Глава 50

Праздник был окончательно испорчен. Взрыв башни, а за ним и тревожное завывание банши в стенах университета испортили настроение окончательно, и теперь, маясь от безделья, трое друзей сидели на ступенях лавки кожевника и думали, что им делать дальше.

– Может, в университет? – предложил Марвин, поправляя шляпу и печально обозревая большие грязные пятна на носах новых туфель.

– Можно, – Фридрих печально вздохнул и посмотрел на унылую серую толпу горожан. – Только теперь пойдем по центральным улицам.

– А то! А то! – всполошился добродушный Пекарь. – Я в бедные районы больше ни ногой. Чуть жизни не лишились за пару монет!

– А ну, чего расселись? – одутловатое красное лицо кожевника появилось в окне и недовольно посмотрело на мальчишек. Здоровенные волосатые руки, скрещенные на груди, и большой багровый нос не вселяли в юношей надежды на благополучное завершение разговора, и под негодующие крики мастерового они поспешили убраться с крыльца.

Добежав до противоположного конца улицы, друзья остановились отдышаться. Отдуваясь и поправляя одежду Фридрих провел рукой по лицу и с удивлением отметил капли крови на ладони.

– Фрид! – Взволнованное лицо Марвина замаячило перед глазами Бати, и тот протянул приятелю чистый носовой платок. – У тебя кровь носом пошла.

– И правда… – с благодарностью приняв платок, сын фермера промокнул им под носом и поднес побуревшую ткань к глазам. – Что-то мне нехорошо…

– Держи его, держи, – Байк и Пекарь подхватили обмякшее тело друга и, прислонив его к стене, начали обмахивать шляпами.

– Ты чего? – поинтересовался толстяк. – От голода? Так, погоди, сейчас до университета доберемся, я мухой на кухню.

– Жжет, – Фридрих закатил глаза и начал сползать на мостовую и, если бы не руки верных друзей, почти наверняка упал бы в грязь. – Жжет, – прошептал он ослабевшим голосом. – Там, на боку, и голова кружится.

Марвин засунул руку в карман приятеля и, тут же выдернув ее, заскакал по улице.

– Ох ты ж, банши, горячо!

– Снимай жилет! – Усадив Фрида на мостовой, мальчишки начали стаскивать с него упомянутый предмет гардероба. Справившись, Марвин осторожно вывернул карман, и под ноги ему вывалились старые вытертые четки.

– Странно, – сын кузнеца почесал затылок и, присев на корточки, потыкал пальцем находку. – Дерево как дерево. Что бы это могло быть?

– Давай-ка его в общагу, – предложил разумный Пекарь и, получив согласие Байка, перекинул руку Бати через шею. Его примеру последовал и Марвин, и вскоре трое друзей поспешили в кампус.

– Как придем, пусть полежит. Отдохнет, – решил Мальком, шустро перебирая ногами. – Это у него почти наверняка оттого, что не кушал. Со мной как-то такое было. Потом полдня тошнило. Или нет, может, это было из-за того, что я много съел.

Мальком только хмыкнул и, покрепче ухватив руку Бати, шмыгнул носом.

– На месте разберемся. Может, позовем доктора, если не отпустит.

– И к Дику, к Дику обратиться надо.

– Обратимся. Куда уж без него?

Глава 51

– Отличный план, командор, – Суни саркастически усмехнулся и хмуро взглянул на толстые железные прутья решетки, закрывающие окно темницы. – И что теперь? Вздернут нас на рассвете?

– А ты что предлагаешь? – огрызнулся в ответ унылый Азарот. – Видел, сколько их, и все ведь не на прогулку приехали. Ты вообще слышал, что боевые кони тяжелой кавалерии натасканы таким образом, чтобы копытами разбивать голову пешему противнику? Вот. Я же это видел, и не раз…

Четверых узников поместили в подвал дома городской стражи. Все без исключения, даже Дули, были закованы в кандалы, цепи которых продели сквозь вделанные в стену кольца, и закрепили на концах мудреными амбарными замками. Можно было стоять, можно было присесть, получалось даже похлебать жидкой бурды, которая тут называлась мясной похлебкой, а если изловчиться, то появлялась возможность дотянуться пятой точкой до отхожего места, зловонной дырки в полу, откуда тянуло столетними залежами испражнений прошлых узников.

