! А если месьор все-таки прав, то она просто снимет щит, и все!
Мучительная тревога не исчезла совсем, но словно притихла, и теперь Айлин тоже отчетливо услышала близкий топот множества копыт – а потом из-за поворота вылетел рослый рыжий конь, ужасно похожий на Искру! А всадник…
Айлин сдавленно охнула, вскидывая ладонь ко рту. Она узнала всадника! Узнала без малейших сомнений, хоть и видела его всего дважды, причем целых пять лет назад! Смуглый, как итлиец, с растрепанными от скачки черными волосами, в ярком голубом плаще, лорд Кастельмаро совсем не изменился за эти годы! Даже привычка нетерпеливо привставать на стременах, в точности как в тот проклятый день, когда отец отправился на свою последнюю охоту, осталась прежней!
Следом за Кастельмаро показались другие всадники, едущие попарно. Все с армейской выправкой, вооруженные, одетые в мундиры. Как и сказал Аластор, их было около двух десятков. Небольшой, но грозный отряд! И, должно быть, месьор тоже прав? Лорд Кастельмаро в самом деле спешит в провинцию – вот и заводные лошади у каждого…
Кастельмаро осадил коня в нескольких шагах, поднял руку, и его люди тоже остановились, демонстрируя отменную выучку. Снова чуть приподнявшись на стременах, он скользнул взглядом по Аластору, по месьору, остановился на Айлин и любезно склонил голову.
– Приветствую юную леди Ревенгар и ее спутников.
– Доброго дня, милорд Кастельмаро, – вежливо откликнулась Айлин и едва сумела подавить неуместное, почти истерическое хихиканье – так странно звучали сейчас самые обычные выражения учтивости!
Кастельмаро явно так не считал. Он чуть заметно потянул поводья, успокаивая затанцевавшую лошадь, и тепло улыбнулся Айлин.
– Милая леди, меня отправил за вами лорд-протектор. Вашим спутникам… – Он снова взглянул на Аластора и д’Альбрэ и закончил куда холоднее: – Им также придется отправиться с нами. Лорд-протектор желает с ними побеседовать.
Кажется, он говорил что-то еще, но Айлин уже не слышала, что именно: ее переполнило странное облегчение. И это сейчас, когда их догнали и почти поймали!
«Это все потому, что можно больше не ждать погони, – поняла она. – Нужно только отбиться, а потом… потом у нас будет еще несколько суток форы!» Она тут же одернула себя – отбиться? От настолько превосходящего противника? Правда, других магов, кроме Кастельмаро, у противника вроде бы… да нет, точно нет! Но Кастельмаро – полный орденский маг с настоящим опытом боевых действий, а она…. Она всего лишь адептка-недоучка!
«Значит, совершать ритуал – взрослая? – злобно подумала Айлин. – А сразиться с другим магом – сразу недоучка, с которой взять нечего?! Или демоны будут снисходительнее?! Ну уж нет, память отца я не опозорю!»
По спине побежал холодок, и Айлин сама не знала, чего в этом чувстве больше, страха или предвкушения. Поединок? Ее первый настоящий поединок?! Не тренировочный бой и даже не игра в «Кукушку», обожаемая всеми боевиками, полная азарта и почти настоящей опасности. Но… Это же Кастельмаро! Он был другом отца! Может быть, удастся решить дело миром?! Объяснить ему, что лорд Бастельеро неправ, что Айлин хочет как лучше…
Она обманывала себя ровно три мгновения, а потом увидела, как мягко, но снисходительно глядит на нее боевик. Кастельмаро не видел в ней достойного соперника. Да он даже взрослой девицей, уже совершеннолетней по меркам профанов, ее не считал. Для него она явно ребенок, наивная адептка. И он просто не поверит, что бы она ни рассказала! Отвезет их с Аластором к лорду Бастельеро… И тогда все пропало!
Месьор, до этого задумчиво рассматривающий лорда Кастельмаро и его отряд, вдруг сделал какой-то странный жест – словно нарисовал в воздухе змею… или восьмерку…
Повинуясь его руке, солдаты лорда Вальдерона тронули коней и рассыпали собственный строй, словно невзначай отгородив их троих от людей Кастельмаро. Боевик нахмурился.
– Не советую совершать неосмотрительных действий, – бросил он напряженно, глядя уже не на Айлин, а только на Аластора и фраганца. – Именем лорда-протектора, господа, следуйте за нами, и вам не причинят вреда, слово дворянина! В противном случае мне придется применить силу!
