33

Разделенное королевство

Согласно авторам английских хроник, в середине XV века признаки и предзнаменования, предвещающие гражданские беспорядки, все нарастали. В различных регионах прошел кровавый дождь, а священные воды целебных источников перелились через край. В водах около Уэймута наблюдали огромного петуха, который «приплыл из моря, с гигантским гребешком на голове, громадной красной бородой и ногами длиной в полметра». Многие люди слышали между Лестером и Банбери исходящие прямо из воздуха странные голоса, выкрикивающие: «Луки! Луки!» Женщина из графства Хантингдон «чувствовала, как зародыш в ее чреве рыдает и издает что-то вроде всхлипывающих звуков», как будто боится появиться на свет в дни бедствий.

Династии Йорков и Ланкастеров, в сущности, представляли собой две ветви одного и того же правящего дома. Ветвь Ланкастеров происходила от четвертого сына Эдуарда III Джона Гонта, герцога Ланкастера; ветвь Йорков происходила от пятого сына того же короля – Эдмунда, герцога Йоркского, чей младший сын женился на правнучке третьего сына Эдуарда. Иногда прародителей этих династий называют соответственно третьим и четвертым сыновьями Эдуарда, но так можно сказать, только если не учитывать еще одного ребенка мужского пола, который прожил всего полгода. Как бы то ни было, это близкое родство принесло с собой только вражду и злобу. Голубая кровь – зачастую дурная кровь. События развивались словно драка в маленьком собрании, которая медленно распространяется во все стороны и захватывает все больше и больше людей. Но всегда есть и большая толпа зрителей, стоящих около арены, которые молча и без всякого любопытства смотрят на драку или начинают заниматься своими делами.

После того как король оправился от помутнения рассудка и Сомерсет вернулся к власти, Йорк и его сторонники удалились в свои поместья, но весной 1455 года они собрались на большой совет в Лестере. Йорк боялся, что найдется повод для его ареста или привлечения к суду, поэтому он решил опередить события, собрав своих сторонников и двинувшись на Лондон. К нему присоединились представители одной из самых великих семей Северной Англии; шурином Ричарда Йорка был Ричард Невилл, граф Солсбери, сын графа, еще один Ричард Невилл был графом Уориком. Их заклятые враги на севере – семья Перси – приняли сторону Сомерсета. Таким образом, местная вражда обострила общий конфликт. Солсбери и Уорик, который стал известен как Делатель королей, заявили, что они берут в руки оружие, чтобы сразить «наших давних врагов, которые притворяются верными слугами и прячутся под крылышком Вашего королевского Величества».

Они любой ценой старались поддерживать вымысел о том, что выступают вовсе не против короля, но против королевских советников, иначе навлекли бы на себя обвинение в государственной измене. Тем не менее армия Йорка встретилась в открытом сражении с королевской армией около Сент-Олбанса. Была предпринята некая попытка предварительных переговоров, но Ричард боялся, что Генрих полностью находится под контролем Сомерсета и поэтому ему нельзя доверять. Итак, силы герцога вошли в город в десять часов утра 22 мая 1455 года, после чего произошел ряд коротких стычек на главной улице и в других общественных местах. Сторонники Йорка искали своих врагов. Сомерсет и Генри Перси, граф Нортумберленд, были обречены на смерть. Их выследили и убили на месте с выдающейся, но отнюдь не уникальной свирепостью. Сам король был ранен в шею, когда сидел под своим флагом на рыночной площади, но рана не была серьезной. В бою, который продолжался всего пару часов, погибло шестьдесят человек.

Когда в победе можно было не сомневаться, Йорк и двое Невиллов покорились королю. Сообщалось, что они «умоляли Его Величество принять их как его верных вассалов и говорили, что никогда не намеревались причинить боль ему лично». Тогда Генрих «даровал им свою милость и очень желал, чтобы они остановили своих людей и больше никому не причиняли вреда». Затем Йорк с эскортом препроводил короля в Лондон, если, конечно, можно назвать эскортом сопровождавшую его вооруженную охрану, и через четыре дня продемонстрировал Генриха в короне в соборе Святого Павла. С полным основанием можно было спросить, кто же теперь главный. В тот день друг написал Джону Пастону: «Я пока еще не знаю, кто же теперь будет нами править». Королевским силам открыто бросили вызов, сам король был ранен, мир перевернулся с ног на голову, правительство королевства находилось в крайней опасности. Кто же мог знать или хотя бы предположить, что битва при Сент-Олбансе была только прелюдией к гражданской войне, которая будет продолжаться еще тридцать лет, приведет к семи или восьми крупным сражениям на английской земле и гибели примерно восьмидесяти аристократов королевской крови? В ней уже были все составные части трагедии мести. «Будьте вы прокляты! – кричал один аристократ из партии Ланкастеров сыну Йорка на одном из полей следующих сражений. – Ваш отец убил моего, и я сделаю то же самое с вами и всем вашим родом!» Создается ощущение, что мы вернулись в дни англосаксов, а все годы, отделявшие от них Ланкастеров и Йорков, были просто сном.

