Данное учебное пособие подготовлено в рамках проекта «Прошлое и настоящее рабочих районов: трансформации социокультурной и территориальной идентичности» при поддержке РФФИ (грант № 17-33-01006-ОГН).

Мы осознаем ограничения рассуждений в «качественно-количественной» парадигме и вместе с тем понимаем, что существующие конвенции все-таки обязывают нас указать принадлежность к качественному подходу. Кроме того, в заголовке мы не используем слово «социологическое», поскольку понимаем, что сейчас смежные дисциплины активно используют инструментарий и опыт социологов для решения своих задач. Поэтому мы предполагаем, что аудитория настоящего пособия будет состоять не только из социологов, но также из культурологов, урбанистов и др.

Главный исследовательский вопрос проекта: что происходит с территориями, которые раньше были заводскими? В проекте изучается общая логика трансформаций индустриальных районов; эмпирически рассматриваются два московских кейса: район вблизи Тушинского машиностроительного завода (ТМЗ) и район вблизи завода имени Лихачева (ЗИЛ). Проект поддержан РФФИ, 2017–2019 гг. ‹http://present-past.ru›. Ответвлением данного исследования стал подпроект «Дом на месте завода: как современная застройка меняет облик и функции района» (поддержан Научным фондом НИУ ВШЭ, 2018 г. ‹http://present-past.ru/dom-zavod›). Ссылка на материалы этого подпроекта в тексте пособия обозначена как «Дом на месте завода».

Проект нацелен на описание повседневности индустриальных рабочих через многообразные социальные практики. Поддержан Научным фондом НИУ ВШЭ, 2017 г. ‹http://field-notes.tilda.ws/byt-i-culture›.

В проекте изучаются социальные возможности для мобильности, интенсивность и направления мобильности в разные социально-исторические периоды. Поддержан РНФ, 2014–2019 гг. ‹http://smxxi.ru›.

Проект сфокусирован на многоаспектном изучении социальных практик и идентичностей жителей района Уралмаш. Поддержан Фондом образовательных инноваций НИУ ВШЭ, 2018 г. ‹http://field-notes.tilda.ws/expedition›.

Мы хотели бы поблагодарить всех наших коллег и друзей за помощь, которую мы получили в ходе реализации данных проектов. Наши отдельные благодарности по кейсу Уралмаш: Марии Бурлуцкой, Михаилу Ильченко, Сергею Каменскому, Ларисе Петровой, Ольге Рыбаковой; по кейсу ЗИЛ: Павлу Ермакову, Владимиру Козлову, Екатерине Леневой, Анжелике Филатовой, Денису Ромодину; по кейсу Тушино: Яне Баги-ной, Юрию Бирюкову, Тамаре Веригиной, Петру Кирилловскому, Олесе Клюшиной, Ирине Коршуновой, Наталье Сысоевой, Александре Уманец. Также мы благодарны всем информантам, согласившимся принять участие в наших проектах.

Биографическая прогулка – авторский метод А. Стрельниковой, в котором комбинируется участвующее наблюдение (прогулка вместе с информантом) и биографическое интервью. Метод создавался независимо от традиции go along и имеет свою специфику. Подробнее см. в гл. 6.

Исследовательские вопросы можно разделить на два условных типа: описательные и объяснительные. Описательные вопросы пригодны для построения классификационных моделей и могут выглядеть следующим образом: «Какие культурные практики используются заводскими рабочими, проживающими в индустриальном районе?». Объяснительные вопросы направлены на выявление связей и на построение объяснительных моделей; они могут быть сформулированы следующим образом: «Почему представители рабочего класса, проживающие и работающие в индустриальном районе, отказываются от участия в культурной жизни района?».

Прохождение этической комиссии является обязательной процедурой для полевых исследователей в западной академии; данная практика становится все более распространенной и в российских социальных науках.

