– Не могу поверить, что Магнус так с нами поступил, – сказал Тай.

Они с Китом сидели под дубом, на дне лощины неподалеку от полуразрушенного лагеря. От долгого сидения на земле Кит замерз, но делать было нечего. Прежде чем отправиться с остальными на поле боя, Магнус приковал Тая и Кита к корням дуба магическими цепями, сотканными из света.

– Простите, ребята, – сказал он, стряхивая с пальцев голубые искры. – Но я обещал Джулиану, что позабочусь о вашей безопасности. А здесь вам безопаснее всего.

– Если бы он этого не сделал, ты пошел бы за Джулианом и остальными на Нетленные поля, – ответил Кит. – Так что его мотивы понятны.

Он подергал цепь на лодыжке. Она была нематериальной, но прочной, как адамасовая, а когда Кит ее потрогал, цепь слегка ударила током.

– Брось, – сказал Тай. – Порвать их точно не удастся. Надо найти другое решение.

– Или просто смириться и ждать, когда они вернутся, – вздохнул Кит, снова привалившись спиной к корням. Внезапно он почувствовал, что ужасно устал – не физически, а где-то глубоко внутри.

– Ну уж нет!

Тай принялся тыкать палкой сверкающую цепь у себя на лодыжке.

– Может, тебе пора уже научиться принимать то, что изменить невозможно.

Тай поднял голову. Серые глаза блеснули на узком лице.

– Я понимаю, о чем ты, – произнес он. – Ты все-таки на меня злишься.

– Да, – признался Кит. – Я страшно на тебя злюсь.

Тай отбросил палку так резко, что Кит подскочил на месте.

– Ты знал, что я хочу воскресить Ливви, – сказал он. – Ты знал об этом с самого начала и не спорил. Соглашался со мной до самой последней минуты, и только тогда вдруг стал возражать. Я думал, что не безразличен тебе, но ты врал мне. Как и все остальные.

Кит задохнулся от возмущения. «Я думал, что я тебе не безразличен?!» Да разве же он не сказал Таю, насколько тот ему не безразличен? Но Тай даже не заметил. Унижение, которое он пережил прошлой ночью, нахлынуло вновь – горячей волной, рассыпавшейся брызгами обиды и гнева.

– А тебе не безразличен только ты сам, – процедил он. – Ты воскресил Ливви ради себя, и больше ни о ком не подумал. Ты знал, как это опасно. Но думал только о себе. Лучше бы я… лучше бы мы с тобой вообще не встретились!

Глаза Тая внезапно наполнились слезами. Кит умолк, потрясенно глядя на него. Тай есть Тай: его не так-то легко довести до слез. Но вот он сидел перед ним и вытирал лицо дрожащими руками. Гнев в душе Кита иссяк; ему захотелось подползти к Таю, утешить его. Невозможно просто сидеть и смотреть, как он трясет головой и что-то бормочет себе под нос…

– Я здесь.

Тай вскинул голову. Лицо его было еще мокрым от слез, но губы приоткрылись в изумлении. Это было настоящее чудо.

Полупрозрачная фигурка опустилась на колени на краю ложбины. Ее каштановые волосы не развевались на ветру, и сама она не дрожала от холода. На ней по-прежнему было то белое платье, насчет которого Кит подумал минувшей ночью, что по доброй воле она ни за что бы такое не надела.

Но он понимал, что выбирать ей не пришлось: в это платье, погребальное платье Сумеречных охотников, ее обрядили для похорон.

– Ливви, – прошептал Тай.

Он попытался встать, но светящаяся цепь на лодыжке дернула его обратно, и Тай упал на землю, поросшую мхом.

Призрачная Ливви Блэкторн улыбнулась и спустилась в лощину – не карабкаясь, не наклоняясь, ни за что не держась: просто слетела вниз, как перышко на ветру.

– Что ты делаешь? – спросил Тай, когда она подплыла к нему, так и не разогнув коленей.

– Зря я на тебя так разозлилась прошлой ночью, – сказала Ливви. – Ты не хотел ничего дурного.

– Ты пришла извиниться? – удивился Кит.

Ливви повернулась к нему. Золотой медальон блеснул у нее под горлом. Так странно было, что их теперь два: один – на шее у Тая, яркий и настоящий, а второй – у Ливви, поблескивающий призрачным светом. Что это – отголосок ее воспоминаний? Или ответ на ожидания живых?

– А я и забыла, что ты можешь видеть призраков, Эрондейл, – заметила Ливви.

Голос у нее был, как у Ливви. Но не совсем. Настоящая Ливви не стала бы говорить с ним так холодно. Настоящая Ливви назвала бы его Китом.

И все же она наклонилась и легонько дотронулась до лодыжки Тая. Под ее пальцами волшебная цепь Магнуса замерцала и растворилась в воздухе. Тай с усилием поднялся, встал на колени.

– Зачем ты это сделала? Хочешь показать, что сожалеешь о вчерашнем?

– Нет, – ответила Ливви. – Из одних только сожалений призраки не делают ничего. – Она прикоснулась к щеке брата – точнее, попыталась прикоснуться, потому что призрачные пальцы просто прошли насквозь. Тай вздрогнул, но не отвел взгляда. – Джулиан и Марк, Хелен и Эмма – все они сейчас на Нетленных полях, – сказала Ливви, ее глаза затуманились, как будто она смотрела куда-то вдаль и видела все, что там происходит. – Вы должны помочь им. Вы должны сразиться. Нужно, чтобы вы были рядом с ними.

Словно опомнившись, она обернулась и прикоснулась к оковам Кита. Цепь исчезла – а вместе с ней исчезла и Ливви, на прощание лишь наклонив голову и не оставив по себе даже клочка тумана.

Лицо Тая исказилось в гримасе отчаяния, и Кит снова ощутил острый укол жалости. Что с того, что Ливви вернулась призраком? Все равно она не задерживается надолго и нельзя сказать наверняка, придет ли она снова. Должно быть, Тай чувствует, что теряет ее снова и снова.

Тай поднялся. Кит понимал, что не нужно сейчас говорить с ним о Ливви.

– Тебе не обязательно идти на битву, – сказал Тай. – Можешь остаться здесь.

И, повернувшись, полез вверх по склону. Без единого слова Кит последовал за ним.

Кристина знала историю Сумеречных охотников лучше многих. И сейчас, размахивая мечом и мчась по зеленой траве, она думала о прошлом: здесь, на Нетленных полях, Сумеречный охотник Джонатан когда-то сражался с легионами демонов. Так что она, Кристина, идет по его стопам.

Марк не отставал от нее. Он был не с мечом, а с луком – небольшим, легче и меньше, чем у Алека, но скорострельным и точным. Кристина и Марк торопились на подмогу Кьерану, а навстречу им катилось волной Неблагое воинство. Марк натягивал и отпускал тетиву снова и снова, а тролли и огры один за другим падали с эльфийскими стрелами в горле или в груди. Кристина рубила мечом наотмашь, отбиваясь от Красных Колпаков, низкорослых и увертливых. В какой-то момент она с отстраненным ужасом заметила, что собственная их кровь не видна на фоне кровавых одежд.

Откуда-то сзади донесся шум.

– Что там такое? – спросил Марк, вытирая кровь и пот, заливавшие глаза.

– У Горация подкрепление, – мрачно ответила Кристина. – Это стражники, которые охраняли город.

Марк шепотом выругался.

– Надо добраться до Кьерана.

