Глава 36

Служить главой городской стражи было почетно и прибыльно, но невыносимо скучно. Занимая этот высокий пост, вот уже десять лет Гарибальди вставал в восемь утра, плотно завтракал, целовал жену и отправлялся на службу давно привычным маршрутом. Там, в просторном кабинете за ворохом бумаг, докладных записок и приказов, спускаемых королевской канцелярией, он проводил большую часть дня, пил чай с лимоном и мечтал о том дне, когда, подкопив денег, он выйдет на пенсию и купит уютный домик в южном уделе, переберется туда с супругой и заживет спокойно и счастливо.

Утро того дня не заладилось с самого начала. Излюбленная каша с изюмом подгорела, так как замечтавшаяся кухарка забыла вовремя снять лакомство с плиты. Позже обнаружилось, что в доме нет и капли пива, и, уже подойдя к двери своего кабинета, начальник стражи поскользнулся и сломал каблук своих лучших выходных туфель. Хмурый, как туча, он ворвался в кабинет и, хлопнув дверью, захромал в сторону кресла. На письменном столе между двух тяжеловесных подсвечников он каждое утро наблюдал две стопки бумаг, накопившихся за ночь. Верный секретарь Мартин сортировал депеши, раскладывая их по степени важности, чтобы, придя на работу, Гарибальди, едва взглянув на свой стол, мог понять, какой объем писанины ему сегодня предстоит. Левая стопка обычно содержала донесения с ворот, в которых бдительная стража отписывалась обо всех проходящих грузах, вызвавших подозрение. В правой были сложены донесения о нарушениях и пьяных дебошах, а также арестованных и по той или иной причине оказавшихся за решеткой в ночной час.

Самые важные указы и письма Мартин складывал в третью стопку. На этот раз стопок документов было четыре.

– Мартин! – Гарибальди схватил со стола колокольчик и отчаянно замахал им над головой.

– Господин глава стражи, – секретарь появился в дверном проеме мгновенно, как будто до этого стоял за закрытой дверью и ожидал истошного звона.

– Что ты натворил у меня на столе?

– Что же, господин глава?

– Стопки. Их две, максимум три. Сегодня же их четыре. Или ты, лентяй, не успел разобрать корреспонденцию, и король зря положил тебе жалование?

Худой длинноволосый Мартин поправил старенький сюртук и, ссутулив плечи, засеменил к столу начальника.

– Вот тут, – палец секретаря указал на левую стопку, – текущие донесения со всех ворот. – Тут, – тонкий бледный перст с обкусанным ногтем переместился к правой, – доклады об арестованных и штрафах. – Тут, – палец перекочевал к следующей, – срочный приказ из дворца о розыске одного субъекта, а вот тут, – голос Мартина стал торжественен и многозначителен, – доклад о том, что этот субъект был замечен вчера вечером на торговой площади.

– Даже так, – ахнул Гарибальди, скидывая поврежденную туфлю и с сомнением поглядывая на дырку в чулке, открывающую на всеобщее обозрение пожелтевший ноготь большого пальца. – Тогда иди вон и дай мне поработать.

– Слушаюсь! – секретарь щелкнул каблуками и вышел вон, а начальник стражи потянулся за указом из дворца.

– Так, посмотрим. – Вытерев о сюртук вспотевшие ладони, Гарибальди взял листок и углубился в чтение.

Глава 37

Мертвая армия, прекрасная и ужасающая одновременно. Сотни воинов, с ног до головы закованных в доспехи, отмеряя ритм под бой барабана, который все-таки раздобыл зеленый великан, слаженно двигались через перевал. Ни звука, ни хохота или ругани, только шаг, четкий и резкий.

Раз, два, раз, два, мертвый полк идет. Не стой на пути, живой, затопчут, растерзают, вырвут сердце и бросят его шакалам. Им плевать, во что ты веришь, им все равно, кто ты и каков твой жизненный путь.

Раз, два, раз, два. Мертвый полк идет.