Примерами могут послужить темы кандидатских диссертаций по социологии, подготовленных авторами настоящего пособия в Институте социологии Российской академии наук: «Этнографическая фокус-группа как метод: особенности и процедура проведения» (Е. Полухина, 2012); «Информационный ресурс эмпирического исследования: проблема неполного использования» (А. Стрельникова, 2005); «Семантика маскулинной телесности в пространстве социальных различий» (А. Ваньке, 2013). Примеры названий PhD диссертаций, защищенных или готовящихся к защите на факультетах социологии в британских университетах: «Emotions, traits and subjective well-being» (N. Cavalli, Оксфордский университет, в процессе написания); «Self and ruin: Imagining the end of the city» (E. Fraser, Манчестерский университет, 2018); «The curation of the street food scene in London» (P. Concha, Лондонская школа экономики и политических наук, 2017).

Призыв разделять социологическую проблему и социальную осуществляется и в работах других социологов (см. подробнее: [Бурдье, 2005; Батыгин, 1995, с. 32, 102, 104]).

Мне хотелось бы поблагодарить Венди Боттеро за комментарий по поводу уникальности дизайна в этнографии в силу того, что исследовательские практики специфичны в разных контекстах. Под уникальностью дизайна в данном случае понимается то, что исследователь каждый раз конструирует дизайн (в широком смысле) для своего проекта, выстраивая конфигурацию из исследовательских элементов до поля, в поле и после поля.

В целях соблюдения анонимности в описании изменены настоящие имена исследователей и опущены некоторые детали. Сюжет включен в учебное пособие с согласия моей коллеги.

Когда я послала Анне на согласование описание этого сюжета, она предложила еще несколько решений данной проблемы. Во-первых, противодействием для заимствования дизайна может стать опубликование методологической статьи, препринта или заметки в научном блоге с описанием особенностей проектирования полевого исследования. Во-вторых, если данная ситуация произошла в учебном заведении, то ее решение необходимо выработать вместе с научными руководителями, которые курируют процесс создания дизайна.

Мы осознаем различие между степенью формализации и структурирования инструментария (см. подробнее [Веселкова, 1994]), однако в рамках пособия они понимаются скорее как синонимы.

Подробнее о развитии исследовательских вопросов в гайде интервью см.: [Квале, 2003, с. 134].

Уточним, что за время написания этого пособия данный студенческий проект успел реализоваться в рамках курса «Методология и методы социологического исследования» в НИУ ВШЭ.

Термин «эмпатическая кооперация» используется в таких дисциплинах, как социальная психология, педагогика, но я вижу его потенциал для описания ситуации полевого взаимодействия, в частности, исследовательского интервью.

Помимо представления в этическую комиссию основных исследовательских инструментов, необходимо заполнить этический протокол – документ, который уточняет этические принципы исследования: как будет использоваться домашний адрес участников, не принадлежат ли участники проекта к социально уязвимым группам (беременные, дети до 16 лет, лица с хроническими расстройствами и др.); не будут ли наши исследовательские материалы провоцировать стресс у информантов, и многое другое.

Подробнее о решениях этической комиссии НИУ ВШЭ можно узнать на сайте: ‹https://www.hse.ru/org/hse/irb/meeting›.

В некоторых случаях интервью начинается с фактических вопросов от интервьюера.

Это правило не является универсальным. Встречаются гайды, когда ключевой, проблемный вопрос задается в самом начале. Иногда проективная методика, реализуемая в начале интервью, может быть нарративным импульсом или результат методики – главным исследовательским инсайтом, который будет уточняться на протяжении дальнейшей беседы.

Более подробно о проективных методиках см. гл. 7.

Подобные метафоры об интервью как дереве с ветвями или реке со своими каналами развивают в том числе и авторы книги об искусстве интервью [Rubin, Rubin, 2012, p. 122–125].

‹http://present-past.ru/›.

Техническое задание на рекрутинг содержит детальное описание планируемых полевых работ (сроки, время, полное расписание по дням) и участников, которых надо пригласить/нарекрутировать для проекта. Наибольшее внимание уделяется требованиям к участникам: детально прописываются квоты, необходимое число участников и др. В задании указывают, сколько по времени будет длиться интервью, где оно может быть, какие способы фиксации будут задействованы, сколько участников со стороны исследователей планируется быть во время интервью.