Кристина понимала, что Марк сейчас в такой же панике, как и она. Кьеран оказался в гуще врагов совсем один, а на стороне Обана была целая армия: и Красные Колпаки, и всевозможные пешие бойцы, от келпи до гоблинов. Куда бы она ни глянула, со всех сторон Неблагие воины сражались с другими Нижнемирцами и Сумеречными охотниками. Саймон и Изабель сдерживали натиск импов мечом и кнутом, Алек валил огров своими стрелами, Майя и Бэт рвали троллей на части зубами и когтями. Поодаль Эмма и Джулиан сражались спиной к спине, а Джейс рубился с Тимоти Рокфордом… но почему Джейс при каждом ударе поворачивал меч плашмя?..

– Вот он! – выдохнул Марк.

Они с Кристиной как раз поднялись на вершину холма – а Кьеран был внизу, у подножья. Мечом, который дала ему Нене, он отбивался от широкоплечего Красного Колпака, обутого в тяжелые железные сапоги. Марк выругался снова – на этот раз вслух.

– Это Генерал Зима. Его так прозвали за то, что он способен выкосить целую деревню разом – и быстрее, чем самый смертоносный мороз, – объяснил он Кристине.

– Я его помню. – Кристина вздрогнула, припомнив, как яростно сражались Красные Колпаки в тронном зале Неблагого Двора. – Но, Марк… он же сейчас убьет Кьерана! Я читала про Красных Колпаков. Это ужасно, Марк!

Марк даже не попытался поспорить. С тревогой взглянув на Кьерана, он крикнул Кристине:

– Бежим!

И они бросились вниз по склону, уже не отвлекаясь на Неблагих бойцов, рвавшихся мимо них в гущу битвы. Обан все еще стоял в кругу гоблинов, защищавших его, но несколько Красных Колпаков стояли вокруг Зимы и Кьерана – казалось, они хотят насладиться зрелищем.

Зима сделал выпад, и скользящий удар его огромного клинка задел плечо Кьерана. Красные Колпаки разразились криками, подбадривая своего предводителя, а белая рубаха Кьерана окрасилась кровью. Его белые волосы, цвета снега или пепла в очаге, развевались на ветру, на скулах горели красные пятна. Отбив следующий удар, он сделал выпад в грудь противнику. Генерал Красных Колпаков едва успел увернуться.

– Жаль тебя убивать! – хохотнул Зима. – Дерешься, как Король. Еще лет сто, и ты бы стал достаточно хорош, чтобы сразиться со мной по-настоящему.

– Ублюдок! – прошипел Марк. – Кристина…

Но она покачала головой, не дав ему договорить:

– Если мы нападем на Зиму сейчас, нас прикончат остальные стражи, – сказала она. – Лучше вызови Гвина. Он атакует Обана – и тогда, возможно, у нас появится шанс.

Глаза Марка зажглись пониманием. Он приложил ко рту ладонь, сложенную лодочкой, и засвистел – низким, жужжащим свистом Диких Охотников. Кристина вздрогнула – этот странный звук словно отдавался эхом в костях.

По небу промелькнула тень. Затем она развернулась и двинулась обратно: Гвин верхом на Орионе. Он летел низко над полем; Кристина заметила, что Диана обернулась и вскинула руки. Миг спустя Гвин подхватил ее и забросил в седло. Они взмыли в небо вдвоем – Диана и предводитель Дикой Охоты.

Вместе они устремились на гоблинов, окружавших Обана. Темные волосы Дианы развевались у нее за спиной. Наклонившись с седла, она махнула мечом и рассекла грудь одному из гоблинских стражей. Остальные завопили и кинулись врассыпную. Гвин усмехнулся из-под шлема.

Но Кьерану все еще грозила гибель. Он едва сдерживал натиск Зимы, а тот без остановки осыпал его ударами. Не удержавшись на ногах, Кьеран упал, и Кристина ахнула от ужаса; но в последний момент Сын Короля успел откатиться в сторону, уходя от смертоносного клинка.

Марк с Кристиной бросились к нему, но один из Красных Колпаков, наблюдавших за поединком, преградил им путь. На такой близкой дистанции от лука не было толку, так что Марк выхватил из-за пояса короткий меч и схватился со стражем, пытаясь пробиться к Кьерану. Другой страж заступил дорогу Кристине; она разделалась с ним одним ударом и увернулась от летящего в нее копья, но в бок ей врезался металлический сапог третьего гоблина. Ребра ее затрещали, чудовищная боль пронзила все тело, и Кристина рухнула на землю.

Телохранители Обана обратились в бегство. Бросив оружие, не разбирая дороги, они устремились в гущу боя, а Диана и Гвин пустились за ними вдогонку. Оставшись без защиты, Обан в ярости завертел головой, подхватил меч, брошенный одним из гоблинов, и заорал:

– Назад, негодяи! Немедленно вернитесь! Я вам приказываю!

Кристина попыталась подняться, но боль от сломанных костей снова распластала ее на земле. С трудом повернув голову, она увидела, что над ней стоят два Красных Колпака, и подумала: «Это конец».

А в следующую секунду оба гоблина рухнули. Оба были мертвы. Над ней склонился Марк, с головы до ног забрызганный кровью и бледный, как полотно:

– Кристина! Кристина!

Она схватила за его за руку и, задыхаясь от боли, прошептала:

– Ираци!

Марк начал лихорадочно обшаривать карманы в поисках стила, но тут они услышали крик Зимы:

– Король Обан!

Кристина повернула голову. Зима стоял над Кьераном; тот лежал на земле, рядом с валялись осколки разбитого меча. Сердце Кристины упало. Она даже не почувствовала, как Марк чертит на ее коже ираци и как отступает боль. О, Кьеран!

– Генерал Зима! – крикнул в ответ Обан и замахал руками в сторону Красных Колпаков, стоявших над Кьераном, слово отгонял надоедливых мух. Кружево на его рукавах висело лохмотьями, бархатные штаны превратились в грязное тряпье. – Приказываю, убей предателя!

Зима медленно покачал головой. Выглядел он внушительно: залитый кровью мундир едва не лопался на могучих плечах.

– Вы должны сделать это своей рукой, сир, – промолвил он. – Это единственный способ подтвердить ваши притязания на трон.

Раздраженно хмурясь, Обан двинулся через поле к поверженному Кьерану. Марк бросил взгляд на Кристину. Та кивнула, и он протянул ей руку, помогая подняться.

Они переглянулись еще раз, и Марк ринулся направо, туда, где лежал Кьеран. Кристина в ту же секунду бросилась налево, наперерез Обану.

– Ты не тронешь Кьерана! – заявила она. – Ни шагу больше!

Она услышала изумленный возглас Зимы: Марк со спины напал на генерала Красных Колпаков. Тому удалось отразить удар, но Кьеран тем временем успел подняться на ноги.

– Ты хоть понимаешь, кто я такой? – Обан злобно уставился на Кристину. – Как ты смеешь вставать на пути у Неблагого Короля, девчонка? Ты никто и ничто!

Кристина подняла меч:

– Я – Кристина Мендоса Розалес, и если ты посмеешь ранить или убить Кьерана, то будешь иметь дело со мной!

Глядя в серебристые глаза Обана, она вдруг перестала понимать, отчего это ей раньше казалось, будто он похож на Кьерана. Ничего общего!

– Такие, как ты, королями не становятся, – добавила она вполголоса. – Давай, беги отсюда! Уйдешь прямо сейчас – будешь жить.