Положение у трех наемников и запутавшегося в высших сферах мага действительно было аховое. Все оружие, даже метательные ножи Суни, конфисковали при обыске, а маэстро, так и не совладав с изменениями в течение магических потоков, только скрипел зубами и, закрывая глаза, раз за разом терпел поражение, проверяя старые отлаженные ходы.

– Не получается? – Нирон тряхнул рыжей шевелюрой и с надеждой взглянул на мага, но тот отрицательно покачал головой.

– Не знаю, что происходит, – процедил он сквозь зубы. – Все, чему меня учили, годы практики, сотни тщательно выверенных формул и старых теорий прокладки ментальных мостов рушатся в прах. Куда бы я ни сунулся, какие бы неординарные ходы ни применял, заклинания вырываются из рук.

– Подожди, – Азарот поднял голову и мрачно посмотрел на товарища по несчастью. – Если ты не можешь более управлять этими твоими мостами…

– …то, скорее всего, никто не может, – закончил за стрелка Дули. – Магический щит королевства рухнул. Боевые маги на границах теперь не более чем сторонние наблюдатели. Вся школа современного магического искусства теперь пыль, пустое.

– А интересно, отчего бы это все могло произойти?

Дули хмуро посмотрел на Аскольда и покачал головой.

– Не мог Виллус такое сотворить. Он мести хотел, а не поголовного истребления. Пара, может быть, тройка эффектных убийств, не более.

– А кому это могло быть выгодно?

– В первую очередь кочевым ханствам с востока. Они всегда точили зуб на Срединное, завидуя нашему благополучию.

Тяжелая дверь из каменного дерева скрипнула ржавыми петлями, и на пороге появился рослый широкоплечий гвардеец. Лицо и руки гиганта полностью закрывала тяжелая броня, но даже она не могла скрыть невероятную силу, прячущуюся под пластами кованого железа и буйволиной кожи.

На грязный земляной пол грохнулся тяжелый мешок, и оттуда выкатился блестящий шлем, запрыгав, будто мячик.

– Переодевайтесь, – пробасил гвардеец. – Четырех комплектов формы достать не удалось. Смена всего из двух человек.

* * *

Добраться до города не составило никакого труда, но вот для того, чтобы проникнуть за высокие каменные стены, не попавшись на глаза алчной страже, Урху пришлось поднапрячься. Дождавшись, пока последний луч солнца скроется за горизонтом, гоблин выбрался из укрытия и начал осторожно подбираться к стене. О том, чтобы, как все, пройти через одни из ворот, не могло быть и речи. Конечно, он мог проскользнуть в город с возом сена или обозом с дровами, в которых зеленый гигант смог бы укрыть свое необъятное тело, но времени на это не было. По заверениям покойного архимага, потомок первого и истинного мага в ближайшем обозримом будущем готов был взойти на эшафот, и это будущее наступало поутру следующего дня.

Выйдя на открытое пространство, Урх усмехнулся и, опустившись на четвереньки, бодро заскользил по густому кустарнику, тянущемуся вдоль стены, пока не оказался на краю первого опорного рва. Ленивая городская стража, давно уже не видавшая нападений и набегов, совсем забросила фортификационные сооружения. Густая растительность и редкие деревца перед рвом давно уже не вырубались, а само препятствие, и без того заполненное гнилыми досками и поломанными бочками, было покрыто солидной коркой льда, последним хрупким укреплением еще не до конца отступившей зимы. Скучающие наверху стены стражи лениво прохаживались по смотровым площадкам, даже не удосуживаясь взглянуть вниз. Но если бы хоть кто-то решил бросить к подножию взгляд, то был бы неприятно удивлен. Огромная серая тень, стелясь по земле, будто дикая кошка, стремительно и плавно преодолела ров, потом взобралась на подгнившие от сырости колья и, ловко перемахнув через них, слилась с серым камнем основного укрепления. Острые когти гоблина отлично сгодились для подъема по отвесной стене.

