Я огляделся, посмотрел как изнутри, так и сверху, обломки здания в самом деле образовали высокий холм, а мы в самом низу и чуть ли не в центре кучи.

И сейчас потрескивает, где-то что-то проседает, уплотняется, большие пустоты уже заполнены, а сейчас и мелкие исчезают под огромной тяжестью.

Марианна сказала слабо:

– Не успеют… Либо от удушья подохнем, либо придавит и расплющит…

– Тогда нужно выбираться, – сказал я. – Тебе кота кормить, забыла?

Она буркнула:

– У меня нет кота.

– Ах да, это я читал, что все одинокие женщины заводят кошек.

– Я не одинокая, – прошипела она, – я просто самостоятельная!

– Это как? – спросил я. – Ты рассказывай, хорошо? Пока я все равно почти ничего не понимаю из того, что ты говоришь, но запоминаю хорошо. И могу… имитировать. Быть такими же. Ладно, не быть, а выглядеть таким же. А люди все, как сказал Шерлок, не такие с виду, как на самом деле. Все притворяются!

– Но не настолько, – ответила она сердито. – Ни о чем другом не могу ни думать, ни говорить! Хочу выбраться!.. Это тебе все равно…

Я понял, что мне должно быть не все равно, сказал с сочувствием:

– Мне здесь тоже неуютно, хотя мужчины, как говорит твой друг, не должны обращать внимания на такие мелочи.

– Он не друг, – возразила она, – а напарник.

– Не друг?

– Он друг, – ответила она, – но не друг в другом значении… Мы не вяжемся, понял?.. Хотя бывает, но не на постоянной основе. Без обязаловки, как прописывают в брачных договорах.

– А-а, – сказал я озадаченно, – вот что такое друг, когда не друг… Ладно, выбираться будем?

Она ответила слабо:

– А что теряем?.. Все равно издохнем. Только как?

– Вот тут можно ползком, – пояснил я. – Ах да, ты ж не видишь, а я нащупал за спиной… Вроде бы две плиты встали торчком, и получился такой длинный шалашик… Шагов на пять ближе к краю.

Рация щелкнула, прозвучал захлебывающийся голос Шерлока:

– Марианна!.. Марианна, откликнись!

Марианна прохрипела измученно:

– Слушаю…

Он воскликнул:

– Слава Богу!.. А то маячок начал двигаться!.. Думал, крыса тащит себе в нору…

– А меня, – спросила Марианна зло, – уже по кускам растащили?.. Ну ты и друг!

– Это комплимент, – прокричал он. – Что значит, ты худенькая!.. И почти дюймовочка, как хотят все женщины. Держись, Марианка, мы тут работаем…

Я постарался запомнить, что «друг» может означать и такое, Марианна ответила слабым голосом:

– Крабоид нащупал щелочку… Раз уж отсюда все равно не достанете…

Шерлок прокричал:

– С той стороны завал еще выше!.. Если обвалится…

Она ответила:

– Везде, если обвалится, нам не выжить… Конец связи.

– Там завал выше, – пояснил я, – потому что куски стен рухнули. Крупные. Между ними остались свободные места.

Я медленно раздвигал впереди плиты, мелкие превращал в состав, аналогичный атмосфере у самой земли, сверху время от времени сыпался песок, а также крохотные камешки.

Марианна ползла следом молча, часто тыкалась головой в подошвы моей обуви.

Я останавливался, прислушивался, наконец сказал:

– Здесь тупик, но… слышишь, техника работает?.. Если эту рухнувшую часть стены чуть приподнимут, сумеем выползти.

Она сказала зло:

– Если ее приподнять, рухнет все остальное!

– Рискнем, – предложил я. – Передай, что нужно сделать.

Она снова включила связь, я слушал невнимательно, моя задача упростилась, плиту поднимут механизмами, а мне нужно удержать все, что может рухнуть на ее место, только и всего. И еще, конечно, добавлять свежего воздуха, хотя сейчас сюда в самом деле начала проникать свежая струйка, хотя и слишком слабая.

Рев механизмов приблизился, плита дрогнула, донесся скрежет. Как я понял, ее зацепляют тросами, но там обламываются края. Через пару минут чуть приподняли, нам на головы тут же посыпался строительный мусор.