‹http://field-notes.tilda.ws/expedition›.

Для того чтобы студенты в экспедиции чувствовали себя безопасно, я составила официальное письмо с информацией о проекте и полным списком участников экспедиции (см. информационное письмо об исследовательской экспедиции в приложениях, с. 219).

ЕАСИ – Екатеринбургская академия современного искусства – партнерская организация для студенческой экспедиции, где мы проводили семинары и обсуждения полевых результатов.

Под ключевым информантом понимается индивид, глубоко погруженный в изучаемое сообщество, опыт которого оказывается наиболее релевантным для развития исследования. Этот информант обладает большим социальным капиталом и «щедро» делится своими контактами с исследователями, способствует развитию проекта. В отличие от gate-keepers, он не занимает административного статуса в сообществе, но часто является неформальным лидером.

Об исследовательском коллективе НИИ митингов подробнее см. статью Александра Бикбова [Бикбов, 2012, с. 131–132]. Данная полевая группа состояла из социологов, философов, антропологов, художников, активистов, представителей технических и других профессий, что позволило проводить наблюдения из разных перспектив и посмотреть на митинги множественным взглядом.

Проект «Памятник и праздник: празднование 9 мая и взаимодействие советских военных памятников с местными сообществами стран – наследниц советского военного блока» осуществлялся под руководством Михаила Габовича и Елены Никифоровой в 2013 г. Подробнее о географии проекта, международном составе участников и этнографическом подходе см. статью Михаила Габовича: [Габович, 2015].

Включенное наблюдение 9 мая 2013 г. на Поклонной горе проведено мной совместно с Натальей Колягиной и Натальей Конрадовой, подробнее см. их статью: [Колягина, Конрадова, 2015].

Проект «Polityka historyczna w Niemczech, Polsce i Rosji» («Историческая политика в Германии, Польше и России») проводился международным исследовательским коллективом под руководством Михала Лючевского. Российская команда участников проекта, возглавляемая Викторией Владимировной Семеновой, состояла из сотрудников сектора исследования социальных изменений качественными методами Института социологии РАН. Сбор полевых данных проводился в 2013–2014 гг.

Выдержка из дневника наблюдения Даниила Лебедева публикуется с разрешения автора.

В настоящем пособии понятия «дневник наблюдения», «полевой дневник» и «полевые заметки» используются как синонимы.

Мы благодарим Илью Штейнберга, обратившего наше внимание на непрерывность процедуры ведения полевого дневника в исследовательском процессе, а также на эффекты от полевых заметок, если исследователь делает их во время интервью.

Нормы профессиональной этики социолога прописаны, например, в документах профессиональных ассоциаций: Международной социологической ассоциации (ISA), Американской социологической ассоциации (ASA) и др. Подробнее см.: ‹https://www.isa-sociology.org/en/about-isa/code-of-ethics/; http://www.asanet.org/membership/code-ethics› (дата обращения 30.07.2018). В отечественной социологии также существует этический кодекс, принятый в 1987 г. на собрании Советской социологической ассоциации [Воронков, 2009].

Cбор в ситуации тандемных интервью проводится двумя исследователями: первый ведет беседу, а второй технически (делает записи, следит за диктофоном, записью видео, делает фото) и эмоционально помогает; так появляется возможность дальнейшего обсуждения и более согласованной интерпретации данных. Они могут меняться ролями в ходе одного интервью (подробнее см.: [Турчик, 2010, с. 106–122]).

Подробнее о проекте см.: ‹http://web.eth.mpg.de/kass/›.

В данной ситуации под достижимостью понимается соотношение между числом людей, которых пригласили к участию в исследовании, и числом согласившихся.

