Бесы 3.0

– Дай обниму тебя, девочка моя! Потрясающее выступление! Интернет гудит!

Экстренное совещание Ада началось необычно, даже слегка пугающе. Никогда ещё Лилит не приветствовала свою вечную соперницу Махаллат столь радостно и воодушевлённо. Участники совещания находились в замешательстве. Махаллат вообще была ошеломлена. Думала, её зовут на взбучку, а тут вдруг такое!

– Восемьсот тысяч просмотров, и аудитория стремительно растёт! – помахав смартфоном, сообщила Лилит после того, как закончила церемонию объятий.

– Нам теперь ещё экстремизм впаяют! – сказал Рене Ронове. – Открытый призыв к революции! И потом: мы здесь работаем, здесь наш дом. Призывать уличных гопников штурмовать башни? Бред какой-то. Я слышал, митингующих уже тысяч пять, а было всего три. Врагам даже денег тратить не нужно. Всё делаем за них.

– С башни на Набережной сообщают, что в пикетах уже восемь тысяч человек. Но этого мало. Надо, чтоб было тысяч триста, а лучше пятьсот, – сообщила Лилит.

Все невольно посмотрели на Маммона. Какова будет его реакция?

Тот молчал, но молчал, странно улыбаясь. В его голове, видимо, шёл какой-то задорно-авантюрный мыслительный процесс.

– Если нельзя предотвратить протест, его нужно возглавить, – наступала Лилит. – Не знаю, кто изрёк фразу, но она чертовски хороша! Маша сделала первый, эффектный шаг…

Лилит назвала Махаллат Машей. Ранее та была в лучшем случае Монахова – не более. Удивлена была и сама Махаллат. Она даже попыталась как-то объяснить свой поступок.

– В тот момент я увидела искру. Такую же, как тогда в «Чистилище», – сказала она.

– Искру от кальяна, – оппонировал Ронове, и все тут же вспомнили, что Рене всегда её недолюбливал.

– Мне кажется, кальян не при чем, – ответила Махаллат. – Нужно читать знаки и верить…

Ронове усмехнулся.

– О да – верить! Среди нас аристократка! Избранная! И чьё ж знамение тебя посетило? Бога? Дьявола?.. Давайте прекратим играть в дурацкую игру и посмотрим правде в глаза.

– Маша молодец! – вдруг произнёс Маммон. – Поймала искру! В итоге случилось чудо: нечто из ряда вон, нечто необычное, иррациональное, выходящее за рамки…

Говоря это, Маммон смотрел на экран своего планшета.

– Уже под миллион просмотров. Потрясающе! А комментарии какие! Кто-то сравнивает речь Маши со знаменитой речью Ленина на броневике перед петроградскими рабочими. Понятия не имею, что там за речь Ленина, но сейчас общественное болото точно забурлило, запенилось. Переполох и фактор неожиданности надо использовать. Нужно попытаться перетащить управление протестом на себя и по возможности шарахнуть им по врагу.

Фурфур и Пихтион бросили в центр стола по экземпляру журнала «Высота».

– Главный революционный символ уже есть! – заявил Фурманов, указывая на обложку журнала.

– К фотографии нужен только подходящий слоган, – поддержал коллегу Пихтион.

– «Ад не пройдёт» – чем не слоган? – спросила Лилит.

– Слоган отличный, – согласились разом Фурфур и Пихтион. – Но нужна небольшая корректировка. Необходимо перенаправить протестный вектор от нас к Раю. Нужно создать второе дно, контртему…

– Предлагаете Маше роль Иуды, – подключился к разговору Оливий. – Типа она нас предала и переметнулась в стан протестующих. Думаете, в это кто-то поверит?

– Та часть, что работает за деньги и отрабатывает заказ, конечно, не поверит, – сказала Лилит. – Поэтому я уже говорила – нам нужно больше протестующих. Количество одурманенных идеей фанатиков должно быть в разы выше тех, кто работает на Рай за деньги. Нужна критическая масса.

– Нас же сметут первыми, – испугался Ронове. – Против нас целая пропагандистская машина. Работают не только частные, но и государственные СМИ.