Вскоре после битвы король снова заболел какой-то болезнью, природа которой так и остается неизвестной. Несложно прийти к выводу, что он впал в то же состояние замешательства, что и раньше. Возможно, он был травмирован своим поражением, но, кажется, все-таки не полностью отстранился от мира. Генрих даже сумел открыть заседание парламента летом 1455 года. После отсрочки в несколько месяцев Йорк возобновил протекторат, но король – или его жена, действующая от его имени, – дал знать своим советникам, что желает, чтобы его информировали «о всех делах, касающихся его чести, славы и безопасности». Теперь королевская семья была более осмотрительной и настроенной защищаться; они боялись, что Йорк хочет стать королем во всех отношениях, кроме титула.

Главной задачей герцога Йоркского было защитить южное побережье от французских набегов, а северную границу – от шотландцев; также ему приходилось оборонять последнее из оставшихся английских поселений в Кале. Поэтому он назначил своего союзника Уорика капитаном города. Для всех этих приготовлений Йорку нужны были деньги, которые он мог получить только с одобрения парламента. Это оказалось сложной и трудоемкой задачей, бесконечно усложнившейся, когда в феврале 1456 года лорды привезли короля в Вестминстер, чтобы отменить существующий порядок и фактически сместить лорда-протектора. В этот момент Йорк, возмущенный и раздосадованный, сложил с себя обязанности или, по крайней мере, был вынужден это сделать.

Теперь король снова номинально стоял во главе страны, но реальная власть принадлежала его жене. Маргарита Анжуйская была, по словам современника, «великой и самостоятельно мыслящей женщиной», которая все организовывала согласно «своим намерениям и умозаключениям». Разумеется, она была куда более властной, чем ее муж. Теперь ее главной целью стало защищать интересы своего малолетнего сына и удостовериться, что он станет наследником своего слабого здоровьем отца. В этом отношении главным врагом королевы по-прежнему был Йорк, ставший значительно более опасным после смерти Сомерсета.

Королева перевезла короля и двор в центр своих земель около Ковентри. Ее главной крепостью был замок Кенилворт, где она и сосредоточила свои силы в противовес Йорку, который оставался в Лондоне. Жители города приняли его сторону, и королева не чувствовала себя в безопасности среди них. Советники королевства были разобщены, и делами, кажется, вообще никто не занимался. Один современник отметил, что «великие принцы страны [прежде всего, Йорк и Уорик] не призывались на совет, а только отдалялись».

Следующие три или четыре года о короле мало что было известно; бо́льшую часть времени он проводил в путешествиях по центральным графствам, останавливаясь в столь любимых им различных аббатствах и приорствах. Говорили, что, помимо всего прочего, он много спал. Неизвестно, произносил ли король какие-то речи в это время. Он был «простым»: не вел хозяйство и не занимался войной. Не предпринималось практически никаких попыток управлять государством, за исключением рутинных дел, связанных с финансами и назначением на должности, и даже в этих сферах предпочтение отдавалось желаниям и решениям королевы. Ланкастерский двор и лорды из партии Йорков смотрели друг на друга нетерпеливо и подозрительно, сам воздух был пропитан угрозой.

Зимой 1457 года двор вернулся в Вестминстер в сопровождении армии в 13 000 лучников; все считали, что король и королева возвратились, чтобы свергнуть Йорка и вернуть себе город. Политическая жизнь всегда была некой формой войны банд, схватившихся за земли и богатства. Теперь она показала свое настоящее лицо. Улицы города были заполнены сторонниками Ланкастеров и Йорков; молодые родственники Ланкастеров, погибших при Сент-Олбансе, требовали мести.

Зимой появился еще один источник волнений. Летом того же года французский флот высадился в Сануидже и разорил город. Это свидетельствовало одновременно и о провале английской политики, и о слабости Англии. Лондонские купцы были в особенности испуганы и разъярены этой угрозой морской торговле. В такой обстановке никто не мог чувствовать себя в безопасности.