– Ну почему я в это ввязался? – скрежетал клыками зеленый великан, сантиметр за сантиметром взбираясь на непреодолимую для простого человека преграду. – Что я тут забыл? Схватят, и все – пиши пропало. В лучшем случае колесуют, в худшем отправят в анатомический театр какого-нибудь третьесортного некроманта для публичных опытов на потеху толпе…

Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают, и вскоре крепкие мозолистые пальцы подземного жителя ухватились за край стены. Подтянувшись на руках и повертев зеленой башкой, Урх убедился, что стражники по-прежнему продолжают нести службу из рук вон плохо, и, перемахнув через край, оказался на смотровой площадке.

Узкая винтовая лестница уходила вниз куда-то к караулке, оттуда доносились довольные пьяные возгласы служак. Костер у караулки начисто лишил воинов возможности увидеть хоть что-то в темноте, а языки пламени, пляшущие на бревнах, оставляя на стенах странные изогнутые тени обычных при свете дня предметов, помогли гиганту остаться незамеченным. Широкий проход на всем протяжении стены заканчивался одной из караульных башен, в которых во время смены или сильной непогоды могли укрыться озябшие солдаты. В последний раз взглянув вниз, гоблин устремился к приоткрытой двери и, проскользнув по верху стены, остановился и прислушался. Храп разводящего и пьяное бормотание его напарников поставили еще один жирный минус караульной службе. Решив более не медлить, гоблин уверенно толкнул дверь. Крохотная прокуренная караулка пахнула на него парами вина и вонью немытых тел. Копья и мечи, неосмотрительно выставленные вдоль стены, заставили поморщиться, но, что удивительно, появление гиганта не вызвало особого всплеска эмоций. Парочка стражников у дальней стены, буравя друг друга взглядами, боролись на руках. Разводящий мирно спал, поганя воздух перегаром, а его помощник, невысокий лысый мужик с куцей бородой, припав к краю кувшина, поглощал хмельное зелье.

– Здорово, мужики, – усмехнулся Урх, опуская огромный кулак на лысый череп бородатого. – Как служба?

Уже через пару минут гоблин стал счастливым обладателем полного комплекта доспехов и неплохого осадного шлема, призванного защитить солдата от вражеской стрелы, а также прекрасно скрывающего нетипичные для человека черты зеленого лица. Бравых вояк Урх на всякий случай выложил рядком и, придирчиво осмотрев четверку неудачников, связал их собственными же ремнями. Топор ему пришлось оставить в тайнике в ближайшем лесу, но теперь он сменил его на длинный двуручный меч с неудобной рукоятью и отвратительным качеством клинка. Повертев оружие в руках и пощелкав по лезвию когтем, гоблин обнаружил скрытую раковину, но за неимением лучшего оставил оружие себе.

– Банши с ним! – сплюнул он на пол и, нахлобучив на голову шлем, а потому не скрываясь, направился к винтовой лестнице. – На первое время сойдет, а потом обзаведусь чем получше.

Пройдя полпути, Урх остановился и хлопнул себя по бедрам ладонями. Он не знал, что ему делать дальше, совершенно не ориентировался в городе и мог спокойно заплутать на узких, плохо освещенных улочках. Пришлось возвращаться назад и, облив разводящего водой из ушата, долго, скрупулезно выспрашивать о судьбе пленников.

– Ты кто? – ошалевший от увиденного стражник, с шевроном сержанта на плече, вылупил глаза и попробовал освободиться от пут. Но не тут-то было. Хитрые узлы на лодыжках и запястьях были затянуты на славу.

– Будешь орать, глотку перегрызу – добродушно пообещал Урх, снимая шлем и подставляя гордый профиль под неровный свет факела.

– Ой! – пискнул сержант. – За что же мне такое счастье?

– Шучу! – оскалился великан и, наклонившись к лежащему, придвинул к его горлу его же собственный клинок. – Значит, хочет жить. Ну что, говорить будешь?

– Так что говорить-то? – затрясся от страха пленник. – Ты же ничего не спрашиваешь.

– Верно, – весело оскалился силач. – Днем сюда должны были привезти людей с развалин Башни Слоновой Кости. Среди них высокий такой тип, плечи у него широкие, почти как у меня… Куда их отправили?

Сержант, явно ценивший свою жизнь и личное благополучие больше столичных секретов, пустился в подробнейшие объяснения. Оказывается, посреди праздника из города вышел конный отряд и вроде бы двинулся в сторону того белого зуба, что так ему глаза всегда мозолил. Вскоре всадники вернулись, таща на веревках четверых пленных. Двоих из них узнали сразу. Сам он, разумеется, там не был, но свекор, служащий в дознании, поведал сегодня перед сменой, за кружкой доброго пива, будто это не кто иные, как бывший командор королевских стрелков Аскольд Азарот и мятежный маг Дули. Двое других – простые разбойники, но первая парочка – важные птицы и такое натворили, что, по всему выходит, поутру их вздернут на центральной площади, как самых обычных воришек.

– Много на площади охраны? – задумчиво поинтересовался Урх.

– Достаточно. – Сержант закусил губу и принял задумчивый вид. – Обычно при таких мероприятиях присутствует его величество. Как-никак проступок большой важности, и без монарха не обойтись.

– Короче.

– Рота гвардейцев и два взвода стрелков по крышам…

– Так не пойдет, – присев на стул, Урх крепко призадумался. – Это ни в какие ворота не лезет. Значит, площадь можно сразу отбросить, ибо дело тухлое. Где они сейчас?

– В городской тюрьме.

– А точнее?

– В подвале здания городской стражи… – пояснил сержант, нервно косясь на длинные острые когти гиганта, нервно выбивающие на столе барабанную дробь. После каждого такого удара на столешнице оставался глубокий длинный скол, как от удара ножа. Захотел бы гоблин перерезать стражнику горло, и ножа не понадобилось бы.

– Какой гарнизон?

– Да откуда он там, – нервно рассмеялся служивый. – Трое, максимум четверо тюремщиков из простого люда. Могут, конечно, для важности прислать несколько королевских гвардейцев, но те почти наверняка будут дрыхнуть в караульном помещении до прибытия палача.

– Проникнуть туда просто?

– Для кого как. Обычно по ночам все расходятся по домам, и остается только ночная стража. Они по большей части пьют, играют в карты и тискают веселых девок.

– Я смотрю, вы тут все молодцы, – довольно оскалился Урх. – Как эту тюрьму в вашем каменном мешке разыскать?

– Проще простого… – кивнул расслабившийся от добродушного тона стражник. – Ступай по улице, и через три квартала налево. Здание стоит отдельно и отличается от прочих забранными в решетки окнами подвала. Там твои приятели и сидят.

– Ну, спасибо, ну, помог… – крепкий кулак гоблина опустился на череп словоохотливого сержанта. Убедившись, что в ближайшее время тот не очнется, здоровяк вновь нахлобучил на голову тесный шлем и поспешил к винтовой лестнице. – Это же надо… – бормотал он, осторожно ставя ноги на крутые ступеньки. – Как только их до сих пор кочевники штурмом не взяли? Совсем эти мягкотелые людишки расслабились со своей магией.

Сидевшая у костра стража не обратила на гоблина никакого внимания. Горланя застольные песни и подкрепляя боевой дух пивом и мясом, воины не заметили, как высокая широкоплечая фигура лазутчика спустилась по лестнице и, на секунду задержавшись у караулки, скользнула в темный проход между домами.