Лилит подошла к окну, посмотрела куда-то вниз и, повернувшись, тихо произнесла.

– Выбор невелик: либо победа, либо тюрьма… В главном следственном управлении есть видео, на котором запечатлён наш последний ритуал. Все участники уже опознаны. Раскопать остальные эпизоды теперь плевое дело. Поэтому даже если мы сдадимся на милость Раю, примем условия и подпишем все документы, нас будут добивать. По праву сильного, по праву победителя… Три убийства, совершенные группой лиц, – это пожизненный срок. А при правильной работе с законодателями и с общественным мнением внести поправки в уголовный кодекс и восстановить смертную казнь – пара пустяков.

– Нас расстреляют?! – почти заплакал Ронове.

– Уж пусть лучше повесят, как декабристов!..

Все удивлённо взглянули на автора фразы – Молоха. Тот который день не переставал удивлять.

– А что, мне всегда декабристы нравились, – заявил Молох. – Да, с восстанием у них вышел косяк. Зато они теперь навечно в учебниках истории. Помните спор про аристократов? А вот про декабристов спора ни у кого никогда не возникает. Все они автоматом причислены к истинным аристократам. А это ведь совсем не так. У меня жена из Трубецких. Она точно знает…

Молох выпил воды и продолжил:

– У декабристов почему не сложилось? Потому что бардак был. Ни организации, ни идеологии. Сплошные сопли, слюни да разговорчики по-французски…

Молох зыркнул на Ронове.

– Вот в семнадцатом замес вышел организованный и чёткий: землю – крестьянам, фабрики – рабочим, власть – советам, то бишь – новым аристократам. И образ буржуя-кровопийцы на каждом плакате! А у нас сейчас, между прочим, ситуация самая что ни на есть предреволюционная. Все в кредитах по уши. Вкалывают, не разгибаясь, в надежде на лучшую долю, а видят её только по телеку. Потому что все места заняты теми, кто за бабки себя аристократией назначил. Если выступить под знаменем «долой олигархов, долой ростовщиков», очень даже может проканать. Главное только, чтоб ситуация из-под контроля не вышла. Мы ведь, я так понимаю, не хотим настоящей революции. Только Рай пугануть, чтоб отстал…

Все как по команде кивнули. А Молох продолжал удивлять:

– Во время боя, когда враг превышает количеством и обложил тебя со всех сторон, единственный шанс на победу – вызвать на себя огонь артиллерии. Когда снаряды начинают рвать в клочья и своих и чужих, враг не выдерживает и отступает. Ведь враг рассчитывал на лёгкую победу, а тут вдруг такой замес, где не щадят ни чужих, ни своих. Маша сделала нечто подобное – вызвала огонь на себя. Теперь нам надо быстро смешать себя с врагами и подставиться вместе с ними под огонь артиллерии. Снарядов навалом – все те сумасшедшие, что строчат злобные посты в соцсетях и никак не наберутся смелости выйти на улицы.

Все вдруг посмотрели на Молоха как на потенциального главнокомандующего. Но для полной картины чего-то не хватало, и Молох вдруг выдал такое!!!

– Хорошо бы ещё протестующих вооружить… По помещению вдруг промчалась искра.

– Вы видели? – спросил Маммон.

– Видели, – почти хором ответили присутствующие.

– И никакого кальяна поблизости, – осматриваясь по сторонам, сказал Маммон и вдруг спросил совершенно серьёзно:

– А где мы возьмём оружие?

Ронове схватился за голову и простонал:

– Вокруг одни психопаты!..

– Не психопаты, а бесы, – уточнила Лилит. – Между прочим, с твоей подачи. Вспомни-ка, кто нам придумал клички? А как сказал один мой знакомый полицейский, «прозвища формируют личность». Почему ты не назвал нас ромашками, васильками и гладиолусами? Не оттого ли, что единственный среди нас демон по происхождению – Ронове. Это ведь твоё настоящее имя. Ронове – оборотень, собиратель душ, двадцать седьмой дух преисподней. Не прав был Ариэль, когда критиковал нас за фальшивки. Так почему теперь столько истерик? Вы с Ариэлем случайно не заодно? Или надеешься свалить во Францию и там отсидеться?