Столкнувшись с угрозой гражданской войны, раскалывающей столицу на два лагеря, главные политические фигуры достигли некоего компромисса, по которому родственники погибших должны были получить денежные компенсации за их утраты. В Англии деньги всегда были лучшим политическим средством. За этим соглашением последовал так называемый «день любви», когда заклятые враги буквально пожали друг другу руки и отправились слушать службу в соборе Святого Павла. Но любовь продолжалась недолго. Королевский двор не демонстрировал никакой приязни ни к Йорку, ни к Невиллам, и весной 1459 года Генрих приказал верным ему аристократам собраться в Лестере и привести с собой «так много людей, как только позволяет им чин». Другими словами, король велел своим вассалам вместе с вооруженным войском прибыть в его распоряжение. В июне в Ковентри состоялся большой совет, на который не пригласили Йорка и его сторонников. На этой ассамблее лорды-изменники были обвинены в предательстве.

Тогда Йорк и Уорик собрали свои силы и отправились в Вустер, где держали свой совет. Ричард Невилл, граф Солсбери, намеревался присоединиться к ним и привести 5000 человек, но армия королевы перехватила его на дороге из Ньюкасла-андер-Лайм. Солсбери отбил атаку, убил командующего войсками королевы и обратил в бегство тех, кого теперь уже со всеми основаниями можно было назвать врагами. Битва продолжалась более четырех часов и унесла жизни 2000 человек; поле этого боя приобрело известность как «Приют мертвецов». Таким оно и стало. Англичане сражались с англичанами и убивали англичан; люди из Йоркшира шли против людей из Шропшира, люди из Уилтшира – против людей из Чешира.

Несмотря на победу Солсбери, теперь Йорку и его союзникам предстояло противостоять большой королевской армии, надвигающейся на них. Они отступили из Вустера в Ладлоу, где встали военным лагерем. Было ясно, что Йорка тревожит возможность столкновения с королем в открытом сражении, из-за чего его могут обвинить в государственной измене. Затем силы Уорика, набранные в Кале, дезертировали, и, сознавая свою уязвимость, Йорк и Невиллы бежали под покровом темноты; Йорк вернулся в свое старое владение – Ирландию, а Уорик и Солсбери отплыли в Кале. Их земли были конфискованы королем, а они сами объявлены предателями. Начатое ими дело, казалось бы, кончилось без всякой славы.

Береговую охрану страны усилили, поскольку были возможны атаки как со стороны Кале, так и со стороны Дублина; между тем весной 1460 года Уорик отплыл в Ирландию, чтобы обсудить с Йорком следующие шаги. Они приняли форму вторжения. В начале лета 1460 года Уорик и Солсбери высадились в Кенте и начали продвигаться к дружественным землям Лондона. Лидеры столицы встретили их с распростертыми объятиями и даже предложили денег. Невиллы сказали, что прибыли «спасти» короля от его дурных советников; сами они не желали Генриху ничего, кроме добра; они были не бунтовщиками, а политическими реформаторами; они желали облегчить бремя налогов и уменьшить королевские долги; они жаждали реформировать разработку законов и снизить непомерное давление на королевских подданных. Это были обычные речи того времени, но их с теплом встретили горожане и жители Юго-Восточной Англии. Представляется вероятным, что Йорк и Уорик вынашивали мысль об убийстве короля вместе с его женой и сыном. Не стоит забывать, что все они были жестокими и безжалостными людьми.

Уорик оставался в Лондоне только три дня, прежде чем отправиться на север в поисках королевской армии. Он нашел ее около Нортгемптона и, до того как послать свои силы в бой, приказал им выследить и уничтожить приближенных к королю лиц, будь это высшие аристократы или простые рыцари. Битва продолжалась менее часа и принесла Уорику победу после того, как вырезали самых близких к королю людей. Сам Генрих был взят в плен и снова препровожден в Лондон, где он только назывался королем. «Я следую за лордами, – говорил он в поэме того времени, – и даже не знаю зачем». Он был марионеткой в чужих руках. Королева и ее сын, юный принц Эдуард, все еще оставались на свободе.

Йорк возвратился из Ирландии через десять недель после битвы и присвоил себе все атрибуты королевской власти. Он больше не датировал свои письма в соответствии с годами правления Генриха, как это было принято, и поместил английские гербы на свои флаги. Герцог прибыл, когда парламент, созванный Уориком в Вестминстере, начал свои заседания; трубы протрубили, когда он подошел к входу, а перед ним несли обнаженный меч. Затем Йорк прошел к пустующему трону и положил на него руку, как будто заявляя свои требования на него; это неожиданное и незаконное действие собравшиеся лорды встретили с удивлением и разочарованием. Все выглядело так, как будто Йорк недооценил свою популярность и верность, сохранившуюся в отношении законного короля.