Анкета с отдельными фактическими вопросами – удобное решение. Мы предупреждали нашего информанта, что сейчас (обычно это было уже в конце основной части интервью, но до прогулки) мы зададим несколько уточняющих вопросов. Часть вопросов мы отмечали сами по результатам уже проведенного интервью (возраст, образование), а какие-то (возраст детей, жилищные условия и др.) уточняли. Такие блиц-вопросы в конце удобны для информанта, и он понимает, что это этап коротких, уточняющих ответов.

Замеченной особенностью биографических прогулок является то, что зрительный контакт исследователя и информанта, характерный для интервью, исчезает. Последний смотрит обычно на окружающую его среду и повествует о ней, а взгляд исследователя курсирует, переключаясь с объектов среды на самого информанта и наоборот. С одной стороны, это создает ощущение обыденной беседы, которую мы совершаем по пути куда-либо, а с другой – меняющиеся объекты городской среды задают новые темы, беседа становится длительной и динамичной. Таким образом, биографические прогулки лишь отчасти можно приравнять к методу интервью, так как «между-взгляд» постоянно переключается на городскую среду. Данное взаимодействие можно описать как общение по поводу городской среды, где происходит использование ее как стимула. Коммуникативную структуру биографической прогулки можно обозначить как состоящую их трех участников: «информант – городская среда – исследователь».

Подобное влияние третьих лиц на интервью, а также проведение интервью в «естественной» группе, в противовес традиционной фокус-группе, подробно описаны в моем диссертационном проекте [Полухина, 2013] и ряде других работ [Штейнберг и др., 2009].

В этом и последующих наших проектах было около 1/3 всей выборки экспертных интервью. Они отличаются от интервью с носителями практики тем, что информант рассказывает о своем профессиональном опыте. Интервью с такими людьми длятся меньше, чем с обычными информантами. Разработанный гайд для экспертных интервью обычно краток, а вопросы и структура интервью меняются в зависимости от профиля эксперта. Эксперты довольно часто говорят без остановки, так как по долгу службы многие уже привыкли публично и часто выступать. Одно из моих интервью можно было отнести к жанру интервью-экскурсия, когда очень эрудированный эксперт-урбанист внимательно выслушал мое вступление к интервью с исследовательскими вопросами и далее начал непрерывный нарратив «о Москве заводской», длящийся более часа.

См. рис. 5.1.

Обратная сторона этих неисчерпаемых возможностей – риск переключения внимания исследователя на свои гаджеты и приложения и, как следствие, риск упустить изучаемую полевую реальность.

Я понимала всю важность этого совета, но, к сожалению, довольно долго откладывала написание текста, ограничиваясь выступлениями на конференциях и «собираясь с мыслями». Однако, пытаясь найти, не изобретено ли уже что-то подобное в социологии, я ничего на тот момент не обнаружила (полагаю, что это связано с ограниченностью интернет-поиска в те годы и с отсутствием доступа к некоторым базам). Значительно позже, уже в 2012–2013 гг., мне довелось познакомиться с текстом Маргарет Кузенбах [Kusenbach, 2003] и с рядом других работ, в которых движение с информантом (go along) описывалось как часть этнографического исследования. Правда, каких-либо описаний именно процедуры проведения прогулок в этих работах практически не приводилось: в основном постулировался сам факт перемещений вместе с информантом.

В более широком контексте вопрос, действие или ситуацию, которые побуждают к рассказу, называют также нарративным импульсом.

В ряде дискуссий встречается еще один уровень классификации: способ перемещения (пешком, на велосипеде, в общественном транспорте, на автомобиле и др.). То есть интервью во время прогулки (walk alongs, walking interview) рассматривают отдельно от интервью во время поездки (ride alongs). Подробнее см.: Mobile Lives Forum. ‹http://en.forumviesmobiles.org› (дата обращения 20.07.2018).

См., например, подборку фильмов-исследований Д. Омельченко: ‹http://www.youtube.com/user/MityaOmelchenko› (дата обращения 20.07.2018).

См., например, проект «Рожденные в СССР»: ‹https://ru.wikipedia.org/wiki/ Рождённые_в_СССР (телесериал)› (дата обращения 20.07.2018).

