16. Качая тьму
Стража провела Марка и Кьерана через башню с завязанными глазами, так что если на Кьерана и были еще какие-то реакции, Марк их не увидел. Зато он слышал, как Обан и Мануэль со смехом обсуждают, что Король сделает с Кьераном и с ним самим заодно, и бессильно бился в наручниках. Кьеран же их слышит – как им не совестно? Что за человеком надо быть, чтобы вот так радоваться чужим мучениям?
Наконец их привели в лишенную окон каменную залу и там оставили, так и не расковав. Обан хотя бы сорвал с них повязки.
– Поглядите друг на друга в последний раз перед смертью, – со смехом напутствовал он их, уходя.
И да, Марк посмотрел на Кьерана. В комнате было полутемно; свет слабо сочился через решетку высоко вверху. Тут было тесно и жутко, как на дне лифтовой шахты.
– Здесь и должно быть страшно, – сказал Кьеран, не дожидаясь вопроса. – В этой комнате Король держит пленников, прежде чем они предстанут перед троном. Она для того и нужна, чтобы пугать.
– Кьеран, – Марк придвинулся поближе. – Все будет хорошо.
– Вот это мне и нравится в смертных, – его друг болезненно улыбнулся. – Вы говорите такие вещи просто утешения ради, независимо от того, правда это или нет.
– Что тебе дала та девочка? Малышка на лестнице?
Волосы Кьерана даже в тени были сине-черными.
– Цветочек, – руки у принца были связаны спереди: он разжал ладонь и показал смятый цветок. – Белый нарцисс.
– Прощение, – Кьеран удивленно воззрился на него: королевское образование, кажется, не уделяло достаточно внимания языку цветов. – У цветов есть свой смысл. Белый нарцисс означает прощение.
Принц уронил цветок.
– Я слышал, что говорили люди, когда нас вели сквозь толпу. Но я ничего этого не помню.
– Это отец заставил тебя забыть? – руки у Марка начали болеть.
– Нет, думаю, это просто было неважно. Думаю, я был добр к ним, просто потому что я принц – высокомерный, беспечный… мне просто шла доброта, но я с тем же успехом мог быть и жестоким. Не помню, чтобы я спасал фермы или детей. Жизнь была так легка тогда… я был пьян ею. И не заслужил ни благодарности, ни прощения.
– Кьеран, ты…
– А в Охоте я просто думал только о себе.
Белые пряди пронизали его волосы. Он прислонился затылком к каменной стене.
– А вот и нет, – возразил Марк. – Ты думал обо мне. Ты был добр ко мне.
– Я хотел тебя, – его рот сложился в жесткую гримасу. – Я был добр к тебе, потому что мне же от этого была польза.
Марк покачал головой.
– Когда мы, смертные, говорим, что все будет хорошо, – это не просто утешения ради, – сказал он. – Это еще и потому, что мы, в отличие от фэйри, не верим в абсолютную истину. Мы несем в мир свою собственную правду. Я верю, что все будет хорошо, и от этого мне не так страшно… и я как будто становлюсь чуть-чуть счастливее. А ты сейчас злишься на себя и потому веришь, что все тобой сделанное делалось из чистого эгоизма.
– Но я правда был эгоистом… – запротестовал Кьеран.
– Все иногда бывают эгоистами, – перебил его Марк. – И я вовсе не говорю, что тебе не в чем каяться. Возможно, ты был принц-эгоист, да, но ты не был жесток. Ты обладал властью и выбрал использовать ее для добра. А мог выбрать прямо противоположное. Не смей отказываться от того, что ты сделал. Все это было не напрасно!
– Зачем ты так стараешься ободрить и утешить меня? – сказал Кьеран так сухо, словно у него болело горло. – Я был зол на тебя, когда ты решил уйти из Охоты и вернуться к своей семье. Я сказал тебе, что это все нереально…
– Как будто я не знаю, почему ты это сказал, – возразил Марк. – Я слышал тебя. Когда они тебя бичевали и пытали, ты шептал себе под нос, что это все нереально. Словно боль можно превратить в плохой сон. Это был дар, который ты хотел передать мне – дар уходить от страданий, удаляться в тихое место у тебя в голове, где нет боли, где ты в безопасности.
– Я думал, что Сумеречные охотники злые, – сказал Кьеран. – Думал, они причинят тебе боль. Но с тобой, с твоими родными я узнал, что это не так. Я верил, что люблю тебя, там, в Охоте, но это была только бледная тень того, что я чувствую к тебе сейчас… когда знаю, на какую доброту и любовь способен ты.
Эльфийская стрела у него на груди сияла, поднимаясь и опускаясь в такт дыханию.
– В Охоте ты нуждался во мне, – продолжал он. – Настолько сильно, что я не понимал, захочешь ли ты быть со мной, когда не будешь так нуждаться. А ты захочешь?
Марк с трудом пододвинулся к Кьерану. Руки у него горели огнем от железа, но ему было все равно. Он приник к другу, и тот скованными руками ухватил его за пояс и привлек еще ближе, почти оторвав от земли. Как можно ближе, несмотря на кандалы. Просто чтобы быть вместе.
Марк зарылся лицом ему в плечо, дыша знакомым ароматом травы и неба. Возможно, это будут последние трава и небо в его жизни.
Дверь в камеру распахнулась, свет резанул ему по глазам. Кьеран напрягся как струна.
Зима, командир Красных Колпаков, стоял в проеме в рубахе и шапке цвета старой, ржавой крови, в подкованных железом сапогах, лязгавших по каменному полу. В руке он держал длинную пику со стальным наконечником.
– Отползти друг от друга, – рявкнул он. – Король желает вас видеть.
Эмма бегом кинулась к передней стенке клетки, но вовремя вспомнила про шипы и отпрыгнула. Джулиан последовал за ней, но более осторожно.
– Слава Ангелу, вы здесь! – вскрикнула она. – Ну, то есть, не здесь, в тюрьме, что само по себе плохо, а…
Она вскинула руки – «сдаюсь».
– Короче, я так рада вас видеть!
Клэри вяло хихикнула.
– Я поняла. Мы тоже рады тебя видеть.
Лицо у нее было все в грязи, а волосы стянуты узлом на затылке. В свете рунического камня Эмма разглядела, что Клэри как-то худовата: грязная джинсовая куртка болтается на плечах. Зато Джейс позади нее был высокий и золотой как всегда: глаза сверкают, подбородок симпатично оттенен отросшей щетиной.
– Вы-то здесь чего делаете? – осведомился он, пропуская все любезности. – Вы были в стране фэйри? Зачем?
– С миссией, – коротко ответил Джулиан.
– Только не говорите, что миссия была найти нас, – понурилась Клэри.
– Мы должны были найти Черную книгу мертвых. Инквизитор нас послал.
– Роберт отправил вас в страну фэйри? – не поверил Джейс.
Эмма и Джулиан переглянулись. Наступило ужасное молчание.
Джейс шагнул ближе к решетке из терний.
– Я вижу, вы чего-то не договариваете. Не молчите. Если что-то случилось, мы должны знать.
Заговорил, что неудивительно, Джулиан.
– Роберт Лайтвуд мертв.
Колдовской свет мигнул и погас.
В темноте с бездействующей руной Ночного зрения Эмма не видела ничего. Джейс издал какой-то сдавленный звук, Клэри что-то зашептала – слова утешения, Эмма была в этом уверена. Так делала и она – шептала что-то ласковое Джулиану в ночной тьме.
Голоса стихли, свет снова зажегся. Джейс держал его в одной руке, а другой крепко держался за колючки – кровь бежала между пальцев и по предплечью. Эмма представила, как втыкаются шипы ему в ладонь, и невольно содрогнулась.
– А остальные? – голос его совсем перестал быть человеческим. – Алек?
Эмма тоже пододвинулась вперед.
– С ним все хорошо, – сказала она и постаралась как можно более сжато просветить коллег по поводу текущей ситуации, начиная с того, как Аннабель убила Роберта и Ливви, и заканчивая введением Горация в должность Инквизитора.
По окончании рассказа снова наступила тишина, но Джейс хотя бы отпустил колючки.
– Твоя сестра… Мне так жаль, – тихо сказала Клэри. – И нас там не было…
Джулиан ничего на это не сказал.
– Вы все равно ничего не могли бы сделать, – сказала Эмма.
– А Король, стало быть, вот-вот получит Черную книгу мертвых, – сказал Джейс, разжимая и снова сжимая окровавленный кулак. – Вот это реально плохая новость.
– Но вы-то сюда не за этим пришли, – сказал Джулиан. – Вы нашли Пепла. Он и есть то оружие, которое вы искали.
– Нам дали небольшую наводку в Спиральном лабиринте, – кивнула Клэри. – Что в стране фэйри есть небывалое оружие, и Неблагой Король добрался до него. Оружие, способное уничтожить Сумеречных охотников.
– Нас послали сюда из-за ангельской крови в жилах, – вмешался Джейс. – Ходили служи, что Охотничья магия при Дворах неэффективна. Безмолвные Братья сказали, что мы более устойчивы к побочным эффектам. На нас не влияет утечка времени, и мы можем использовать руны – могли, по крайней мере, пока они не забрали наши стила. Хоть это осталось, и то спасибо, – он показал пульсирующий в ладони магический свет.
– Нам было известно, что мы что-то ищем, – сказала Клэри. – Но мы не знали, что это мой… что это Пепел.
– И как же вы узнали? – поинтересовалась Эмма.
– Мы довольно быстро выяснили, что Король похитил сына Благой Королевы, – сказал Джейс. – При Дворе это тайна, которая ни для кого не тайна. Мы не успели подобраться поближе, нас поймали…
– Я сразу же поняла, кто он, – Клэри заходила по клетке. – Он просто копия моего брата.
Эмма много раз слышала эти слова – «мой брат» – от Джулиана, Ливви, Марка и Дрю, но никто никогда не произносил их так: с горечью и сожалением.
– А теперь Король получил Черную книгу, – подхватил Джейс, гладя Клэри по волосам, – и это значит, что времени у нас больше нет.
