Апостол 3.0

– Дамы и господа, разрешите представить!..

Высота 850 метров…

200 этажей…

180 лифтов…

6000 машиномест…

10 вертолётных площадок…

Более миллиона квадратных метров элитной недвижимости…

Новая звезда комплекса «Москва-Сити», самое высокое здание в мире – башня «Вертикаль»!

Сказав это, ведущий церемонии бросил на пол бутылку шампанского, и та эффектно разлетелась ровно на 200 осколков.

– Бутылка изготовлена из специального небьющегося стекла. Перед тем как наполнить шампанским, её разрезали лазером ровно на двести частей, а затем заново склеили, – пояснил представитель австрийского подрядчика, отвечающего за остекление в небоскрёбе.

– Напомним, что нашедшему осколок под номером один достанется главный приз – автомобиль «бентли-континенталь» от официального перевозчика проекта «Башня «Вертикаль» – компании «Лакшери-Авто», – сообщил ведущий.

Наблюдавший за происходящим полковник полиции Анатолий Панфилов невольно улыбнулся. Процедура вернула его в недалёкое прошлое. Только тогда презентуемая башня была метров на двести ниже, призовой автомобиль скромнее, а дресс-код проще.

Облачённый в чёрный смокинг, белую рубашку и жёлтую бабочку, полковник чувствовал себя, словно пингвин в латах. Впрочем, все мужчины вокруг были закованы в подобные доспехи, женщины же, наоборот, словно соревновались, на ком меньше всего одежды.

Полковник опознал эту спину сразу. Не слишком обременённое материей платье демонстрировало наколку в виде башни во всей красе. Панфилов даже успел рассмотреть несколько деталей, которые указывали на то, что презентуемый новый вариант башни намного ближе к исходнику, чем старый. Это было довольно странно, но уже не имело значения.

Он больше не работал главным полицейским страны. Начавшаяся после подавления восстания бесовщина Панфилова не устраивала. Бесконечные аресты, политические преследования, изменения в законах, ограничение прав и свобод. Панфилов считал, что подобный «прогрессивный» курс не для него, и попытался уйти на покой. Однако новое начальство попросило остаться на службе хоть в какой-то должности, ибо хороших полицейских не хватало. Панфилов попросился руководить чем-то, где нет политики, например, родным восемнадцатым отделом, в котором когда-то начинал службу. Вчера был его первый рабочий день на новом-старом месте, и, как это ни странно, сегодняшний его визит на презентацию новой-старой башни был именно по службе.

– И заметьте, никаких больше протестующих, – шепнула на ухо невесть как подкравшаяся к нему Лолита Маммонова, она же Лилит.

– Так новый же закон – больше трёх не собираться, – усмехнулся полковник.

– Осуждаете отца? – спросила та.

Панфилов ничего не ответил, лишь грустно улыбнулся.

Её отец Михаил Львович Плотников вернулся в большую игру, заняв пост министра юстиции. Именно он стал инициатором жёстких поправок в законы, согласно которым любое скопление людей считалось едва ли не подготовкой к вооружённому мятежу. Даже сегодняшняя вечеринка при желании могла быть истолкована как путч в бабочках. Впрочем, вечеринку организовывала любимая дочь министра, чья мечта построить башню наконец-то стала реальностью.

– Вам теперь понадобится больше земли под фундамент, – отметил полковник, кивнув на макет самой высокой башни в мире.

– Фундамент увеличится всего на десять процентов, – сообщила Лилит. – Улучшились технологии бетонных работ, помогли микродроны и прочие передовые разработки.

Панфилов бросил тревожный взгляд на потолок.

– Не волнуйтесь, полковник, наши дроны исключительно для бетона, – успокоила Лилит. – Мы полностью выкупили патент на изобретение у ребят с «Серпа и Молота». Кстати, территория завода теперь тоже наша. Скоро там вырастут современные жилые кварталы.

Полковник кивнул, сделав в памяти особую пометку.

Он помнил, что место, где Павел Плотников производил своих дронов-убийц, до сих пор не найдено. Не был пойман и его ближайший соратник – администратор мятежа, внешность которого оказалась засекречена, известен был лишь его позывной – «чума».

По окончании беспорядков из госучреждений, силовых ведомств и военных частей были вывезены тонны смертоносной пыли. Если бы не поступок Маши Монаховой, жертв было б в разы больше. И неизвестно, какое будущее ждало впереди.

Полковник вспомнил, как на подходе к башне простоял с полчаса возле того самого места, где окончили свой полёт Мария Монахова и Павел Плотников. Оба рухнули на землю буквально в полуметре друг от друга. Это означало, что оба вцепились друг в друга и боролись в воздухе до самой встречи с землёй. Разбитый планшет был найден прямо под ними. Плотников до последних мгновений пытался нажать свои адские кнопки, а Маша до последних секунд боролась и не позволила этого сделать.