Герцог Йоркский покушался на место монарха. Когда его попросили нанести положенный по придворному этикету визит Генриху, он ответил: «Я не знаю ни одного человека в королевстве, которому менее следовало бы приходить ко мне, чем мне стоит идти к нему с визитом». Сам король слишком боялся столкновения с Йорком. Лорды не соглашались на требования герцога и передали их в суд; судьи, в свою очередь, отказались разбираться в «таких высоких материях» и вернули их лордам. Вопрос находился «вне действия закона и за пределами их знаний». В любом случае ни одному человеку не хотелось нарушать свою клятву верности миропомазанному государю. В своей немощи Генрих стал символом своей эпохи; самых влиятельных людей королевства поразило бедствие нерешительности. В сердце парламента воцарилась пустота.

В конце концов лорды, в английской манере, предложили компромисс. Генрих сохранит корону, но после его смерти или отречения, написанного по его воле, Йорк и его потомки наследуют престол. Поскольку герцог был на десять лет старше короля, лорды решили сыграть в игру «подождем и посмотрим, кто останется». Приняв это предложение, король фактически лишал престола своего сына и нарушал законный порядок наследования. Но он был не в том положении – а возможно, и не в том состоянии, – чтобы диктовать свои условия. Вполне понятно, что могла думать по этому поводу королева Маргарита, но в тот момент она была в бегах. Вместе с сыном она укрылась в Уэльсе, а затем бежала в Шотландию; командующим своей армией Маргарита оставила Джаспера Тюдора, графа Пембрука, сводного брата короля. Так Тюдоры должным образом вошли в историю Англии. Джаспер Тюдор появился на свет в результате неравного брака, когда Екатерина Валуа, вдова Генриха V, вышла замуж за одного из придворных Оуэна Тюдора. Таким образом сын Тюдора присоединился к королевской фамилии. Тем не менее никто не мог и ожидать, что в конце концов именно эту ветвь семьи ждет успех.

К концу 1460 года королева снова появилась на севере Англии, убедив великих лордов этого региона поддержать ее против лондонцев и жителей юго-востока. Она собрала 10 000 вооруженных человек, а Йорк и Солсбери двинулись навстречу им, на север. Битва произошла около Уэйкфилда, в ней погибли и Йорк, и Солсбери; можно сказать, ланкастерцы получили в некотором роде компенсацию за резню в Сент-Олбансе и Нортгемптоне. Голова Йорка была увенчана бумажной короной и выставлена на южных воротах города Йорка, известных под названием Миклгейт-Бар. На короне была надпись, гласящая: «Пусть Йорк следит за Йорком».

Итак, казалось, что Маргарита Анжуйская победила и все привилегии достанутся ее сыну, равно как и слабому и ничтожному королю, но сам Генрих оставался в Лондоне в полной зависимости от милости Уорика. Этот магнат не отправился вместе со своими союзниками в поход на север, но остался защищать то, что можно было назвать йоркской администрацией в Вестминстере. По соглашению, достигнутому с помощью лордов между королем и Йорком, наследником трона теперь стал сын герцога Эдуард Марч. Таким образом, за корону соперничали два молодых Эдуарда: принц Эдуард семи лет и Эдуард Марч восемнадцати лет.

Эдуард Марч уже побывал на поле битвы, защищая наследство Йорков. Он выступил во главе своей армии, чтобы предотвратить соединение уэльских сил под предводительством Джаспера Тюдора с основными войсками Ланкастеров на севере. В начале февраля 1461 года он столкнулся с Тюдорами в Херефордшире, в месте под названием Мортимерс-Кросс. Перед началом битвы можно было наблюдать необычайное явление паргелия, или ложного солнца, когда из-за мельчайших кристалликов льда в воздухе кажется, что в небе появляется второе солнце. Солдаты, разумеется, ничего не знали о ледяных кристаллах, но появление двух солнц предполагало серьезные изменения в мировом устройстве. Два сына ссорились между собой, и в Англии было, можно сказать, два короля.

Победу одержал Эдуард Марч; Джаспер Тюдор бежал, но его отца удача оставила. Оуэну Тюдору пришлось положить голову на плаху, где, как слышали, он прошептал: «На колоду должна лечь голова, которая имела обыкновение склоняться к коленям королевы Екатерины», – имея в виду вдову Генриха V, на которой Тюдор женился. Отрубленную голову достали из-под эшафота и выставили на рыночном кресте в соседнем городе. Там нашлась сумасшедшая женщина, которая причесала Тюдору волосы и вытерла кровь с его лица.

