Глава 25

До нужного места добираемся почти час. По дороге, грузовик дважды притормаживает на десять минут, едва-едва продвигаясь вперёд. Насколько я понимаю, стоит в очередях перед полицейскими постами на въезде. Впрочем, бравые стражи порядка даже не открывают двери рефрижератора, чтобы проверить груз. Либо узнают транспорт, либо не слишком добросовестно относятся к своим обязанностям.

Если сначала кажется, что куртки надёжно защищают от холода, то через десять минут поездки становится понятно, что это не совсем так. Не знаю, какая точно температура в кузове грузовика, но конечности и голову морозит довольно сильно. Дополнительные сложности создаёт факт нахождения в замкнутом пространстве. Места не хватает, чтобы подняться на ноги и размяться, согрев себя.

Когда минует четверть часа, Аня перебирается ближе ко мне и забирается под куртку, тесно прижавшись телом. Андрей косится с лёгкой завистью, а японцы старательно делают вид, что всё происходящее вокруг их не касается. Впрочем в глазах Кичиро, который рядом с нами, замечается вполне явственная усмешка. Конечно, если мне не чудится из-за низкой температуры.

В итоге, когда грузовик останавливается в гараже ресторана и двери открываются, первые минут пять мы не снимаем куртки, пытаясь согреться. Что-то мне подсказывает, что одежда вполне могла бы оставаться на нас куда дольше, но встречающая сторона приносит пиалы с горячим чаем, который помогает прогреть организм изнутри. Придя в себя, осматриваюсь. Помещение в котором мы сейчас отогреваемся, похоже на служебную столовую — несколько длинных столов, рядом с которыми стоят стулья, микроволновка, электрический чайник, шкафы для посуды.

Спустя пару минут, находящийся всё время рядом низенький японец обращается к Кичиро и тот приглашает нас осмотреть остальные выделенные комнаты. Как быстро выясняется, их всего две. В одной предлагается разместиться японцам, в другой — нашей троице. Мебель, и там, и там отсутствует. Собственно, всё, что есть внутри — это сложенные на полу спальные мешки.

Внутренне хмыкаю, оценив уровень местного гостеприимства. Хотя, это может быть обусловлено традициями. Плюс, я до сих пор не знаю, почему именно эти парни нам помогают. Если внук Изао надавил на них, угрожая прикончить семьи, оставшиеся в Японии, то «местные» вряд ли горят искренним желанием выложиться на все сто процентов.

Как объясняет Кичиро, столовая, в которой мы только что пили чай, тоже полностью передана нам. Весь персонал ресторана в курсе нашего присутствия и контактов с ними опасаться не стоит. Посетители во внутренних помещениях объявиться не должны, но на всякий случай у обоих выходов из нашего «сектора» будет стоять по одному охраннику из числа его людей.

После того, как низенький японец в белой поварской форме уходит, пробую всё-таки уточнить у командира группы Накагава, по какой причине эти люди помогают нам и насколько им можно доверять. Тот пару секунд внимательно смотрит на меня, после чего излагает, что владельцы ресторана, как и весь его персонал — члены одной семьи. Не «генизлов», а в обычном понимании этого слова. Которая в своё время здорово задолжала его клану. Теперь они платят по счетам. А что касается лояльности, то при необходимости, каждый из них готов пожертвовать своей жизнью.

Звучит пафосно, но как по мне, после долгого пребывания в Вологде, взгляды некоторых из японцев на старые обязательства, вполне могли претерпеть некоторые изменения. Впрочем, тут даже мне понятно, что фраза в такую духе будет однозначно расценена, как оскорбление. Поэтому, оставляю эту мысль при себе.

Импровизированное совещание в столовой, собирается через десять минут, которые выделяются на отдых после дороги. Когда все оказываются на месте, Кичиро обводит присутствующих взглядом, начиная излагать детальный план действий.

— Снайперская группа отправится на крышу библиотеки около двух часов ночи. С вами пойдут двое наших друзей, которые обеспечат свободный проход. Ваша дополнительная задача — установка видеокамер, которые дадут нам возможность наблюдения за площадью и прилегающей территорией. Это надо сделать немедленно, после окончательного развёртывания на позиции.

Делает короткую паузу и продолжает.

— Все остальные, включая меня, в районе двадцати трёх часов переместятся в квартиру, расположенную в одном из домов позади ресторана. Она уже готова к нашему появлению, но оптимально выйти в тёмное время суток, чтобы не вызвать подозрений. Транспорт прибудет на место около полуночи — три внедорожника, максимально подходящие для нашей операции. К сожалению не бронированные, так как достать такие за столь короткий промежуток времени, не вышло.

Снова на пару секунд останавливается.

— План действий прост — как только объект оказывается в зоне гарантированного поражения снайпером, мы выдвигаемся наружу. Важно синхронизировать моменты выстрела и нашего выхода к границе площади. Потому что, задача группы прикрытия — накрыть охрану цели огнём, сразу после ликвидации объекта. Необходимо создать у них впечатление массированной атаки и заставить перейти в оборону, вместо организации преследования. Пусть стягивают всех ближайших бойцов к площади. Во время нашего огневого контакта, снайпер и его напарник отступают со своей позиции, отправляясь к выезду из города. Транспорт обеспечат наши союзники. Сразу после того, как они покинут место проведения операции, следом выдвигаемся и мы. В двух точках города, нас ждут эвакуационные группы, которые скрытно вывезут за пределы Вологды.

Мгновение о чём-то думает, внимательно разглядывая нас троих.

— Ещё один важный момент, который касается, как вас, так и моих людей — способности использовать только в самом крайнем случае. Их всего два. Первый — невозможность ликвидировать объект при помощи обычного оружия. Второй — возможность гибель госпожи Анны Свортовой. Если опасность будет угрожать вам лично — задействовать их нельзя. В случае вашей гибели, мы сделаем всё возможное, чтобы забрать тело и скрыть личности организаторов операции.

Последние формулировки вызывают некоторое неприятие. Понятно, что с точки зрения дела, так наверняка будет лучше. Использование во время покушения только обычного оружия, расширит круг потенциальных подозреваемых, максимально широко. Но мысль о том, что придётся умереть, при наличии какого-то шанса спастись, отнюдь не радует. Да и в целом, сомневаюсь, что мы с Реутовым сможем выполнить этот приказ. В конце концов, инстинкт самосохранения — крайне мощная штука.

Но спорить сейчас с Кичиро — дело, априори бесполезное. Поэтому молча киваю, переглянувшись с Аней, которая уже нахмурила брови. К счастью завязать дискуссию, тоже не пытается.

После окончания совещания, перемещаемся в «нашу» комнату, где девушка яростным шёпотом озвучивает мне, что последнее распоряжение — полное дерьмо. И если кому-то из нас понадобится задействовать способности «генизла», чтобы остаться в живых, то так и надо поступить. Ответить ей не успеваем, так как в помещение вваливается японец. Подойдя ближе к нам, с лёгкой усмешкой бросает взгляд на Свортову и начинает тихо говорить.

— Я понимаю, что вы вряд ли сможете спокойно встретить свою гибель, зная, что есть шанс спастись. Как уже было сказано — половину сознательной жизни я провёл на Дальнем Востоке. И в курсе разницы между нашими культурами. Приказ был отдан, чтобы не унижать честь моих людей, которые готовы пойти на смерть, сражаясь на чужой земле из-за обязательств своего клана. Чтобы вы точно поняли, переформулирую — способности вы использовать можете. Но после этого, в глазах каждого из «семьи» Накагава, вы станете трусом, недостойным приветствия.

Закончив, с невозмутимым выражением лица, покидает комнату. А я смотрю ему вслед, покачивая головой. С одной стороны, всё логично. Почему мы должны получать больше привилегий, чем его бойцы? С другой же — он прекрасно понимает, что для нас такой приказ — что-то из разряда безумия. Но, как сам сказал этот парень, при его нарушении, мы лишимся уважения со стороны клана Накагава. Очень странная, с точки зрения моего разума, схема.