Ронове разом обернулся.

– Ладно, я всё понял, – бодро сказал тот. – Истерить больше не буду. Революция так революция, оружие так оружие. Только вот где его взять?

– Три райские птицы прилетали к нам вооружёнными. Уверен, они наделали больше, чем три пистолета, – заявил Молох. – Надо найти их хранилища, экспроприировать арсенал. Затем нагоним в ряды протестующих побольше народа, внедрим туда своих людей и сколотим несколько ударных групп.

– Зачем? – всё ещё не понимал Ронове.

По помещению вновь пронеслась яркая искра, ударилась о стену и упала на Лилит. Стратегическое командование временно перешло к ней.

– Ударные группы устроят погром в нескольких банках на окраинах Москвы. Так мы подадим пример всей городской нечисти, запустим волну мародерства, – сказала она. – А затем примем огонь на себя, сгоним толпы людей к «Мордору». Уничтожим расположенные здесь головные офисы банков, все их серверы, все базы данных, долговые расписки, кредитные договоры. Опустошим райские сады, спилим под корень деревья, несущие райские яблоки-проценты. Пустим Рай по миру, а потом встретимся на «крыше мира» с тем, кто возомнил себя Богом, и расставим последние точки над и…

– Сбросим его к чёртовой матери, вниз, в преисподнюю! – поддержал Маммон.

Искра металась по помещению, но на неё уже никто не обращал внимания.

– Кажется, мы все спятили! Но это безумие может сработать! – не мог не восхититься даже Ронове.

Затем он откуда-то явил на свет флип-чат и произнёс:

– Со стратегией всё ясно. Теперь давайте продумаем детали и назначим ответственных.

– О нет! Только не это! – взмолился Оливий. – Так и до революционных регламентов дойдём…

– Регламенты пропишем позже, – совершенно серьёзно сказал Ронове. – Пока распишем план мероприятий, назначим сроки и ответственных лиц.

– Ронове с крючкотворством прав, – поддержал Маммон. – Дьявол в деталях. Мы затеяли серьёзную игру, где нужно продумать всё до мелочей. Составим нашу фирменную корпоративную табличку. Отнесёмся к революции, как к стартапу. В принципе не вижу разницы. Поэтому давайте для начала чётко сформулируем: каков наш посыл потребителю? И в какой форме мы его донесём?

– Раз уж у нас революция, предлагаю форму листовок. Используем фото Махаллат с обложки журнала, а внизу сделаем надпись: «Ад не пройдёт. Долой ростовщиков», – предложил Ронове.

– А может, сначала у Маши спросим, согласна ли та на роль символа революции? – высказался Оливий. – Она и так подставилась больше всех. А после того, что мы тут затеяли, ей вообще обратной дороги не будет.

Все посмотрели на Махаллат. Искра тоже прекратила метаться по помещению, сев той на плечо. Никто даже не удивился.

Махаллат куда-то всматривалась – то ли в окно, то ли в прошлое, то ли в будущее.

– Как, наверное, здорово носиться по небу в огненной колеснице, окружённой тысячами ангелов гнева. Эффектное, должно быть, зрелище. Часто думаю об этом, хотя прекрасно понимаю, что Махаллат – всего лишь выдумка. Интересно, жила ли когда-нибудь на свете настоящая демоница с таким именем? Существовали ли в реальности Лилит, Ронове, Маммон, Молох? Или же всё было примерно так, как сейчас у нас. Собралась безбашенная, амбициозная компания, напридумывала псевдонимов и айда чудить, как потом оказалось – творить историю! Почти уверена, что всё примерно так и было! Кто-то почудил, а кто-то это красиво описал. Мне кажется, нет никакого Ада и Рая. Нет белых и чёрных ангелов. Нет никакой разницы между братьями Плотниковыми, башнями «Вертикаль» и «Судьба», «Ассоциацией Девелоперов» и «Ассоциацией Инвесторов»! Есть лишь красивые мифы, в которые верят люди. Так почему бы нам не создать новый миф, про новых ангелов и бесов. Понятно, что места в энциклопедиях уже заняты. Но версию эпохи третьей промышленной революции мы точно можем и должны сотворить…

– Бесы 3.0, – усмехнулся Оливий.

