Глава 3
— Игорь, я тебе не нравлюсь? Страшная я?
Отнюдь. Симпатичная барышня, с красивой фигурой, у которой все на своих местах. В любой другой ситуации, я начал бы терять голову от твоей близости. Но не сейчас.
Мы остались со Светланой наедине, за плотно закрытыми дверьми и самое время заняться тем, на чем так настаивает Гудрон. К тому же дама согласна, и ясно давала это понять. Нет, я, как и большинство мужчин, совсем не прочь оказаться с женщиной в постели уже на второй минуте знакомства. Ну а после всего можно и именем поинтересоваться. И все-таки как-то не по-людски.
— Света, а как все получилось? Почему ты согласилась сюда прийти?
— Ко мне этот ваш Борис подошел. Его еще Гудроном называют. Что, спрашивает, плачешь?
— А ты плакала?
— Ну да.
— Почему?
— Мне Парамон сказал вечером к нему прийти. Надеюсь, понимаешь зачем. Иначе, говорит, сам тебя найду, сделаю, что хочу, но в наказание отправлю в Фартовый, в одно веселое заведение. Слышала я, такое уже случалось.
— Парамон — это кто?
— Главный на Самолете. Всем командует, все его слушают. А куда денешься? У него в помощниках такие бандитские рожи! Их много, человек десять, и все оружием обвешены.
— А парня у тебя нет?
Который смог бы за тебя заступиться.
— Нравился мне один. И я ему тоже нравилась. Только Парамон что-то такое ему сказал, и он начал обходить меня далеко стороной. Еще и делать вид, как будто в упор не замечает.
— А дальше-то что было?
— Борис выслушал меня и говорит: пошли с нами! Туда, где не то, что Парамон — черт лысый тебя не достанет. Заодно поможешь хорошему человеку: у него сейчас проблемы огромные.
— Мне, что ли?
— Именно. Ты бы знал, как он тебя расхваливал! И такой весь и этакий, и вообще! Как будто сватал, — девушка улыбнулась. И тут же зарумянилась. — В общем, согласилась я.
— И ты не побоялась пойти с незнакомыми людьми непонятно куда?
— А что мне было терять? К Парамону в постель прыгнуть? Ты бы только знал, что про него рассказывают! — ее передернуло от отвращения. — Или угодить в Фартовый. В то самое заведение, неземную страсть под мужиками изображать, чтобы они сверх оплаты несколько лишних пикселей кинули. Мне подобного по горло хватило, когда только сюда попала, — Светлана осеклась, решив, что сказала лишнее. Затем, после секундной заминки, продолжила. — В общем, удачно мы друг другу подвернулись: я Гудрону, и он мне. По крайней мере, так я считала раньше.
— А теперь не считаешь?
— Теперь не знаю. Тебе не нравлюсь, и куда мне? Назад к Парамону? Или к этим в кровать по очереди, чья подойдет? — Светлана движением головы указала на дверь.
— Они не такие, на их счет можешь даже не беспокоиться.
— Верю на слово, — по лицу Светланы было понятно, что дело обстоит как раз наоборот. — Только что это меняет? Остальное ведь никуда не делось!
Не делось. Трудно в этом мире девушке вести нормальную жизнь, если заступиться за нее некому. Да что там трудно, практически невозможно.
— Игорь, я действительно тебе совсем не нравлюсь? Вообще ни капельки?
— Нравишься. Причем очень.
— Тогда давай представим, что все не так, как сейчас.
— А как именно?
— Как будто мы познакомились на вечеринке, например. И между нами искра пролетела.
«Ее настойчивость — непременно работа Гудрона, — обнимал я девушку, которая уже сидела на моих коленях. — Иначе объяснить невозможно. А ты, Игорь, перестань ломаться словно красна девица! Ладно бы Светлана была старой уродиной, так нет же. Не поймут тебя люди. Да и сам ты себя ни за что не поймешь».
Выйдя из комнаты, я обнаружил всю нашу компанию в сборе. Слава в очередной раз рассказывал о чем-то интересном, и все внимательно его слушали. В скудном на развлечения мире, рассказы Профа всегда вызывали огромный интерес. Ну а чем еще можно заняться, когда все дела уже сделаны, но ложиться спать еще рано? Там, где нет необходимости соблюдать режим тишины, чтобы вовремя услышать подозрительные звуки? Еще Боря Гудрон может спеть — у него замечательный голос. Но для этого всегда нужны гитара и его настроение. Эти два фактора складывались довольно редко. Завести Славу куда проще, и особенно в этом преуспевал Гудрон.