Оставшееся до вечера время проводим за отдыхом. Персонал ресторана дважды приносит еду в столовую. Сначала какой-то японский суп, а потом что-то, похожее на рамен. За исключением этих моментов, находимся в своих комнатах. Переданный вчера часовым ноутбук, я оставил на базе. В телефонах выданных Кичиро — сим-карты без доступа к интернету. Собственно, даже если бы он был — использовать его для сёрфинга было бы тупостью. После того, как всё закончится, спецслужбы наверняка отследят каждую сим-карту в этом районе, проверив звонки, сообщения и расшифровав весь трафик. Проявление внимания к конкретным «семьям» сразу же даст наводку нашему противнику.

Хотя, я думаю, что в случае успешной атаки, Соловьёвы и так поймут, кто может стоять за нападением. По крайней мере, мы точно будет рассматриваться среди приоритетных вариантов. Но, в целом, с идеей сделать упор на обычное вооружение, я полностью согласен. Так есть вероятность, что противник пойдёт по ложному следу. Или попробует расследовать несколько возможных вариантов сразу. Что в любом случае, нам на руку.

Время до вечера тянется с какой-то поразительно медленной скоростью. Заняться тут абсолютно нечем, так что после двух проверок оружия и экипировки, мы просто укладываемся на спальные мешки. Аня подтаскивает свой вплотную, устраивая комфортное лежбище и укладывается рядом.

Когда заглянувший Кичиро сообщает, что через двадцать минут выдвигаемся, это вызывает бурный прилив эмоций. Никогда бы не подумал, что буду так рад простому перемещению из одного места в другое. Поднявшись, потягиваюсь, разминая мышцы и проверяю рюкзак. После чего остаётся только ждать команды.

Спустя какой-то промежуток времени слышу голос Кичиро и мы покидаем здание ресторана. Как быстро выясняется, нам надо пройти всего один двор, до дома, подъезды которого выходят прямо к задней части заведения. Вместе с нашей группой перемещается один из официантов, который перед выходом передаёт командиру японцев комплект ключей.

В итоге все мы вваливаемся в двухкомнатную квартиру на пятом этаже. Сразу после этого, официант раскланивается и уходит, а мы остаёмся осматривать новую «базу». При первом же взгляде на скромный размер комнат, становится понятно, почему мы прихватили с собой спальные мешки. Основной части бойцов явно придётся разместиться на полу. К чему они, собственно, немедленно приступают. На ногах остаётся только их лидер и один из солдат, видимо оставленный в качестве часового.

Если Накагава забирают себе зал, то нам выделяют спальню со старой, продавленной кроватью, не менее старинным гарнитуром и потрёпанным ковром. Переглянувшись, молчаливо определяемся со спальными местами. Реутов расстилает спальный мешок около кровати, а мы с Аней забрасываем свои поверх постели. Имеющееся там бельё, мягко говоря, не внушает никакого доверия.

Впрочем, сходу уснуть всё равно не получается. Переместившись на кухню, нахожу там наполовину полную пачку кофе, вместе с туркой. Зажигаю газовую плиту и минут через десять уже сидим в темноте, отхлёбывая напиток. Возможно, не самая лучшая идея перед сном, но тело и так належалось за день, а иных вариантов тут не нашлось. Поэтому, тихо переговариваясь, заливаем в себя кофеин. В процессе беседы появляется один логичный вопрос, до которого у нас раньше как-то не дошли мозги. Видимо, сказался стресс всех предыдущих дней, здорово выбивший из колеи.

Так что, когда на кухне появляется внук Изао, я пользуюсь возможностью и шёпотом озвучиваю его.

— Какой у нас план действий после ликвидации Соловьёва?

В темноте вижу, как голова японца поворачивается в мою сторону.

— Эвакуация на базу.

Чуть морщусь. Он специально не выдаёт полной информации? Или это такая форма тонкого стёба? Решаю уточнить более детально.

— Это понятно. Вопрос заключался в следующем пункте нашего назначения. Куда мы отправимся?

Японец пожимает плечами и чуть удивлённым голосом отвечает.

— Мы же всё обсуждали. Если операция пройдёт успешно, то сразу покидаем регион, направляясь в Гонконг. Там у нас будет больше всего возможностей что-то выяснить. Если бы решения принимал только я сам, то мы бы уже летели туда. Но вы обратились с предложением о ликвидации одного из своих кровников. Только поэтому мы сейчас в центре Вологды.

Перебрасываемся ещё несколькими фразами, уточняя, как именно мы будем добираться до Гонконга. Но Кичиро отделывается размытыми ответами, без конкретики. Мол, сначала доберёмся до базы и дозаправим вертолёт, потом отправимся в другую стороны. И в конце концов окажемся на самолёте. О том, где именно нас будет ждать борт — ни слова. Как я предполагаю, японец перестраховывается на случай, если кого-то из нас возьмут живым и выбьют всю имеющуюся информацию.

Когда он уходит, в голове проскальзывает мысль о том, что Накагава на самом деле здорово рискуют. Да, в этом городе у них есть какая-то поддержка. И в принципе можно рассчитывать на успех операции. Но, как ни крути — они на чужой земле, за многие километры от своего дома, без возможности прикрываться именем клана. А если раскроется участие Накагава в нашей личной вендетте против «семей» коалиции, которая постепенно перерастает во что-то более серьёзное, чем обычная месть, то японский клан окажется один на один с крайне серьёзным противником. Конечно, терзают меня сомнения, что вся их мотивация — это помощь Свортовой. Наверняка, Изао сам хочет разобраться в происходящем. И совмещает необходимость «возврата долга» с выполнением нужной задачи.

После этой короткой беседы, наш разговор на кухне как-то сам собой затихает и скоро мы выдвигаемся в спальню, пройдя мимо часового и троих сопящих на полу японцев. Часовой безмолвной статуей стоит в коридоре, а Кичиро расположился около окна, наблюдая за улицей. Скорее всего ждёт, пока прибудет обещанный транспорт.

Мы же проходим «к себе» и устраиваемся на спальных местах. Раздеваться, с учётом условий ночёвки глупо. Так что ограничиваемся тем, что сбрасываем верхнюю одежду, оставив всё остальное. Когда падаем на кровать, девушка тесно прижимается, снова пытаясь уложить на меня голову. Тесный контакт пробуждает в голове мысли никак не связанные с предстоящей операций. Вспомнив фразу о том, что мужчина сколько-то сотен раз в день размышляет о сексе, невольно усмехаюсь. Кто бы не проводил это исследование, уже успевшее стать базой для тысяч мемов в социальных сетях, они ушли не так далеко от истины.

Расслабиться получается только когда Аня засыпает и сама сползает на кровать. Осторожно разминаю затёкшую левую руку, сжимая пальцы, после чего и сам меняю позу на более удобную. На пару секунд настораживаюсь, услышав в соседней комнате тихий разговор на японском, который почти сразу прекращается. Насколько я понимаю, сейчас командир группы Накагава и часовой обменялись парой фраз. Момент думаю, о чём именно они могли говорить, но быстро бросаю это занятие. Если включать паранойю из-за каждой беседы на непонятном тебе языке, то ничем хорошим это точно не кончится.

Ещё минут пятнадцать лежу в состоянии полудрёмы, размышляя о завтрашнем дне. Потом мысли перескакивают на Гонконг, в котором мы поменяемся местами с японцами. Только в отличии от них, у нас не будет никаких связей в регионе, равно как и знания местного языка. В голову приходит какая-то идея, которая кажется мне настолько отличной, что хочется разбудить Аню и немедленно её озвучить. Но пока обдумываю, стоит сделать это прямо сейчас или подождать утра, успеваю вырубиться сам.