Обан посмотрел на Зиму, бившегося с Марком и Кьераном – те неуклонно, шаг за шагом, теснили его назад. По всему полю валялись тела Красных Колпаков; трава стала скользкой от крови. В стороне верхом на Орионе кружили Диана и Гвин.

Кристина прочла в глазах Обана ужас – не перед тем, сколько смертей вокруг, но перед тем, как невозвратимо уплывает все у него из рук: корона, богатство, власть.

– Нет! – воскликнул он и бросился в бой.

Кристина отразила удар, и в глазах Обана вспыхнуло удивление: он не думал, что Сумеречная охотница – достойный противник. От неожиданности он сделал шаг назад, но тут же опомнился. Да, он был пьяницей и кутилой, но все же оставался принцем фэйри. Оскалившись, он снова сделал выпад – с такой силой, что от лязга столкнувшихся мечей у Кристины даже кости зазвенели. Она споткнулась, но устояла, а затем ударила в ответ – дважды. Обан отбил оба выпада. Меч его плясал проворно и яростно. Еще удар, и острие задело плечо Кристины. По руке потекла кровь.

Кристина зашептала молитву: «Благословен Ангел, сила моя, научающий руки мои битве и персты мои брани…»

Всю жизнь она мечтала сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания, которые Холодный мир причинял столь многим. И вот, наконец, возможность представилась. Сам Разиэль подарил ей этот шанс! И она его не упустит – ради Эммы, ради Блэкторнов, ради Диего и Хайме, ради Марка и Кьерана, ради всех Розалесов. Ради всех, кто пострадал от Холодного мира, который был не миром, а настоящей войной.

Ее сердце наполнилось покоем. Кристина вскинула меч – так, словно это был сверкающий небесный клинок самого Ангела. В глазах Обана мелькнул страх, но рука его продолжала движение: принц надеялся достать противницу. Кристина развернулась, уходя от удара, и, завершив полный оборот, вогнала меч Обану под ребра.

Казалось, весь мир испустил глубокий вздох. Кристина почувствовала скрежет клинка о кость, ощутила жар крови, плеснувшей на ее пальцы. И выдернула меч. Обан пошатнулся и в изумлении уставился на пятно крови, расплывавшееся на одежде.

– Ты, – выдохнул он, все еще не веря в случившееся. – Кто ты такая?

«Никто и ничто».

Но отвечать уже не было смысла. Обан снова покачнулся и рухнул навзничь. Руки его бессильно раскинулись, глаза потускнели. Принц фэйри был мертв.

Марк и Кьеран продолжали отчаянный бой. Кристина знала, что они сражаются не каждый за себя, а друг за друга.

– Принц Обан мертв! – выкрикнула она. – Обан мертв!

И двинулась к ним по траве, мокрой от крови, продолжая кричать – Зиме, Марку и Кьерану, всем, кто мог бы ее услышать.

И генерал Зима услышал ее. Он застыл – высокий, грозный, непоколебимый, как стена, – между Кристиной и теми, кого она любила. Его голова, увенчанная кровавым колпаком, повернулась. Взгляд его красных глаз устремился на Кристину – а затем на груду окровавленного бархата у нее за спиной.

Суставы его руки, сжимавшей меч, побелели. На миг Кристине показалось, что сейчас он снова бросится в бой – отомстить Кьерану и Марку за своего короля. У нее перехватило горло.

Медленный, тяжелый и страшный, как горная лавина, Зима опустился на колени. Склонил голову. И громовым голосом произнес:

– Мой господин, Король Кьеран!

Кьеран и Марк стояли бок о бок, все еще не опустив мечей и прерывисто дыша в унисон. Кристина подошла к ним и встала по другую сторону от Кьерана.

Тот был смертельно бледен и выглядел каким-то потерянным, но взгляд его метался по лицу Кристины, как будто она могла помочь ему найтись. Кристина взяла его за руку. Кьеран перевел взгляд на Марка и вздернул подбородок. Затем распрямился и как будто стал выше ростом. Глядя, как новый Король расправляет свои узкие плечи, Кристина подумала: да, тяжкое бремя ему придется принять!

«Но мы с Марком поможем ему нести этот груз», – поклялась она про себя.

– Принц Обан мертв! – воскликнул Марк, подняв голову, и крик его долетел до Гвина и Дианы, круживших высоко в небесах. – Кьеран, Сын Короля – новый Король Неблагого Двора! Да здравствует Король!

Всю дорогу до опушки леса они бежали с короткими передышками, спотыкаясь о корни: нужно было как можно быстрее добраться до Нетленных полей. Четкой границы у леса не было: деревья просто стали реже, и как только из-за них открылся вид на Поля, Тай остановился, как вкопанный, переводя дух. Кит встал рядом, глядя во все глаза.

Это было как в кино. Кит не мог отделаться от этой мысли, хотя и стыдно было так думать. Точно как в кино – с невероятными спецэффектами и вниманием к каждой мельчайшей детали. До сих пор он представлял себе сражение как некое организованное действо: две шеренги солдат размеренно движутся друг на друга. Но на деле оказалось, что битва – это настоящий хаос: не столько шахматы, сколько рушащаяся под собственной тяжестью башенка-дженга. Солдаты рассеялись по полю кучками, на первый взгляд совершенно случайно. Где-то кипели бои, где-то лежали раненые вперемешку с мертвыми. В воздухе пахло кровью; стоял ужасный шум – звон металла, крики бойцов, вой вервольфов, стоны умирающих…

Шум! Кит обернулся к Таю, тот был белее мела.

– Я не могу… не взял наушники… – пробормотал Тай.

Кит тоже забыл про наушники, но он ведь не предполагал, что придется участвовать в битве. Да и кто бы мог подумать, что на Полях развернется такое побоище! Ворота Аликанте стояли открытыми, и через них рекою текли Сумеречные охотники, прибавляя шума и хаоса.

Тай этого не выдержит. Он просто погибнет, если окажется посреди этого кошмара без защиты, если нечем будет прикрыть глаза и уши…

– Ты не видишь Джулиана? – спросил Кит.

Может, если Джулиан где-то поблизости, если удастся добраться до него…

Лицо Тая чуть-чуть прояснилось.

– Погоди-ка…

Он пошарил во внутреннем кармане куртки, где лежало несколько ножей и праща. Потом сунул руку в другой карман и достал горсть камешков; Кит уже видел такие.

Тай подбежал к ближайшему дереву – большому раскидистому дубу, и стал карабкаться вверх.

– Стой! – Кит бросился к дубу и задрал голову, но Тай уже почти скрылся из виду в густой листве. – Что ты делаешь?!

– Если залезть повыше, я, может быть, разгляжу наших, – крикнул Тай, шурша листьями. – Ага, вот и они! Вижу Алека… и Джейса! Он сражается с кем-то из Когорты. А вон там – Марк и Кристина, с Красными Колпаками. А вот и Хелен! Ой, кажется, к ней подкрадывается тролль… – Наверху что-то щелкнуло, и листья снова зашелестели. – А вот и нету тролля, – довольным голосом добавил Тай, и Кит догадался, что друг пустил в дело пращу. – Давай ко мне, Кит! Сам все увидишь.

Ответа он не дождался.

Наклонившись и раздвинув ветви, Тай стал искать друга взглядом. Но под деревом никого не было. Кит исчез.

Алек отыскал большой валун, один из немногих на Нетленных полях. И это было замечательно: нет ничего лучше, чем стрелять с небольшого возвышения. Пробиваясь к нему сквозь ряды Неблагих воинов и дружественных Нижнемирцев, Джейс с братским восхищением следил за тем, как Алек пускает стрелу за стрелой – с каждым выстрелом все точнее и смертоноснее.

– Алек!

Джейс, наконец, добрался до валуна – и в тот же миг заметил, что на них, подняв топор, надвигается тролль с окровавленными клыками. Джейс выхватил нож из-за пояса и метнул, почти не целясь. Тролль рухнул с ножом в горле, захлебываясь кровью.

– Что?

Алек даже не взглянул на него. Тетива зазвенела, и очередная стрела пронзила грудь стеклозубого гоблина, подбегавшего к Саймону. Саймон небрежно вскинул руку, благодаря за помощь, и бросился в схватку с каким-то покрытым мхом существом, в котором Джейс заподозрил слетевшую с катушек дриаду.

– Городские ворота открыты…

– Я заметил. – Алекс ранил дриаду, и та бросилась бежать в сторону леса.

– У Когорты пополнение.

– У нас тоже, – пожал плечами Алек. – Джиа уже здесь.

– Ты прав, – Джейс взмахнул мечом, отсекая голову подкравшемуся огру. – А где Магнус?

Алек, прищурившись, следил за Саймоном, который как раз пришел на помощь Клэри, рубившейся с Красным Колпаком. Из всех воинов-фэйри Красные Колпаки были самыми опасными, но Джейс с удовольствием отметил, что Клэри отлично справляется. Уйдя от удара, она подсекла противника под колени, а Саймон снес ему голову с плеч. Сразу видно парабатаев!

– А зачем тебе Магнус? – спросил Алек.

– Все члены Когорты – Сумеречные охотники, – объяснил Джейс. – И я стараюсь не убивать их. Бью мечом по головам или жду, пока Клэри собьет их с ног рунами. Но стараться не убивать – гораздо труднее, чем убивать! – Он вздохнул и метнул нож в пикси, устремившегося в атаку. – Так что Магнус нам бы здорово пригодился.

– Знаешь что? С тем, чтобы вырубить кого-то, не убивая, прекрасно справляются вампиры. Хватаешь кого-то, выпиваешь крови ровно столько, чтобы он отключился, – и готово!

– Не говори глупостей, – проворчал Джейс.

Показался еще один тролль, и Алек с Джейсом одновременно схватились за оружие. Тролль вытаращился на них, повернулся и побежал прочь.

– Тебе сегодня везет, парабатай! – рассмеялся Алек, указывая в сторону Броселиандского леса.

Джейс посмотрел туда. Деревья давали густую тень, но руны Дальновидения, нанесенные с утра, все еще работали. Джейс даже различил крохотную фигурку: кто-то сидел на дубе и сбивал из пращи Неблагих солдат. Любопытно! Но Джейс тут же забыл о пращнике, потому что из тени под деревьями выступил Магнус.

Он был в полном чародейском облачении: черный плащ, расшитый серебряными звездами, серебряные цепи на запястьях и под горлом. Волосы его вздымались высокими пиками, с ладоней срывались сполохи синего огня. Миг – и огонь ударил в небо. Еще миг – и облака стали сгущаться, словно ветер подгонял их со всех сторон, сбивая в кучу.

Пробираясь между телами троллей и огров, к парабатаям подошла Клэри. Она вся так и сияла.

– А он еще переживал, что у него не получится! – воскликнула она. – Он такой крутой, правда?

– Смотри, что будет дальше, – подмигнул ей Алек. – И да, он такой.

С этими словами он пустил стрелу в очередного тролля – чтобы никто не подумал, будто он отлынивает.

Но Джейс даже не заметил. Поле на глазах погружалось в хаос. Вервольфы и чародеи, фэйри и нефилимы оборачивались и застывали в изумлении, а синяя магия все лилась и лилась с ладоней Магнуса, растекаясь по небу.

Небо стремительно темнело, словно на него накинули черную простыню. Сквозь нее все еще сочился свет, но не обычный, а тусклый и голубоватый, больше похожий на свечение звезд или луны. На фоне омрачившегося неба по-прежнему кружили Диана и Гвин.

Магнус покачнулся. Джейс почувствовал, как напрягся Алек. Это и впрямь была грандиозная магия – такая, что может выпить из чародея всю силу до дна.

Из-за деревьев выступила еще одна фигура. Зеленокожий мужчина с загнутыми рогами и белыми, как у Катарины, волосами. На нем были джинсы и черная футболка с белой надписью.

Он положил руку Магнусу на плечо.

– Это что, правда, Рагнор Фелл в футболке с надписью «Рагнор жив»? – удивилась Клэри.

Рагнор был одним из старейших друзей Магнуса; несколько лет он притворялся умершим, а потом еще несколько лет прожил под чужим именем. Но Джейс и Клэри знали его давно и хорошо.

– Я бы не надел на битву футболку с надписью «Саймон жив», – заметил Саймон, тоже подошедший к валуну. – Это все равно, что напрашиваться на неприятности.

Алек рассмеялся.

– Думаю, ничего с ним не случится, – сказал он, глядя, как Магнус вздымает руки, выпуская еще один сноп иссиня-черного света. – Он просто делится силой с Магнусом.

Небо стало темным, как на закате, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Магнус опустил руки – и в тот же миг из леса у него за спиной показались вампиры во главе с Лили. Под покровом сгустившихся сумерек они ринулись через поле, туда, где кипела битва.

– А-а, так вот что ты имел в виду! – воскликнул Джейс, глядя, как расстояние между вампирами и Когортой стремительно сокращается. – А кто-нибудь сказал этим вампирам, что убивать Сумеречных охотников не нужно?

Алек усмехнулся.

– Ангел побери! – выругалась Алина, и Хелен резко обернулась, вскидывая меч. Сражаться рядом с теми, кого любишь, всегда ужасно: приходится не только защищаться самому, но и приглядывать за ними. Чтобы спасти Алину, Хелен сошлась бы врукопашную с Верховным демоном.

Алина схватила Хелен за руку:

– Моя мама! – От потрясения она едва могла связать два слова. – Они выходят из города… и мама с ними!

Колонна Сумеречных охотников двигалась через ворота Аликанте наружу. Во главе – Джиа в боевом облачении и с массивной кривой саблей-дао, вслед за ней – Центурионы: Диего, Райан, Дивья и остальные. «Ни у кого больше нет такой грозной свекрови», – подумала Хелен.

Вместе с Алиной она бросилась навстречу подкреплению. Алина вырвалась вперед и, подбежав к матери, обвила ее руками. Джиа опустила меч и крепко обняла дочку свободной рукой. Их темноволосые головы соприкоснулись.

– Где отец? – спросила Алина, отстраняясь, чтобы заглянуть в лицо матери.

– Все еще в городе. Работает с Кармен Дельгадо и Безмолвными Братьями, чтобы защитить тех, кто остался внутри.

– Но как тебе удалось выбраться из тюрьмы? – спросила Алина.

Тень улыбки скользнула по губам Джиа:

– Друзилла выпустила нас прошлой ночью. Очень предприимчивая девочка! Кстати о Блэкторнах… Хелен, иди-ка сюда!

Хелен помедлила, но все же подошла. Свекровь всегда казалась ей очень внушительной, а сейчас и вовсе подавляла своим грозным великолепием.

Джиа обхватила ее рукой за плечи и прижала к себе так крепко, что Хелен вспомнила сокрушительные объятия своей матери, Элеаноры.

– Милая моя, ты прекрасно поработала в Институте, – сказала Джиа. – Я так горжусь тобой!

– Фу, какие нежности, – вполголоса пробормотала Дивья.

Джиа отпустила невестку и перешла к делу:

– Верно, хватит прохлаждаться! Сейчас мы вступим в битву, где вам придется сражаться с другими Сумеречными охотниками. Так что постараемся лишний раз не убивать. Нам понадобится Конфигурация Малаки.

Хелен смутно припомнила, что такое Конфигурация Малаки, – временная магическая тюрьма из адамаса и рун. Инквизиторы и Безмолвные Братья иногда пользовались ею, если удержать пленника другим способом было невозможно.

Диего откликнулся первым:

– За работу! – Выхватив из ножен ангельский клинок, он подбежал к краю поля и вонзил меч в землю. – Я займусь севером. Дивья, на юг! Райан, на восток! Нужно пометить все четыре стороны света.

– Что-то ты раскомандовался, – проворчала Дивья, пряча улыбку.

Алина вызвалась помочь с западной точкой. Остальные новоприбывшие уже брали оружие на изготовку. Хайме достал арбалет и переминался с ноги на ногу, ему не терпелось броситься в бой.

– Помните, что сказала Друзилла о планах Дозора. Старайтесь не убивать членов Когорты, если у вас будет выбор. Просто загоняйте их в Конфигурацию. Они все еще Сумеречные охотники, пусть даже и сбились с истинного пути.

С гиканьем и криками нефилимы ринулись в гущу боя – и в тот же миг Конфигурация Малаки замкнулась с мелодичным звоном и ярко вспыхнула.

Из четырех ангельских клинков струился свет, образуя мерцающую клетку. Ее переливающиеся радужные стены казались хрупкими, как крылья бабочки. Разглядывая Конфигурацию, Хелен старалась уверить себя, что план сработает. Световая тюрьма казалась слишком ненадежной: разве этого хватит, чтобы удержать такое море ненависти?

– Отпусти меня! – завопил Кит.

Он понимал, что это бесполезно. Эмма крепко держала его за воротник и тащила куда-то вдоль опушки леса, стараясь держаться в тени. Она была в ярости, и это еще мягко сказано.

– Что ты тут делаешь? – прорычала она. В другой руке она сжимала свой золотой меч, а взгляд ее метался из стороны в сторону гневно и настороженно. – У меня чуть сердце из груди не выскочило, когда я тебя увидела! Ты должен был оставаться в лагере!

– А как же Тай? – спросил Кит, тщетно пытаясь вырваться из ее стальной хватки. – Он там остался! На дереве! Не можем же мы бросить его одного!

Что-то просвистело у них над головами, и огр, приближавшийся к деревьям, рухнул замертво с аккуратной круглой вмятиной посреди лба.

– По-моему, он отлично справляется, – отрезала Эмма. – Кроме того, я обещала Тессе, что не подпущу тебя ни к битвам, ни к фэйри, – а это поле битвы, и оно так и кишит волшебным народом! Она меня убьет!

– Почему это меня нельзя подпускать к битвам и к фэйри? – возмутился Кит. – Я не так уж плохо сражаюсь!

Эмма повернула мальчика лицом к себе – для этого ей, слава Ангелу, пришлось наконец отпустить его воротник.

– Не в этом дело! – сердито сказала она. Одежда ее была выпачкана кровью и грязью, а на лице Кит заметил свежие царапины. «Интересно, – подумал он, – а где Джулиан? Разве парабатаям в битве не полагается держаться вместе?»

– Не понимаю, что во мне такого важного, – проворчал Кит.

– Ты куда важнее, чем тебе кажется, – покачала головой Эмма и вдруг, с ужасом посмотрев ему за спину, воскликнула: – О, нет!

– В чем дело?

В испуге Кит завертел головой и сначала не увидел ничего необычного – ну, если не считать необычным грандиозное сражение между фэйри и нефилимами, бушевавшее на Нетленных полях.

Но затем их накрыла тень, и он все понял.

В последний раз он видел Всадников Маннана еще в Лондоне. Сейчас их было шестеро, и все сверкали бронзой и золотом. Их кони с угольно-черными глазами были подкованы золотом и серебром, а доспехи на Всадниках были без сочленений, без единой щели – гладкая, цельнолитая бронза покрывала их от шеи до пят и блестела, словно крылья жука.

– Прячься мне за спину, Кит. – Эмма побледнела и шагнула вперед, поднимая Кортану. – И стой тихо. Думаю, ты им ни к чему – они пришли за мной.

Всадники ринулись к ним, словно дождь метеоров. Они были прекрасны и ужасны. А Кит вспомнил, что не взял с собой ничего, кроме кинжала Эрондейлов, который дал ему Джейс. Только сейчас он понял, как плохо подготовился. Какого свалял дурака.

Один из Всадников дернулся и завопил, схватившись за плечо. «Это Тай в него выстрелил», – сообразил Кит и против воли поддался приступу нежности, но в следующее мгновение вздрогнул от страха: что, если он никогда больше не увидит Тая?

Раненый Всадник выругался. Все шестеро кружили прямо над ними, Кит видел их лица – холодные, резкие черты, сверкающие бронзой волосы.

– Шестеро против одной? – выкрикнула Эмма. Ветер трепал ее волосы. – Вы совсем забыли, что такое честь? Спускайтесь по одному и сразитесь со мной достойно!

– Твои нефилимы не научили тебя считать, маленькая убийца? – крикнула в ответ Этна, единственная женщина среди Всадников. – Вас двое.

– Кит – всего лишь ребенок, – возразила Эмма, и Кит поморщился, хотя и понимал, что она, вероятно, права. В голове у него зазвучал голос Кьерана: «Еще никому и никогда не удавалось победить детей Маннана».

Джулиан уже мчался к ней через поле. Хелен и Алина бежали следом. Но на помощь Эмме и Киту они не успевали.

– Кит – тот самый ребенок, – усмехнулся Этарлам. – Потомок Первого Наследника.

– Отдай его нам! – крикнул Карн. – Отдай его нам, и мы, быть может, пощадим тебя.

У Кита пересохло в горле.

– Это неправильно, – сказал он. – Во мне нет крови фэйри. Я – Сумеречный охотник.

– Одно другому не мешает, – возразила Этна. – Мы поняли это сразу, когда увидели тебя в том грязном городе.

«Наверное, она имеет в виду Лондон», – подумал Кит. Голова у него шла кругом. Он вспомнил слова Эохайда: «Я тебя знаю. Мне знакомо твое лицо».

Эохайд словно подслушал его мысли:

– Ты похож на нее как две капли воды. Вылитая Ауралина. И на свою мать тоже очень похож.

– Мы убили ее, – добавила Этна. – А теперь убьем тебя – и так, наконец, очистим от вашей проклятой крови оба мира, и ваш, и наш.

– Что?! – Кит позабыл о своем страхе, позабыл, что Эмма велела ему держаться у нее за спиной. Позабыл о тех, кто спешил им на помощь.

Позабыл обо всем, кроме того, что сейчас сказала Этна.

– Вы убили мою мать? Мою мать?!

– А что, по-твоему, с ней сталось, дитя? – насмешливо ответила Этна. – Да, мы пролили ее кровь, повинуясь приказу Короля. Умирая, она кричала о тебе, хотя даже под пыткой не произнесла твоего имени и не призналась, где ты скрываешься. Пусть это утешит тебя сейчас, в твой последний миг!

И она расхохоталась, а вслед за ней – и остальные Всадники. Кони их взвились на дыбы.

Холодный огонь разлился по жилам Кита; он шагнул навстречу Всадникам, как будто ему по силам было протянуть руку и стащить их с неба на землю.

На плече загорелась руна Таланта, которую начертил ему Тай.

Эмма выругалась. Она попыталась схватить Кита и снова спрятать его себе за спину.

– Не смей! – прошипела она. – Ничего не выйдет, Кит! Они непобедимы…

Всадники обнажили мечи и сомкнули строй, заслоняя солнце. А затем ринулись вниз, на Эмму и Кита. Эмма подняла Кортану. Этна неслась прямо на нее, глаза Всадницы горели жаждой крови. Клинки встретились с лязгом, и Эмму подбросило в воздух. Кит услышал глухой стук, с которым она ударилась о землю. С трудом поднявшись, Эмма запрокинула голову и увидела, что Этна кружит над ней верхом на своем жеребце, заливаясь смехом. Сумеречная охотница бросилась к Киту, но остальные Всадники уже надвигались на него – так стремительно, что трава под сверкающими копытами их коней полегла от ветра. Кит вскинул руки, словно это могло защитить его. Эохайд снова рассмеялся…

И тут Кит почувствовал, как что-то в нем словно разломилось надвое. Все его тело внезапно наполнилось силой. С ладоней сорвались потоки света, и Кит упал на колени.

Эмма не верила своим глазам: белый свет все лился и лился из его рук, опутывая Всадников, точно сетью. Кит слышал, как они визжат от ужаса и удивления; видел, как они понукают своих коней, чтобы подняться выше…

Он сжал руки в кулаки – и кони исчезли. В одно мгновение их просто не стало, и все. Всадники, уже взмывшие высоко в небо, с воплями полетели вниз. Один за другим они рухнули на поле, где-то в гуще сражения, и исчезли из виду.

Кит упал на траву лицом кверху, хватая воздух ртом. «Я умираю, – подумал он. – Умираю. И не может быть, чтобы я был тем, кем они сказали. Это невозможно».

– Кит! – наклонившись к нему, Эмма оттянула воротник его рубахи, чтобы нанести ираци. – Ради Ангела, Кит, что ты сейчас сделал?

– Я не… не знаю. – У него все никак не получалось вдохнуть полной грудью. Пальцы слабо скребли землю. «Помоги мне, Эмма! Помоги!»

«Скажи Таю…»

– Все будет хорошо. – Кто-то еще склонился над ним. Знакомое лицо, утешительный голос… – Кристофер! Кристофер, дыши!

Это был Джем. Кит опустил веки, но прежде, чем погрузиться во тьму, успел почувствовать, как Джем осторожно отрывает его от земли.

– Эмма!

Эмма едва не споткнулась, оборачиваясь на крик. Только что она стояла, наклонившись над Китом, а потом появился Джем… и куда-то унес Кита. После атаки Всадников и того, что случилось потом, она с трудом понимала, что вообще происходит.

Кит что-то сделал – и кони Всадников исчезли, а сами они рухнули на поле битвы. А теперь перед ней стоял Джулиан, с беспокойством и страхом вглядываясь в ее лицо.

– Эмма, – повторил Джулиан, положив ей руки на плечи. – Ты как?

– Алина и Хелен, – прошептала она. – Они были с тобой…

– Они вернулись к остальным. Там они нужнее. Эти Всадники… когда они упали, началось невесть что.

– Прости, пожалуйста… – пробормотала Эмма. – Я не знала, что Кит…

– Не за что извиняться!

Джулиан сказал это с такой страстью, что Эмма невольно вскинула голову, и в мыслях у нее начало проясняться. Лицо Джулиана было перепачкано, куртка порвалась на плече, а ботинки покрывала засохшая корка грязи, смешанной с кровью.

– Какая разница, что он сделал? – продолжал он. – Что бы там ни было, Кит спас тебе жизнь. Всадники убили бы тебя, если бы не он.

У Эммы перехватило дыхание от страха – не за себя, за Джулиана. Всадники ненавидели их обоих. Гвин и Диана все еще кружили над Полями, выкрикивая, что Обан мертв и что королем теперь стал Кьеран. Возможно, Кьеран смог бы отозвать Всадников – но уверенности в этом не было. Они ведь пока еще не принесли ему присягу. А без хозяина они были смертельно опасны – особенно теперь, когда так жаждали крови и мести.

– Тебе нужна ираци?

Джулиан все еще держал ее за плечи. Эмме хотелось обнять его, коснуться его лица, убедиться, что он цел и невредим. Но она понимала, что этого делать нельзя.

– Нет, – ответила она. Чертить друг другу Руны им тоже было слишком опасно. – Я не ранена.

Джулиан медленно наклонил голову и коснулся лбом ее лба. На мгновение оба замерли. Эмма чувствовала энергию парабатаев – и в себе, и в нем: она пела и трепетала под кожей. Поблизости не было ни души: они стояли одни, в стороне от битвы, на краю леса.

Эмма почувствовала, как губы сами собой раздвигаются в улыбке.

– Там, на дереве, сидит Тай с пращой, – прошептала она.

Джулиан отстранился от нее и тоже усмехнулся.

– Знаю. Это самое безопасное место. Хотя все равно, когда я узнаю, как он освободился от чар Магнуса, кому-то не поздоровится.

Эмма заметила на поле какое-то движение. Повернувшись, она увидела вспышки бронзы: Всадники перегруппировались и методично прорубались сквозь ряды нефилимов. Несколько тел лежало на земле; Эмма вздрогнула, узнав среди них Вивианну Пенхаллоу – ее светлые волосы были в крови.

Эмма сжала рукоять Кортаны.

– Джулиан! Куда ты дел Меч Смерти?

– Отдал Джейсу, – крикнул он, мчась следом за Эммой по измятой траве. – Надоело таскать за собой, а ему нравится.

– Понятно, – сказала Эмма.

Она огляделась: в небесах клубились сине-черные тучи. Повсюду на глаза попадались тела Нижнемирцев и Сумеречных охотников; приближаясь к центру сражения, Эмма чуть не наступила на труп нефилима в центурионском мундире. Мертвые глаза смотрели в небо. Это был Тимоти Рокфорд. Эмма подавила приступ тошноты и отвернулась – как раз вовремя, чтобы заметить бегущего на нее Красного Колпака.

Она вскинула Кортану, клинок со свистом рассек воздух.

– Эмма! – Джулиан схватил ее за плечо. – Не надо! – Красный Колпак повернулся и скрылся в толпе. – Неблагие воины просто не понимают, что делать. Одни все еще следуют приказам Обана, другие услышали приказы Кьерана и отступают.

– Значит, скоро все закончится? – спросила Эмма, переводя дух. – И мы еще можем победить?

Джулиан вытер лицо тыльной стороной ладони, но только размазал грязь по скулам. В зловещем свете магических облаков его сине-зеленые глаза сверкали, как два аквамарина, и Эмма почувствовала, что он пытается обнять ее хотя бы взглядом, раз уж нельзя заключить в объятия по-настоящему.

– Когорта не сдается, – сказал он. – Они все еще сражаются. Мы стараемся не убивать их, но это непросто.

– А где Гораций? – спросила Эмма, вытягивая шею, чтобы рассмотреть, что происходит на другой стороне поля.

– Прячется за спинами своих последователей, – ответил Джулиан, перепрыгивая через труп какого-то тролля. – Джейс и остальные стараются к нему пробиться, но солдаты Когорты готовы умереть за него – а мы не хотим их смерти. В общем, как я и сказал, они не облегчают нам задачу.

– Нужно добраться до них и помочь.

Эмма двинулась через поле, и Джулиан последовал за ней. Мимо проносились Нижнемирцы, торопясь скрестить клинки с Неблагими воинами или с нефилимами из Когорты. Джессика Босежур орудовала ангельским клинком, пытаясь отбиться от черноволосого вампира, а неподалеку от них вервольф катался по земле в обнимку с громадным троллем, и оба яростно щелкали друг на друга зубами.

Эмма услышала чей-то вопль. Она узнала голос Марка – и разглядела его в толпе. Кристина тоже была там, дралась с Ванессой Эшдаун. Кристина осторожничала, стараясь не задеть Ванессу, а та безжалостно теснила противницу, осыпая ее ударами тяжелого двуручника.

Но Марк… Марк стоял лицом к лицу с Эохайдом. Один из Всадников отыскал его.

Эмма и Джулиан сорвались с места одновременно. Они бежали к Марку со всех ног, а тот отступал, подняв лук и тщательно прицеливаясь для каждого выстрела. Но Эохайд продолжал наступать: стрелы только замедляли его, не причиняя видимого вреда.

«Никому за всю историю еще не удалось убить хоть одного из Всадников Маннана».

Правда, сама Эмма убила одного Всадника. Но у Эммы была Кортана. А у Марка – только обычный лук, и Кристина с Кьераном не успеют к нему на помощь.

Эмма услышала, как Джулиан шепчет имя ее брата. «Марк». Они мчались к Марку, что было сил, – Эмма чувствовала, как их подгоняет энергия парабатаев… и вдруг чей-то кулак врезался ей в грудь. Она отлетела назад и упала, но, успев сгруппироваться, перекатилась и тотчас вскочила на ноги.

Перед ней стояла Зара.

Длинные волосы ее свалялись и висели патлами, перепачканные в крови и грязи. Яркая форма Центуриона превратилась в лохмотья. На щеках виднелись грязные дорожки от слез, но руки, сжимающие полуторник, не дрожали, а пылающий взгляд был прикован к Кортане.

– Верни мне мой меч, тварь! – рявкнула она.

Ощутив через парабатайские узы, что Эмма упала, Джулиан резко затормозил и развернулся. Эмма стояла лицом к лицу с Зарой Диарборн и удивленно смотрела, как та размахивает мечом, словно дубинкой. Вообще-то Зара всегда была не из лучших бойцов, но неужели она забыла и то немногое, что умела?

Глядя в глаза Джулиану, Эмма подняла Кортану. «Беги, беги к Марку», – говорил ее взгляд. Джулиан помедлил еще секунду, но все же понял, что справиться с Зарой Эмме не составит труда. Он развернулся и помчался к брату.

Марк все еще сражался, хотя был бледен, как мел. Из резаной раны на груди у него бежала кровь. Казалось, Эохайд играет с ним, как кошка с мышью, делая выпад, но в последний миг поворачивая меч боком, так что колющий удар превращался в секущий. Джулиан понял, что он прочит Марку медленную смерть: тот просто истечет кровью от порезов. Вскипая гневом, Джулиан еще раз огляделся вокруг. Кристина обрушила рукоять меча на голову Ванессы. Кузина Кэмерона рухнула на землю, а Кристина повернулась и стрелой понеслась к Марку.

Другой Всадник преградил ей дорогу, и сердце Джулиана упало. Он почти добежал, но было поздно. Перед Кристиной стояла Этна. Бронзовые волосы Всадницы были туго заплетены в длинную косу. На ее лице играла зловещая усмешка. В одной руке Этна держала меч, в другой посох. Миг – и она бросилась на Кристину; еще мгновение – и Кристина распростерлась на земле.

– Остановитесь!

Это слово раскатилось над полем, как скрежет лавины. И Кристина, и Марк уже были повержены, но Всадники обернулись, удивленно глядя на того, кто посмел отдать такой приказ. Перед ними стоял Кьеран; на его плече белела свежая повязка. Но приказ отдал не он, а генерал Зима. Генерал расправил плечи и поднял меч, указывая острием на Эохайда.

– Остановитесь! – повторил он. – Король повелевает сложить оружие.

Эохайд и Этна переглянулись. Их металлические глаза горели гневом. Было очевидно, что Всадники еще не скоро забудут, как их унизили, сбросив с неба на землю.

– И не подумаем! – воскликнул Эохайд. – Нашим Королем был Аравн Древний. Он повелел истребить Блэкторнов и их союзников. Мы выполняем его приказ, и ни одно твое слово этого не изменит.

– Мы не присягали тебе на верность, – добавила Этна. – Ты не наш Король.

Джулиан посмотрел на Кьерана, гадая, отразится ли на его лице хоть что-то. Но Кьеран даже бровью не повел.

– Я – ваш Король, – возразил он. – Оставьте их и возвращайтесь к Неблагому Двору, или я объявлю вас предателями.

– Значит, мы будем предателями, – заключила Этна и начала опускать меч, занесенный над Кристиной.

Но удар так и не достиг цели. Воздух пошел рябью, и перед Этной, словно ниоткуда, появился Копье Ветра и встал на дыбы. Миг – и его передние копыта обрушились Этне на грудь. Всадницу отбросило назад, и она упала, гремя доспехами. А Кристина поднялась на ноги. Из ее раны текла кровь, но пальцы крепко сжимали рукоять меча.

– Помоги Марку! – крикнула она, и Кьеран, вскочив на коня, ринулся к Эохайду. Всадник Маннана был подобен водопаду, рассыпающему искры, грациозному и неотвратимому. Он взмыл над землей, его клинок описал в воздухе широкую дугу и скрестился с мечом Кьерана.

Марк высоко подпрыгнул – изящно, с разворотом, – и схватил Эохайда за шею. Оба рухнули вниз, но Эохайд тут же вскочил на ноги. Джулиан бросился к Марку, закрывая его от Всадника, и успел отразить удар.

Эохайд рассмеялся. Джулиан едва успел помочь Марку подняться, как сзади на него с ревом налетел другой Всадник – могучий Карн, возвышавшийся над ним бронзовой башней. Джулиан развернулся и ударил в полную силу. Карн попятился, удивленно глядя на противника.

– Славный удар, – прокомментировал Марк.

«Все благодаря Эмме», – подумал Джулиан, чувствуя, как разгораются в нем жарким огнем узы парабатаев.

– Спасибо, – ответил он Марку, закрываясь от встречного удара.

Кьеран и Кристина теснили Эохайда, но Этна уже повергла генерала Зиму на колени. Джулиан понимал, что даже силы парабатаев будет недостаточно. Всадники слишком сильны. Они все равно возьмут верх, это всего лишь вопрос времени.

Еще одна вспышка бронзы! Марк негромко выругался: Дилан, однорукий Всадник, пришел на помощь собратьям. Теперь их стало четверо; не хватало только Этарлама и Аирмеда, затерявшихся где-то в гуще битвы.

На Дилане была бронзовая полумаска; вращая на бегу золотым шипастым цепом, он уже мчался к Кьерану…

…и тут ему на спину обрушился топор. Дилан упал ничком, и теперь уже Эохайд начал изрыгать проклятия. Этна вскрикнула, а Дилан, пошатываясь, встал и повернулся лицом к противнику.

Это был Диего Розалес. Он подмигнул Кьерану и повернул топор плашмя, чтобы отвести удар золотого цепа, метивший ему в голову. Кьеран, изумленный, но явно довольный появлением Диего, соскочил с коня и тоже бросился к Дилану. Генерал Красных Колпаков поспешил за ним – Кристина вовремя отвлекла от него Этну.

И в это мгновение раздался громкий треск. Клинок Кристины разломился надвое. Она ахнула, попятилась. Марк и Кьеран обернулись на звук и в ужасе застыли. Этна вскинула меч…

…и тут земля ушла у нее из-под ног. Нити золотой силы потекли по полю, сплетаясь кружевом. Настигая Всадников одного за другим, золотые нити подбрасывали их в воздух и снова бросали на землю, как ненужные игрушки. Потрясенный Джулиан обернулся: рядом с ними стояла Гипатия Векс, с пальцев ее струились потоки света.

– Меня послал Магнус, – объяснила она нефилимам, смотревшим на нее во все глаза. Даже Зима смотрел с изумлением, – и вид у него был такой, словно он только что встретил свою любовь. Джулиан подумал, что генералу с Гипатией ничего не светит. – Так мы выиграем немного времени, но они все равно вернутся. Всадники Маннана… – она театрально вздохнула. —

…Сумеречные охотники. Ну почему меня каждый раз втягивают в ваши разборки?

Зара билась, как дикий зверь. Эмма всегда считала, что боец из дочери Диарборна никудышный, но когда их клинки скрестились сегодня, у Зары словно открылось второе дыхание. Она размахивала мечом с такой силой, будто собиралась валить деревья. Она кидалась на Эмму снова и снова, не заботясь о том, что с каждой атакой открывается для встречного удара. Казалось, ей было все равно, выживет она или умрет.

И, как ни странно, именно это и не давало Эмме ударить в полную силу. Она понимала, что имеет полное право разделаться с Зарой. Но та словно обезумела, и Эмма не видела других причин, кроме ужасного горя. Сегодня Зара потеряла многих друзей, чьи тела лежали сейчас где-то на поле, как Тимоти. Но Эмма чувствовала, что дело не только в этом. Кроме горечи потерь и мук стыда было что-то еще. Каков бы ни был исход этой битвы, Когорта уже никогда не вернет себе былую славу. Их ложь и предательство навсегда останутся в памяти нефилимов. Джулиан об этом позаботился.

– Вы просто не могли оставить все как есть, да? – прошипела Зара, делая очередной выпад, такой неумелый, что Эмма легко уклонилась от удара, даже не подставляя своего меча. – Обязательно надо было сунуть свой нос в чужие дела!

– Зара, вы захватили власть, – напомнила Эмма, отступая вбок, чтобы уйти от очередного выпада, и отмечая про себя, что такими темпами Зара быстро вымотается. – А твой отец пытался убить нас.

– Потому что вы желали нам зла! – процедила Зара сквозь зубы. – Потому что всегда есть мы – и есть они! Всегда есть те, кто тебя защищает, и те, кто желает тебе зла.

– Это неправда…

– Да ну? – Зара встряхнула головой, откидывая назад растрепанную, окровавленную гриву волос. – А если бы я предложила тебе дружбу, ты бы стала со мной дружить?

Эмма вспомнила все, что Зара говорила о Нижнемирцах. О Марке. О «полукровках» и «извращенцах». Вспомнила все ее жестокие дела, большие и малые.

– Так я и знала! – фыркнула Зара. – Ты думаешь, что в сто раз лучше меня. Да, Эмма Карстерс? Ну так знай: когда Ливия умерла, я смеялась! Все мы смеялись, когда увидели, как вытянулись ваши высокомерные, тупые рожи!

В сердце Эммы вспыхнула белая ярость. Не раздумывая, она нанесла удар Кортаной и только в последнюю долю секунды успела повернуть меч плашмя. Зара рухнула навзничь, закашлявшись кровью, и плюнула в Эмму, когда та наклонилась над ней, приставив острие Кортаны к горлу противницы.

– Ну, давай, – прошипела Зара. – Давай, чего ты ждешь?

Зара – вот причина, по которой все они сегодня здесь, подумала Эмма. Причина, по которой все они оказались в опасности. Из-за Когорты им теперь приходится сражаться за свою жизнь. Из-за Когорты погибла Ливви. Жажда мести бурлила в крови, обжигала кожу, молила вонзить клинок в горло Зары.

И все же Эмма не спешила. Странный голос вдруг зазвучал у нее в голове – почему-то в эту секунду она вспомнила Артура Блэкторна. «Кортана. Ее выковал кузнец Вейланд, легендарный создатель Экскалибура и Дюрандаля. Говорят, она сама выбирает хозяина. Когда Ожье поднял ее на поле боя, чтобы сразить сына Карла Великого, перед ним явился ангел. Этот ангел сломал меч и сказал: “Милость выше мести”».

Эмма была сыта по горло местью. Кристина права. Эмма вдруг отчетливо поняла, что ни за что не разрубит руну парабатаев. Что бы ни случилось, она этого не сделает. Слишком много парабатаев она видела сегодня на поле битвы. Возможно, узы парабатаев – это слабость, которая может завлечь тебя в ловушку. Но ведь то же самое можно сказать о любви вообще. А любовь – это не только слабость, но и сила.

Она отвела меча.

– Я не стану тебя убивать.

Из глаз Зары покатились слезы, оставляя дорожки на грязном лице. Эмма отступила на шаг, и в ту же секунду к ней подбежал Джулиан. Он заставил Зару встать и потащил к остальным пленникам. Она даже не пыталась сопротивляться, и покорно шла за Джулианом, но ее глаза… Зара смотрела куда-то мимо него, и выражение ее лица Эмме очень не понравилось. Зара тихо фыркнула, как будто ей стало смешно.

– Похоже, вам не обо мне сейчас стоит беспокоиться, – сказала она, указывая Эмме за спину свободной рукой.

Лицо Джулиана побелело, как мел.

На поле под иссиня-черным небом стояла Аннабель Блэкторн.

Эмме показалось, что ее ударили под дых. Она открыла рот в безмолвном крике. Аннабель была в голубом платье, совершенно неуместном на поле битвы. На шее у нее поблескивал флакон с красной жидкостью. Темно-каштановые волосы развевались на ветру. На губах играла улыбка.

«Что-то не так», – подумала Эмма. Случилось что-то очень, очень плохое, и дело не только в том, что Аннабель просто не может находиться здесь. Не только в том, что она мертва.

Случилось что-то еще более страшное.

– Неужели ты действительно считала, что сможешь меня убить? – заговорила Аннабель, и Эмма увидела ее босые ступни, бледные, словно белые камни, на залитой кровью земле. – Ты ведь понимаешь, что я другая. Не такая, как твоя сестра. Меня не заставишь молить о пощаде…

Джулиан отпустил Зару и ринулся на Аннабель. Его ноги оттолкнулись от земли, и уже в прыжке он услышал, как Эмма зовет его, кричит, что здесь что-то не так, умоляет остановиться… Она бросилась за ним, но тут что-то с силой ударило ее в спину.

Боль, жгучая и багровая, пришла через миг. Обернувшись в изумлении, Эмма увидела, что Зара стоит перед ней с коротким ножом в руке. Должно быть, выхватила его из-за пояса.

Нож был в крови по самую рукоять.

Эмма попыталась поднять Кортану, но рука не слушалась ее. Мысли путались, не поспевая за происходящим. Захлебываясь кровью, Эмма попыталась окликнуть Джулиана, но тут Зара ударила еще раз.

Нож погрузился в грудь Эммы, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног.