Глава 37

Дарий Княжевич

Машина капризничала, заставляя вспомнить о том, сколько времени он не отправлял её на техосмотр. Не до того было. Ещё и пришлось свернуть с основной дороги, которую как раз ремонтировали, и поехать в объезд, так что автомобиль и вовсе подпрыгивал на каждом ухабе.

Впрочем, радовало то, что они наконец-то покинули дом Розенберга. За его пределами, казалось, даже дышать стало легче. Как будто сгустившаяся в нём ненависть, оставшаяся от прежнего хозяина, а затем приправленная проклятием Мартина и тоской Инны, отравляла сам воздух, вызывая сквозняки, навевая на посетителей усталость и головную боль.

Шталь, разумеется, не обошёлся без своей всегдашней привычки. Целое представление устроил, заставив всех находящихся в доме ощутить себя как его участниками, так и зрителями. Похоже, Мартин от души наслаждался происходящим, и даже нетерпеливое желание поскорее найти артефакт и с его помощью разрушить проклятие ему не помешало.

Дарий, слегка повернув голову, покосился на Веронику. Девушка полулежала на заднем сиденье машины, глядя в окно, за которым сгущались вечерние сумерки. Она сама захотела сесть на это место, сказав, что не очень хорошо себя чувствует, и удивляться тут было нечему.

Всё то время, что они пробыли в особняке, Вероника держалась очень хорошо. Достаточно невозмутимо, чтобы не показывать собственные эмоции, и довольно наблюдательно, учитывая то, как она присматривалась к остальным и вслушивалась в разговоры. Княжевич ещё раз подумал, что из неё получится неплохой специалист МН – осознающий свою задачу, усердный и способный рисковать.

Вероника не продемонстрировала ничего лишнего даже тогда, когда Шталю вздумалось показать ей портрет её матери, с которой когда-то был помолвлен Карл Розенберг. За ними следом отправилась и Регина, а Инна, Дмитрий и сам Дарий остались в гостиной. За это время они не сказали друг другу ни слова, лишь переглядывались с такими непроницаемыми выражениями на лицах, будто их усадили играть в покер или в «мафию».

Разумеется, жена Мартина, давно была осведомлена о том, кто именно отправил в темницу её отца, и не питала к нему совершенно никакой симпатии. Если же говорить про Шульгина, то он, вероятно, старался держать их всех под наблюдением, исподволь выяснял подводные течения среди них, принюхивался, как зверь, оказавшийся в незнакомой пока обстановке.

Странная из них получалась команда. Оставалось лишь догадываться, что задумал Шталь, решив отправиться в поход именно в таком составе. Из всех лишь у него самого, у Мартина, а также у Дмитрия, судя по всему, был опыт в розыске редких артефактов. Княжевич мог бы взять с собой кого-нибудь из своих сотрудников, но у них сейчас и без того немало работы.

Он был уверен лишь в том, что Вероника должна отправиться вместе с ним. Оставлять девушку одну в городе не хотелось, даже если допустить, что удастся уговорить её перебраться на это время в дом Воронича. Да и специализация у неё самая подходящая – магия созидания, непосредственно связанная с природой магических предметов.

Но что там делать Инне? Сомнительно, что Шталю просто не хочется оставлять молодую жену. Их отношения меньше всего напоминали тёплые и сердечные. И почему Регина? Что Мартин ей пообещал, чтобы она согласилась на это приключение, на какие скрытые рычаги надавил с целью перетянуть девушку на свою сторону? Сказал, что с помощью артефакта она сможет изменить ход времени и вернуть Артура так же, как он сам собирался оживить того мага, чтобы избавиться от проклятья? Вот так разбрасываться шкурами неубитых медведей – вполне в его характере.

Если, в самом деле, представить это собрание как игру в «мафию», то Шталь, несомненно, отвёл себе в ней роль ведущего. Рассчитал всё так, чтобы не сообщать сразу всей информации, выдавать её дозировано, по частям, ловко манипулируя имеющимися у него сведениями. Хорошо хоть, что не стал прятать от остальных ту карту, которую уже показывал Дарию раньше.

– Какая глухомань! – воскликнула Инна, возмущённо фыркнув, когда обнаружила, как далеко находятся жилые поселения от того места, в котором им предстоит вести поиски.

– Да ладно вам! – оптимистично возразил Дмитрий. – Зато представьте, какая там отличная экология и насколько красивая природа. Всегда мечтал побродить по русским лесам.

– Вам там самое место, – бросила она, явно недовольная тем, что незнакомый человек не только явился к ней в дом, но и посмел её осаживать. – Вылитый медведь. Водку только не забудьте для антуража, а то как же в русский лес и без водки?