— Люди, далекие от всего того, что связано с изучением мозга, — рассказывал Проф. — убеждены в том, что мы, мол, используем всего лишь десять процентов его возможностей. Но стоит нам научиться использовать его возможности хотя бы наполовину!.. Мы начнет творить такие чудеса! Так вот, когда в человеческом мозге вдруг заработали двадцать процентов нейронов — это эпилептический припадок. Хорошо работающий мозг — это мозг, в котором работают не десять процентов, а семь. А еще лучше пять. Потому что качество работы нашего мозга зависит от того, что работают только нужные нейроны, а остальные им просто не мешают. Не создают так называемый «шум», мешающий работе нужным.
Слава на миг умолк, собираясь с мыслями, и тут он увидел меня. Вслед за ним, откликаясь на его реакцию, и все остальные. В ответ на их вопросительные взгляды, я лишь развел руками, и даже головой мотнул: не помогло. В том, что женщины здесь совершенно не причем, у меня была уверенность с самого начала. Дело в другом. В чем-то незначительном, в какой-то мелочи. Но в чем именно?!
— Теоретик, ты с ней точно того? — подозрительности в голосе Гудрона хватало с избытком.
Тебя там со свечкой не хватало, чтобы смог убедиться лично!
— Плохо дело, — вздохнул Гриша.
Грек, соглашаясь, кивнул.
— И что мы теперь предпримем? — спросил Янис, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Самому бы знать точно, — пробормотал Грек. И куда громче. — Есть у меня одна мысль, — а когда все на него заинтересованно посмотрели: Георгич именно из тех людей, которые могут найти выход практически из любой ситуации, пояснил. — А не отправиться ли нам к Пику Вероятности прямо сейчас? Не то чтобы на ночь глядя, а ненадолго откладывая? Как вы на это смотрите?
После чего посмотрел на всех по очереди. В том числе, и на меня.
Признаться, из комнаты я выходил с некоторой опаской. Как бы там ни было, лучшим выходом для всех было бы избавиться от меня тем или иным способом. Например, Грек вполне мог сказать: «Знаешь, Игорек, поразмышлял я тут на досуге, с людьми посоветовался… И пришел к выводу: расходятся наши с тобой пути-дорожки, ты уж не обессудь. Оставим мы тебе того сего сколько сможем, ну а дальше как-нибудь сам.
И я бы понятливо кивнул. И еще подумал: хорошо, хоть живым оставили. Держать постоянно при себе такую бомбу — это даже не месть гвайзелов, которая у них заложена чуть ли не на генетическом уровне. Или не то же самое от перквизиторов. Есть тут такие. Не животные — люди, но куда их хуже!
Гудрон, однажды, в ответ на мой вопрос: что делать, если вдруг потеряюсь в джунглях, ответил:
— Ждать. Оставаться на месте и просто ждать. Пока мы сами тебя не найдем. Если будем искать. Иногда пожертвовать одним человеком — означает спасти остальных.
Так что понять Грека, я бы смог. О Пике Вероятности мне доводилось услышать единственный раз. Все, что понял — путь к нему невероятно тяжел. Но и наградой становится шанс вернуться обратно на Землю. Шанс больше теоретический, но вдруг он и вправду есть?
— Георгич… — тяжело вздохнул Гудрон. — К походу туда хорошенько подготовиться нужно. Одних патронов сколько понадобится! А у нас их по пальцам перечесть.
— У тебя другие варианты имеются? — живо поинтересовался тот.
— Вот чего нет, того нет, — мотнул головой Гудрон.
— А ведь Георгич прав! — в разговор вступил Гриша Сноуден. — Если разобраться, риск для нас есть везде. Но туда хотя есть из-за чего идти. Бесконечно скрываться мы не сможем. Прижучат однажды где-нибудь в тухлом месте, а у нас к тому времени и отстреливаться будет нечем.
— А почему нам бы вначале на Вокзал не заглянуть? — предложил Янис. — На его территории нам точно ничего не грозит. Заодно и патронами разживемся, и всем остальным, что может понадобиться.
На Вокзале находится Настя, и стремление Артемона туда попасть, вполне объяснимо.
— Снова через ту же самую долину? — резонно спросил Гриша. — К Вокзалу другой дороги нет, и нам ее в любом случае не миновать.
— Собственно на Вокзал для начала я и хотелось предложить отправиться, — сказал Грек, когда все желающие высказались. — Там и Теоретику относительно безопасно будет, пока мы не подготовимся.
Именно что относительно. За убийство на Вокзале карают смертью. Но ведь убить можно и так, что не останется ни свидетелей, ни зацепок. И все же риск куда меньше, чем поймать пулю в лесу или в любом другом поселении.
— Ну так что скажете?
— А что тут говорить? — ответил за всех Слава Проф. — Дорога на Вокзал нам знакома, а Пик Вероятности стоит любого риска.
— Тогда всем отдыхать до утра. Детали обсудим завтра.
— Теоретик, — услышал я в спину голос Гудрона. — Ты старайся, старайся! Возможно, все дело именно в старательности и заключается.
И непонятно было, всерьез он говорит или шутит — у него так всегда.
— Света, тебе часто говорят, что ты красивая? — любовался я фигуркой девушки, которую не скрывало ни что. — У твоего Парамона губа далеко не дура!
Светлана ойкнула, прикрываясь одеждой, которую не успела надеть. Она, вероятно, считала, что я все еще сплю.
— Во-первых, Парамон не мой. А во-вторых, ты зачем подглядываешь?!
— Как будто бы теперь имею полное право, — самодовольно заявил я. — И вовсе даже не подглядываю, а любуюсь!
— Все, теперь можешь любоваться сколько угодно, — Светлана успела одеться полностью.
После проведенной вместе ночи, между нами больше не оставалось той легкой напряженности, которая присутствовала накануне. Помимо того, о чем так настаивал Борис, мы и поговорить успели, и посмеяться, и немного взгрустнуть, вспоминая оставшихся на Земле близких.
Ближе к утру, нас вдруг одолел голод. Такой нешуточный, что мне пришлось сделать вылазку. В полной уверенности, что обязательно что-нибудь обнаружу. И, конечно же, нашел. Завернутые в тонкие лепешки кусочки тушеного мяса. Целых полкотелка. Вот только какой-то негодяй, несомненно, Гриша, поставил котелок у самых дверей. В который я и угодил ногой, едва только из них вышел. Крышка со звоном улетела куда-то в темноту, благо, что сам котелок устоял, а его содержимое не вывалилось, что было бы обидно. Прижимая котелок к груди, я успел юркнуть обратно за дверь, в то время как по стенам заметался луч фонаря, и раздались шаги дежурного. Судя по бормотанию, именно Гриши. Закрывая дверь, впопыхах немного переусердствовал, и потому захлопнуть их бесшумно, у меня не получилось.
Плечи девушки тряслись от сдерживаемого смеха.
— Игорь, ты… настоящий… ниндзя! — сквозь прижатые к лицу ладони, едва сумела выговорить она. — Неслышный во тьме ночи как лунный луч, как тень, как легчайший порыв ветерка!
— Зато посмотри, что у нас теперь есть! — с законной гордостью добытчика, заявил я.
Потом мы снова занимались любовью, и я искренне был благодарен Гудрону. Нет, не за вовремя, пусть и вынужденно подвернувшийся секс, по которому, чего там говорить, успел соскучиться. На месте Светланы, могла оказаться совсем другая девушка. Не такая, которую понимаешь с полуслова, и которая с полуслова понимает тебя. И с которой есть о чем поговорить. Или даже просто помолчать, тесно прижимаясь друг к другу. Вероятно, Света чувствовала нечто подобное, поскольку призналась.
— Знаешь, Игорь, жаль, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах. И все равно я рада, что тем, о котором рассказывал Борис, оказался именно ты, а не кто-нибудь другой.
— Молчи! — и я закрыл ее рот поцелуем.
Понимаю, о чем ты хочешь сказать. Обстоятельства заставили тебя лечь в одну постель с совсем незнакомым мужчиной. Но ведь нам хорошо вдвоем, и к чему тогда лишние слова?
К обсуждениям предстоящего похода, приступили сразу после завтрака. И самой насущным вопросом стало малое количество патронов.
— На десять минут приличной перестрелки, — как выразился Гудрон.
— Или на одну — единственную встречу с гвайзелом, — добавил от себя Янис.
Агрессивность местной фауны по отношению к человеку, действительно была проблемой. Пройдет какое-то время и, за редким исключением все ее представители начнут старательно его избегать, уяснив для себя, что агрессия обходится себе дороже. Вот только когда оно наступит — это время, и наступит ли вообще?
Как и все остальное прочее, патроны попадали сюда с Земли. Случалось, во множестве, и тогда цены на них стремительно падали вниз. Но бывало и так, что они становились острым дефицитом. Предугадать невозможно, они появлялись в разных местах и без всякой периодичности, а потому все, кому стрелять приходилось часто и помногу, считали своим долгом и даже обязанностью, запасаться ими впрок. На базе Грека в Фартовом, их было запасено достаточно для того чтобы не беспокоиться о них в течение какого-то срока. Но она далеко, и находится в противоположной стороне от Вокзала.
У меня самого к ФН ФАЛу оставалось всего сорок четыре штуки. Получалось, два полностью снаряженных магазина, и третий, в котором, патронов не хватало даже на четверть от его емкости. Причем все как один с экспансивными пулями, Которые у покрытого труднопробиваемыми роговыми пластинами гвайзела, только чих и вызовут. А ту же пыжму, с ее толстенной шкурой, лишь не на шутку разъярят. И неполная пригоршня к нагану. С таким запасом к Пику Вероятности точно не сунешься.
— Вот и выходит, что Вокзала нам не избежать, — выслушав отчеты о количестве имеющих боеприпасов, сделал вывод Грек.
— Может, по дороге чем-нибудь разживемся, — предположил Сноуден. И тут же добавил. — Если очень уж повезет.
— Гриша, с тех пор, как ты здесь, много раз тебе везло? В том числе и на патроны? — скептически усмехнулся Гудрон.
— До сих пор живой, и это ли не везение? — обосновано парировал Сноуден.
— Ну разве что. Но как бы там ни было, сидеть здесь резона нет. Георгич, когда отправляемся?
— Завтра с утра, — не задумываясь, ответил тот. — Сегодняшний день на подготовку, а завтра, с первыми лучами, в путь. Игорь, за Светлану отвечаешь головой!
— Понял, — кивнул я.
Хотя ответчик из меня пока еще тот. Нахожусь здесь без году неделя, и о многих опасностях знаю только понаслышке. Но все что смогу, сделаю точно.
К своим обязанностям наставника, я приступил незамедлительно, едва только вернулся в комнату.
— Значит так, Света, завтра отсюда уйдем.
— На Вокзал? — девушка то ли подслушивала наш разговор, то ли догадалась сама.
— Именно.
Первым долгом встала проблема с рюкзаком. Отправляясь с Гудроном, Светлана пошла в том, в чем была. И благо, на ней оказались брюки, не платье. Или вообще зауженная юбка. Ничего против них не имею, но созданы они не для путешествий по диким местам с сильно пересеченной местностью.
— Придется тебе мой рюкзак нести, своего-то нет, — пошутил я.
— Понесу! — она с готовностью кивнула. — Ты не беспокойся, я сильная! И выносливая. Знаешь, сколько лет фигурным катанием занималась!
Не знаю, но фигурка у тебя действительно что надо! Благодаря именно катанию, или папа с мамой больше причастны — неважно. Важно другое. Тут больше пригодилось бы не умение хорошо кататься по льду, а также красиво и высоко задирать ножки — навыки стрельбы. Потому что как за тобой не следи — обязательно возникнут моменты, когда именно такие навыки тебя и спасут.
Я невольно улыбнулся, представив следующую картину. Света из последних сил прет мой рюкзак, а веса в нем будет килограмм тридцать как минимум. Ну а сам я, сложив руки на груди, и положив винтовку на сгиб локтей, иду себе, насвистывая какую-нибудь мелодию, зорко поглядывая по сторонам: ничего ниоткуда ей не грозит?!
— Игорь, не надо смеяться, я серьезно говорю! Точно обузой не буду!
— Даже не думал — это я своим мыслям. Рюкзак мы тебе из мешка соорудим, — хотя бы из того, в котором Гудрон надувной матрас приволок. — Но это потом. Сейчас у нас есть куда более важное дело.
— Какое именно? Уж не это ли? — и она указала глазами на постель.
Ничего не имею против, но не получится. Да, дверь прикрыта, но на ней нет ни замка, ни щеколды. К тому же она еще и открывается наружу. И потому в самый неподходящий момент может кто-нибудь заглянуть. Так что придется до темноты отложить.
— Ты оружия боишься?
Что тут говорить о девушках, когда многие мужики берут его с опасением? А иные даже со страхом: вдруг пальнет?
— Не знаю даже, — честно призналась она. — Я никогда его в руках не держала.
— Надержишься еще! — твердо пообещал я. Мысленно добавив: если жизнь тебе дорога. — Теперь смотри. Это револьвер системы Наган. Устройство объяснять не буду, главное, научись им уверенно пользоваться.
Ну а что еще я мог предложить? Не свою же штурмовую винтовку весом почти в пять килограмм? Тут иной раз и сам начинаешь жалеть, что когда-то выбрал именно ее, а не что-нибудь полегче, и не такое габаритное.
— Выстрелить из него можно двумя способами. Сразу нажав на спуск, или заранее взведя курок. Во втором случае, и точнее получится, и усилие для выстрела меньше. Но не всегда на это есть время. Теперь возьми его двумя руками, и вытяни их. Но не до конца: оставь чуть согнутыми.
Рассказывая, встал позади Светланы, плотно к ней прижимаясь. Тут же в голову полезли блудные мысли, а глаза скосились на дверь: можно что-нибудь придумать, чтобы ее было снаружи не открыть? Например, веревку привязать?
«Нет, не получится, — разочарованно вздохнул я. — Некуда ее приматывать, даже дверной ручки нет».
— Чтобы попасть точно в цель, необходимо совместить целик и мушку.
Здесь мне вспомнилось, что такое совмещение называют еще «поженить мушку и целик», отчего глаза снова скосились на дверь. А что, если в двери просверлить отверстие, и пропустить веревку сквозь него, завязав снаружи узел? И если вставить в щель между кирпичами нож, появится возможность туда ее намотать.
И сразу же себя одернул: не так много времени у Светы на освоение револьвера. Особенно учитывая, что осваивать придется чисто теоретически: нет у меня к нему достаточного количество патронов, чтобы часть из них потратить на обучение.
— Кстати, ноги тоже нужно немного согнуть в коленках, — продолжал наставлять я. И, не выдержав, поцеловал в шею ниже уха. — Понятно?
— Да.
— Ну тогда нажми на спуск.
— А он не выстрелит?
— Нет, — и в голову бы не пришло при первом знакомстве с оружием, подсовывать заряженное.
— А как лучше сделать: сначала вот эту штучку сюда потянуть? Или сразу сюда надавить?
— Попробуй и так, и этак.
— Да, если вначале потянуть, то потом легче давить, — некоторое время спустя согласилась девушка.
— Легче. И выстрел будет точнее. Теперь давай покажу, как барабан заряжать, — с этим делом у наганов целая морока.
Все-таки сто лет назад люди куда мужественнее были! Или хладнокровнее. Что, вероятно, одно и то же. В бою, когда в крови зашкаливает адреналин, поочередно экстрагировать стреляные гильзы, а затем также поочередно снаряжать каморы целыми патронами — это надо было умудриться!
— В общем, так, — объясняя, сразу и показывал. — Откидываешь эту штучку, и освобождаешь каморы от гильз. Каморами называются эти полости. Можно сразу снарядить пустую камору, а можно вначале освободить весь барабан. На стреляных гильзах остается насечка от бойка, их с целыми патронами не спутаешь. Есть и еще вариант. Когда выкручивается ось, и барабан вынимается полностью. Вот, посмотри, как именно. Из него тогда и гильзы извлечь, и снарядить времени меньше уходит. Но давай с самого простого. Света, — изменил я тембр голоса, сделав его требовательным, чтобы девушка прониклась. — Это все не шуточки, и дай бог, чтобы тебе не пригодилось. Но ты должна уметь пользоваться оружием, если хочешь жить.
— Игорь, я все понимаю, — кивнула она. — Ты учи меня, учи! А когда я все вызубрю, и буду делать без ошибок, научишь еще и твоим ружьем? Научишь?
— Винтовкой, — автоматически поправил я. — Обязательно научу. Я тебя вообще всему, что только сам знаю, научу. Если у нас будет время, возможности, и, главное, твое желание.
— У меня его хоть отбавляй, — заверила Светлана. — Что-то мне думается, будь у меня оружие, и умей я с ним обращаться, тот же Парамон совсем по-другому бы со мной разговаривал?
— Ты даже не сомневайся.
С вооруженным человеком, особенно в том случае, если он способен применить оружие без всяких сомнений, через губу не цедят. Трижды подумают, прежде чем что-то сказать.