См., например, подборку от Strelka Magazine: ‹http://strelka.com/ru/magazine/2015/10/07/17-films-about-city› (дата обращения 20.07.2018).

Сайт проекта: ‹https://yandex.ru/company/researches›.

Здесь и далее я понимаю «метод» как способ практической реализации исследовательской задачи. Существуют и другие трактовки, подразумевающие иерархическую классификацию (методы, методики, техники, процедуры), но, на мой взгляд, недостаточно четко очерчивающие различия между каждым «классом» понятий. Еще В.А. Ядов отметил, что «одну ту же систему действий некоторые авторы называют методом, другие – техникой, третьи – процедурой или методикой, а иногда – методологией» [Ядов, 1994, с. 17–18].

Мы благодарны Ларисе Евгеньевне Петровой (ЕАСИ, Екатеринбург) за набор этих замечательных открыток, подаренных нам в ходе обсуждения первых результатов проекта «Быт и культура индустриальных рабочих» в мае 2017 г.

За скобками данной главы я оставляю такие сюжеты, как работа с визуальными данными из социальных медиа, обсуждение техник работы с видеоматериалами, и ряд других интересных тем, требующих отдельного рассмотрения. Для изучения этих сюжетов можно посоветовать следующие источники, указанные в списке рекомендованной литературы в конце главы: [Manovich, 2017; Максимова, 2016; Баньковская, 2017].

По мнению Н. Веселковой, социальное картографирование – это прежде всего перенос социально значимой информации на карту [Веселкова, 2010]. В этом представлении картографирование с нанесением произвольной разметки (в виде индикаторов, значимых для последующего анализа) правильнее называть просто картографированием, или же аналитическим картографированием. См. также: [Скалабан, 2012].

См. примеры такого использования у В. Глазычева: в своих урбанистических проектах он активно привлекал местные сообщества, формируя групповую динамику и стимулируя совместную работу при помощи проективных методов [Глазычев, 2005].

В зависимости от места проведения интервью мы называли конкретный район. Например, в случае с Уралмашем мы говорили в задании «район Уралмаш», в случае с Тушино мы после первых интервью предлагали рисовать Тушино, а не Южное Тушино или Северное Тушино, так как обнаружили, что субъективные границы данной территории совершенно не совпадают с административными границами.

Подобную методику можно адаптировать под свои задачи. Например, в маркетинговом исследовании вместо людей можно отмечать бренды, конкретные места продаж, источники информации (соцсети, конкретные группы) об интересующей теме и др.

Примеры использования термина «эмпатическая кооперация» встречаются в текстах по социальной психологии и социальной лингвистике (см., например: [Шаховский, 2002; Козяревич, 2013]). Опираясь на эти работы, Е. Полухина предложила более сфокусированное понимание термина «эмпатическая кооперация» применительно к ситуации интервью, определяя ее как готовность информанта к «сотрудничеству» с интервьюером (см. гл. 5).

В то же время мы понимаем, что в ситуации анализа важнее ориентироваться не на количество объектов как таковых, а на количество единиц счета. То есть можно анализировать и один объект, если признак(и) представлены достаточно интенсивно (соотношение цветов в одном рисунке, типов линий и т. д.).

Авторы выстраивают свою модель прежде всего для анализа проективных рисунков, но, на мой взгляд, эта же модель пригодна и для других типов визуальных данных.

В ходе чтения данной статьи становится очевидной еще одна типизация, не указанная авторами в шестивекторной модели, но затем появляющаяся в схемах и рассуждениях: рисунки с однозначной интерпретацией, рисунки с вариативной интерпретацией и рисунки со сложной интерпретацией.

Отметим, что С. Милграм при изучении образа Парижа тоже обращает внимание на последовательность отображения элементов на карте, см.: [Милграм, 2000, с. 92].