Особо не церемонясь, Виллус гнал свое молчаливое воинство через лес, неуклонно приближаясь к заветной цели. План его был прост и оттого гениален. Однажды, блуждая среди пыльных полок королевской библиотеки, невидимый для живых, некромант наткнулся на любопытнейший документ времен столь старых, что даже он, поднаторевший в древних рукописях, затруднился датировать ветхий пергамент. Как ни странно, но уникальный документ лежал не в хранилище глубоко под землей и даже не в высшей магической библиотеке, а пылился на полках вместе с никчемными трудами магов стихий и некромантов. Почему Виллус обратил на него внимание, он, наверное, и сам затруднился бы ответить. Решив было пройти мимо полок, он остановился и, терзаемый любопытством, развернул документ. Каково же было его удивление, когда перед глазами мертвого мага предстал истинный план Башни Слоновой Кости, хранилища уникальных заклятий, на которых базировалось все современное общество. Десятки магов, создавая что-то необычайное и сложное, несли и прятали внутри костяных стен оригиналы и чертежи, а затем грозное людское воинство бережно охраняло секреты, выдавая на потребу толпы только результат.

С годами костяная башня стала обрастать артефактами, привезенными из далеких земель. Часть из них для удобства лежала на мягких шелковых подушках, и любой маг высшей категории, получив доступ к сакральным знаниям, исследовал диковинки и набирался опыта. Был там и самый главный, ценнейший предмет, печать короля, которая по сути таковой не являлась. Символ, похожий на корону, три острых зубца, воспроизведенные первым магом в своем самом сильном заклятии, означали рождение, жизненный путь и конец любого человеческого существа, но отождествленный с символом власти, сложенный из редких минералов узор на полу главного хранилища стал отправной точкой для многих событий, произошедших много лет назад, происходящих сейчас и почти наверняка в будущем.

Был у артефакта один замечательный, но не для всех удобный эффект. Он блокировал любого из магов, поместившего туда свой медальон. По доброй ли воле или принуждению, но, попадая под воздействие печати короля, он захлопывал перед мастером ментальные двери. Такой медальон имел каждый выпускник Магического университета. Простая медная бляха на кожаном шнурке выдавалась вместе с дипломом, и совет вносил в него все данные, своего рода отпечаток пальца, который ни с чем не спутаешь. Провинившийся, лишившись амулета, разумеется, полностью своих способностей не лишался. Он мог делать простые, почти ярмарочные фокусы, наподобие разведения костра хлопком ладони, или лечить простейшие раны. Но стоило ему замахнуться на что-то большее, потянуть за ниточки кармических преград и начать наводить те самые легендарные ментальные мосты, связывающие любого мага с таинственной аурой, окружающей земли королевства, мертвое море и серые пески, как печать короля оживала, приходила в действие и наносила столь мощный удар, что после него многие лишались рассудка. Старинный предмет, вышедший из рук первого мага, не калечил тело, он бил прицельно и точно, в голову, в мысли, в сознание. Получив такой щелчок по носу, многие быстро теряли охоту повторять эксперимент и смиренно ждали, пока его королевское величество и архимаг сжалятся и бляха на кожаном шнурке вернется назад к своему хозяину.

Ну, а план был прост и ненавязчив. Скопировав схему, Виллус рассчитал слабые точки, огрехи строителей. Требовалось просто найти наемников и поручить им заложить в фундамент костяного строения четыре мощных заряда. Печать треснула бы, и блокируемые бляхи, даже не вернувшись к своим хозяевам, позволили бы тем вновь пользоваться своими магическими навыками. Эта операция, запланированная на первый день праздника весны, когда в столице и ее окрестностях творился сущий переполох, была возложена на старого друга Дули. Сам некромант, собрав воинство и разузнав через подкуп и шпионов местонахождение Артура Барбассы, своего учителя и кумира, решил штурмовать тюрьму и во что бы то ни стало выпустить бывшего архимага на свободу. Но как перебросить через полкоролевства мертвую армию, не всполошив короля и его приближенных? Стоило смердящему воинству появиться вблизи любой деревушки, как слухи о странном походе разлетелись бы по всему королевству.

В этом некроманту помог Урх, друг и ближайший советник в одном лице, который с готовностью рассказал о разветвленной системе подземных рек, в древности использовавшихся как торговые пути. Стоило мертвецам спуститься и, погрузившись на плоты, отправиться в путь, как через пару часов они уже подступили бы к границам Срединного королевства. Другой туннель вел в южные и северные пределы, разделяя бурный подземный поток на два рукава. Некоторые из проходов, чье направление и назначение были забыты за давностью лет, могли заканчиваться водопадами, обрушивающимися вниз, в самое сердце земли, но другие, проверенные и надежные, позволяли мертвому магу уже через три дня провести мертвый полк к стенам тюрьмы, чтобы начать осаду.