«А говорят ещё, что при падении с большой высоты сразу происходит разрыв сердца, – думал он. – Оказывается, не у всех…»

– После конфликта коренным образом изменились регламенты уборки помещений, санитарные правила и требования к клинингу, – произнесла вдруг хозяйка вечеринки, вынув Панфилова из размышлений.

Полковник и сам знал, что теперь нет более подозрительной и опасной профессии, чем уборщик. Нет более чистых и протираемых поверхностей, чем потолки.

– Клининг – ваш новый бизнес? – поинтересовался он.

– Да, мы выкупили клининговую компанию у Сергея Иудина, – сообщила Лолита. – Ему нужны были деньги на адвокатов. Но, слышала, не помогло. Ему светит пожизненный срок. И поделом. А как там Ариэль и остальные?

Услышав «остальные», полковник брезгливо отстранился.

Хозяйка этого не заметила, так как выискивала кого-то в толпе, а когда увидела, замахала тому рукой, подзывая к себе.

Она звала нового председателя «Российской Ассоциации Инвесторов» (сокращенно «РАЙ») – Андрея Оливина. Поговаривали, что председатель «Ассоциации Девелоперов» (сокращенно «АД») Лолита Маммонова скоро соединится с ним узами брака, так как находящийся в заключении Борис Юрьевич Маммонов, наконец, согласился на развод.

Говоря «остальные», Лилит имела в виду почти уже бывшего мужа Маммона, раненого, но выжившего Молоха, а также Фурфура, Пихтиона и Волака, сидевших в тюрьме. К ним же относились находившийся в розыске Ариэль и пропавший без вести Ронове.

Лилит и Оливий пребывали на свободе. Ведь их не было на «той самой» плёнке, где сбрасывают чиновника с крыши, а показаний против них «остальные» члены группы по какой-то причине давать не стали. В ночь восстания оба находились в одной из городских больниц, чему отыскалось с десяток свидетелей. Панфилов считал всё это крайне несправедливым и отчасти именно по этой причине покинул должность главного полицейского страны.

– Вы ведь знакомы с Андреем, полковник? – спросила Лилит, когда Оливин подошёл ближе.

– Кто ж не знает внушающего презренье к бедности Оливия, – ответил Панфилов.

Оба его собеседника засмеялись.

– Мы больше не пользуемся демонической терминологией, – сквозь смех произнесла Лилит. – Помните, вы сами предупреждали: прозвища формируют личность.

Панфилов грустно улыбнулся.

– Человеку, прибравшему к рукам финансовую империю Павла Плотникова, прозвище Оливий в самый раз.

Лилит с Оливием прекратили смеяться. Прямой издёвки они никак не ждали.

– Полковник, вы пьяны? – пыталась одёрнуть гостя Лилит.

– Наоборот, трезв как никогда…

Тут Лилит что-то вспомнила и спросила:

– А как вы вообще сюда попали? Я прекрасно помню список приглашённых. Вас там точно нет.

Полковник ответил уклончиво:

– Читал в книгах о том, что после революций и кризисов бедные становятся ещё бедней, а богатые ещё богаче. Пришёл посмотреть, так ли это…

– Пережить чужой успех нелегко. Вы, видимо, на такое не способны, – хлёстко ответила Лилит.

Полковник покачал головой, давая понять: «Нет, не попала».

– Помните, вы мне рассказывали про четыре правила аристократии? – спросил Панфилов.

– При чём здесь это?..

– Я напомню, – настаивал полковник. – Первое правило: аристократы не торгуются. Второе: аристократы верят. Третье: аристократы уважают низшие сословия. Четвёртое: аристократы достойно пьют. Помнится, фразой шекспировского сонета вы прекрасно растолковали последний тезис. Вы сказали: «Достойно пьют нектар любви».

– Полковник, вы точно пьяны…

Панфилов проигнорировал замечание, продолжая гнуть свою линию.

– На днях я был в Кузьминках у родителей Маши…

– Какой ещё Маши?..

– Той самой, что нас спасла – Маши Монаховой, – напомнил он. – Вместе с её родителями мы отстояли службу в церкви, поставили свечи, съездили на могилу. Там пока скромный крест. Памятник и ограду ещё не установили. Но нет ни цветочка. Наоборот. Всё вытоптано. Вокруг на деревьях висят плакаты с надписями: «Убийца», «Гори в аду» и так далее.

Оливий с Лилит чуть растерялись.

– После того, как Маша погибла, к её родителям, кроме дотошных журналистов, никто ни разу не пришёл, – продолжал полковник. – Никто из друзей и коллег. Мало того: память о ней смешана с грязью. Её имя утонуло во лжи. Именно её считают главной и чуть ли не единственной виновницей массового кровопролития. Это разбивает её родителям сердце. И мне, честно говоря, тоже. Она ведь спасла и меня, и вас. Да и тысячи других жизней тоже. За что вы с ней так?