В гл. 6 также описано мобильное приложение «Мои маршруты», в котором можно получить многомерную карту сразу в процессе движения: расставлять маркеры с остановками, делать фотографии и примечания, которые автоматически прикрепляются к точкам маршрута. Этого приложения еще не было на момент проведения биографических прогулок на Уралмаше; мне удалось его протестировать только летом 2018 г.

Кстати, это вполне реальная и довольно часто встречающаяся ситуация в полевом исследовании.

См., например, вариант оформления ссылки на базу данных World Values Survey в соответствии с рекомендацией основных участников этого проекта: World Values Survey: All Rounds – Country-Pooled Datafile Version / R. Inglehart, C. Haerpfer, A. Moreno et al. (eds). Madrid: JD Systems Institute, 2014. ‹http://www.worldvaluessurvey.org/WVSDocumentation WVL.jsp›.

‹sofist.hse.ru›.

‹worldvaluessurvey.org›.

‹rlms.hse.ru›.

‹fom.ru›.

‹sofist.hse.ru›.

Архив ЕАЭСД. Курьер 2008-5, 2008. ‹http://sophist.hse.ru/db/oprview.shtml?ID_S=2057&T =m› (дата обращения 15.08.2018).

Архив ЕАЭСД. Новая Россия: десять лет реформ глазами россиян, 2001. ‹http://sophist.hse.ru/db/oprview.shtml?ID_S=1951› (дата обращения 15.08.2018).

См. проекты ФОМ: «Последнее десятилетие: ретроспектива», 2000; «Хорошие и плохие новости», 2003; «Приватизация 90х», 2016.

См. проект ФОМ «Лето в Москве», 2014.

Большую помощь в этой работе оказали магистрантки НИУ ВШЭ Олеся Клюшина и Яна Багина.

Третье место – у завода «Серп и молот» и строящегося на его территории ЖК «Символ».

Опыт одного из наших проектов – «Межпоколенная социальная мобильность» – показал, что человеку, ответственному за исследовательский архив, также приходится обучать внешних подрядчиков особенностям загрузки материалов.

Проект был направлен на помощь школьному музею ракетоплана «Буран», который до этого стал одной из площадок исследовательской работы по кейсу Тушино. Проект реализован в мае-июне 2018 г. со студентами НИУ ВШЭ. ‹https://social.hse.ru/soc/socinf/news/221230891.html›.

Например, если загружаются три документа по одному и тому же кейсу, то будет удобнее указать тип данных в имени каждого документа – бланк согласия, транскрипт интервью, примечания интервьюера, и др.

С сокращениями, обусловленными соблюдением конфиденциальности.

Например, см. кодексы Международной социологической ассоциации, Британской социологической ассоциации [Bryman, 2014, p. 139–140], Американской социологической ассоциации и др.).

Мы благодарим Ларису Евгеньевну Петрову и студентов Екатеринбургской академии современного искусства за помощь в монтировании выставки и представлении ее посетителям на The Beatles Festival.

Документ был одобрен Этической комиссией НИУ ВШЭ. Приведен вариант письма, обращенного непосредственно к рабочим. Нами использовалось несколько писем, адаптированных под разные группы информантов.

Приведен вариант письма, обращенный к участникам форума, посвященного обсуждению изучаемых жилых комплексов. Нами использовалось несколько писем, адаптированных для различной аудитории.

Документ был одобрен Этической комиссией НИУ ВШЭ.

Документ был одобрен Этической комиссией НИУ ВШЭ.

Представлен исходный вариант гайда, разработанный А. Стрельниковой. Высокая гетерогенность целевой группы привела к необходимости создавать блоки и вопросы, относящиеся только к отдельным категориям информантов. В дальнейшем мы стали работать уже с «целевыми» гайдами (например, с гайдами, обращенными только к будущим жителям изучаемого района). Задание по ментальной карте из раздела 1.2 было перемещено в конец интервью.

Документ был одобрен Этической комиссией НИУ ВШЭ.

Данная памятка и связанное с ней этическое соглашение (см. ниже) составлены А. Стрельниковой в рамках одного из наших первых совместных проектов и активно применяются, в том числе при проведении студенческих практик).