Ронове тут же подскочил к флип-чату и красиво написал фломастером «Бесы 3.0» в квадратике «Наименование проекта».

– В самую суть, – согласился Маммон. – Давненько наш народ не занимался бесовщиной… Лицо шабаша, я так понял, стать лицом согласно…

Махаллат уверенно кивнула.

– Ну вот и отлично, – Маммон жадно потирал руки. – Не зря меня называют демоном жадности. Обожаю отбирать деньги…

Маммон поймал на себе несколько удивлённых взглядов и с радостью пояснил:

– Богатые тоже плачут! И мой плач длится уже давно. Вижу, некоторые меня не понимают. Мол, чего хочет этот богатый надутый индюк? Он хочет богатства. Настоящего богатства, а не богатства в рассрочку. Я всегда завидовал Павлу Плотникову и его финансовой империи. В сравнении с ним я – «синий воротничок», обычный нищеброд! Плотников создал самый настоящий финансовый Рай. Ему не нужно занимать денег для того, чтобы что-то построить, – он просто берёт, сколько надо. Причём берет с нас. Мы все ему должны! Поголовно все! Кроме того, ему начинают быть должны не только в России. Райский спрут уже забросил щупальца на европейский и американский рынки. До такой степени, что недавно им заинтересовалась Международная Комиссия по ценным бумагам. А некоторые чиновники Федеральной Резервной Системы всерьёз поговаривают, что Плотников замахнулся на их монополию по генерации и перепродаже денег. Думаю, если нам удастся поиметь Рай, то всё международное сообщество скажет спасибо. Давно мечтал это сделать, да руки не доходили. А теперь эти придурки сами нарвались. Почувствовали безнаказанность. Возомнили себя Богами. Самое время наказать за гордыню. Нам выдался шанс, который нельзя упустить…

Исповедь начальника взбодрила.

– Может, вернёмся к листовке? – напомнил Ронове. – Если предварительный концепт одобрен и лицо революции у нас теперь есть, нужно дать задание дизайнерам. Пусть разработают макет. Затем мы его согласуем и отдадим в печать…

– Стоп! – остановила Лилит. – Какие дизайнеры? Какое согласование? Уйму времени потеряем. Нужна работа с колёс. Листовки нужны немедленно и в огромных количествах. Думаю, под миллион экземпляров, не меньше. Нужно, чтобы они были во всех вузах, во всех школах, во всех магазинах и учреждениях, во всех почтовых ящиках, на всех столбах и остановках. Отдельный вопрос – как мы их будем распространять? Обычными способами нельзя…

– Волак нам поможет, – заявила Махаллат.

Имя было знакомо только выдумщику прозвищ Ронове.

– Губернатор Ада? – удивлённо спросил тот.

– Вова, он же Волак, он же Губернатор. Летает на двуглавом драконе, ищет сокровища, заклинает змей, управляет тридцатью легионами духов… В свободное от злодейств время управляет парковками нашего «Мордора», – сообщила Махаллат.

– И давно вы знакомы? – спросила Лилит.

– С тех пор, как у меня появилась машина и я стала забывать парковочную карту, – пояснила Махаллат, взяв в руки журнал «Высота». – Он подрабатывает в местной типографии, разносит вот этот журнал. Оказывается, у разносчиков и расклейщиков есть свой профсоюз. Волак там помощник председателя, по факту – логист и оргменеджер, знаком почти с каждым членом профсоюза. А ещё он знает многих протестующих, в том числе тех, кто за идею, а не за деньги…

– Неплохо. Но пустить в свой круг чужака? – высказала опасения Лилит.

– Если хотим победить, придётся расширить число союзников, создать широкую коалицию. Придётся научиться верить, – произнесла Махаллат, и искра на её плече стала светить ярче.

Все переглянулись и кивнули.

Ронове уже стоял возле флип-чата и воодушевлённо записывал в табличку первую графу:

«Листовки – тираж 1 млн. Ответственные – Махаллат/Волак. Срок исполнения – 24 часа».

– Листовки – это лишь первая волна агитации. После неё сразу нужна вторая, – заявил Фурфур.

– Нужна газета, – поддержал Пихтион. – В ней мы обнажим гнилое дно буржуазии, создадим образ мучеников, «синих и белых воротничков». Смешаем вместе Ад и Рай, скрестим проклятых застройщиков и ненавистных ростовщиков. Мол, все одним миром мазаны. Расскажем правду об империи Павла Плотникова, о схемах отъёма денег у населения…

– Отлично, – воскликнул Ронове и принялся было заполнять вторую клеточку. Однако его остановила Лилит.

– Правды о Павле Плотникове недостаточно, – вдруг сказала та. – Нужна правда и о его брате. Иначе нужного нам информационного взрыва не произойдёт.

Все замешкались, ведь речь шла о её отце.

– Нужно сделать так, чтобы отправленный в отставку Михаил Плотников стал единым коррупционным целым с Павлом Плотниковым. Никто из простых людей не знает историю их реальных взаимоотношений. В схему «брат против брата» мало кто поверит, а вот в схему «брат моет руку брата» поверят все. Такую историю лучше меня никто не выдумает.

Все удивлённо и чуть восхищённо посмотрели на Лилит. Обратила на неё внимание и искра, переместившись с плеча Махаллат на её плечо.

– Уж если быть бесом, так до самых кончиков рогов и копыт! – с восторгом произнёс Ронове и заполнил вторую графу.

«Газета – тираж 1 млн. Ответственный – Лилит. Срок исполнения – 24 часа».

– А как назовём газету?..

Не сговариваясь, все бросили взгляд на плечо Лилит.

– Ну да, к чему изобретать велосипед, – усмехнулся Ронове и пометил в таблице: газета «Искра».

– Ну а мы тогда возьмём на себя интернет и социальные сети, – самопровозгласились Фурфур и Пихтион. – Заплатим всем этим блогерам-шмогерам. Пусть гоняют одновременно и нашу инфу, и райскую. Главное, чтоб скандальной жвачки было как можно больше. Репортёров подтянем. Найдём и вытащим на свет несколько душещипательных историй о том, как люди из-за долгов покончили с жизнью, потеряли семью или здоровье. Вспомним поведение кровопийц-ростовщиков во время эпидемии. Расскажем, как они душили умирающих и больных людей процентами, не давали отсрочек, не прощали долги. Вытащим на свет всех униженных и оскорблённых. Направим их на борьбу с истинным злом…

Настало время Молоха и Оливия.

– Нас с Андрюхой тогда запишите в поставщиков пушечного мяса, – смеялся Молох. – Я обзвоню своих пацанов – тех, что служили, воевали, крышевали, вымогали. Оливий обзвонит своих – тех, которым он мозги на тренингах промывал. Даже не знаю, чья группа получится более безбашенной. Будем готовить погромы. Поищем, где там у Ариэлевской банды спрятано оружие. Если не найдём, придумаем свой вариант, как вооружиться… Эх, нам бы предателя в штабе врага – Иуду…

Искра вдруг метнулась с плеча Лилит снова к Махаллат.

– У меня есть одна мыслишка, – озорно сказала та и посмотрела на Фурфура с Пихтионом. – Ключи от отеля дадите?

– Пришлем цифровой код. Пользуйся, сколько хочешь! Всё равно клиентов сейчас нет…

Ронове тем временем тщательно выводил записи на доске.

Оставалось занести в таблицу последнего члена команды. Им был Маммон, и он не заставил себя долго ждать:

– Запиши, Рене: «Бюджет – неограничен. Ответственный – Маммон. Срок исполнения – столько, сколько понадобится для полной победы».

Маммон потёр руки и произнёс:

– «Бесы 3.0»! «Революция 3.0»! И почему я не писатель?..