Глаза д’Альбрэ насмешливо блеснули. Он бросил взгляд на Аластора и тихо, так что Айлин едва услышала, бросил ему по-фрагански:
– Через окно и в оружейную!
«Что за глупость? – растерянно подумала Айлин. – Какое окно? Наверное, я что-то не так поняла?»
В то же мгновение Пушок рванулся вперед из-под лошадиных копыт. Аластор вырвал у Айлин поводья и ударил Искру каблуками. Яростно взвизгнув, та рванулась вперед, потащив Луну за собой. Кастельмаро помянул Баргота, но драгоценное мгновение было потеряно, путь боевику преградили фраганец и пара солдат Вальдерона. Айлин пригнулась к спине Луны, которая вытянулась в струнку и словно взлетела над дорогой.
В лицо ударил ветер, все звуки пропали, только копыта стучали, отбивая четкую резкую дробь. Поводья по-прежнему были в руке Аластора, но это нисколько не мешало, арлезийка слушалась будто мыслей, а не движений…
Дико и отчаянно закричала чья-то лошадь, и Айлин содрогнулась от муки, звучавшей в этом крике. Аластор обернулся, его лицо исказилось.
– По лошадям бьет! Мерзавец! – выдохнул он с такой отчаянной ненавистью, что Айлин тоже невольно бросила взгляд назад.
Там, уже в сотне шагов от них, упала лошадь месьора д’Альбрэ, странно и страшно вытянув перебитые передние ноги. Пытаясь приподняться, она билась на дороге, но, к счастью, фраганца уже не было в седле. Через упавшую кобылу длинным прыжком перелетел рыжий конь Кастельмаро.
– Да стойте же вы, Баргот вас побери! – заорал еще недавно вежливый лорд, привставая в седле и вскидывая руку для нового удара.
«Как вовремя я поставила щиты!» – подумала Айлин и все-таки истерически хихикнула.
Осталось выяснить, выдержат ли они заклятие взрослого боевика!
Отчаянный галоп Искры и Луны вдруг замедлился, словно лошади вбежали в озеро и побрели по грудь в воде, увязая в песке дна…
Айлин прищурилась и едва не вскрикнула. Кастельмаро и не собирался бросать в них боевыми заклятиями! Ну конечно, его же послали привезти беглецов живыми и невредимыми! Он просто поставил впереди Янтарный Щит! Самая простая ловушка, которой учат еще на третьем курсе, и в которую она попалась, как… как обычная профанка! Еще немного – и они увязнут окончательно, как мухи в настоящем янтаре, и лорду Кастельмаро останется только достать их из ловушки!
Ну уж нет! Она ему не муха!
Вне себя от отчаяния, Айлин снова обернулась к боевику. Нечего и думать, что он забыл поставить щиты, если уж об этом вспомнила адептка! Но все равно, она, по крайней мере, попытается! Свистнув Пушку, чтобы не попытался кинуться назад, Айлин согнула пальцы «упыриной лапой» и швырнула в медленно – куда ему теперь спешить! – подъезжающего Кастельмаро «Могильной плитой». Любимым заклятием лорда Бастельеро, формулу которого тайком рассчитал Дарра, а тренировались они вместе.
Влепила от души, вложив вместе с магической силой всю обиду за пережитый страх, за месьора д’Альбрэ и солдат, оставшихся на дороге прикрывать их бегство, за окаменевшее лицо Аластора… И на миг пожалела, что кидает заклятие в боевика, который всего лишь выполняет приказ, а не в того, кто этот приказ отдал!
«Ох, лучше не надо! – тут же спохватилась Айлин. – От Бастельеро мы точно не ушли бы!»
«Плита» полыхнула черно-зеленым, жутко осветив дорогу, нестерпимо вспыхнули алым щиты Кастельмаро и… исчезли? Или просто побледнели? Да неважно! Главное, что лошади, кажется, прибавили шаг… Да, точно прибавили! Значит, еще немного, еще совсем чуть-чуть, чтобы боевик отвлекся от ловушки! Но если она и правда сбила ему щиты, если…
«Не время жалеть противника! – одернула она себя, глядя, как Кастельмаро поднимает уже обе руки. – А если уж не можешь не жалеть, представь, что это всего-навсего «Кукушка»!»
