Глава 60

Дарий Княжевич

Леший не обманул – привёл его прямиком к Тео. Пунктом, в который его увела летавица, оказался покосившийся деревянный домишко. Когда-то здесь, скорее всего, проживал лесник, но в настоящее время от дома остались лишь вросшие в землю стены, прохудившаяся крыша и дверь, которая даже не закрывалась полностью. Перед тем, как в неё войти, Дарий вытащил из кармана оружие. Всё ту же мизерикордию, которой была убита демоница, напавшая на него прямо в его квартире. Бродячие духи не привязаны к одному месту, как демоны к Низшему миру, поэтому изгнать их невозможно, а вот убить – вполне. По крайней мере, это не только спасёт британского мага, но и убережёт остальных потенциальных жертв.

Леший, махнув рукой на избушку, казалось, потерял всякий интерес к этому делу. Он присел на землю, прислонившись к дереву и не глядя в сторону Княжевича, который, приготовив кинжал, толкнул дверь и вошёл. Он постарался сделать это как можно тише, чтобы не вспугнуть летавицу, но та была настолько поглощена своей добычей, что далеко не сразу обнаружила, что в помещении они больше не одни. Когда она обернулась к Дарию, в её глазах было написано изумление, через несколько мгновений сменившееся настороженностью. Какое-то время они, не проронив ни слова, рассматривали друг друга.

Летавица, в самом деле, искусно умела принимать человеческий облик, и ничья дополнительная помощь ей в этом не требовалась. В ней не было ничего демонического и странного, разве что необычный для человека цвет глаз. Один глаз девушки оказался ярко-голубым, а второй – сиреневым, будто фиалки. Впрочем, заметно это становилось не сразу, да и мало ли молодёжи в наше время экспериментируют с контактными линзами? Пару раз Княжевич встречал на улицах молодых людей, которые, сами об этом не догадываясь, столь искусно имитировали глаза демонов, что становилось не по себе. Летавица же выглядела человеческой девушкой, только невероятно пленительной. От всего её облика, разбросанных по плечам льняных волос, плавных изгибов тела под лёгким светлым платьем исходило ощущение свежести, нежности и невинности, поэтому можно было дальше не гадать, как ей удалось убедить Тео в том, что ей нужна помощь, и увести его за собой.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она мелодичным голосом.

– Я пришёл за ним, – ответил Дарий, кивнув в сторону Тео, который неподвижно лежал на низкой лавке, представляющей единственный, если не считать печки, предмет обстановки. Грудь парня едва заметно приподнималась при дыхании, но глаза были закрыты. Он пребывал без сознания.

– Ты хочешь отнять у меня моего возлюбленного? – проговорила девушка с обиженной ноткой. – А может… – чарующе добавила она, медленно проведя кончиком языка по нежно-розовым губам, – может, ты хочешь занять его место?

– Не дождёшься, – заставив себя отвести взгляд, буркнул Княжевич.

– Тогда почему ты мешаешь мне? Он ведь тебе не нравится, – произнесла она. – Он страдает по той, к кому стремишься и ты. Но она не любит его. А я буду его любить.

– И долго? – хмыкнул он.

– Сколько получится. Но всё это время он будет счастлив. К тому же, он маг. Его силы должно хватить на большее, нежели у простого человека, значит, он выдержит дольше. Магов у меня ещё не было, – произнесла летавица, наклоняясь к Тео и поглаживая его по волосам.

Дарий сжал кулаки. Как бы он ни относился к Тревельяну, это было уже слишком. За образом прекрасной, трогательно-беззащитной девушки проступила отвратительная паучиха, любовно рассматривающая попавшую в паутину муху и гадающая, через сколько времени удастся осушить её полностью. Неудивительно, что добычей летавицы стал именно Тео. Таких существ неизменно притягивают молодость и неискушённость, а британский маг оказался самым юным мужчиной в их команде.

– Хватит! – выдохнул Княжевич, и когда девушка опустила лицо к губам бесчувственного молодого человека, чтобы запечатлеть на них поцелуй, рванулся вперёд, одновременно поднимая оружие и оттаскивая летавицу от лавки.

Через минуту всё было кончено. Тело девушки повалилось на землю и почти сразу начало таять, исчезая. Дарий навис над Тео и потряс его за плечи.

– Подъём! Долго собрался валяться тут бездыханным? Спящий красавчик, тоже мне, – бормотал он, прибавив несколько ругательств, не задумываясь, понимает ли его англичанин. – Я тебя целовать не собираюсь. Вставай, времени нет!

Открыв глаза, Тревельян уставился на него с недоумением. Княжевичу захотелось схватить его за шкирку и вытащить отсюда, чтобы поторапливался. Но тот уже и сам порывисто вскочил, даже слишком быстро для того, кто только что лежал в обмороке, однако, оказавшись на ногах, сразу же схватился за голову, судя по всему, чувствуя нечто близкое к состоянию похмелья.

– В чём дело? – спросил он, потирая виски. – Я не помню, как здесь оказался… Куда мы должны идти?

– Планы меняются, – проговорил Дарий, надеясь, что леший ещё не ушёл и не откажется их проводить. – Нам нужно найти место, где находился храм Числобога. Думаю, именно в нём и спрятан артефакт.

* * *

Я отлично помнила все пословицы и поговорки о том, что любопытство до добра не доводит, но продолжала ощущать смешанный со страхом жгучий интерес. Что это за здание? Как давно находится в таком состоянии? Почему оно мне снилось? Все эти вопросы упорно заставляли меня тщательно обследовать второй этаж, пребывающий в таком же печальном запустении, как уже осмотренный мною первый.

Когда я дошла до конца коридора и уже собиралась либо вернуться и покинуть это место, либо попытаться подняться по узенькой винтовой лестнице на чердак, послышался грохот. Услышав его, я опрометью ринулась назад, но добежав до лестничного пролёта, остановилась. Потому что лестницы на первый этаж больше не было. Если, когда я поднималась сюда, на ней отсутствовали только перила, то теперь и от самой лестницы осталась лишь груда камней. Теперь спуститься вниз было невозможно, и что-то мне подсказывало, что без магии тут не обошлось.

Отойдя чуть подальше в сторону, я задумалась, стараясь оценить собственные возможности. Могла ли я спрыгнуть со второго этажа, не сломав себе что-нибудь? Пожалуй, это зависит от того, на что именно мне придётся приземлиться. А может быть, мне удастся как-нибудь спуститься, не прыгая? Разумеется, пожарных лестниц здесь не было предусмотрено, но чтобы окончательно оценить ситуацию, требовалось вначале изучить окна и пейзаж под ними. Главное, чтобы подо мной не провалился пол, а потолок не рухнул на голову. С моим везением это было вполне вероятно.

Стараясь не думать о том, кто именно задействовал магию, так вовремя обрушившую лестницу, пока я находилась на втором этаже, развернулась и направилась к ближайшему окну. Лучше бы я этого не делала. Потому что широкий подоконник оказался залит свежей кровью, а сам оконный проём ощерился на меня острыми клыками разбитых стёкол, которых здесь ещё несколько минут назад не было и в помине.

Вскрикнув, я попятилась и зашипела от пронзившей меня боли. Приподняв ногу, я обнаружила воткнувшийся в ступню крупный осколок. Теперь кровь была не только на подоконнике, но и на полу. Происходящее ещё сильнее стало напоминать мне мой сон. Тот самый, который уже неоднократно заставлял меня оказываться в этом месте.

В том повторяющемся сне поймавшая меня ловушка ограничивалась одной комнатой, из которой я не могла выбраться. Теперь в распоряжении моих мучителей был весь второй этаж. Я носилась по комнатам, оставляя за собой кровавые следы, уже не обращая внимания на боль в ногах. Каждый раз, подбегая к окнам, я натыкалась на новые препятствия, которые не позволяли мне перелезть через подоконник и прыгнуть. Иногда это были кирпичи, плотной стеной закрывающие окна, но чаще – такие же острые и крупные разбитые стёкла, которые просто перерезали бы меня на две части при попытке перегнуться через них.

В какой-то момент я попыталась прибегнуть к магии, но брошенный мною в ближайшее заложенное кирпичами окно светящийся шар не причинил абсолютно никакого урона. Казалось, я кинула в стену резиновым мячиком, который, оттолкнувшись, вернулся ко мне в руки, где почти сразу бесследно растаял. Тогда я направилась к чердачной лестнице, гадая, не попытаться ли мне сначала подняться туда, а затем поискать другую возможность покинуть здание.

Винтовая лестница на первый взгляд казалась крепкой, но всё же я не сразу решилась встать на истёртые ступеньки. Когда я уже почти поднялась на самый верх, дойдя до конца, лестница под моими ногами вдруг покачнулась, но устояла. Ещё пара шагов, и я оказалась на чердаке, на котором было всего одно окно. Сразу же подбежав к нему, я убедилась в том, что так просто меня отсюда не выпустят. Здесь не имелось ни кирпичей, ни острых осколков, но в них и не было нужды, поскольку окно выходило на внутренний двор, заваленный обломками камня, кирпичей и прочего строительного мусора. К тому же, высота чердака несколько превышала второй этаж. Прыжок отсюда был бы слишком большим риском, на который я пойти не решилась.

Оглядевшись, я убедилась в том, что на чердаке нет ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Он был просторным, совершенно пустым и выглядел, пожалуй, даже чище, чем всё остальное здание. Но, пока я смотрела на чердачное помещение, с ним начало происходить что-то странное. Пространство вокруг меня сначала подёрнулось рябью, как водная поверхность, а затем его затянуло серым, неизвестно откуда взявшимся туманом. К тому времени, как туман рассеялся, я уже не сомневалась в том, что ничего хорошего мне это не сулит.

Место, в котором я находилась, изменилось. Стало темно, несмотря на то, что за пределами здания стоял солнечный день, а из углов наползали тени, которые некому было отбрасывать. Ледяной ветер вихрем пронёсся по чердаку, заставив меня, содрогнувшись, обхватить плечи руками.

Кроме того, откуда-то донеслись звуки голосов, которые становились всё громче. Вскоре я поняла, что голоса были знакомыми. Они принадлежали моим покойным приёмным родителям. Поначалу это была просто беседа, подобная той, которую они каждый вечер вели за ужином, но затем звучание голосов изменилось. Теперь я слышала крики, полные ужаса, муки и боли. Их предсмертные крики. Я будто снова вернулась в день пожара, и даже запах гари ощутила так явственно, что закашлялась.