– Мы помним и чтим Машу, но не можем влиять на прессу и общественное мнение, – начал было Оливий, но Панфилов, приложив палец к губам, сказал:

– Тссс… Я точно знаю, что журналисты действуют по заказу. И нити заказа тянутся сюда – в эту башню. В чём цель, даже знать не хочу. Я пришёл призвать вас «достойно пить нектар любви».

– Полковник, идите к чёрту! – вскипела Лилит. – Кто дал вам право читать мораль? Монахова мертва, и ей уже всё равно. Родители как-нибудь переживут. Мы им обязательно поможем материально, в накладе они точно не останутся. Нам сейчас нужно заботиться не о мёртвых, а о живых. Нужно думать о репутации холдинга, развитию которого Маша посвятила огромную часть своей жизни. Будь она сейчас на нашем месте, делала б то же самое – занималась новым позиционированием…

Панфилов махнул рукой так, словно хотел ударить.

– Стоп! – сказал он. – Вижу, что по-хорошему вы, бесы проклятые, не понимаете. Выдавить из себя частицу добра способны, только когда вас палкой бьют! Хорошо, я прихватил с собой палку!

Лилит и Оливий опешили от подобной наглости. Первой пришла в себя Лилит.

– Знаете что, убирайтесь-ка отсюда! Вас нет в числе приглашённых. Я вызываю охрану…

– Не могу убраться, потому что нахожусь при исполнении, – с уверенной улыбкой сообщил Панфилов. – Вчера назначен начальником восемнадцатого отдела. Это далеко. Участок от площади трёх вокзалов через Сокольники в Черкизово. Но сюда меня привело расследование убийства, которое совершил человек, находящийся сейчас здесь.

– Не надо глупых намёков, следствие по нашему участию в вооружённом мятеже завершено, мы оба признаны невиновными, – прошипела Лилит. – Притянуть к нам за уши чью-то смерть не удастся!

– А речь вовсе не о революционных событиях. Убийство совершено ранее, – уточнил Панфилов. – Убит некто Чуркин Фёдор Валентинович. Сначала тот был избит в тамбуре пригородной электрички, а затем выброшен из вагона на полном ходу. Умер в карете скорой помощи по дороге в больницу. Преступление произошло давно, толком его никто не расследовал. Однако вчера вечером случился прорыв, преступник опознан…

Оливий на глазах побелел.

«Эй, слышь, ботан, ты кого бандерлогом назвал…»

«Валентиныч, отстань от парня, видишь, в штаны наложил…»

«Андрей, не надо!»

Всё это вихрем пронеслось в голове Оливия.

– Вот так из-за обычного безработного и въедливой полицейской ищейки «Российская Ассоциация Инвесторов» может лишиться нового руководителя, – сообщил приговор Панфилов.

Лилит быстро всё поняла. Проглотив горький ком, она спросила:

– И чего же вы хотите? Арестовать Андрея? Или чего-то ещё?

Панфилов улыбнулся.

– Чего-то ещё… Придётся временно поработать апостолом на входе в Рай. Увы, по-другому вы, бесы, просто не понимаете. Поэтому вот моё условие! К завтрашнему дню жду от вас план мероприятий по исправлению ситуации с Марией Монаховой. Как там это у вас называется? Медиа-план? Дорожная карта? План-график? Как угодно. Нужен такой план, который сделает из неё не вселенскую злодейку, а нормального человека, который ошибся, а затем исправил ошибку ценой своей собственной жизни. Совещание назначаю на «крыше мира» в полдень. И попробуйте только не придумать и не исполнить тот план!..

Полковник развернулся и направился к выходу. Он был очень доволен сегодняшним вечером. В его душе появилась надежда… Как вдруг…

Вдруг откуда-то снизу вынырнула растрёпанного вида рыжеволосая девица. В её руке находился осколок от разбитой бутылки.

– Он м-о-о-о-о-й! Он м-о-о-о-о-й! – закричала девица и бросилась к ведущему церемонии.

– Дамы и господа, кажется, у нас есть победитель! – произнёс ведущий. – Как вас зовут?

– Нега, – ответила девушка.

– Нега – какое прекрасное имя! – сказал ведущий. – Кто вы, чем занимаетесь?

– Работаю в башне, на сорок третьем этаже, администратором отдела перспективных разработок, – ответила та с еле заметным акцентом.

Панфилов застыл на месте. Всё было пугающе знакомо.

Слегка подрагивающей рукой он включил смартфон, погуглил и прочёл:

«Нега – демон болезней, пандемий, эпидемий. В переводе с латыни – «чума».

Панфилов тяжело вздохнул, открыл приложение и вызвал группу захвата. Вызвал бы ещё и группу экзорцистов, но подобного приложения у него пока не имелось.

Апостол 3.0 только что осознал: адский конвейер не остановить, и вслед за бесами 3.0 обязательно явятся бесы 4.0… 5.0…. 6.0… Борьба будет вечной…