Два заслуживающих внимания образца мозга, которые мы здесь описали, отличаются необычно развитыми лобными долями. Кроме того, для этих образцов характерна усиленная связанность, хотя и разного рода. В мозге Альберта Эйнштейна было обнаружено необычно плотное мозолистое тело, особенно в области валика, которое обеспечивало сообщение между левой и правой частями задней ассоциативной коры, включающей теменные доли. Как известно, последние области особенно важны для ориентирования в пространстве. И наоборот, мозг Владимира Ленина отличался необычно многочисленными пирамидальными клетками, длинные аксоны которых обеспечивают общение между лобными долями и различными областями того же полушария. Эти индивидуальные характеристики двух образцов мозга могут быть полностью идентичными соответствующим талантам их владельцев. Но они могут отражать тот факт, что Эйнштейну было свойственно абстрактное мышление и созерцание, а Ленин представлял собой человека действия и стратега. Мы никогда не узнаем, что это на самом деле. Но эти предположения оставляют нам два общих вопроса, которые были поставлены в начале этой книги и представляли ее основные темы:

• Какова роль префронтальной коры в инновациях и креативности?

• Какова роль связанности мозга в инновациях и креативности?

В известном смысле эти два вопроса не являются совершенно независимыми, поскольку лобные доли лучше взаимосвязаны с остальным мозгом, чем любая другая, отдельная нейроанатомическая структура. Из двух вопросов первый изучается дольше в историческом плане, особенно в отношении проблемы созревания лобных долей. Каков типичный возраст, в котором делается открытие или приходит радикально новая идея, и как это соотносится с созреванием лобных долей и связанностью мозга? Арне Дитрих и Нараянан Шринивасан провели исследование среди нобелевских лауреатов по физике, химии и физиологии/медицине, получивших эту награду между 1901 и 2003 годом. Ученых интересовал возраст, в котором к лауреатам впервые пришла продуктивная мысль, награжденная Нобелевской премией. В результате была опубликована статья с амбициозным названием «Оптимальный возраст для начала революции». Оказалось, что чаще всего этот возраст составлял от 20 до 30 с небольшим лет⁷. Конечно, все подобные оценки следует принимать с некоторой долей скептицизма. Единственный настоящий революционер в этой книге, Владимир Ленин, предпринял свой успешный политический захват в 1917 году, в возрасте 47 лет. Но что такого магического заключено в этих годах жизни, от 20 до 30 с небольшим? Дитрих и Шринивасан полагают, что это созревание лобных долей. Действительно, лобным долям требуется много времени для созревания, и их функциональная зрелость не наступает до четвертого десятка жизни человека.

Перспектива ассоциации сложного когнитивного признака с отдельной структурой мозга, по существу, привлекательна, но это заблуждение и почти наверняка – фальстарт. Берегитесь ловушки «лобного идолопоклонства». (Возможно, и я внес свой вклад в это обожествление.) Это стремление, довольно явное в литературе по нейропсихологии, приписывать все уникальные, интеллектуальные и сложные черты человека лобным долям. Да, действительно, префронтальная кора играет важнейшую роль в этих процессах, но она далеко не единственный игрок. Если мы верим, что творческий процесс зависит от взаимодействия многих структур мозга и не является результатом отдельного «мозгового центра креативности», то в сердце этого процесса должна лежать способность множественных и разнообразных структур мозга быстро и эффективно сообщаться между собой, что неизбежно привлекает в повествование связанность.

Это, в свою очередь, приводит нас к следующему соображению, возможно наивному, но прекрасно схватывающему неотъемлемую часть «мозговых механизмов» творения новизны. Если появляется какая-то новая идея, которая в немалой степени является новым сочетанием элементов ранее полученных знаний и концепций, и эти знания и концепции еще не были интегрированы в согласованную сеть, то творческий успех будет более вероятен в высоко взаимосвязанном мозге. Способность разнообразных областей мозга взаимодействовать и кооперироваться для осуществления акта творения может быть главным ключом к их успеху. Более того, неуловимые индивидуальные различия в связанности структурных компонентов могут объяснять различия таких когнитивных стилей и видов креативности, как, скажем, художественное творчество и предпринимательство. В конце концов, при сравнении образцов мозга Эйнштейна и Ленина становятся очевидными различные акценты на связанность – между префронтальной и задней корой или между полушариями, а также другие разновидности закономерностей связанности. Эти последние, вероятно, также представлены у менее выдающихся личностей, креативных, но более «обычных» и тоже вносящих свой значимый вклад в общество в различных сферах. Следовательно, возникает вопрос о связи между индивидуальными различиями в связанности мозга в качестве биологической переменной и емкости для инноваций в качестве когнитивного признака. Этот вопрос состоит из двух частей: (1) Существуют ли стабильные индивидуальные различия в связанности мозга? (2) Если существуют, то имеют ли они какую-то связь с индивидуальными различиями когнитивных признаков?

Команда нейробиологов из Йельского университета попыталась ответить на оба вопроса при помощи фМРТ, и они получили ответы: «да» и «да». Когда у некоторого количества субъектов изучались закономерности связанности, то обнаружились «отпечатки пальцев» индивидуальной связанности, характерные для каждого конкретного человека и стабильно сохраняющиеся при выполнении самых разных заданий познавательного характера и даже во время отдыха. Более того, закономерности индивидуальной связанности предсказывали успешность выполнения матричных задач на логическое мышление – это набор головоломок, обычно используемых в качестве косвенного показателя «подвижного интеллекта», равно как и заданий на устойчивое внимание. Доказано, что наиболее характерными особенностями обладают сети связанности, которые вовлекают лобные и теменные области⁸.

Прежде чем двигаться дальше, давайте определим: как мы будем измерять «связанность мозга»? Поскольку мы уже вступили на эту зыбкую почву, давайте продолжим в том же духе «наивного упрощения». Давайте различим временной и пространственный аспекты связанности. Возьмем сети «тесного мира» (о которых мы говорили в Главе 7) и миелинизацию. Пространственный аспект связанности, протяженность, до которой могут взаимодействовать анатомически отдаленные контуры мозга, будет зависеть от степени, в которой мозг обладает свойствами «тесного мира». Их значение для креативности мы обсуждали в Главе 7. Временной аспект связанности, скорость, с которой могут сообщаться разные области мозга, также будет зависеть от свойства «мир тесен». И она также будет зависеть от степени миелинизации длинных путей. Давайте обсудим каждый аспект по отдельности.