На прощание Мартин сообщил, что всем ещё позвонит, напомнил, чтобы закупались всем необходимым, и пожелал удачи. Вот только это пожелание прозвучало не слишком обнадёживающе. Какая-то смутная мысль не давала Княжевичу покоя. Казалось, будто он что-то упустил. Это малоприятное ощущение навязчиво преследовало его, отвлекая от дороги и заставляя заново прокручивать в памяти моменты этого вечера.

Он не понаслышке знал обратную сторону магического мира. Тёмную, отталкивающую, пропитанную неуёмным стремлением к власти. Кто-то из тех, кто ему поддался, сумел с этим справиться, но другие, подобно тому же Карлу Карловичу Розенбергу, оказались слабы и зависимы от желания, коварство которого заключалось в том, как незаметно оно проникало в души магов и ведьм, подчиняя себе их волю, жизнь, душу. Порой к этому подключались демоны, видящие, как близко человек находится к пропасти. Им оставалось лишь подтолкнуть его. А иногда и демоны не требовались. Маги, в современном мире практически избавленные от преследований инквизиторов и охотников на ведьм, сами сооружали себе и виселицу, и дыбу, и костёр, куда отправлялись по собственной воле, отдавая всё ради цели, которая обычно сосредотачивалась на желании власти и непробиваемой уверенности в своём превосходстве над людьми, родившимися без крупицы магического дара.

Пошёл дождь, размывая и без того плохую дорожную колею. Резко стемнело. Вдалеке загремел гром. К начинающейся грозе добавился туман, в котором редко встречавшиеся фонари светились тускло, а столбы и вовсе казались невидимыми. По лобовому стеклу зашуршали «дворники».

– Не спишь? – спросил Княжевич, услышав, как зашевелилась на заднем сиденье Вероника.

– Задремала, но проснулась.

– Не нравится тебе такая погода?

– Почему? Погода, можно сказать, очень даже привычная. Лондонская. Далеко ещё до города?

– Не очень, но этот объезд всё портит.

– Ничего, скоро будем дома. Там Абрикос ждёт. Осторожно! – закричала она, глядя вперёд, где нестерпимо ярко и совсем близко блеснули фары другой машины, то ли только что включённые незадачливым водителем, то ли просто неожиданно вывернувшие из-за ближайшего поворота.

Автомобиль подбросило при попытке свернуть вбок. Заскрипели тормоза. Этот резкий звук показался слишком громким, но его тут же заглушили звон стекла и скрежет металла.

Вероника больше не кричала. Отцепив ремень безопасности, Дарий выбрался из машины, рванул заднюю дверцу, вытащил девушку. Перепуганную, с царапинами на плечах, но живую. Привлёк её к себе, обнял. Она доверчиво прижалась к его плечу, тяжело дыша, негромко всхлипывая и вздрагивая всем телом.

– Я этому автолюбителю сейчас ноги поотрываю, – прорычал Княжевич, неохотно выпуская из объятий притихшую девушку. – Он у меня забудет тот день, когда права получил. Будет теперь только на трамвае кататься.

Он направился к стоящей невдалеке машине. Та при столкновении пострадала чуть меньше. Водитель, разумеется, был жив, только выходить не торопился. Наверное, лихорадочно размышлял над тем, как переложить вину на другую сторону. Но Дарий был неопровержимо уверен, что ничего у того не выйдет.

– Подожди! – выдохнула Вероника, догнав его и схватив за руку. В её голосе слышался страх. – Эта машина… Там… В ней никого нет!

Теперь Княжевич и сам это видел. Пустое водительское сиденье, усеянное осколками разбитого лобового стекла. Чуть вдавленная в покрытый царапинами корпус передняя дверца.

– Когда он успел убежать? – выругавшись, произнёс он, осматриваясь по сторонам и не обнаруживая поблизости ни людей, ни другого транспорта.

– А если он и не убегал? – спросила Вероника. – Если его изначально там не было? Такое могло быть?

Дарий бросил взгляд на номера машины. Те не отсутствовали, как можно было предположить, вот только цифры на них намекали на наличие у владельца склонности либо к мистицизму, либо к чёрному юмору. Шестьсот шестьдесят шесть.

– Здесь связи нет, – растерянно пробормотала Вероника, вернувшись к автомобилю и разыскав в ней свой чудом не пострадавший мобильный телефон. – Но мы ведь должны быть рядом с городом. Почему?

Княжевич мог бы высказать по этому поводу несколько предположений, но ни одно из них ему не нравилось. Всё сильнее казалось, что находятся они вовсе не рядом с городом. Более того, велика вероятность, что заехали они не просто в незнакомое место, а туда, куда попадать ни в коем случае не рекомендуется, если жизнь дорога.