Маргарита уже направлялась к Лондону, окрыленная смертью Йорка; Тюдоры, конечно, не могли присоединиться к ее войску, неуклонно продвигавшемуся на юг. Тем временем королева разрешила грабить и разорять встречавшиеся по пути земли ее йоркских врагов. Уорик собрал свою армию в Лондоне, чтобы не дать Маргарите войти в столицу, где были сосредоточены почти все его ресурсы и силы; он взял с собой короля, который должен был послужить чем-то вроде страхового полиса. Также он надеялся, что Маргарита не будет атаковать армию, которая фактически держит ее мужа в заложниках.

Его надежды не оправдались. 17 февраля 1461 года Йорки и Ланкастеры еще раз встретились у Сент-Олбанса, но в этот раз успех был на стороне Ланкастеров. Король был спасен; для безопасности его отвезли на милю от поля боя, где, как говорили, он сидел под деревом, смеялся и пел. В бою погибли многие лидеры партии Йорков. Уорик бежал с поля битвы всего лишь с горсткой сторонников.

Рассказывали, что Генрих был так рад снова увидеть свою семью, что в возбуждении посвятил маленького сына в рыцари. Семилетний мальчик, в свою очередь, посвятил в рыцари тридцать своих последователей. Маргарита, которой теперь принадлежал король, стояла у ворот Лондона. В хрониках говорится, что «лавки были закрыты, и ни торговцы, ни купцы ничего не делали. Мужчины не задерживались на улицах и опасались уходить далеко от дома». До них дошли новости о разрушениях, которые совершили солдаты Маргариты на севере Англии. Джон Пастон писал своему отцу, что они «разорили всю эту страну, забирали у людей товары и средства к существованию, везли это все на юг и много бед этим натворили».

Услышав о приближении Маргариты, Эдуард Марч, который после смерти отца стал герцогом Йоркским, оставил место победной битвы у границы Уэльса и направил свои силы на перехват королевы; в Оксфордшире, неподалеку от Котсуолда он встретил Уорика, и вместе они отправились к Лондону. Теперь их целью было занять город и объявить Эдуарда законным королем. Горожане решились принять их, и ворота захлопнулись перед Маргаритой Анжуйской.

Лондонцы с восторгом встретили прибывшего в столицу Эдуарда; улицы были полны его сторонниками, и корону он получил под их радостное одобрение. Его право на королевский титул было провозглашено у креста Святого Павла и в других местах; Генрих VI был объявлен лишенным трона из-за нарушения соглашения, которое делало Йорка его наследником. 4 марта Эдуард вошел в собор Святого Павла, а затем с процессией прошел к Вестминстеру, где был коронован как Эдуард IV. Пока он держал в руках скипетр Эдуарда Исповедника, все присутствующие принесли ему клятву верности. Они хором декламировали:

 

Verus Vox, Rex Edwardus

Rectus Rex, Rex Edwardus.

 

То есть он был гласом истины и королем по праву. Ему было девятнадцать лет, он имел рост 190 сантиметров и прекрасную фигуру. До последнего дюйма Эдуард был настоящим королем. Бургундский посол сказал: «Я не могу припомнить, видел ли когда-нибудь более прекрасного человека».

Тем не менее Генрих VI по-прежнему оставался миропомазанным сувереном; он не умер и не отрекся от престола. Таким образом, Англией фактически правили два короля. На небе были видны два солнца. Историк XVII века Томас Фуллер особенно живо изложил это в своем сочинении «Государство священное и мирское» (The Holy State and The Profane State), где он заметил: «Они жили в беспокойном мире, где колода карт так перемешалась, что вдруг выпало два козырных короля, и люди недоумевали, как теперь играть в их игры».

Чтобы разрешить эту неприятную ситуацию, Эдуард принял меры, бросившись в погоню за Маргаритой и Генрихом. 29 мая обе армии встретились у Таутона в Йоркшире, королевская семья из осторожности вернулась в Йорк, чтобы подождать развития событий. И они поступили правильно. Эдуард одержал блестящую победу; в битве, которая происходила во время снежной бури, как считалось, принимало участие около 50 000 человек, из которых примерно четверть погибла. Многие преданные Ланкастерам аристократы были уничтожены. Генрих и Маргарита вместе с сыном бежали в Шотландию. Старый король, если мы можем его так назвать, был на свободе еще четыре года, оставаясь символом притязаний Ланкастеров на трон. Пока что завершилась только первая часть Войны Алой и Белой розы.