Автомобиль ждет нас на прежнем месте перед главным входом, хотя парковаться умеет и сам, однако такой команды не было, значит, Марианна и Шерлок не собирались надолго задерживаться в участке, такие закономерности замечать я уже начинаю.

– Садись рядом, – сказал Шерлок, голос звучит дружелюбно, однако я все же уловил в нем настороженность, – а то все позади, как будто буржуя какого везем.

– Ешь ананасы, – сказал я, – рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй?

– Точно, – ответил Шерлок весело, – только те буржуи остались в анекдотах.

– И в истории?

– Вся история, – сообщил он, – сборник анекдотов. Но ты молодец! Анекдоты, как я заметил, запоминаешь с ходу? Это по-нашему.

– Все запоминаю, – сообщил я. – Голова пустая, умещается легко.

Он хохотнул, пристегнулся и лихо вывел автомобиль на трассу, не уступив дорогу сразу двум, для которых она главнее.

Мое счастье, как здесь говорят, услышанное и увиденное запоминаю мгновенно и никогда не забываю. Хотя это не счастье, счастьем здесь называют что-то совсем уже непонятное и не укладывающееся ни в одни рамки.

Правда, запоминание помогает мало, все равно понять почти ничего не удается, хотя имитировать одно из этих существ уже научился. Но это пока все, что могу.

Если даже не смог разобраться в социальной жизни муравьев, то как пытаться понять людей?.. Но все же буду продолжать пытаться.

Шерлок ведет автомобиль ровно и мощно, лицо ничего не выражает, вопросов не задает, я погрузился в раздумья, раз уж вспомнил о муравьях, то надо подумать насчет того, что человечество – единый организм, как и муравейник, такая аналогия может помочь. Оно развивается по своим законам, а его мелкие частички, именующиеся здесь людьми, полагают, что это они развивают технологии, науку, изучают мир…

А если отстраниться от людей, это я могу, и представить себе, как умело происходят социальные изменения именно тогда, когда это необходимо именно Человейнику! Насколько я успел прочесть и запомнить, сравнительно недавно наступило время суфражизма, толерантности, чайлдфрийности и равнодушия к гомосексуализму, а это потому, что уже скоро человеческие тела предстоит переводить на другой уровень, в котором не останется биологии, и тогда пол не будет иметь значения, потому Большой Человейник приучает к этой мысли мелких человечиков заранее…

Я вздохнул, здесь тоже что-то не сходится, хотя объясняет озабоченность Вселенной и ее требование распылить на атомы весь сектор пространства, чтобы от биологической жизни ничего не осталось точно…

Я не успел додумать, автомобиль съехал с полосы и замер, почти прижавшись к бордюру. Шерлок выключил двигатель, я ждал, а он отстегнул ремень безопасности и пытливо посмотрел на меня.

– Подождешь или со мной?

– С тобой, – ответил я.

– Хорошо, – сказал он коротко. – У меня встреча с осведомителем. Увидишь, как это делается. Вдруг вспомнишь… ты кого-нибудь осведомляешь?

– Нет, – ответил я. – Только консультируюсь, но решения принимаю сам.

Он кивнул, но промолчал, только взгляд потемнел, а над переносицей собрались глубокие складки кожи.

Помещение, где он должен встретиться с осведомителем, оказалось старым и пыльным складом с древними по людским понятиям станками, некоторые все еще обтянуты пленками и даже в деревянных ящиках, словно что-то заставило всех все бросить и уйти в другие места.

Шерлок медленно двигался по узкому проходу между массивными станинами, прислушивался, сказал тихо:

– Вот в таких местах и происходят тайные встречи…

За спиной раздался злой голос, хриплый от ненависти:

– Замри и не двигайся!

Несмотря на приказ, Шерлок резко развернулся, как ему это показалось, но для меня это было так же медленно, как для него вращение галактик. За нашими спинами поднялся из-за огромного ящика приземистый человек, в руках два пистолета, я видел, как нажимает на спусковые скобы, а рука Шерлока только-только поползла к кобуре.

Я сдвинулся, заслоняя его от пуль, а нарушитель закона и порядка с перекошенным от ненависти лицом продолжал стрелять, ожидая, когда пули то ли отбросят меня, то ли упаду и открою Шерлока.