Я прокричал:

– Еще чуть-чуть, но не выше!.. Стоп, достаточно. Марианна, ползи на ту сторону. Там спасатели…

Она взвизгнула:

– Под этой плитой?.. Она вот-вот рухнет!

– Сейчас все здесь рухнет, – заверил я. – Здорово, да? Нижние обломки крошатся, оседают. Вот-вот верхние продавят и размелют здесь все в пыль… с примесью крови и раздавленных кишек. Или кишок, как правильно?

Она охнула и, опустившись с четверенек на живот, поползла, двигая оттопыренным задом из стороны в сторону, как ящерица хвостом. Дважды цеплялась одеждой на спине за выступы нависшей сверху многотонной плиты, я старательно удерживал эту плоскость и убирал зазубрины.

Наконец там далеко по ту сторону плиты послышались ликующие крики. Я вздохнул, опустился на живот и проскользнул под многотонной громадой быстрее, чем Марианна, хоть и старался двигаться не шибче, чем эти существа.

Через мгновение массивная плита сорвалась с тросов и с глухим ударом обрушилась на землю, разламывая мелкие осколки и обдав всех спасателей облаком сухой пыли.

Ко мне подбежали двое в ядовито-желтой одежде, еще двое примчались с носилками, попытались уложить меня.

Я без труда перехватил их руки и придержал:

– Все в порядке, я не поврежден. Займитесь теми, кто в помощи нуждается.

Ко мне подбежала молодая женщина с высокой прической и глубоким вырезом на платье.

– Я психотерапевт Виолетта Целиковская… Вам нужна моя помощь!

Я ответить не успел, к нам примчался Шерлок, обнял меня за плечи, а женщине с вырезом сказал счастливым голосом:

– Наш друг – человек-скала, никогда не нуждается в психотерапевтах, простите. Вместо него как-нибудь я приду, а то что-то вот смотрю и уже поплыл… Крабоид, пойдем, там Марианну отпаивают… нет, не горячим чаем, в таких случаях имеем право употреблять и на работе. Хотя сегодня, считай, отработали на неделю вперед!

– Да, – ответил я, – пойдем к твоей напарнице.

Самка-психотерапевт с сожалением смотрела нам вслед, крикнула:

– Я вас жду!.. А то сама приду!

Шерлок помахал рукой над головой.

– Я весь в ожидании и готовности к сеансу. Даже двум подряд.

Марианну укутали в одеяло, в руке у нее большая жестяная кружка с коричневой жидкостью, но не чаем, в нашу сторону взглянула с горячей благодарностью в глазах.

– Крабоид, тебе ничего не прищемило? А то все молчал, терпел…

– Он орел, – ответил за меня Шерлок. – Вообще да… Главное, ты цела, что удивительно при твоей способности попадать под раздачу. А вот Крабоид…

Он умолк, только посматривал с непонятным выражением лица. Марианна наконец перестала вздрагивать и кутаться, Шерлок снял одеяло с ее плеч и передал медикам, а она отошла с нами в сторонку.

Я заметил, что смотрит на меня все с той же настороженностью, зато Шерлок сказал бодро:

– С Крабоидом пошла карта!

Она ответила тихонько:

– Может быть, он какой-то суперсолдат из секретной лаборатории?.. Я недавно в кино видела… Там он сбежал, но потерял память…

Шерлок поинтересовался как-то слишком лениво:

– Почему так решила?

– А он как-то странно откликается на слова «долг», «исполнить»… Крабоид, ты солдат?

Я подумал, ответил осторожно:

– Все мы солдаты на охране мира и порядка.

Она повернулась к Шерлоку.

– Видишь?.. В первую очередь солдат, все остальное потом.

– Это хорошо, – буркнул он. – Люди долга – лучшие люди на свете. С ними надежнее. Знаешь, поехали отсюда. С домом разобрались, вопрос закрыт. Хотя я не понял, зачем ты там все обрушила.

– Ну и шуточки, – огрызнулась она. – Меня чуть не расплющило! Просто чудом спаслись.

Он кивнул.

– Да-да, чудом. И, кстати, уже не первый раз.

Она бросила на него быстрый взгляд.

– На что-то намекаешь?

– Нет-нет, – ответил он, – какой из меня намекиватель?.. Проще и яснее меня разве что программа коммунистической партии. Но с Крабоидом нам везет здорово, верно?

– Верно, – ответила она настороженно. – Повезло…

– Еще как, – согласился он.

Мне тоже повезло, подумал я. К счастью, в самом начале воссоздался не в гуще этой странной аномалии материи, а на той поверхности, что почти достигает опасного и манящего людей космоса, на вершине одной из самых высоких гор.

Однако даже там, на границе со смертоносным холодом, атмосфера оказалась заполнена сложнейшей и устойчивой формой жизни, которую просто не мог себе представить и вообразить, но каким-то образом существует, и надолго приковала меня там на месте, где старался понять эту форму существования материи, но так и не сумел.

Люди называют это простейшими, дескать, бактерии да вирусы, их во внимание никто не принимает, но я никогда раньше ничего более сложного не видел, и много раз распадался от чрезмерных усилий понять, с чем столкнулся.

Понять не понял, просто заставил себя привыкнуть, что здесь именно вот так, и даже если непонятно, то все же пойму потом… но усомнился, когда начал перемещаться по склону горы вниз, где обнаруживал все более сложные формы строения материи, так называемой биологической жизни.

Но самое большое потрясение было, когда увидел внизу в долине леса, а между деревьями мелких существ, которые перемещались в пространстве. Их существование никак не укладывалось в моем сознании, а возникновение объяснить ничем не мог.

– Убираемся? – предложил Шерлок. – Бугай на совещании в министерстве, ему вряд ли сообщили.

– Я не жду, – ответила Марианна. – Так, прихожу в себя.

– Я поведу?

– Лихачишь, – отрезала Марианна. – А мы, самки, как говорит Крабоид, осторожные. И дисциплинированные!

Шерлок поинтересовался:

– Может, Крабоид поведет?

Марианна дернулась, глаза стали огромными.

– Ну и шуточки у тебя!

– А что, – ответил Шерлок медленно. – Память здесь не нужна, достаточно рефлексов. А рефлексы у него, как видим, еще те… Крабоид?

– Поведу, – ответил я.

Марианна вскрикнула так испуганно, что не вскрикнула, а вспискнула:

– Только не сейчас!.. И не мой автомобиль!..

Она поспешила к машине, Шерлок, посмеиваясь, пошел со мной следом, но улыбка на его губах показалась не совсем натуральной, а взгляды бросал на меня, когда считал, что я его не вижу, опасливо-настороженные.

Марианна села на левое сиденье, Шерлок занял место с нею рядом, а я привычно разместился сзади. Автомобиль медленно выбрался на дорогу, а там Марианна перевела его в крайний левый и прибавила скорость.

Шерлок помалкивал, как и Марианна, но женщины долго молчать не могут, как считается здесь, Марианна уже через минуту, не снимая ладоней с баранки руля, бросила на Шерлока косой взгляд.

– Чего постоянно чешешься? Весь в лишайнике, как утес на Волге?

– Утес мохом оброс, – напомнил Шерлок, – а не лишаями. Какой ты полицейский, если не знаешь разницы? Чему тебя в полицейской академии учили?

– Да, – ответила она, – какой-то ерунде, уже и не вспомню.

– Мне так легче мыслится, – пояснил Шерлок. – Когда чешусь.

Он запустил пятерню в расстегнутую рубашку и с наслаждение подрал с треском ногтями грудь, а потом и в подмышках.

– О бабах?

– Почему? – изумился Шерлок. – Чего о такой ерунде мыслить, здесь проблем нет, не намекивай. Да и вообще бабы и мысль несовместимые понятия, не знала?

Она спросила негромко:

– А о чем мыслил?

Он кивком указал в сторону заднего сиденья.

– Ты же знаешь, чего спрашиваешь?.. Будут идеи, поделись.

– Я не Коперник, – огрызнулась она. – Я офицер полиции, у меня есть устав и правила караульной службы.

– Как удобно, – буркнул Шерлок. – Почему я родился великим мыслителем?.. Надо бы теорию общего поля придумать, а я за мелкими карманниками гоняюсь, самолюбие тешу.

– Попадаются и крупные, – напомнила она.

– Но все равно карманники, – уточнил он. – Да и то лишь в последнее время. Словно Крабоид их как-то притягивает. А что? Солнце же притягивает Землю?

– Оно держит Землю на длинной и крепкой цепи, – возразила Марианна, – и раскручивает, как чугунный шар, иначе давно бы улетела к звездам. Но ты мне зубы не морочь, не морочь! Я и так вся замороченная. А теперь еще и перепуганная.