– Так, ладно, – сказал Джулиан. – Что именно Король собирается сделать с Черной книгой, чтобы превратить Пепла в оружие?
Джейс понизил голос, хотя их вряд ли кто-то мог услышать.
– В Черной книге есть заклинания, которые наделят Пепла определенными силами. Король уже делал такое один раз…
– Вы слышали о Первом Наследнике? – вставила Клэри.
– Да, – кивнула Эмма, – Кьеран упоминал о нем. Ну, вернее, о самой этой истории…
– Ее рассказал ему брат, Адаон, – сказал Джулиан. – Кьеран говорил, что отец хотел заполучить книгу с тех самых пор, как похитили Первого Наследника. Может, он хотел поднять ребенка из мертвых? Но к Пеплу-то это какое имеет отношение?
– Это очень старая история, – согласился Джейс. – Но вы и сами знаете: все старые истории – правда.
– Целиком или отчасти, – Клэри улыбнулась ему.
Эмму уколола тоска: даже здесь, в холодной и темной тюрьме, их любовь оставалась невредимой.
– Нам удалось узнать, что давным-давно, – Клэри снова повернулась к ним, – Неблагой Король и Благая Королева решили объединить Дворы. Частично план состоял в том, чтобы родить общего ребенка, который унаследует обе короны. Но они решили, что этого мало. Дитя должно было стать настолько могущественным, чтобы уничтожить нефилимов.
– Еще до рождения ребенка, – продолжил Джейс, – они при помощи чар и заклинаний наделили его дарами. Ну, представьте себе Спящую красавицу, только оба родителя – злые феи.
– Дитя будет идеально красиво, идеальный лидер, внушающий идеальную верность… – подхватила Клэри. – Но когда ребенок родился, он оказался девочкой. Королю даже в голову не приходило, что это может быть не сын. Естественно, он думал, что идеальный лидер может быть только мужского пола и никакого другого, – учитывая его характер. В общем, Король пришел в ярость и решил, что Королева его предала. Королева в свою очередь разгневалась, что он может поставить крест на всех их планах только потому, что у них родилась девочка. А потом ребенка похитили и даже, возможно, убили.
– Ничего удивительного, – пробормотала Эмма. – Король ненавидит дочерей.
– Что значит «возможно, убили»? – уточнил Джулиан.
– Мы так и не смогли выяснить, что случилось с ребенком дальше, – повинился Джейс. – И никто не знает. Король объявил, что его похитили и убили, но есть вероятность, что девочка скрылась из страны фэйри и осталась в живых. Важно другое: в Пепле смешались кровь королевских родов фэйри, кровь нефилимов и демонов. И теперь Король верит, что он – идеальный кандидат, чтобы закончить начатое с Первым Наследником.
– То есть покончить с Сумеречными охотниками, – заключил Джулиан.
– Гниль, поражающая растения, которую наслал Король, распространяется довольно медленно, – сказала Клэри, – но если позволить Королю заколдовать Пепла, как он того хочет, Пепел будет куда хуже всякой гнили. Мы понятия не имеем, на что он способен, но в нем будет та же смесь ангельской и демонской крови, что была у Себастьяна.
– Демон, неуязвимый для рун и ангельской магии, – подчеркнул Джейс. – Он сам носил руны, но ничто демоническое не причиняло ему вреда. А от касания его рук гниль распространялась по округе, как лесной пожар.
– Гниль уже достигла Идриса, – сказала Эмма. – Часть Броселианда уничтожена.
– Нам срочно нужно назад, – Клэри сейчас выглядела даже бледнее прежнего – и вдобавок юнее.
Эмма вспомнила ее на крыше Лос-Анджелесского Института. Что-то страшное грядет. Как стена из тьмы и крови. Тень, что укрывает мир и поглощает все.
– Медлить больше нельзя, – сказал Джейс. – Отсюда надо немедленно выбираться.
– Судя по всему, желания до сих пор не срабатывали, раз вы все еще за решеткой, – выдал Джулиан.
Джейс прищурился.
– Джулиан! – Эмма хотела сказать: «Простите, у него отшибло всю эмпатию, так уж получилось…», однако снаружи раздался крик, а потом грохот.
Джейс быстро сжал кулак со светом, и в почти полной темноте Эмма отступила подальше от колючек, чтобы не налететь на них чего доброго.
Дверь заскрежетала об пол.
– Наверняка стража, – прокомментировала Клэри.
Эмма пыталась разглядеть хоть что-нибудь. Вроде бы к ним приближались две фигуры: в темноте поблескивал золотой позумент на форме.
– Один с мечом, – сообщила Эмма остальным.
– Наверняка за нами, – предположила Клэри. – Мы тут дольше вас сидим.
– Вряд ли, – сказал Джулиан.
Эмма поняла, куда он клонит. Джейс и Клэри были по своему важные заложники; они с Джулианом – воришки-Охотники, к тому же убившие Всадника. Их вряд ли оставят прохлаждаться в подземельях – скорее уж обезглавят по-быстрому, и Двор будет ликовать.
– Деритесь, – сказал Джейс. – Если они откроют вашу клетку – деритесь…
«Кортана, – с отчаянием подумала Эмма. – Кортана!»
Ничего не произошло. Кортана не явилась. Не легла внезапно и утешительно в руку. Только Джулиан пододвинулся и встал рядом. Безоружные, они уставились в темноту. Кто-то вскрикнул, кто-то побежал… Эмма сжала кулаки и встала в боевую стойку.
Стражник поменьше ростом подбежал к их клетке, схватился за лозу и вскрикнул от боли. Другой голос что-то пробормотал на языке фэйри, и факелы на стенах вспыхнули, хотя и не слишком ярко. Сквозь переплетение колючих лоз Эмма в упор смотрела на Кристину в мундире стражника, с двуручным мечом на спине.
– Эмма? – выдохнула та. – Вы-то что здесь делаете?
«Присматривай за Тиберием».
Именно этим Кит сейчас и занимался.
Хотя, возможно, он просто таращился на Тая, который был так близко…
Пляж у подножия Института. Тай снял носки и кроссовки и бродит по кромке воды, время от времени поглядывая на Кита, сидящего на дюне.
Вот он поманил его к себе.
– Вода не такая уж холодная! – крикнул он. – Честное слово!
Я тебе верю, едва не сказал Кит. Он всегда верил Таю. Тот не врал, если в том не было особой нужды, хотя мастерски умел скрывать то, что считал необходимым. Интересно, что вышло бы, если бы Хелен спросила их в лоб, не пытаются ли они воскресить Ливви?
Возможно, Кит бы их заложил, выдал бы всю правду. В конце концов, он ведь категорически не хотел принимать в этом участие.
Кит встал и медленно побрел к Таю. Волны разбивались футах в двадцати от берега и достигали их, уже превратившись в облако пены и брызг. Правда одна особо упорная волна добежала до них и промочила кроссовки Кита.
Тай был прав. Не настолько холодная.
– Так, – сказал Тай, – завтра мы идем на Сумеречный базар.
Луна расчертила его лицо легкими тенями. Какой он сегодня спокойный, подумал Кит и вдруг понял, что все последнее время Тай гудел, словно перетянутая струна.
– Ты же ненавидел Лондонский базар, – сказал он. – Тебе там было по-настоящему плохо. Весь этот шум, толпа…
– А я наушник надену. Со мной все будет в порядке.
– …и не уверен, что нам стоит соваться туда так быстро. Вдруг Хелен и Алина что-нибудь заподозрят?
Тай помрачнел.
– Джулиан сказал мне как-то, что если люди все время ищут причины чего-то не делать, значит, они просто не хотят это делать. Ты не хочешь?
Он это сказал очень напряженно, и снова как будто загудела натянутая струна. Худенькие плечи под рубашкой напряглись. В свободном вороте видны были тонкие ключицы…
Волна нежности и паники захлестнула Кита. В другой ситуации он бы просто соврал, но врать Таю он не мог.
Он зашел в воду поглубже, пока джинсы не намокли до колен. Кругом взлетала пена… Он обернулся.
– Ты разве не слышал, что сказал Тень? То, что вернется, может быть совсем не похоже на нашу Ливви. На твою Ливви.
Тай пошел за ним. С берега тек туман, окружая их в бело-серым коконом.
– Если все сделать правильно, это будет наша Ливви. Просто нужно все сделать правильно.
– Ну, я не знаю… – Кит чувствовал соленый вкус во рту.
Тай обвел рукой горизонт. Звезды уже начали тонуть в дымке. Их с Китом окружала тьма, запятнанная серебром.
– Ливви там, – сказал Тай. – Я не могу до нее дотянуться, зато могу слышать. Она зовет меня. Хочет, чтобы мы помогли ей вернуться. Ей нужно, чтобы я ее вернул.
Уголок его рта дрогнул.
– Я не хочу делать этого без тебя. Но сделаю.
Кит сделал еще шаг вперед. Молча. Чем глубже, тем холоднее. Так же и со всем остальным, подумал он. В магии таится много опасностей.
Я могу уйти. И пусть Тай занимается этим один. Бесполезно уверять себя, что наша дружба на этом не кончится… потому что она кончится. Тай просто вычеркнет меня из своих планов – как Хелен, как Дрю. Как всех остальных.
У него в легких закончился воздух.
– О’кей, я в деле, – он обернулся к Таю. – Мы поедем на Сумеречный базар завтра.
Тай улыбнулся. Точнее улыбка расцвела на его лице, как заря на небосклоне. Море откатилось назад, Тай шагнул вперед и обвил руками шею Кита.
Кит помнил, как обнял Тая на крыше Лондонского Института, но тогда он сделал это потому, что у Тая был приступ паники. Он как будто держал на руках дикого зверька. А сейчас Тай обнимал его, потому что сам так хотел. Мягкий хлопок рубашки, волосы Тая у его щеки, дыхание… Кит уткнулся ему в плечо, пока выражение лица не выдало его, и обхватил друга холодными руками. И когда Тай со вздохом приник к нему, Кит словно выиграл гонку, в которой сам не знал, что участвует.
– Не волнуйся, – прошептал Тай. – Мы вернем ее, обещаю.
Этого-то я и боюсь, подумал Кит, но вслух ничего не сказал. Он держал Тая, несчастный и счастливый, закрыв глаза, чтобы не видеть испытующего взгляда луны.
– Мы пришли, чтобы помочь вам, – сказал спутник Кристины.
Эмма наконец узнала его: принц Адаон, еще один сын Неблагого Короля. Она видела его в прошлый свой визит в страну фэйри: высокий рыцарь, носивший цвета Неблагого Двора, красивый, темнокожий, с двумя кинжалами на поясе. Он коснулся веток, и они покорно расступились под его рукой. Эмма протиснулась наружу и бросилась Кристине на шею.
– Ты моя прекрасная зараза, ты знаешь об этом? – воскликнула она.
Кристина с довольной улыбкой похлопала ее по спине. Адаон освободил Джулиана, потом Джейса и Клэри. Выбравшись из клетки, Джейс с интересом прищурился на Джулиана.
– Что ты там говорил насчет желания быть спасенным?
– Нам некогда тут прохлаждаться, – прервал его Адаон. – Скоро придут рыцари и стража. А где остальные?
Он нахмурился и окинул взглядом ряды камер.
– Какие еще остальные? – Эмма неохотно выпустила Кристину.
– Марк и Кьеран, – объяснила та. – Где они?
– Я пришел спасти моего брата, а не опустошать замковую тюрьму, – сказал Адаон – кажется, не самый симпатичный на свете человек, по версии Эммы.
– Мы очень высоко ценим вашу помощь, – сказала Клэри.
Заметив, что Эмма вся подобралась от холода, она скинула свою джинсовую куртку и протянула ей, ласково похлопав по плечу. Эмма послушно надела, слишком усталая и измученная, чтобы протестовать.
– Но Марк и Кьеран-то с какой стати здесь? И если на то пошло, почему ты здесь, Кристина?
Адаон пошел вдоль клеток, заглядывая в каждую. Кристина нервно проводила его взглядом.
– Мы с Марком и Кьераном узнали, что Диарборн отправил вас сюда с безнадежной миссией. Ну и отправились на помощь вам.
– Но Марка с тобой нет, – Джулиан мгновенно навострил уши при звуке имени своего брата. – Вы разделились здесь, в башне?
– Нет, их захватили еще по дороге сюда. Самый скверный из моих братьев, – Адаон обыскал клетки и вернулся. – Кристи на пришла ко мне за помощью. Я знал, что Обан потащит пленников сюда, но думал, что в тюрьму, – он горько сжал губы. – Обан всегда страдал чрезмерным рвением. Видимо, их отвели прямиком к Королю.
– Это что, в тронную залу? – у Эммы слегка закружилась голова от такого стремительного развития событий.
– Да, в нее самую. Они – ценный трофей. Обан не упустит похвастаться.
– Да они же убьют Кьерана! – У Кристины в голосе прорезалась паника. – Он уже один раз сбежал от казни. А с ним и Марка.
– Значит, нам пора туда. Их надо остановить. Идем! – жестко сказал Джейс.
Подо всей грязью и бородой он уже больше походил на ее старого знакомого Джейса – на которого она когда-то так хотела походить. На лучшего воина среди всех Сумеречных охотников. Адаон бросил на него презрительный взгляд.
– Это слишком опасно для тебя, нефилим.
– Ты пришел сюда за своим братом, – вмешался Джулиан. – Мы – за своим. Если хочешь нас остановить, придется применить силу.
– Нет, мы идем все вместе, – сказала Клэри. – Чем больше нас будет, тем выше шансы победить Короля.
– Нефилимы здесь бессильны, – возразил Адаон.
– А вот и нет, – камень полыхнул в руке у Джейса, просвечивая пальцы насквозь, и озарил всю компанию белым светом.
У Кристины отвалилась челюсть; Адаон выдал потрясение в типичной манере фэйри – слегка шевельнув бровью.
– Что ж, отлично, – холодно сказал он. – Но я не стану рисковать быть пойманным стражей, разгуливая по башне в открытую, как дурачье. Все вы пойдете впереди; я – сзади. Вы – мои пленники.
– Хочешь, чтобы мы притворились пленниками, которых ведут к Королю? – Джулиану эта идея пришлась не слишком по вкусу.
– Я хочу, чтобы вы выглядели испуганными, – Адаон вытащил меч и подал им знак собраться впереди. – Потому что вам есть чего бояться.
Диана думала, что ее запрут в одной из камер Гарда, но ее почему-то отвели в роскошно обставленную комнату – на полу турецкий ковер, в резном каменном камине жарко пылает огонь. К камину придвинуты глубокие кресла с бархатной обивкой. Она скованно уселась в одно и стала смотреть в окно, на живописные крыши Идриса.
Ее мысли занимали Гвин, Эмма и Джулиан. Что если она послала Гвина навстречу опасности? Почему она решила, что он помчится в страну фэйри на поиски двух Сумеречных охотников, лишь потому, что она попросила?
Эмма и Джулиан… два слова кружили у нее в голове, словно акулы вокруг добычи.
Самоубийственная миссия.
Вошел Гораций Диарборн… в руках у него был поднос с чайным сервизом. Ну, теперь я видела все, подумала Диана. Инквизитор сел в другое кресло, а поднос поставил на маленький столик между ними.
– Диана Рейберн, – сказал он. – Давно мечтал поговорить с вами наедине.
– Могли бы пригласить меня в Гард в любое удобное время. Не обязательно было арестовывать меня посреди леса.
Гораций глубоко вздохнул.
– Очень жаль, что все так вышло, но это вы вступили в контакт с фэйри, нарушив Холодный мир. Прошу понять, мне нравятся сильные духом женщины, но…
Его взгляд недвусмысленно скользнул по ней. Диана поежилась, сложила руки на груди.
– Где Джиа?
Гораций взял чайник и принялся разливать чай. Каждое его движение было выверенным и плавным.
– По решению Совета Консул под домашним арестом. Ее отношения с фэйри подвергаются самому тщательному изучению.
Не сюрприз, но все равно удар.
– Дайте я угадаю… Ее будут судить, как только перекуют Меч Смерти.
Гораций энергично кивнул.
– Совершенно верно, совершенно верно! Прискорбная ситуация, – он поставил чайник. – То же самое может случиться и с вами… если только вы не заключите со мной договор.
– Какой же?
Он протянул ей чашку; Диана машинально взяла ее.
– В ближайшем будущем нам предстоит провести весьма трудное заседание: Конклаву придется понять, что отныне решения ему придется принимать без участия Консула. Смена власти – это всегда непросто, вы согласны?
Диана смотрела на него.
– Позвольте мне быть откровенным, – Гораций говорил весело и непринужденно, но в его глазах никакого веселья не было. – Примите мою сторону на следующем заседании Совета. У вас есть влияние. Лос-Анджелесский Институт, Нью-Йоркский Институт – многие прислушаются к вам. Если на заседании вы поддержите мою кандидатуру как достойную замену Пенхаллоу, они сделают то же самое.
– Вы правы, люди слушают меня – потому что я не торгую своими принципами. Они знают, если я что-то говорю – я в это верю. Так вот, я никогда не поверю, что из вас получится хороший Консул.
– Да неужели? – показное дружелюбие исчезло с его лица. – Диана Рейберн, вы действительно думаете, что меня интересуют ваши принципы? Нет, вы встанете на мою сторону, иначе я открою Конклаву вашу тайну.
У нее перехватило горло.
– Какую тайну?
Гораций встал. Выглядел он грозным.
– Что бы вы там ни говорили о принципах, но у вас есть грязная тайна. Все эти годы вы отказывались занять пост главы Лос-Анджелесского Института – и позволили безумцу руководить им! – потому что на вас тень, и я знаю, какая. Диана Рейберн, вы прибегли к незаконному вмешательству обычной медицины в Бангкоке.
Диана лишилась дара речи. Откуда он узнал? Конклав считал предателем любого Сумеречного охотника, допустившего, чтобы обычный врач видел его кровь, узнал тайны его биологии. И неважно, что Катарина скрыла все ее, мягко говоря, необычные результаты анализов. Горацию это не помешает.
– Позвольте сказать еще одно, – продолжал Гораций. – Если вы не сделаете, как я хочу, я использую эту информацию. Вас разлучат с вашими любимыми Блэкторнами и, возможно, бросят в тюрьму вместе с остальными предателями.
– Чего же вы хотите? – глухо спросила Диана.
– Я хочу, чтобы на следующем же заседании Совета вы поддержали меня и объявили, что Джиа некомпетентна и скомпрометирована. Следующим Консулом должен стать я. Вам все ясно?
Диана словно смотрела на себя с другой стороны телескопа: крошечная бессильная фигурка, над которой навис Инквизитор.
– Мне все ясно.
– Вы согласны поддержать действия Когорты?
– Да.
Диана встала. Ее одежда была грязной и рваной. Несмотря на то, что она сдалась добровольно, Когорта с ней не церемонилась.
Гораций открыл рот – наверное, хотел позвать стражу и приказать, чтобы ее увели. Но не успел. Двигаясь гораздо быстрее, чем она сама полагала возможным, Диана выхватила у него из-за пояса меч и нанесла удар.
Гораций завопил, попятился, упал на колени. Его одежду залило кровью, рука повисла под странным углом.
Стража хлынула в комнату, но Диана уже была у окна, распахнула его и выскочила на крышу, цепляясь за черепицу, чтобы не упасть.
Стражники высунулись в окно. Диана мчалась по крыше, ища пути к отступлению. На фоне луны промелькнула тень, на мгновение заслонив башни. Она услышала стук копыт и все поняла.
Стражники уже лезли из окна. Диана, не оборачиваясь, прыгнула вниз – в протянутые руки Гвина, который верхом на Орионе заложил вираж и подхватил ее. Она приземлилась довольно неуклюже, вцепилась в него руками. Могучие ладони надежно обхватили ее талию. Оглянувшись, она увидела бледные лица стражников, стоявших на крыше.
Беглецы растворились в ночи.
Дрю выключила телевизор посреди «Пчел-убийц», что само по себе было необычно: это был ее любимый «плохой фильм». Она даже купила когда-то на венецианском пляже пару золотых сережек в виде пчел, чтобы смотреть в них, как люди умирают от укусов.
Она слишком нервничала, чтобы сидеть тихо. Адреналин после визита в кофейню «101» до сих пор бурлил в крови. Это было так весело – ты с Таем и Китом одна команда, тебя приняли в игру, смех, приключения и все такое…
Она слезла с дивана и босиком отправилась в коридор. Она успела покрасить ногти на одной ноге кислотно-зеленым лаком, а потом ей стало лень. Вот было бы здорово найти Ливви и поваляться с ней на кровати, листая старые журналы из мира обычных людей и от души хохоча над тем, что там написано.
Вспоминать Ливви всегда было больно, хотя и по-разному: то это была тупая, ноющая боль, то она пронзала насквозь, словно тебя вдруг ткнули раскаленной иглой. Если бы Джулиан и Эмма были тут, с ними можно было бы об этом поговорить… или хоть с Марком. Проходя мимо парадной лестницы, она услышала доносившиеся из Святилища голоса. Хелен говорила спокойно и дружелюбно, Алина – резко и властно. Можно было бы пойти к любой из них, если бы они не были так заняты… Да нет! Дрю даже представить этого себе не могла.
Она снова вспомнила, как хихикала сегодня на заднем сиденье машины с Китом и Таем, а ветер из пустыни развевал ее волосы. Даже в центре Голливуда он все равно пах белым олеандром. Воспоминания будто порылись в ней черными пальцами и вытащили на поверхность желание что-нибудь наконец сделать – Дрю и не подозревала, что оно прячется там, внутри.
Она подошла к спальням близнецов: спальни Тая и Ливви всегда были напротив друг друга. Дверь в комнату Ливви была заперта – с тех самых пор, как они все вернулись из Идриса.
Не все.
Дрю положила руку на дверь, словно ожидая почувствовать биение сердца. Когда-то давно Ливви выкрасила дверь в красный цвет; отслаивающаяся краска была шершавой и холодной.
Будь они в ужастике, подумала Дрю, в этот самый момент Ливви вырвалась бы наружу – в полусгнившем виде, конечно – и схватила Дрю за горло мертвыми руками. Это ее совершенно не пугало. Возможно, именно за это она так любила ужастики – мертвые в них никогда не лежали спокойно, а живые только и делали, что неблагоразумно шлялись ночью по лесу. Горевать им было явно некогда.
Она оставила в покое дверь Ливви и подошла к комнате Тая. Постучала, но внутри играла музыка, и ответа она не расслышала. Дрю толкнула дверь и замерла на пороге.
Внутри играло радио: Шопен гремел во всю мочь, но Тая нигде не было. Зато было холодно, как на Северном полюсе – окна были распахнуты настежь. Дрю чуть не упала, пробираясь через комнату к самому большому окну и захлопывая его, потом оглянулась и снова оторопела: все книги Тая были раскиданы по полу, а не стояли аккуратными рядами, подобранные по теме и цвету. Кресло было разломано на куски, кучи одежды по всему полу, простыни и наволочки в пятнах уже засохшей крови.
Тай… Тай…
Дрю выскочила вон, закрыла дверь, постаравшись не хлопнуть ею, и помчалась прочь с такой скоростью, словно за ней гналось чудище из ее любимых старых ужастиков.
За дверями тюрьмы на сундуке лежал мертвый стражник. Адаон поморщился и носком сапога спихнул его на пол. Тело со стуком упало на камни, залитые кровью. На глазах изумленной Эммы Адаон присел и откинул крышку сундука. Ржавые петли завизжали.
Изумление, впрочем, тут же прошло. Сундук был полон оружия – мечи, кинжалы, луки. Эмма узнала меч, который отобрали у нее Всадники, и меч Джулиана тоже. Медальона среди конфискованного добра, увы, не было.
Адаон достал несколько мечей. Джейс протянул руку за своим.
– Иди к папочке! – промурлыкал он.
– Глазам своим не верю. Ты с бородой, – заметила Эмма.
– Ну, ей уже минимум неделя, – Джейс поскреб щеку. – Думаю, так я выгляжу более мужественным. Как древнегреческий бог.
– Кошмар, – прокомментировала Эмма.
– Очень мило! – сказала верная Клэри.
– Не верю, – отрезала Эмма и протянула руку. – Адаон, дай-ка мне меч. Он острый, Джейс хотя бы сможет побриться.
– У вас не будет мечей, – Адаон обвел их свирепым взглядом. – Пленники не могут идти к Королю с оружием.
Он закинул связку мечей на плечо, словно вязанку хвороста.
– Идите вперед.
Они брели по уже знакомым темным подземным коридорам. Адаон замыкал шествие. Джулиан шел молча, погрузившись в свои мысли. «Что у него на сердце?» – думала Эмма. Он все еще любит свою семью, но теперь по-другому – он сам так сказал. Значит ли это, что он не боится за Марка?
– Как тебе удалось отыскать Адаона? – Эмма подошла ближе к Кристине. – Ты щелкнула каблуками красных башмачков и велела отнести тебя к самому сексуальному сыну Неблагого Короля?
Кристина закатила глаза.
– Я видела его в Лондоне, вместе с Кьераном. Он, кажется, очень нежно к нему тогда относился. Я решила рискнуть.
– Но как ты к нему попала?
– Потом расскажу. И он вовсе не самый сексуальный принц Неблагих. Самый сексуальный – Кьеран, – сказала Кристина и густо покраснела.
Эмма окинула оценивающим взглядом мускулы Адаона, живописно бугрившиеся под туникой.
– Я думала, Кьеран сейчас в Схоломанте.
– Ты многое пропустила, – вздохнула Кристина. Я тебе все расскажу, если мы…
– Выживем? Да уж. Мне тоже есть что тебе рассказать.
– Пленники, замолчите! – рявкнул Адаон. – Хватит болтать!
Они вышли из подземелья на нижний уровень башни. Тут повсюду были Благие и Неблагие фэйри. Какой-то Красный Колпак, проходя мимо, одобрительно усмехнулся Адаону.
– Отличная работа, принц! – прорычал он. – Сколько нефилимов сразу!
– Благодарю, – высокомерно бросил тот, сердито посмотрев на Эмму и Кристину. – Они плохо себя вели.
– Все еще считаешь, что он секси? – шепотом спросила Кристина.
– Даже больше прежнего, – Эмма чуть не захихикала, несмотря на положение, в котором они оказались. Она была очень рада снова видеть Кристину. – Мы со всем справимся, вернемся домой, и там уже всласть наговоримся.
– Довольно! Вы двое, идите порознь! – приказал Адаон, и Эмма поспешно вернулась ближе к Клэри.
Она поднялись в жилую часть башни, где было уже не так многолюдно, и вдоль стен тянулись ряды богато украшенных дверей.
Клэри выглядела очень усталой, ее одежда была в пятнах крови и грязи.
– Как вас поймали? – спросила Эмма, продолжая следить за Адаоном.
– Это все Всадники, – тихо ответила Клэри. – Им приказали охранять Пепла. Мы пытались с ними сразиться, но они здесь сильнее, чем в нашем мире.
Она искоса глянула на Эмму.
– Я слышала, ты убила одного. Впечатляет.
– Думаю, дело не во мне, а в Кортане.
– Нельзя недооценивать силу правильного меча, – кивнула Клэри. – Я иногда скучаю по Геосфору, по тому, как он лежал в руке…
Геосфор, как и Кортану, выковал легендарный Вейланд-кузнец. Каждый школьник знал, что именно с этим мечом Клэри отправилась в Эдом и убила Себастьяна Моргенштерна. В последовавшем за этим пожаре Геосфор и погиб.
Интересно, Клэри все еще думает о Себастьяне?
– Вряд ли Пепел будет похож на отца, – не успев остановиться, сказала Эмма. – Он же еще ребенок. Он может вырасти лучше… добрее.
– Значит, он и до тебя добрался, – печально улыбнулась Клэри.
– Он… что?
– Идеальный вождь, внушающий стопроцентную верность. Король многое успел с ним сделать. Он использовал свою кровь и превратил его во что-то вроде Первого Наследника. Оказавшись рядом, ты сразу захотела защитить его, идти за ним, так?
– Я… – Эмма побледнела.
– Принц Адаон, – произнес грубый голос.
Впереди шеренга Красных Колпаков преграждала вход в тронный зал. Старший по званию, с некоторым недоумением смотрел на Адаона.
– Что это у вас тут?
– Пленники Короля, – отрывисто ответил Адаон.
– Этих схватили еще неделю назад, – бдительный фэйри ткнул пальцем в Джейса и Клэри.
– А этих я застал в тюрьме за попыткой их освободить, – Адаон указал на Кристину, Джулиана и Эмму. – Это шпионы нефилимов. Говорят, у них есть информация для Короля, и эти черви готовы обменять ее на свои жалкие жизни.
– Черви? – проворчал Джулиан. – Ну-ну.
– Ждите здесь.
Вождь Колпаков нырнул в арку и мгновение спустя вернулся, загадочно усмехаясь.
– Принц Адаон, входи. Твой отец желает видеть тебя и просил выразить надежду на семейное воссоединение.
Семейное воссоединение… – только этого не хватало. Хотя Король, конечно, мог иметь в виду только себя. Но ведь есть еще Кьеран… и Марк.
Джулиан машинально сжал кулак, будто его рука лежала на рукояти незримого меча, и попытался пронзить взглядом черноту арки.
– Благодарю, генерал Зима.
На сей раз им не удастся войти в тронный зал тайно, невидимо для всех. Нет, теперь их увидят. У Эммы пересохло в горле.
В отличие от постоянно меняющихся покоев Благой Королевы, покои Короля оставались неизменными. Портал все еще занимал противоположную стену: за ним лежала пустыня с мертвыми деревьями, торчащими из земли, словно костлявые руки, молящие о воздухе. Желтый пустынный свет придавал комнате какой-то неестественный вид, словно тут горел невидимый огонь.
Король сидел на троне, один его глаз горел, как рубин. Перед ним, окруженные Красными Колпаками, стояли Марк и Кьеран, первый со скованными руками; второй – на коленях. Его кандалы были соединены с цепью, уходящей в каменный пол. При появлении новой партии заключенных на лице Марка отразились удивление и облегчение, тут же сменившиеся ужасом. Лоб Кьерана был в крови.
Его губы беззвучно прошептали: Кристина…
Кристина хрипло вздохнула. Эмма попыталась взять ее за руку, но не дотянулась.
Джулиан кинулся вперед, но Адаон поймал его свободной рукой и без церемоний оттащил назад. Эмма вспомнила, что он говорил по поводу инстинктивной потребности защищать Тая. На других она, судя по всему, тоже распространялась. Он все еще бился и рвался вперед, когда Адаон в воцарившейся суматохе что-то сказал Джейсу. У того под рукавом полыхнула руна Силы; он перехватил Джулиана вокруг груди и обездвижил.
– А ну, держите этого! – генерал Зима указал копьем на Джулиана.
Красные Колпаки выстроились между пленниками и Королем тонкой алой линией, похожей на шрам.
Король смотрел на эту сцену со своей жуткой костяной улыбкой.
– Хорошая работа, принц Адаон, – молвил он, не обращая внимания на Джулиана, натянутого, как тетива, и прожигающего его полным ненависти взглядом. – Я слышал, тебе удалось предотвратить массовый побег из тюрьмы.
Марк обмяк. Кьеран посмотрел на отца с нескрываемым отвращением.
– Видишь, сынок, – сказал ему тот, – все твои друзья у меня в плену. Надеяться тебе не на что. Покажи мне их, Адаон.
Концом меча принц подтолкнул к трону Эмму, а за ней и остальных.
У Эммы сжалось сердце. Слишком хорошо она помнила, как стояла тут в прошлый раз, и Король, сумев заглянуть ей в душу, увидел то, чего она желала больше всего на свете, вынул и протянул ей – кубок яда.
– Ты, – Король смотрел прямо на нее. – Ты сражалась с моим воином.
– И победила, – гордо выпрямившись, сказала Кристина.
Король не обратил на нее внимания.
– Ты убила моего Всадника, моего Фаля. Очень интересно. А ты, – он повернулся к Джулиану, – ворвался в мой Двор и взял в заложники моего сына. Его кровь на твоих руках. И, наконец, вы, – он перевел взгляд на Джейса и Клэри. – По вашей милости у нас Холодный мир.
– Тогда почему они все еще живы, отец? – спросил Адаон. – Почему ты их не убил?
– Не слишком от него много помощи, – заметил Джейс.
Он уже отпустил Джулиана. Тот стоял пригнувшись, словно бегун, ожидающий выстрела из стартового пистолета.
– Это наше оружие против Конклава, – объяснил сыну Король, поглаживая подлокотник трона, украшенный орнаментом из кричащих лиц. – Для нас они враги. Для них – герои. На войне всегда так.
– Но разве мы не заинтересованы в окончании Холодного мира? Вернув этих пленников Конклаву, мы сможем начать переговоры, найти общий язык. Они поймут, что не все мы – кровожадные убийцы.
Король не ответил. Его лицо ничего не выражало, зато на лице Кьерана отразились терзавшие его дурные предчувствия, и Эмма напряглась.
– Воистину ты лучший из сыновей моих, Адаон, – вдруг улыбнулся Король. – Ты желаешь мира, и мы его получим. Когда нефилимы поймут, что у нас есть оружие, способное уничтожить их всех.
– Пепел, – прошептала Эмма.
Она не собиралась произносить это вслух, но Король все равно услышал и повернулся к ней костяной половиной лица. В глубине его темной глазницы вспыхнул огонек.
– Подойди, – приказал он.
Джулиан попытался протестовать, и так прикусил губу, что кровь побежала по подбородку. Впрочем, он этого не заметил и не попытался остановить Эмму, которая сквозь шеренгу Красных Колпаков направилась к трону.
Без оружия она чувствовала себя голой, уязвимой – такого не было с тех пор, как Йарлат бичевал ее, привязав к рябине.
– Остановись, – Король повелительно вскинул руку, и она остановилась.
Адреналин в крови пьянил ее. Сейчас ей хотелось одного – кинуться на Короля, вцепиться в него и голыми руками рвать, терзать, бить… Но если бы она даже попыталась, смерть наступит мгновенно. Красные Колпаки свое дело знают.
– Один из вас вернется к Конклаву. Он станет моим гонцом, – молвил Король. – Этим гонцом можешь стать ты.
– Я не хочу относить твои послания, – Эмма надменно вздернула подбородок.
– А я не хотел, чтобы ты убивала моих Всадников, но ты все равно это сделала, – усмехнулся Король. – Это будет тебе наказанием.
– Накажи меня, оставив здесь, – возразила Эмма. – Отпусти других.
– Благородный, но глупый порыв, – вздохнул Король. – Дитя, вся мудрость нефилимов уместится в желудь в руке у фэйри. Вы молодой и глупый народ, такими вы и погибнете.
Он наклонился вперед, и огонек в глазнице увеличился, превратился в огненное кольцо.
– Откуда ты узнала про Пепла?
– Нет! Нет, оставьте его в покое! – женский крик хлестнул по комнате, как остро заточенный клинок.
Эмма резко обернулась. В зал вошли Эохайд и Этна, ведя между собой Пепла – злого, мрачного и без короны. За ним бежала Аннабель.
– Стойте! Разве вы недостаточно уже его мучили? Стойте! Не смейте его трогать! Пепел – мой подопечный…
Увидев Эмму, она замерла. Ее взгляд метнулся к Адаону, потом к Джулиану, который смотрел на нее с такой ненавистью, что Джейс снова схватил его за плечо.
Аннабель словно вдруг осела и съежилась внутри своего серого льняного платья. Скрюченными пальцами левой руки она сжимала подлинник Черной книги мертвых.
– Нет, – простонала она. – Нет, нет, нет… Я не хотела. Я не собиралась этого делать.
Со стороны трона донесся рык, загремели цепи. Аннабель ахнула, узнав Марка. Тот взвился, накинул цепь на шею ближайшего Колпака, натянул и резко дернул. Копье упало на землю.
Колпак упал на своих, опрокинул их, стражники повалились в беспорядке. Марк встал, тяжело дыша; его взгляд был холодным и яростным, сверкал как стекло. Генерал Зима оценивающе посмотрел на них с Кьераном.
– Убить его, сир?
Король с досадой покачал головой.
– Высечь. Пока мяса на костях не останется. Но позже. Колпаки, лучше следите за пленниками, – тут он оскалился. – Видите, они кусаются.
Аннабель продолжала тихо стонать, переводя испуганный взгляд с Эммы на Джулиана, потом на Марка. «Вот идиотка! – подумала Эмма, – Мы же все пленники».
И наконец, с тоской посмотрела на Пепла.
Вот она, идеальная верность. Неудивительно, что Аннабель так быстро и прочно привязалась к мальчишке.
– Вернись к Адаону, девочка, – приказал Король.
Эмма хотела возразить, но повернулась и молча пошла. Медленно, чтобы не обрадовать Короля покорностью.
Не успела она дойти, как Аннабель испустила новый рыдающий вопль. Эмма пробилась к Джулиану, схватила его за руку. Он едва не вздрогнул от ее прикосновения. Эмма крепко вцепилась в него, и Джейс подвинулся, давая парабатаям место.
Тряпка на запястье Джулиана была сухая и жесткая. Не дай себя убить, подумала Эмма. Помни о Ливви, она бы этого не хотела.
– Дай Пеплу свой меч, Всадник, – велел Король Эохайду.
Тот изумился и вопросительно посмотрел на Этну. Та покачала головой, встряхнула бронзовыми волосами. Делай, что тебе говорят.
Все проводили глазами огромный бронзово-золотой меч. Он оказался слишком велик для Пепла, который взял его умело, привычными руками… Но он явно не держал такого большого и тяжелого оружия. Мальчик непонимающе уставился на Короля.
– Перережь горло Кьерану, Пепел Моргенштерн, – приказал тот.
Он ведь даже не притворяется, мелькнуло в голове у Эммы. Ему действительно все равно, знаем мы, кто такой Пепел, или нет.
– Нет! – Марк кинулся к Пеплу и Кьерану, но стражники перехватили его.
Они были невероятно быстры, а теперь и очень злы: этот смертный напал на одного из них.
Клэри ахнула, Кристина что-то неразборчиво зашептала. Кьеран так и стоял, глядя перед собой невидящим взглядом, словно Король ничего не говорил.
– Почему? – дрогнувшим голосом спросил Пепел.
«Интересно, он искренне удивлен или притворяется?» – подумала Эмма.
– Ты должен пролить королевскую кровь, – просто сказал Король. – А Кьеран нужен нам меньше других.
– Негодяй! – закричал Марк, пытаясь вырваться из оков.
– Это слишком! – крикнула Аннабель. – Он всего лишь ребенок!
– Вот почему это будет сделано здесь и сейчас, – сказал Король. – Темные искусства убьют подростка постарше.
Он наклонился и устремил взгляд на Пепла – жуткая пародия на заботливого взрослого.
– Кьеран все равно умрет – от твоей руки или от чьей-то другой. И если этого не сделаешь ты, умирать он будет долго, воя от боли.
Кьеран медленно осмотрел комнату, не задерживаясь взглядом на Пепле. Он поглядел на Кристину – та ответила беспомощным взглядом, потом на Марка, пытавшегося драться со скованными руками.
И улыбнулся.
Пепел шагнул вперед. Он кусал губы и волочил за собой меч по полу. Наконец Кьеран увидел и его.
– Делай, что должен, малыш, – сказал он тихо и почти ласково. – Я знаю, каково это, когда Король Неблагого Двора дает тебе выбор, не давая его.
– Неблагодарный ублюдок! – рявкнул Король. – Пепел, действуй!
Эмма оглянулась на Джулиана и остальных. Адаон помочь не мог – Колпаков было слишком много, а с Всадниками вообще невозможно сражаться…
Но тут новые Колпаки хлынули в комнату, и Эмма не сразу поняла, что они бегут. В ужасе бегут от бури, катящейся следом, от тонкой ослепительной фигуры в алом и золоте, с развевающимися, как фонтаны крови, рыжими волосами.
Благая Королева…
Изумление промелькнуло на лице Неблагого Короля, сменилось яростью. Пепел с лязгом уронил огромный меч на пол и попятился от наступающей владычицы фэйри.
Никогда еще Эмма не видела ее такой. Глаза Королевы сверкали, как алмазы. Словно неумолимая волна высотой с целый дом, шла она к своему сыну.
– Нет! – в крике Аннабель почти не осталось ничего человеческого.
Сунув Черную книгу куда-то в складки одежды, она, простирая руки, кинулась к Пеплу. Королева плавно взмахнула рукой, Аннабель подбросило в воздух и ударило о каменную стену, вышибив дух. Хватая ртом воздух, она сползла на пол.
Всадники закрыли собой Пепла, но Королева зашагала к ним. Ее лицо сияло величием и гневом.
– Ты не тронешь его, – произнесла Этна. В ее голосе гудел готовый к бою металл. – Он принадлежит Королю.
– Он мой сын, – Королева смерила их взглядом, полным презрения. – Вы двое – дети древнейшей магии, магии стихий. И заслуживаете лучшего, чем лизать сапоги Неблагого Короля, подобно псам.
Наконец она обратила внимание на Короля.
– Ты! – бросила она. – Обманщик, лжец. Все твои слова о союзе – сухая листва, которую ветер уносит в пустоту.
Король положил копию Черной книги на подлокотник трона и медленно поднялся на ноги. Так могла бы встать гора. У Эммы волосы зашевелились на голове: Король и Королева фэйри противостояли друг другу на глазах у смертных… Словно древние легенды вдруг ожили.
Ее руки тосковали по мечу.
– Я поступаю так, потому что должен, – пророкотал Король. – Ни у кого больше не хватит силы сделать это. Нефилимы – наш единственный злейший враг. Так было всегда. И все же ты заключаешь с ними союзы, ищешь мира, живешь с ними бок о бок. Отдаешь им свое тело.
От его оскала стыла кровь в жилах.
Эмма открыла рот от изумления.
– А вот это уже грубость, – прошептала она Кристине.
Королева выпрямилась. Она все еще была бледна, но власть и магия сана освещали ее изнутри ослепительным светом, как огонь, сияющий сквозь стекло лампы.
– У тебя уже был шанс – с нашим ребенком, но ты отказался от него, потому что не верил, будто женщина может быть сильной. Я не отдам тебе еще одного из моих детей!
Первый Наследник, подумала Эмма. Так это правда!
Потрясенный ропот прокатился по комнате – роптали не люди, а Всадники и стража. Черный гнев бросился в лицо Королю. Рукой, до локтя закованной в золото, он взмахнул в сторону клубящегося на северной стене портала.
– Взгляни в портал, славнейшая Королева, – процедил он сквозь зубы, и изображение в окне изменилось.
Из пустоты выступили мчащиеся фигуры. Вокруг них вихрем поднимался песок цвета яда. Небо налилось ржавчиной, засияло золотом.
Клэри рядом с Эммой издала странный всхлип.
– Я проделал дыру в иной мир, – сказал Король. – В мир, самая суть которого смертельна для нефилимов. Его яд уже течет в Идрис.
– Так это не леи, – прошептала Кристина. – Это гниль.
Вид в окне снова изменился. Пустыня превратилась в поле битвы. Песок покраснел от крови. Повсюду лежали тела, скрюченные, сожженные солнцем. Слабые стоны и плач доносились оттуда, словно воспоминание о чем-то ужасном.
– Что это? – Джейс резко повернулся к Королю. – Что это за мир?! Что ты сделал?
Клэри мертвой хваткой вцепилась в запястье Эммы.
– Это я там, – едва слышно шепнула она.
Эмма посмотрела в окно. Ветер гнал песок, сдувая его с тела в черной Охотничьей форме. Грудь разрублена, белые кости торчат… Прядь огненных волос треплет ветер, песок летит…
– Я видела это во сне, – прошептала Клэри, голосом, дрожащим от слез, а Эмма не могла оторвать взгляд от ее тела. – Вот это все я и видела.
Снова вихрь песка. Тело Клэри пропало.
– Что это за мир? – отчеканил Джейс.
– Молись, чтобы никогда этого не узнать, – отозвался Король. – Страна Туле́ – смерть, и смертью прольется она на ваш мир. В руках Пепла это будет величайшее оружие, какое только видел человеческий род.
– Чем же Пепел заплатит за это? – крикнула Королева. – Какова будет цена для моего сына? Ты уже наложил на него чары, ты уже пустил ему кровь! Его кровь у тебя на шее! Неужели ты станешь отпираться?
Эмма посмотрела на флакон, висевший на шее у Короля. Она-то думала, что это какое-то алое зелье… Она вспомнила шрам на шее Пепла, и ей едва не сделалось дурно.
– Отпираться? Вот еще, – усмехнулся Король. – Его кровь – драгоценность, жизнь нефилимов и демонов, смешанная с жизнью фэйри. Я тяну из нее силу, но это лишь капля того могущества, которое получит Пепел, если ты оставишь мне Черную книгу.
Лицо Королевы исказилось.
– Ты связан клятвой вернуть ее мне, Король!
В делах фэйри Эмма разбиралась меньше Кристины, но и она понимала: если Король поклялся вернуть Королеве книгу на заре, он обязан это сделать.
– Это даст нам обоим невероятную силу, Королева. Позволь, я покажу тебе…
– Нет! – вихрь серого льна и черных волос пронесся через комнату и налетел на Пепла, сбив его с ног.
Пепел закричал, а Аннабель кинулась к дверям, волоча его за собой. Всадники бросились следом, стража перегородила двери. Скалясь, как кролик, пойманный в силок, Аннабель заметалась по залу. Пепла она при этом мертвой хваткой держала за руку.
– Я назову твое имя! – завизжала она Королю, и тот замер. – Назову перед всеми! Они успеют услышать его, даже если ты убьешь меня! Вели им отойти! Пусть они сейчас же отойдут!
Король захрипел. Королева недоверчиво посмотрела на него, а он сжал кулаки – так сильно, что золотые наручи погнулись и разлетелись на куски, металл впился в кожу, кровь обагрила острые края.
– Она знает твое имя? – голос Королевы гремел как гром. – Нефилим знает твое имя?!
– Назад, Всадники! – произнес Король тихо, будто его что-то душило. – Назад, вы все!
Всадники и Красные Колпаки встали как вкопанные. Слишком поздно Королева поняла, что сейчас произойдет. Яростно вскрикнув, она кинулась к Аннабель, но опоздала: обвив Пепла руками, та спиной вперед бросилась в портал.
Раздался звук, будто разорвалась плотная ткань. Портал растянулся и проглотил Аннабель и Пепла. Королева изогнулась всем телом и едва смогла остановиться и не упасть следом за ними.
Теперь в окно портала было видно Аннабель и Пепла – они стояли посреди пустыни, и песок клубился вокруг них. Королева закричала, простирая руки, пытаясь дотянуться до сына. На мгновение Эмме стало ее жаль.
Облако песка скрыло женщину и мальчика. Король обмяк на троне, закрыл лицо руками.
Отвернувшись от портала, Королева зашагала к нему. Горе и ярость искажали ее прекрасные черты.
– Второго из моих детей ты обрек на смерть, Повелитель теней, – молвила она. – И другого больше не будет.
– Довольно глупостей! – рявкнул Король. – Это я принес жертву ради нашего ребенка!
Он ткнул пальцем в останки своего лица, в белую кость там, где должна была быть плоть.
– Дети лишь тешили твое тщеславие, и больше ничего!
Королева что-то выкрикнула на языке, которого Эмма не поняла, и кинулась на Короля, выхватывая из-за корсажа кинжал, усыпанный драгоценными камнями.
– Стража! – взревел Король. – Убить ее!
Но Красные Колпаки замерли, в ужасе провожая взглядами движение кинжала… Король вскинул руку, защищаясь, и взревел, когда клинок вошел ему в плечо, и кровь оросила трон.
При виде крови их оцепенение прошло, стражники бросились вперед, чтобы схватить Королеву. Повелительница фэйри повернулась к ним, прекрасная и грозная, как туча, озаренная молниями. Даже Всадники в ужасе смотрели на эту сцену.
– Сейчас! – бросил Адаон и с быстротой молнии швырнул мечи в ждущие руки Охотников. Эмма, Джулиан и Кристина поймали оружие и бросились к Марку и Кьерану.
Когда стражники поняли, что происходит, они ринулись наперерез нефилимам. Эмма проклинала каждое мгновение, которое ей пришлось провести в бездействии. Она увернулась от стражника, оттолкнулась от ближайшего камня и, вложив всю силу в удар, снесла голову еще одному Колпаку. Брызнула темно-красная кровь.
Живая половина лица Неблагого Короля налилась кровью.
– Адаон! – взревел он, и словно гром раскатился по залу. Но принц уже мчался к Марку и Кьерану, расшвыривая Колпаков в стороны.
«Вот так-то, – подумала Эмма с жестокой радостью, – все сыновья ненавидят тебя, о Король!»
Ее клинок отразил копье стражника. Рядом сражались Джейс и Клэри. Джулиан и Кристина вслед за Адаоном пробивались к Марку и Кьерану, которых плотным кольцом обступила стража.
– Всадники! – вскричал Король, брызжа слюной. – Остановить его! Остановить Адаона!
Эохайд мощным прыжком перемахнул через стражников и приземлился прямо перед принцем, который тут же отразил его выпад. Приказав Джулиану и Кристине заниматься пленниками, принц приготовился прикрывать их отступление. К Эохайду, на ходу вытаскивая меч, присоединилась Этна.
Эмма нырнула, подрезала ноги стражнику и мысленно поблагодарила браслет Изабель, сохранявший силу ее ударов, несмотря на то, что она чувствовала, как слабеет. Стражник упал в лужу крови. Джейс кинулся на помощь Адаону и скрестил оружие с мечом Этны. Звон от удара разнесся по всему залу.
Понятно, почему в детстве ей всегда хотелось быть Джейсом Эрондейлом! Меч летал вокруг него, как солнечный зайчик, отскакивающий от воды. Он теснил Этну, пока Адаон сдерживал Эохайда, не позволяя приблизиться к трону и пленникам.
Клэри перескочила через камень, приземлилась рядом с Эммой. Она тяжело дышала, с ее меча капала кровь.
– Мы должны отогнать вон тех стражников! – бросила она. – За мной!
Эмма последовала за ней, разя врагов направо и налево. Группа стражников с генералом Зимой во главе окружила Джулиана и Кристину, не давая пробиться к пленникам.
Эмма вспрыгнула на стену, окинула взглядом царящий внизу хаос. У самого трона сражались Король и Королева. Адаон и Джейс сдерживали Всадников; у Адаона была длинная рана на плече, из нее бежала кровь. Клэри вертелась как волчок, делая выпады, уклоняясь, ныряя и снова бросаясь в атаку.
Оттолкнувшись от стены, Эмма прыгнула на генерала Зиму и сшибла его с ног так мощно, что он кубарем покатился по полу. Стражники направили на нее копья, но она одним могучим движением срубила их железные наконечники и стала наступать, описывая мечом широкие круги.
– От моего меча пал Всадник Фаль, – угрожающе зарычала она. – Падете и вы.
Противники побледнели. Несколько человек отступило. Джулиан поднял Марка на ноги и разрубил мечом его цепи. Кандалы разлетелись, но на одном запястье остался наручник.
Марк быстро обнял брата. У Эммы защипало в глазах, но времени любоваться этой сценой не было, и ее меч снова превратился в вихрь серебра, льда и крови.
Она услышала голос Кристины. Та звала ее по имени.
Лед превратился в огонь. Эмма кинулась на звук, перепрыгивая через камни. Кристина стояла с обломком меча в руке, Кьеран все еще стоял на коленях, кругом валялись обломки меча, не справившегося с цепью, уходившей в пол.
– Эмма, прошу… – но Эмма уже опускала меч.
Это была не Кортана, но меч выдержал, а цепь проиграла. Кьеран вскочил на ноги.
– Мы должны бежать! – Кристина схватила его за руку. – Я сейчас верну нас с помощью артефакта…
– Созывайте всех к себе, – велела Эмма и вложила свой меч в руку Кристины. – Я добуду Черную книгу.
Та попыталась вернуть ей меч.
– Как? Куда…
…но Эмма уже мчалась к трону и, оттолкнувшись от неровного пола, взлетела на ступени. Она услышала рев Короля, услышала, как Джулиан выкрикивает ее имя. Темная гранитная масса королевского трона нависла над ней. На широком подлокотнике мирно покоилась переплетенная пачка листов – копия Черной книги мертвых.
– Убить его, о Король? – в голосе Эохайда звучало нетерпение.
Почти все в комнате замерли. Даже стражники вытаращили глаза. Кристина зажала рот рукой… ведь это она привела сюда Адаона.
– Убить твоего сына-предателя? Положить конец его жизни?
Королева расхохоталась. Стражники держали ее за обе руки, но она все равно улыбалась странной кошачьей улыбкой.
– О мой господин! – промурлыкала она. – Есть ли среди твоих сыновей хоть один, кто не питает к тебе ненависти?
Король оскалил зубы.
– Перережь ему горло! – скомандовал он.
Адаон напряг мышцы. Эмма увидела, как Кьеран ныряет вперед… но он все равно не успеет добраться до брата вовремя… Эохайд как заправский палач поднял меч, уперев свободную руку в грудь Адаона…
Раздался жуткий хриплый вопль. Адаон… Эмма чуть не скатилась по ступеням, но нет… Эохайд отвернулся от пленника – его меч все еще был занесен – с удивленным выражением лица.
Король падал на колени. Его одежды намокли спереди от крови. Рука Кьерана замерла, словно указывая на него.
Что-то торчало из горла Короля. Что-то похожее на длинный осколок стекла.
Эльфийская стрела, поняла Эмма. С какой же силой Кьеран должен был метнуть свое ожерелье, чтобы…
Эохайд и Этна, забыв обо всем, ринулись к Королю – с мечами в руках, с отчаянием на лицах. Следом медленно зашагал Адаон. Кьеран не двинулся с места, лишь тяжело оперся на плечо Кристины, бледный и безразличный ко всему.
Король стоял на коленях, сжимая руками горло. Силы покидали его. Рукой он некоторое время пытался вытащить торчащий из шеи камень, потом рука бессильно упала.
– Отец, – тихо произнес Адаон, склоняясь над ним. – Прости.
Лицо Этны застыло как маска. Джейс и Клэри, грязные, покрытые кровью, молча смотрели на эту сцену. Где-то на краю сознания Эмма понимала, что присутствует при великом событии. Нечасто умирает Король, правивший тысячу лет…
– Цареубийца! – бросила Этна в лицо Кьерану. – Отцеубийца!
– Он спасал Адаона! – рявкнул в ответ Марк. – Ты слепая, Всадница?!
– Это потому что он сам хочет быть королем! – прошипел Эохайд. – Хочет захватить трон!
Королева снова расхохоталась. Она стряхнула с себя Красных Колпаков, словно их руки были не тяжелее паутинок, – некоторые при этом попадали на пол, вопя от боли. Их ладони почернели и обуглились, пальцы скрючились, а некоторые, кажется, даже отломились.
– Ты еще жив, а они уже дерутся за твой престол, как псы за кость.
Кровь бежала из уголков рта Короля, глаза закатились, видны были только белки.
Королева схватила Адаона за руку. Он вскрикнул; ее волосы окутали их обоих огненным облаком. Королева улыбнулась жестоко и холодно.
– Ты забрал у меня сына, – сказала она Королю. – Теперь я заберу твоего.
И она исчезла вместе с Адаоном. Король захрипел и упал к подножию трона, скребя руками по камням. Корона упала с его головы и, гремя, покатилась по полу. Он пытался что-то сказать: возможно, произнести имя Королевы или Адаона… А может быть, имя Кьерана. Но этого никто никогда не узнает. Потом тело Короля замерло, вытянулось и обмякло. Эохайд и Этна испустили горестный вопль.
Темный повелитель лежал неподвижно, но кровь все еще бежала из раны, растекалась по полу, змеилась ручейками. Стражники пятились с выражением ужаса на лицах.
Зима опустил копье, направленное на Эмму.
– Король мертв! – возгласил он. – Король Аравн мертв!
Видимо, это и правда было так. Имя того, кто покинул мир живых, произносить не возбраняется.
Стражники кинулись прочь – они бежали из зала, вытекая в двери, как багряная река. Кристина созывала к себе Охотников, крепко держа Марка одной рукой, а второй – изумленного Кьерана. Джейс и Клэри уже перелезали к ним через кучу камней. Джулиан был совсем рядом. И вдруг тело Короля вспыхнуло.
Горел не только труп: горела сама земля – там, где пролилась королевская кровь. Маленькие и большие огоньки яростно пожирали камень, словно это был сухой хворост. Тело уже исчезло за пеленой пламени.
Из дыма выступила новая фигура.
Этна сверкала, как живой клинок: доспехи были не запятнаны копотью; глаза горели жаждой крови.
– Мой обет Королю умер вместе с ним, – она показала зубы. – Твоя жизнь теперь принадлежит мне, убийца!
Она бросилась вперед. Эмма была безоружна и метнула в нее единственное, что у нее было: копию Черной книги мертвых. Меч рассек пачку страниц, отшвырнул в сторону. Обрывки падали на горящий пол и тут же загорались.
Где-то вдалеке Клэри звала Эмму и остальных, торопила… Ее явно никто не видел, никто не знал, что ей нужна помощь…
Бронзовый клинок молнией распорол дым. Эмма упала и покатилась, уворачиваясь от града ударов. Меч Всадницы оставлял глубокие следы на камне.
Задыхаясь, Эмма все-таки сумела подняться на колени, но сапог Этны впечатался ей в плечо. Эмма рухнула на спину, сильно ударившись о камень.
– Умри лежа на спине, тварь!
Меч взлетел.
Эмма выставила перед собой руки, словно они могли удержать опускающийся на нее клинок. Этна захохотала… и опрокинулась на бок. Эмма закашлялась от дыма, не веря своим глазам.
Джулиан сшиб Этну с ног и придавил коленями к полу, снова и снова вонзая ей в спину что-то зажатое в кулаке. Это была железная фигурка, которую дал ему Саймон!
Этна кричала, пыталась вырваться, ускользнуть от железа. Весь зал уже горел; камни рдели, как раскаленные угли. Вот уголек упал на ее рукав и тут же прожег куртку, ужалил руку. Эмма стряхнула его, затоптала…
Прости, Клэри…
Остальных было еще смутно видно сквозь дым. Портал дрожал, как плавящееся стекло.
– Джулиан! – она протянула руку. – Брось ее! Мы должны добраться до остальных!
Он поднял на нее совершенно бешеные глаза, и Этна, воспользовавшись этим, вывернулась из его хватки. Джулиан взлетел в воздух, но приземлился на ноги, еще в полете устремляясь к Эмме. Вместе они побежали на голос Кристины, которая отчаянно звала их обоих… Кажется, Марк тоже кричал.
Стена огня вырвалась из-под пола, отбросила их назад. Эмма завертелась, ища выход, и вскрикнула: сквозь дым к ним шагали Всадники. Этна вся в крови, как дикий зверь; Эохайд – гибельный, как меч.
Огонь вознес их на вершину силы, а вот Эмма и Джулиан были голодны, усталы и измотаны битвой.
– Кристина! – в отчаянии закричала Эмма. – Уходите! Не ждите нас!
– У нас только один шанс, – Джулиан схватил ее за руку.
Он посмотрел на северную стену. Она замерла на мгновение, потом кивнула. В тот миг, когда Всадники занесли мечи, она вдвоем бросились бежать.
За спиной раздался крик, в котором звучало недоумение и неутоленная жажда крови. Портал клубился впереди, как омут, полный теней и скрытого света.
Они добежали, прыгнули – рука об руку – и вместе прошли на ту сторону.
Диего понятия не имел, сколько он уже сидит в пустом каменном мешке. Окон тут не было, ощущения времени тоже. Райана и Дивью тоже держали где-то неподалеку, но сквозь такие толстые стены ни до кого не докричишься.
Услышать шаги в коридоре было почти облегчением. Правда вместо обычного стражника с тарелкой какой-то гадости (он приходил дважды в день) явилась Зара – блистательная, в доспехах центуриона. Казалось бы, она должна была злорадствовать, но ее лицо почему-то было пустым. На поясе у нее висела Кортана. Зара рассеянно поглаживала рукоятку меча, словно голову собаки, глядя сквозь прутья на пленника.
– Дорогой, – произнесла она. – Как тебе квартирка? Не слишком холодно и неуютно?
Диего не ответил. Руну Молчания удалили почти сразу после собрания, но разговаривать с Зарой ему было не о чем.
– Подумать только, – продолжала она, – ведь если бы ты иначе разыграл свои карты, сейчас мог бы жить в башне Гарда со мной.
– Ага, и там бы не было холодно и неуютно! – сказал Диего. – В компании с той, кого я ненавижу.
Зара почему-то поморщилась. Диего даже удивился. Ясное дело, они ненавидят друг друга.
– У тебя нет ни права, ни причин ненавидеть меня, – сказала она. – Это меня предали! Ты был таким удобным женихом. А оказался предателем. Это просто позор.
– Вот и хорошо, – Диего прислонился к стене. – Ты и так все у меня забрала. Хорошо, хоть не надо больше притворяться, что я тебя люблю.
Она поджала губы.
– Я знала, что ты на самом деле не собирался на мне жениться. Ты просто пытался добыть немного времени для своего брата. И все же… я хочу предложить тебе сделку. Ты говорил, что у Хайме есть артефакт фэйри. Мы хотим его получить. Он должен находиться в руках правительства.
Она гадко усмехнулась.
– Если скажешь, где он, я тебя помилую.
– Понятия не имею, – улыбнулся Диего. – И, кстати, этот меч еще не делает тебя Эммой Карстерс, так что можешь не пыжиться.
– А вот этого говорить не стоило, – вспыхнула Зара. – Как и того, что я все у тебя уже забрала. Тебе еще есть что терять. Майло! Приведи второго пленника.
В коридоре послышалось движение, дверь в камеру открыли и швырнули внутрь какую-то темную фигуру. Майло захлопнул дверь. Новый арестант застонал и попытался сесть. У Диего внутри все перевернулось. Даже избитого и в крови, с подбитой губой и шрамом на щеке – он бы узнал своего младшего брата где угодно.
– Хайме.
– Кажется, он знает об артефакте не больше твоего, – заметила Зара. – Но без Меча Смерти мы не можем заставить его говорить правду. Так что придется вернуться к старым методам обращения с лжецами и предателями.
Она снова погладила эфес Кортаны.
– Уверена, ты в курсе, о чем я.
– Хайме, – повторил Диего.
Потолок в камере был слишком низкий, чтобы выпрямиться во весь рост. Он подполз к брату, прижал его к себе.
Хайме был почти без сознания, его глаза совсем заплыли. Он молча уткнулся Диего в плечо.
Его одежда была изорвана и в крови. Диего похолодел… какие раны скрываются под ней?
– Hola, hermano, – чуть слышно прошептал Хайме.
– Во время беседы с Инквизитором о том, где может находиться артефакт, твой брат переволновался. Пришлось его успокоить, – на сей раз Зара улыбалась по-настоящему. – Охрана случайно… нанесла ему некоторые увечья. Досадно будет, если в раны попадет инфекция или если он умрет из-за отсутствия медицинской помощи.
– Дай мне стило, – прошипел Диего. Никого он еще не ненавидел сильнее, чем Зару в этот момент. – Ему нужна ираци.
– Дай мне артефакт, – парировала она, – и он ее получит.
Диего промолчал. Он действительно понятия не имел, где находится наследие их семьи, которое Хайме защищал такой ценой. И молить Зару о милости он не станет. Он крепче обнял брата.
– Нет? – уточнила она. – Ну, как хочешь. Возможно, когда он будет кричать и метаться в жару, ты запоешь по-другому. Позови меня, если вдруг передумаешь, Диего, милый.
Мануэль, улыбаясь, вступил в тронный зал. Обан спешил за ним следом.
Не улыбаться Мануэль не мог – это было естественное выражение его лица, как он обычно говорил. А еще он любил хаос, а сейчас хаоса вокруг было предостаточно.
Зал был обуглен, сожжен, стены и пол засыпаны тонким черным пеплом. Пахло кровью и серой. На полу вповалку валялись тела стражников-Колпаков. Уменьшившийся портал на северной стене показывал ночной пляж, освещенный красной луной.
Обан прищелкнул языком, что у фэйри было все равно, что тихо присвистнуть.
– Что здесь произошло? Выглядит как последствия одной из моих знаменитых вечеринок.
Мануэль потыкал носком сапога тело, прикрытое гобеленом.
– А снаружи в полях Благие бегут прочь, лишившись своей Королевы. Я требую объяснений. Где мой отец?
К ним подошел мрачный генерал Зима, весь в крови и саже.
– Это ваш отец, – он показал на холм, в который Мануэль тыкал сапогом.
Тот наклонился и откинул гобелен. То, что лежало под ним, не было похоже ни на человека, ни на фэйри, ни вообще на то, что когда-то было живым: почерневший, осыпающийся остов из пепла; только на лице зиял провал рта, да на шее что-то блестело.
Наполовину расплавившийся стеклянный флакон с красной жидкостью. Любопытно… Мануэль невозмутимо его прикарманил.
– А это еще что?
Мануэль встрепенулся: неужели Обан, вопреки обыкновению, заметил что-то серьезное? Но нет, его заинтересовал не флакон – среди королевских останков сверкнула эльфийская стрела. Принц достал ее из пепла и недоверчиво уставился на украшение.
– Кьеран? – пробормотал он. – Кьеран убил нашего отца?
– Какая разница, кто? – тихо заметил Мануэль. – Старик мертв, и это хорошая новость.
Еще бы! Король был крайне неудобным союзником – если его вообще можно было назвать союзником. Да, Когорта помогла ему распространить гниль в Идрисе, и он остался очень доволен, но все равно никогда по-настоящему им не доверял и не выказывал никакой заинтересованности в их великих планах. И о намерении захватить Черную книгу мертвых не предупредил, чем весьма досадил Горацию.
Обан – другой. Этот будет доверять тем, кто привел его к власти.
Потому что он болван.
– Если бы об этом стало известно, Кьеран мог бы претендовать на трон, – красивое лицо принца потемнело. – Кто видел смерть Короля? Куда девались пришедшие с Кьераном нефилимы?
– Мои стражники видели, но они будут держать язык за зубами, – сказал Зима. На троне, тускло поблескивая, лежала корона Неблагого Двора. – Принц Кьеран бежал вместе с большинством нефилимов в человеческий мир.
– Где он станет похваляться тем, что убил отца?!
– Вот уж не думаю, – покачал головой Зима.
Обан явно почувствовал огромное облегчение. Он склонен соглашаться с любым влиятельным лицом, отметил про себя Мануэль.
– Судя по всему, Кьеран очень привязан к тем нефилимам, а они – к нему. Не думаю, что он хочет занять трон или подвергнуть опасности друзей.
– Мы будем следить за ним, – кивнул Обан. – А где Адаон?
– Его захватила в плен Благая Королева.
– Адаона взяли в плен? – Обан не поверил своим ушам, но, получив подтверждение, расхохотался, и развалившись, уселся на трон. – А сын Королевы?
– Ушел через портал вместе с ведьмой. Вряд ли они долго там протянут.
– Но королевство не должно оставаться без правителя. Кажется, моя судьба меня нашла, – Обан протянул Зиме корону. – Увенчай меня.
После смерти Короля портал начал уменьшаться. Сейчас он был не больше корабельного иллюминатора. Сквозь круглый проем виднелся мертвый город: разрушенные башни, разбитые мостовые. Что-то лежало на полу под порталом среди прочих последствий битвы. Мануэль нагнулся и поднял окровавленную джинсовую куртку.
Нахмурившись, он покрутил ее в руках. Маленькая, на девушку, вся изрезанная и в крови. Один рукав почти сожжен. Из нагрудного кармана он достал кольцо с узором из бабочек.
Фэрчайлд.
К Обану он повернулся в тот самый момент, когда Зима, которому явно было очень неудобно в этой роли, возлагал на голову принца корону. Мануэль сунул находку генералу под нос.
– Ты сказал, большинство нефилимов вернулось в человеческий мир. Что с девушкой, которая носила это? Где девушка и юноша, пленники Короля?
– Они тоже ушли через портал, – ответил Зима. – Они все равно что мертвы. Та страна смертельно опасна, особенно для таких, как они.
Он отступил назад и поклонился Обану.
– Теперь вы Король, сир.
Обан потрогал корону у себя на голове и расхохотался.
– Несите вино, Зима, у меня в горле пересохло! Опустошайте отцовские погреба! Ведите сюда самых прекрасных дев и юношей Двора! Будем праздновать – сегодня великий день!
Мануэль тоже улыбнулся – окровавленной куртке.
– О да, нам воистину есть что отпраздновать.