Шерлок наконец замедленно вытащил пистолет и выстрелил дважды. Я наблюдал, как пули идут в сторону приземистого. Первая пройдет мимо, вторая заденет плечо, Шерлок слишком торопится, незаметно подправил направление первой, она ударила нарушителя закона точно в середину лба.

Голова бандита резко откинулась с такой силой, что хрустнули шейные позвонки. Он замедленно опустился на пол, Шерлок выдвинулся из-за меня, я слышал хриплое дыхание, пистолет все еще направлен на распростертого преступника.

– Ты, – услышал я прерывистый голос, – как…?

– Нормально, – ответил я, – он промахнулся.

Он резко повернулся, пальцы цепко ухватили рубашку на моей груди.

– Промахнулся? А это что за дырки?.. Ты мне мозги не перельмань… Что-то ты не учел, я же детектив, забыл?

Не учел, подумал я. Нужно было пули в сторону, я сам поторопился с реакцией на неожиданное появление нарушителя и преступителя.

Шерлок впился взглядом в три отверстия в рубашке, четвертая пуля попала в горло, ее следов не видно, я только успел ощутить, как вошла горячим комком и тут же растворилась, добавив приятного тепла.

Шерлок поднял взгляд от пробитой рубашки на мое неподвижное лицо.

– Ты нарочито встал под пули?

Я ответил ровным голосом.

– Так получилось.

Он сказал резко:

– Не бреши! У тебя пистолета нет, потому просто заслонил меня… Ты быстр, я даже глазом не успел моргнуть!

– Тебе почудилось, – заверил я. – Ты же застрелил преступника, что хотел убить тебя, защитника порядка?.. Значит, мы все сделали правильно?

Он почти прошипел:

– Правильно… да только что мне с этой правильности, когда… Вообще-то ты мне шкуру спас, это да, это тебе засчитывается, мутант ты наш заморский… За это спасибо, я у тебя в долгу. Еще в каком долгу!.. На инопланетянина не тянешь, не могут быть такими дурными, раз уж сюда долетели… Пойдем, нужно тебе рубашку сменить срочно, а то дыры в ней очень уж характерные!

– Чем?

Он буркнул:

– Либо с застреленного покойника снял, либо сам зомбяк. Пойдем отсюда!

Я кивнул в сторону распростертого на полу преступника, под головой которого расплывается широкая лужа крови.

– А он?

– Дальше все в руках криминалистов, – ответил он, – да ковыряльщиков в трупах. Пойдем-пойдем!.. Нужно успеть до того, как приедут!.. Я позвоню им с дороги.

Я послушно пошел вслед за ним к выходу, Шерлок пару раз нервно оглянулся, наконец сказал странным голосом:

– Я облажался, крупно облажался… а ты спас мою шкуру. Не знаю, как у тебя это…

Он запнулся, посмотрел с прежней ненавистью, договорил тяжелым голосом:

– Не скажу, что не стану доискиваться, но пусть это между нами. Все равно буду за тобой присматривать, но… все же ты меня спас, хотя тебе выгоднее было, чтобы меня убили, ты же догадывался, что я тебя заподозрил и подбираю улики… Ладно, только никому про этот… случай.

– Не скажу, – пообещал я.

Когда вышли из здания, Шерлок быстрыми шагами направился к оставленному полицейскому автомобилю, на ходу бросил резко:

– Иначе и тебя раскроют, и меня, что важнее. А еще могут не взять в отряд по специальным операциям, куда пригласили.

– О, – сказал я, – Бугай не отговорил?

Он посмотрел на меня исподлобья.

– Я не знаю, что у тебя за игра, но я в какой-то мере твой должник. Не скажу, что можешь на меня положиться, ты все-таки нечто непонятное, твоих целей не знаю… но пока оставим вот в таком разрезе.

– Хорошо, – ответил я. – Оставим. Но я в самом деле потерял память. Если вспомню, сообщу. Вы с Марианной помогли той девочке, которую обижали… или собирались помочь, но не могли, а я ей обязан, потому я вам тоже обязан.

Он зашел с левой стороны автомобиля, но остановился и посмотрел, как сажусь на правое сиденье, лишь тогда открыл дверцу и плюхнулся за руль. Мне показалось, что следит за моими руками, словно могу выхватить из ниоткуда пистолет.

Запустив двигатель, покосился в мою сторону все с той же хмурой неприязнью, но голос, как говорят люди, вроде бы потеплел, то есть добавилось обертонов:

– Ишь, и ты чувствуешь благодарность, хотя какая пользы от заботы о постороннем?.. Да еще о каком-то ребенке! Он же тебе точно без пользы. Сейчас время такое, никто ни о ком не заботится, все рвут и хватают…

Это людям только кажется, подумал я, но смолчал. На самом деле между вами такое взаимодействие и взаимопомощь, что кажетесь одним существом, пусть и не настолько спаянным, как муравьи, однако с большим количеством незримых нитей, о которых и не подозреваете. Муравьи гусеницу тянут в разные стороны – каждый к себе, но все-таки совместными усилиями продвигаются к муравейнику, а там утаскивают в норку, чего один муравей бы не сумел.

– Все правильно, – ответил я, наконец, после паузы. – Мы поступили по правильности. А это значит, и по вашему закону.

Он кисло поморщился.

– По нравственному, да. Зло нужно искоренять. Но этот хороший закон со всех сторон в таких рогатках, что простому человеку проще махнуть рукой и пройти мимо. Вот когда будет полный контроль с чтением мыслей, тогда вся эта шелуха ссыплется.

– И люди станут одним целым?

Он покачал головой.

– Нет, но уже настоящим обществом, а не той хренью, что называется обществом сейчас. Когда ничего не скроешь, тогда и преступничать никто не сможет, иначе влетит сразу и сполна. Народ не власть – миндальничать не будет. Врежет так врежет. Ладно, пойдем отсюда. Нужно как-то правдоподобно объяснять такую странную перестрелку. Но сперва купим тебе рубашку.

От склада, где должна была состояться встреча с осведомителем, до магазина ехали пару минут, всего пару кварталов, он припарковал автомобиль прямо перед входом и буркнул:

– Не отставай, пробудем недолго.

– Слушаюсь, – ответил я.

Он взглянул с подозрением, потом кивнул:

– Ты прав, я хоть и младший детектив, но по должности постарше тебя.

– Закон и порядок, – ответил я.

Он бросил косой взгляд, но я выгляжу серьезно, всегда говорю правильные вещи, и его лицо слегка потеплело.

– Закон и порядок, мы на одной стороне, хоть еще и не знаю, что ты за такое.

В таких огромных складах, именуемых магазинами, я еще не бывал, покорно шел рядом с Шерлоком, копируя его движения, а он провел меня в большой отдел, как он сказал, одежный, с ходу велел продавщице принести дюжину рубашек вот на этого орла.

Девушка смерила меня взглядом, и через минуту принесла целый ворох на плечиках.

– Вот. Точно по его фигуре. На такую приятно мерить.

– Проверим, – буркнул Шерлок. – Крабоид, заходи сюда… Не боись, там никто не укусит, это примерочная.

Он вошел следом, придирчиво смотрел как я снял продырявленную рубашку, зачем-то потыкал в мой живот пальцами. Я успел сделать его мягче, но что-то его все равно насторожило, покачал головой.

– Да, пресс у тебя еще тот… Что, угадала размер?.. В самом деле хорош! Лады, берем.

Девушка ждала в сторонке. Шерлок сказал повелительно:

– Берем!

– Какую? – уточнила продавщица.

– Все, – ответил Шерлок. – Они же одного размера?

Она довольно заулыбалась.

– Люблю, когда покупают мужчины!.. Да еще такие статные. У вас всегда все лихо и красиво.

– Мы такие, – подтвердил Шерлок. – Брюки в соседнем отделе?

– Я сама принесу, – вызвалась девушка. – С вами работать одно удовольствие!

– Прекрасно, – сказал Шерлок. – Тогда я и заходить к нему не буду. Сами ему примерьте.

Девушка польщенно улыбнулась.

– Я бы «за», но нам запрещено входить в кабинки, когда там клиент. Видеонаблюдение не спит…

Когда она отправилась в соседний отдел, Шерлок сказал тихо:

– Штанишки должны быть подогнаны по фигуре, а то у тебя… с кого-то снял? Нет-нет, лучше, не говори.

Брюки, называемые джинсами, купили две пары, после чего Шерлок потащил меня в отдел обуви.

– Ноги у тебя какого размера?

Я в замешательстве посмотрел на свои ноги.

– Размера? Ну ты же видишь…

Он пояснил в нетерпении:

– Кроссовки, что на тебе, какой номер?

– Не знаю, – ответил я честно. – Мне любой подходит.