– Скажите «ку-ку», милорд! – яростно выкрикнула Айлин и разжала руки, метнув один за другим два Молота.
Четко, чисто и резко, как на тренировочной площадке! Лишь в последний миг она чуть снизила прицел, и Молоты ушли не в голову Кастельмаро, а ниже, в грудь, полуприкрытую конской мордой. Гнедой боевика жалобно заржал, но устоял, зато всадник вылетел из седла, едва успев вытащить ноги из стремян. Айлин испуганно замерла, осознавая, что едва не натворила…
Но Кастельмаро, кошкой извернувшись в воздухе, упал на дорогу, опираясь на руки и ноги, несколько томительно долгих мгновений не шевелился, а потом поднялся, покачиваясь.
– Живой… – выдохнул рядом Аластор, и Айлин почудилось в его тоне сожаление. А потом, будто опомнившись, добавил: – Ходу!
Окончательно вырвавшись из Янтарного щита, лошади снова сорвались в галоп. Аластор крепко держал оба повода, и Айлин скакала, вцепившись в луку седла и отчаянно радуясь, что оно не дамское. Пресветлый, благослови мэтра Леруазена, берейтора Алого факультета, что учил их курс езде!
Позади все еще слышалось конское ржание, крики… Точно что-то орал вслед Кастельмаро, но Айлин не слушала. Янтарный Щит теперь обернулся против преследователей, перегородив им дорогу, Кастельмаро придется его снимать, а боевику досталось от души. Пожалуй, куда сильнее, чем Саймону в свое время. Ребра точно придется лечить. Но встал он сам, значит, Айлин его не убила. Слава Претемной и Пресветлому, она не убила друга отца!
Мысли путались, кровь била в виски, Айлин едва понимала, что происходит. Почему Аластор свернул с дороги? Там же овраг! И… откуда Бастельеро узнал об их бегстве?
Последний вопрос она задала вслух и с ужасом увидела, как Аластор побледнел, а потом стиснул зубы.
– Мэнди, – процедил он через полминуты. – С-с-сестренка!
Потер лицо ладонями, взглянул на Айлин едва ли не виновато… Ну да, ведь леди Джанет просила дочерей никому ничего не говорить, и обе леди Райнгартен пообещали! Как же так?.. И как ужасно, должно быть, сейчас Аластору – ведь это же его сестры! Нет, надо срочно, немедленно его отвлечь!
– Мы подождем здесь месьора д’Альбрэ и остальных? – тихо спросила она, и Аластор, все так же каменея лицом, качнул головой, а потом бросил:
– Нельзя. Они задержат погоню. Месьор сам велел…
Айлин вспомнила непонятные слова, сказанные фраганцем, но Аластор-то их отлично понял. Неужели… неужели дальше они поедут только вдвоем?! Она молчала, понимая, что сейчас не время, а лошади тем временем спускались по пологому и все-таки очень опасному в темноте склону оврага. Зачем?!
– Оторвемся, – сказал Аластор, словно услышав ее мысли. – Хорошо, что у них армейские кони.
Повернулся к ней и объяснил уже мягче, сообразив, что она ничего не понимает:
– Строевых лошадей учат не бояться огня и заклинаний. Но скачут они обычно по ровному. А Искра – охотничья лошадь, она умеет ходить по тропам. И Луну я сам учил. – И повторил угрюмо, наверняка тоже вспомнив оставшихся спутников: – Мы-то оторвемся наверняка.
Айлин закусила губу, отчаянно стараясь не выглядеть трусихой. Только не теперь! Она же победила в магическом поединке, остановила Кастельмаро. Но с остальными ей не справиться! Если бы начался настоящий бой, солдат пришлось бы убивать! А это не враги, это дорвенантцы. И Кастельмаро – такой же офицер, как ее отец, он просто выполнял приказ. Но как же теперь? Как они без охраны и месьора д’Альбрэ?! Вдвоем?!
– Ничего, – сказала она, старательно изображая уверенность. – Лорд Бастельеро – благородный человек, он поймет, что месьор д’Альбрэ ни в чем не виноват. Его обязательно отпустят…
Аластор молча кивнул, и Айлин с неожиданной горечью поняла, что он ей не очень-то верит. А следом пришло осознание, что не верит Аластор не ее словам, а благородству лорда Бастельеро. И снова по спине пробежал холодок. Она-то наивно думала, что самым сложным будет шагнуть в портал, как магистр Кристоф. А до этого портала еще нужно добраться. Вдвоем, если не считать Пушка, через всю страну, без фуража для лошадей, без палаток и припасов – это все осталось на лошадях охраны! У Айлин к седлу Луны была приторочена только ее некромантская сумка и вторая, с самыми необходимыми вещами вроде пары смен белья. А у Аластора и вовсе остались только его секиры да плащ.
В овраге, по которому осторожно шагали Луна и Искра, уже совсем стемнело. Пушок белым пятном плыл впереди, показывая дорогу, и Айлин целиком положилась на Аластора, который вел обеих лошадей. На душе у нее было так же холодно и темно, как вокруг, и впервые подумалось, что она была слишком самоуверенна, когда разом отрезала всю прошлую жизнь ради поступка, который не могла не совершить. Что, если у них не получится?! Если они с Аластором просто погибнут по дороге или ритуал окажется бесполезным?!
«Как же легко было драться на дороге! – подумала она. – Увидел цель – бей! Как в «Кукушке». Но сейчас ставки гораздо выше нашей собственной жизни. И проиграть нельзя».
Только выбравшись за южные ворота столицы, Лучано понял, что он все-таки исключительный идиотто! Дорвенну в спешке покидало столько народу, что отряд из двух дворян с девицей и сопровождением вполне мог затеряться среди остальных беженцев, а он – Шип, называется! – не выяснил о своей цели почти ничего. Как их зовут? Как они выглядят? Есть ли у них заводные лошади? Впрочем, кое-что можно было предположить. Когда он еще дома изучал дорвенантский, его учитель рассказывал, что в этой стране самые знатные грандсиньоры всегда похожи на своих предков. Три дюжины, так их называют. Ну а самый знатный из них король, м?
Лучано достал из кошелька серебряный флорин и вгляделся в отчеканенную на нем горделивую физиономию с упрямой челюстью. Дорвенантский король весьма напоминал вольфгардца, только холеного и никогда не бравшего в руки оружия. Если принц-бастардо похож на папеньку, он должен быть светловолос, плечист и светлоглаз. Уже что-то! В Итлии найти парня с такими приметами было бы проще, чем апельсин сорвать, но в этом их Дорвенанте блондины через одного! Здесь куда приметнее сам Лучано, вот ведь незадача. Ладно, значит, приглядываемся и ищем пару дворян, одного – светловолосого, второго – фраганца. И девицу! Она просто обязана быть редкостной красавицей!
Но у беглецов была изрядная фора, так что на скорую встречу Лучано не надеялся. За первые три часа погони он получил восемь предложений продать лошадей, а потом гнедых подружек у него попытались попросту отобрать. Лучано как раз догнал и обогнал очередную вереницу телег, свернул за поворот петляющей между холмами дороги и едва не стоптал лошадью рослого мужика, повисшего у него на поводу.
Почти сразу из кустов вывернули еще двое, наверняка решив, что одинокий путник – легкая добыча, даже если он вооружен. От них пахло кровью и жадностью, а из Дорвенны бежали не только купцы и дворяне, хватало обычных горожан, у которых даже ослика с тележкой не имелось, и бедняги тащили на себе скудные пожитки… Не то чтобы это как-то касалось Лучано, просто он никогда не любил падальщиков. Могут ведь у человека быть мелкие простительные слабости, даже если он – Шип, м? Лучано вздохнул и спешился, решив, что все равно пора отлить.
Будь у них хотя бы один лук или арбалет, ему пришлось бы побегать, но мерзавцы так обнаглели, что даже приличной засадой не озаботились. Или это он по местным меркам выглядел так беззащитно?
Прирезав одного из троицы, Лучано связал пару оставшихся их же поясами, вытряхнул карманы неудачников, поморщившись от скудости добычи, и поинтересовался, давно ли синьоры сидят в этих кустах. Выслушал пожелание совокупиться с Барготом и спросил у того, что выглядел потупее:
– У тебя дети есть?
Бандитто слегка опешил и от неожиданности помотал головой.
– Значит, сироток не останется, – заключил Лучано и ткнул ему в горло дагой.
Повернулся ко второму и терпеливо уточнил:
– А у тебя?
– Есть, сударь! – заорал побледневший урод, пытаясь отодвинуться от него и извиваясь на земле. – Есть у меня детки, помилуйте, не оставляйте их сиротами! Только ради них и пошел на такое, Благими клянусь!
– Ну, раз дети имеются, значит, яйца тебе уже не нужны, – улыбнулся Лучано. – Будешь петь или сначала сделаем из тебя кастратто?
Последний бандитто заглянул ему в глаза, покосился на тела подельников и запел, как лучший тенорьезе Верокьи. Оказалось, что эти кусты – уже третьи, в которых они караулят путников. Из первых двух мест пришлось уйти, потому что на спрятанные там трупы слеталось много мух, да и вдруг по дороге проедет какой некромант – сразу ведь издалека все поймет. Вы же, сударь, понимаете, эти маги – они такие!
Он лепетал, заглядывая в глаза и истово стараясь выслужиться. Про всех, проехавших по дороге сегодня за день, про магов, про отряд гвардии, недавно промчавшийся по тракту так, словно или за ними сам Баргот гнался, или они – за кем-то. Лучано кивал и спрашивал, перемежая нужные вопросы почти бессмысленными, чтобы многодетный папаша не врал, пытаясь угодить. Про отряд – это было интересно. Но про нужных путников бандитто ничего не знал. Слишком поздно он и его друзья вышли на дорогу, к тому времени уже давно рассвело.
– Жаль, – вздохнул Лучано и перерезал ему горло.
Вытер лезвие от крови, сходил в кусты отлить, как и собирался, а потом вскочил в седло смирно ожидавшей его все это время гнедой и одобрительно подумал, что лошади ему достались отличные, не боятся ни шума, ни запаха крови. Только надо все-таки на привале осмотреть седельные сумки, мало ли что там найдется. За иную поклажу и повесить могут, вот уж получится глупая смерть.
Когда солнце спустилось к самому горизонту, дорога опустела. К этому времени Лучано проехал три постоялых двора, и все они были переполнены. Пришлось завернуть в каждый и заплатить слугам ради призрачной возможности, что его цель где-то здесь. В конце концов, неужели благородная девица не пожелает отдохнуть и пообедать? Но, видимо, не пожелала,
Лучано только потерял время, и дальше пришлось скакать галопом, меняя лошадей каждые полчаса. Время утекало, как песок сквозь пальцы, но он не терял надежды. Карта, которую удалось купить вместе с дорожными припасами, утверждала, что на юг ведет большой тракт. Разветвится он после первого города, но и тогда к Озерному краю только одна дорога. Рано или поздно, отряд получится нагнать.
Когда стемнело, он в очередной раз поменял лошадь, с неизменной благодарностью вспомнив неизвестного благодетеля-офицера, и решил ехать хотя бы до полуночи, а потом остановиться поспать и продолжить путь с рассветом. Но вышло иначе. Не успел Лучано свернуть за очередной поворот, как сначала кобылы чутко запрядали ушами, а потом и он сам услышал вдали крики и конское ржание. Впереди явно шла драка. Кричали по-дорвенантски, и слов было не разобрать, но среди невнятных выкриков слышалось что-то, очень похожее по тону на военные команды. Гуардо всегда так резко рявкают – ни с чем не перепутать.
Немного поколебавшись, Лучано съехал с дороги в кусты, выбрав самые густые. Кто бы ни устроил бой на дороге, ему не хотелось встречаться ни с победителями, ни с проигравшими. Во всяком случае, пока он не поймет, что и кому можно соврать. Спешившись, он потянул повод кобылы, собираясь привязать его к ветке, но лошадь вдруг послушно подогнула колени и легла на землю, даже шею вытянула, спрятав ее в кустах.
– Моя же ты красавица! – восхищенно умилился Лучано и уложил таким же образом вторую гнедую. – Вот это выучка!
Убедившись, что кобылы лежат спокойно, он чуть выглянул из кустов, зная, что в сумерках его различить почти невозможно. И едва не охнул, когда из-за поворота показался отряд, едущий к Дорвенне. Два десятка всадников, одетых в мундиры и на одинаковых лошадях, рослых, разных оттенков гнедой масти, плотным квадратом сомкнулись вокруг шестерых – по виду то ли наемников, то ли очень обедневших дворян. Примечательно, что физиономии были одинаково мрачные и у конвоя, и у тех, кого они стерегли.
А впереди отряда ехало двое. Один – изящный черноволосый красавец, похожий на итлийца. Роскошный голубой плащ, осанка – словно рапиру проглотил… И гнедая кобыла с белыми чулками, а вторая такая же – в поводу. Лучано едва не оглянулся на своих лошадок, а потом закусил губу и передернул плечами, представив, что могло получиться, догони он этот отряд на краденой кобыле. Видно же – с одной конюшни лошадки! Породистые, холеные, похожие, как его метательные ножи! Ух, как могло бы выйти нехорошо!
Синьор в голубом плаще проехал мимо, его спутник отстал на один корпус, и Лучано разглядел уже его. Тоже черноволосый и смуглый, второй был горбонос, как арлезиец или южный фраганец… Это что же получается? Лучано ошеломленно посчитал до шести, прибавил к ним одного фраганца и понял, что если Баргот не пошутил над ним, подсунув удивительно похожих людей, то задача и усложняется, и облегчается разом. Потому что выходит, что бастардо и девица остались одни! Кто и почему захватил их спутников? О, да какая разница! Главное, что его собственная добыча в драке ускользнула! И как их теперь догонять, таких пуганых и прытких?
– …барготов овраг, – расслышал он тихий разговор пары солдат. – Лошади у него с крыльями, что ли? Улетели, как по воздуху! Будет нашему от протектора…
«Сходится, – подумал Лучано с таким удовлетворением, словно ему к двум шестеркам пришел туз, безупречно собрав барготову дюжину – лучшую комбинацию, если играешь в «черного дожа». – Лорд-протектор послал за ними солдат, а они ускользнули, как ящерица, отбросив хвост. И даже телохранителем пожертвовали… Ну что ж, ящерок мне ловить приходилось. Даже если эта ящерка окажется гадюкой, второй раз я не попадусь».
Дождавшись, пока отряд свернет за поворот и стук копыт надежно затихнет, он выбрался из кустов на дорогу, вытащил из седельной сумки карту и присмотрелся к ней в лунном свете. Бастардо и девица ускользнули каким-то оврагом? Ага, вот он… Значит, вот здесь им все равно не миновать ближайшего города. Отлично, вот там их и перехватим! Только нужно успеть первым, чтобы осмотреться на месте!
– Ради Благих, Эдвин, как вы могли?! Я дал вам простейшее поручение: перехватить обычного профана и адептку семнадцати лет! А вы вместо них притащили мне какого-то ощипанного фраганца и заявляете, что сделали все возможное?
Упомянутый фраганец с непроницаемым выражением лица молча стоял у стены, но в его черных глазах Грегору отчетливо чудилась издевка.
Эдвин Кастельмаро, вернувшийся в Дорвенну сегодня ночью, вломился в Академию на рассвете, и Грегора разбудили после двух часов сна, которые он и так урвал чудом. Стихийники все еще работали с энергетическими потоками, целители готовили лазарет, артефакторы заряжали горгулий и прочие сторожевые предметы. А Грегор, измотанный тяжелым днем, оставил дежурство по Академии на одного из боевиков Ладецки и почти свалился у себя в преподавательской комнате, откуда так и не убрали осколки зеркала. И вот, извольте видеть! Вместо Айлин Ревенгар и бастарда ему предъявляют… вот это! Причем Кастельмаро был еще и зол настолько, что от него едва искры не сыпались!
– Профана и адептку?! – рявкнул он, стоя посреди кабинета Грегора. – Нет, милорд! Вы поручили мне незаконно задержать бастарда королевской крови и совершеннолетнюю леди, полноценную боевую магессу!
– Полноценную?! – рявкнул Грегор. – Ей еще шесть лет до выпуска!
– Мои поздравления ее наставникам! – съязвил Кастельмаро. – Будь у нас во время фраганской кампании на передней линии десяток таких девочек… Вы только посмотрите, чем она меня приложила!
Грегор вгляделся и замер в растерянности. Энергетическую структуру Кастельмаро наотмашь, словно ударом палаша, разрубила жирная черная линия. След «Могильной плиты». Да быть не может! Он только собирался дать ее Воронам в этом году! Откуда девчонка могла узнать это заклятие? И как вообще ухитрилась применить?!
– Это она вас?
– А кто?! – не выдержав, заорал Кастельмаро. – С тридцати шагов одной рукой запустила! У меня щиты слетели, будто и не ставленые! А она мне со второй руки тут же добавила Молотом! А потом с третьей…
– С третьей? – уточнил Грегор, лишь бы хоть что-нибудь сказать, и услышал тихий смешок пленного.
Проклятый месьор даже не потрудился опустить взгляд и смотрел так, словно сегодня на его глазах Дорвенант подписал капитуляцию Фрагане! Грегор подумал, что нужно выяснить, какое отношение фраганец имеет к Вальдерону, но это могло подождать.
– Мои извинения, – буркнул Грегор, протянул руку и убрал остатки «Могильной плиты», вытянув некроэнергию из силовых линий Кастельмаро.
Боевик потер ладонью ребра куда, должно быть, пришелся удар Молота, – интересно, первый или второй? – и посмотрел на Грегора с неожиданно спокойной холодной злостью.
– Вы ввели меня в заблуждение, – процедил он. – Я полагал, что спасаю невинную девицу, обманутую негодяем, а вы втянули меня в политику! Этот месьор, – последовал раздраженный кивок в сторону фраганца, – утверждает, что девушка уехала с юным лордом по своей воле. И знаете, я не вижу ни малейших причин ему не верить! Во-первых, он поручился словом чести, а во-вторых, это же дочь Дориана! Теперь я скорее поверю, что она сама похитила своих спутников! И скажите на милость, Бастельеро, когда вы собирались мне сообщить, что юноша – сын покойного короля? Когда меня взяли бы под стражу по обвинению в государственной измене?
– Он непризнанный бастард, – бросил Грегор. – До обвинения дело бы не дошло.
– Да неужели? – вернулся Кастельмаро к прежнему язвительному тону, который от него, всегда такого почтительного и любезного, слышать было просто дико. – Это, конечно, все меняет! А мою честь, милорд, вы ни во что не ставите? Не знаю и знать не хочу, какие интриги плетутся вокруг этого юноши… впрочем, нет! Теперь, когда я вашей милостью сам в них замешан, пожалуй, хочу! Но вот что я вам скажу, милорд! Я доверял вам как своему командору и другу. Если бы вы открыто сказали, что вам нужно, я исполнил бы любой ваш приказ. Да я бы на плаху пошел, ни о чем не сожалея и полагая, что вам лучше знать, как распорядиться моей жизнью! Я по-прежнему уважаю вас, но доверять, как прежде, больше не могу. – Он помолчал и нанес онемевшему Грегору последний удар. – Полагаю, если юная Ревенгар не посвятила вас в свои планы, у нее были для этого веские основания.
– Я уже принес вам извинения, – сдерживая бешенство, напомнил Грегор. – И, пожалуй, готов принести их снова. Надеюсь, этого достаточно? Или я должен вам что-то еще? А теперь, если позволите, я хочу задать пару вопросов не вам.
Он снова глянул на фраганца, выдержавшего его взгляд с удивительным для профана и пленника хладнокровием. Наемник? Если и так, то весьма доверенный. Получается, это именно он рассказал Эдвину Кастельмаро, что сопровождал не просто молодого дворянина, а королевского бастарда. Плохо…
Кастельмаро зол и, надо признать, имеет на это все основания. Действительно, некрасиво получилось. А главное, неосторожно. Лорду из Трех Дюжин молчать не прикажешь, и очень многие теперь могут узнать, что Грегор посылал людей за последним Дорвенном. Как же некстати! И что бы этому фраганцу не помолчать о тайнах своего нанимателя или кто там ему Вальдерон-старший?
– Имя и звание? – отрывисто спросил Грегор. – Что вы делали в отряде лорда Вальдерона?
Однако узкие и бледные, несмотря на общую смуглость, губы тронула усмешка.
– Если я гость, – с прекрасным дорвенантским выговором произнес фраганец, – то хозяин представляется первым, а если пленник – то не обязан вам ничем, кроме заявления, что я дворянин и требую соответственного отношения. К тому же в плен меня взяли не вы, а вот этот достойный месьор, – покосился он в сторону Кастельмаро. – Если он не является вашим подчиненным, то отчитываться я буду только ему, а с вами намерен говорить исключительно по его прямому приказу. Между прочим, а на каком основании меня вообще взяли в плен? Помнится, война давно закончилась.
– Вы, кажется, не вполне понимаете свое положение, – сохраняя остатки хладнокровия, сообщил Грегор. – Вы участвовали в похищении леди из Трех Дюжин…
– Ну так вызовите меня в суд, милорд, – преспокойно заявил проклятый фраганец. – А я приведу пару десятков свидетелей, что девица уехала с юным лордом добровольно. И кстати, она совершеннолетняя. Позвольте узнать, по какому праву вы распоряжаетесь ее судьбой? Вы ее родственник? Опекун? Отвергнутый поклонник? Я дал бы полный отчет тому, кто имеет право спрашивать, но не понимаю, какое отношение к ее выбору спутников имеете вы.
Грегор открыл рот, чувствуя, как пальцы сами собой складываются в безобидное, но весьма неприятное проклятие. Не убить наглеца, даже не покалечить – но проучить определенно стоит! Безымянный месьор явно забыл, в чьей стране находится и кто перед ним! Их взгляды скрестились, и Грегор увидел, что фраганец понял его намерения, но лишь плотнее сжал губы, блеснул глазами и выпрямился.
Грегору не хватило двух мгновений!
– Довольно! – раздался полный холодной ярости голос Кастельмаро. Опытному боевику жест Грегора был еще понятнее, чем фраганцу. – Простите, милорд, вы забываетесь! Этот человек не нарушил законов Дорвенанта и не подлежит вашему суду. А что касается нашей стычки, то он мой пленник, а никак не ваш. Надеюсь, мы с ним уладим этот вопрос к общему удовлетворению. Без вас, – добавил он мстительно.
– Безусловно, – усмехнулся фраганец и вдруг покачнулся, а его лицо уже полностью залила бледность.
– Какого Баргота? – воззрился на него Кастельмаро. – Я же не успел! Точно помню, что бил по лошади!
– Не вы, – прошептал месьор и завалился на плечо невольно подхватившего его боевика, который скривился от боли в ребрах, но пленника удержал. – Демоны. Еще в поместье. Мерзкие твари…
– Вот! – мрачно заявил Грегору внезапно переметнувшийся на сторону врага Кастельмаро. – Пока я делаю глупости по вашему приказу, Дорвенант от демонов спасают фраганцы! Простите, милорд, мы к целителям!
И почти волоком вытащил едва передвигающего ноги месьора за дверь.
Грегор закрыл глаза, длинно выдохнул и понял, что больше всего на свете хочет запустить в стену кабинета «Могильной плитой». Кстати, откуда Ревенгар, Баргот ее побери, все-таки взяла ее формулу?!
Он сплел пальцы перед собой и понял, что прямо сейчас понятия не имеет, как объяснить случившееся канцлеру. А ведь Аранвен обязательно обо всем узнает! У него везде глаза и уши. И стоит Кастельмаро рассказать хоть кому-нибудь, что произошло…
Чего доброго, Ангус решит, что Грегор хотел использовать мальчишку Вальдерона в каких-нибудь политических играх! Нет, с Аранвеном нужно поговорить немедленно. Канцлер – человек в высшей степени разумный, он поймет… Может быть, он даже поможет? Айлин просто необходимо найти и остановить! Баргот с ней, с репутацией взбалмошной девицы, брак все прикроет! Но что она задумала?! Скрыться вместе с мальчишкой и переждать нашествие демонов?! Наверняка!
Ведь не могла же Айлин всерьез предположить, что справится с ритуалом, который рассчитал Грегор? Каким образом?!
Грегор уронил лицо в ладони, опираясь локтями на стол, и с ужасом подумал, что решись Ревенгар и в самом деле провести ритуал – последствия будут совершенно непредсказуемы! Претемная… Она же еще совсем девчонка! Она не удержит силы, которые вырвутся на свободу! Денвер со своими барготопоклонниками не удержал!
И что делать? Да что вообще можно сделать теперь?! У кого просить помощи?! Она погибнет, если попробует сделать все сама, угробит мальчишку, а потом… Освободившаяся сила Запределья сметет половину Озерного края!
Он выдохнул, пытаясь успокоиться и думать здраво. Нет… Ревенгар не так глупа, не зря ведь она столько лет дружила с Аранвеном! Вероятнее всего, она действительно собирается спрятать мальчишку так, чтобы до него никто не смог добраться. И вот об этом стоит как можно скорее поговорить с Ангусом – пусть его люди из тех, что есть в каждом городе, перехватят беглецов! Претемная, лишь бы только она и в самом деле пыталась спрятать Вальдерона, а не отправилась совершать безумные подвиги…
– Клянусь, – почти беззвучно выдохнул Грегор. – Если бы я хоть на минуту поверил, что девица семнадцати лет может быть способна пожертвовать собой… Лучше бы сам шагнул в этот клятый Разлом!
Войти с помощью соц. сетей: