Глава 25

В свою комнату я вернулась без приключений, закрыла за собой дверь и присела на край кровати. Возбуждение от испуга, что меня в любую секунду могут застукать за подслушиванием, понемногу спадало, и на первый план постепенно выходило новое чувство – счастье, смешанное с радостным волнением.

Он и в самом деле… хочет жениться на мне? Я так дорога ему, что его не волнует мнение ни ковена, ни всего высшего света?

Да, маги в две тысячи пятнадцатом году упоминали, что у Джеймса была одна-единственная любовь, и, учитывая обстоятельства, можно прийти к выводу, что этой любовью была именно я. Но одно дело – просто помнить слова Розмари, и совсем другое – переживать всё на самом деле…

Когда ко мне позже постучалась горничная с вопросом, где я желаю поужинать, я изо всех сил постаралась изобразить спокойное и нейтральное выражение лица и попросила ужин в комнату. Общаться с Розмари, которая теперь наверняка ненавидит меня в десять раз больше, чем полчаса назад, не было никаких сил. Моё отсутствие вряд ли сильно кого-то удивит, ведь Джеймс наверняка пересказал обстоятельства, при которых мы нашли труп Маргарет. Горничная заверила меня, что это более чем возможно, и вскоре принесла мне поднос со снедью.

Впрочем, одиночество за ужином мне не грозило: вскоре ко мне постучался Джеймс. Сообщил, что он, чёрт возьми, голоден, и устроился с другой стороны подноса. Выглядел он вполне спокойно, ничто в его облике, ни единое слово, ни жест не напоминало о том разговоре с сестрой, но я не чувствовала себя задетой. Наоборот, как это ни парадоксально – учитывая смерть Маргарет – это оказался, наверное, мой лучший вечер за всё то время, что я была здесь, в девятнадцатом веке. Мы просидели довольно долго, болтая на самые разные темы, и это был первый раз, когда мы просто разговаривали, не обсуждая наши текущие проблемы и позволив себе отвлечься. Когда время было уже далеко за полночь, посерьёзневший Джеймс пожелал мне доброй ночи и отправился вниз, чтобы составить компанию Майклу и поддержать его в трудную для него минуту.

Утром я отправилась в столовую на завтрак. Буду откровенна, я бы предпочла позавтракать в одиночестве, чтобы привлекать как можно меньше внимания к моему странному облику с вуалью, но капризничать я не стала и отправилась к лестнице. Ещё с балюстрады второго этажа я заметила Майкла, сидевшего в одиночестве в холле. Он сидел на диване, ссутулившись, поставив локти на колени, и вид у него был угрюмый, хотя следов длительных возлияний или бессонной ночи я не заметила. Сегодня красавец-мужчина был бледен, на щеках пробилась щетина, а костюм был слегка помят, но в целом Майкл не очень походил на убитого горем человека. Я уже хотела ступить на лестницу и дать о себе знать, но тут в дверях гостиной внизу показалась Розмари. С утра она была одета более тщательно, чем вчера при нашем появлении, но платье на ней было приглушённых тонов, как подобало случаю. В холл она вошла торопливым шагом – будто спешила по своим делам – но при виде Майкла затормозила, и на её красивом лице появилось неуверенное выражение, словно она плохо представляла, как стоит теперь себя вести.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – наконец нерешительно спросила она совершенно нормальным человеческим тоном. Сейчас она была так сильно похожа на ту Розмари, которую я знала в своём времени, что я невольно улыбнулась. Возможно, именно с этого момента их отношения начнут улучшаться и придут к тем, которые связывали их в моём времени?

Майкл нашёл в себе силы выдавить в ответ улыбку.

– Спасибо, Розмари. Но я так не думаю.

Она ещё немного помялась на пороге, а потом подошла ближе и села на стул рядом.

– Мне жаль, что так вышло. Действительно жаль.

Майкл приподнял голову и посмотрел на неё. Розмари под его взглядом стушевалась и сбивчиво договорила:

– Я знаю, знаю, как это выглядит со стороны! И понимаю, что моё сочувствие вам совершенно не нужно, но я не могу промолчать! Я в самом деле никогда не желала такого ни ей, ни вам! Мне жаль, что вам довелось это пере…

– Я не любил Маргарет по-настоящему, – бесцветным голосом отозвался Майкл, и Розмари осеклась. – Я был к ней привязан, это верно, и её смерти я не ожидал, но я смогу с этим справиться. Рано или поздно.

А Джеймс, выходит, всё с самого начала понял правильно… Впрочем, неудивительно – не зря же они с Майклом в этом времени лучшие друзья.

– Теперь же, – продолжил тот, поднимаясь на ноги, – я должен вплотную заняться поисками этого тёмного мага. Но для начала мне стоит слегка привести себя в порядок…

Сейчас он производил впечатление уже вполне вменяемого и взявшего себя в руки человека. Заметила это и Розмари, которая поднялась следом за ним.

– Будете завтракать? – просто спросила она. – Стол уже накрыли, осталось дождаться только Джеймса и его новоиспечённую невесту…

– Даже так? – слабо удивился Майкл. Мыслями он явно был ещё далеко отсюда. – С первой женой не сложилось, и он уже себе новую подыскал?

Заметила это и Розмари, но не стала развивать тему, а лишь пожала плечами.

– Кроме своей Элизы, он, по-моему, сейчас больше вообще ни о чём не думает…

Розмари явно хотела добавить что-нибудь ещё на тему актрис, которые только и знают, что портить жизнь нормальным людям, но в последний момент прикусила язык. К счастью, Майкл ничего не заметил, вскоре откланялся и отправился в свою комнату. Сообразив, что сейчас он будет подниматься по лестнице, я наконец-то вышла из тени и дружелюбно с ним поздоровалась. Моё появление выглядело вполне естественным, и он не заподозрил, что я их подслушивала. Приветственно кивнув мне, Майкл исчез в глубине дома, а я направилась вниз, под грозные очи Розмари.

Вопреки опасениям, завтрак прошёл вполне мирно. Майкл вернулся вместе с Джеймсом. Прекрасный принц по-прежнему оставался хмур и неразговорчив, Розмари была гораздо больше занята им, и умудрялась оставаться обходительной хозяйкой, не переступая грань назойливости и навязчивости. Один-единственный раз – когда мы только садились за стол – она вперила в меня испытующий взгляд. Что послужило его причиной, я поняла, как только увидела ряды столовых приборов перед собой – не настолько длинные и многочисленные, как на званом обеде, но всё же. Но я была вынуждена разочаровать её, и произнесла мысленную благодарность Анабелл, которая потратила столько времени, чтобы обучить меня. После этого Розмари переключилась на Майкла, и мы с Джеймсом могли спокойно общаться.

После завтрака я собиралась вернуться в гостиницу, но прежде чем я успела попросить Джеймса предоставить мне экипаж, в столовую вошёл дворецкий и с поклоном вручил Джеймсу запечатанный конверт. Тот сломал печать, быстро пробежал письмо глазами и нахмурился.

– Это от Алана. Говорит, что у него важное дело. Он заедет в ближайшее время и просит никого не разбегаться сразу после завтрака…

После этого уезжать мне расхотелось. Конечно, была вероятность, что маги сами выставят меня за дверь, чтобы не посвящать в дела ковена, но я сильно сомневалась, что Джеймс им это позволит. Так что просьбу отвезти меня в гостиницу я временно отложила, а вскоре после завтрака и впрямь явился Маршалл. В дом он шагнул привычным бодрым, решительным шагом, громогласно поздоровался со всеми присутствующими, с какой-то молодецкой удалью поклонился мне, но затем увидел Майкла, разом сделав строгое и печальное лицо. Понятно, он о случившемся с Маргарет уже знает. Следом за отцом показалась Эмили, которая тепло поздоровалась со всеми остальными, радостно удивилась, увидев меня, а затем подошла к Майклу и участливо выразила ему свои соболезнования. Вероятнее всего, по местным правилам выражать сочувствие по поводу смерти любовницы было совершенно некомильфо, но у магов, похоже, действовали несколько иные законы.

Ни Джеймс, ни Розмари даже не стали специально приглашать всех в гостиную: прочие маги явно чувствовали себя здесь, как дома, и вся компания плавно переместилась из холла, будто сама собой. Я последовала за ними. Розмари недовольно зыркнула в мою сторону, но мужчины восприняли моё присутствие как должное, и она смирилась. Эмили непринуждённо расположилась на стуле у окна – значит, она была в курсе всех дел ковена, хотя сама, как я вчера подслушала, магом не являлась.

– У меня необычные новости, – поведал Алан, с удовольствием перекатывая в руке бокал поданного ему бренди. – Этим утром Уильям получил письмо от лидера Путешественников, адресованное всему Совету. Он сообщает, что совершённое жертвоприношение очень обеспокоило всех Путешественников и требует, чтобы мы взяли ситуацию в свои руки. По его словам, мы проморгали тёмного мага в его убежище под театром и теперь должны найти его. В противном случае Путешественники… – тут Алан выразительно скривился, – предпримут меры.

– Они нам угрожают? – поразился Джеймс.

– Именно так. Но и это ещё не всё. Они назначили нам сегодня ночью встречу, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Ведут себя так, словно они агнцы божьи… – по лицу Маршалла пробежала плохо скрываемая гримаса отвращения. В глазах Розмари отчётливо промелькнуло сочувствие, а Эмили поднялась на ноги, подошла к отцу и успокаивающе положила ему руку на плечо. Лицо мага чуть-чуть оттаяло, а мне вспомнилось, что Розмари рассказывала, что у Алана уже был определённый опыт общения с Путешественниками, и что ничем хорошим он не закончился.

– Что решил Совет? – наконец спросил Майкл.

– Решили, что встреча должна пройти, – Алан презрительно усмехнулся. – Ума не приложу, как мы будем с ними до чего-то договариваться… Но, собственно, именно поэтому я здесь. Нам нужна делегация магов, действующая от имени ковена. Я буду представлять Совет и буду очень рад, если вы присоединитесь.

– Алан, мы знаем, что тебе это нелегко, – дрогнувшим голосом начала Розмари. – Неужели никто другой из Совета не может…

– Я сам вызвался, Розмари, – перебил Маршалл, и тепло ей улыбнулся. – Я очень ценю твою заботу. Но я должен сам этим заняться.

Повисла тяжёлая тишина, в которой звучали отголоски каких-то прошлых трагических событий, о которых я ничего не знала.

– Откуда им вообще стало известно о наших… приключениях в подвалах театра? – вдруг озадаченно спросил Джеймс.

Я нервно вздрогнула, потому что именно я рассказала Анабелл о той нашей вылазке во всех подробностях, однако Алан только презрительно махнул рукой:

– Мало ли у них шпионов во всех местах, где бываем мы…

Но тут вмешался Майкл. Тусклым, невыразительным голосом, словно разговаривая сам с собой, он сообщил:

– Это Маргарет. Она и в самом деле шпионила для Путешественников. Я… довольно свободно говорил при ней о ковене, о наших делах. Не мог представить, чтобы она пересказывала услышанное другим. Но вчера, когда я перенёс… её из гримёрной мисс Элизы, я был в её собственной и нашёл там подтверждение того, что она была со мной не вполне искренна. Ты был прав.

Последние слова адресовались Джеймсу.

Последовало новое продолжительно молчание. Розмари переглянулась с братом, причём её взгляд показался мне каким-то беспомощным.

Джеймс же понял, что это не тот случай, когда нужно выражать сочувствие, и деловым тоном спросил Алана:

– Где и во сколько пройдёт встреча?

– В Вестминстерском Аббатстве. В одиннадцать вечера. Так вы…

– Ну конечно, пойдём, – подтвердил Джеймс. – Розмари? Майкл?

– Пойду, – хором ответили они.

Я решила напомнить о своём существовании:

– Я тоже могу пойти.

Розмари саркастически усмехнулась, Джеймс, на которого я в тот момент смотрела, дожидаясь главным образом его реакции, отрицательно покачал головой, а Алан и Эмили понимающе улыбнулись, и сходство между ними в этот момент было неоспоримо.

– Ваша смелость и готовность помочь похвальны, Элиза. И вы очень напоминаете этим мою дочь, которая тоже всё время рвётся мне на помощь, – Маршалл с любовью улыбнулся Эмили. – Но Путешественники слишком непредсказуемы, и никто не может заранее предугадать, чем закончится встреча с ними, – на последних словах по лицу Алана пробежала тень. – Мы четверо способны за себя постоять, в отличие от вас, не обладающих магическими способностями.

Эмили разочарованно вздохнула, но спорить не стала – должно быть, знала, что это бесполезно. Джеймс сделал очень выразительное лицо и даже руки скрестил на груди, давая понять, что переубедить его мне не удастся. Я только вздохнула. Написать что ли записку Анабелл, с вопросом, какого чёрта задумали Путешественники?..

После этого Алан констатировал, что им необходим подробный план аббатства, чтобы продумать максимально удобные позиции для переговоров, а также найти пути отступления, если решить проблему мирным путём не удастся. Раздобыть где-то план Вестминстера вызвался Майкл и вскоре отбыл, а Джеймс, воспользовавшись возникшей паузой в обсуждении, решил отвезти меня в гостиницу. Отец и дочь Маршаллы тепло попрощались со мной – Эмили тоже собиралась сейчас отправиться домой – и я даже удостоилась милостивого кивка от Розмари, а затем мы с Джеймсом вышли на улицу. Порывистый ветер бросил мне в лицо пригоршню какой-то мелкой неприятной мороси, которую даже вуаль не остановила, и я только вздохнула. Когда мы уже остановим этого тёмного мага, чтобы погода наконец-то стала более нормальной?..

Карета равномерно покачивалась на булыжной мостовой, и обстановка располагала к откровенным разговорам. Но я большей частью испытывала в этот момент нервное волнение, которое толком не могла объяснить. Конечно, у Путешественников было предостаточно тараканов в голове, как, кстати, и у магов, но обычные переговоры вряд ли бы привели к каким-то плачевным результатам. Но ведь что-то наверняка может пойти не так? Я некоторое время обдумывала, с какого вопроса начать, и выбрала первым тот, который меня заинтересовал ещё в моём времени:

– Почему Алан так тяжело воспринимает одно лишь упоминание Путешественников?

Джеймс быстро взглянул на меня, но всё же ответил:

– Они убили его жену, мать Эмили. Она не была одной из нас, но он всё равно её любил и женился на ней. Эмили родилась без магических способностей, и Алан тогда отказался от продления молодости – сказал, что не хочет пережить свою семью. Потом, лет пятнадцать назад, у нас был конфликт с Путешественниками – мы с Роуз были слишком юны, чтобы в нём участвовать – и один из Путешественников вселился в леди Маршалл. Знаешь, это удобно – чтобы шантажировать кого-то. Вселиться в близкого ему человека и угрожать убить его. Путешественник при этом успеет вернуться в своё изначальное тело, а человек уже погибнет… И с женой Алана тоже такое произошло. С тех пор он сам воспитывает Эмили и на дух не переносит Путешественников. Не могу сказать, что осуждаю его за это…

– Да уж, – ошеломлённо выдохнула я, не ожидая настолько трагической истории. Да Алан ещё отлично держится – я бы на его месте просто теряла над собой контроль, как только кто-то из Путешественников оказывался в поле моего зрения. Боже мой, Анабелл, как вы можете идти на столь жестокие меры, чтобы убивать людей, которые вовсе не имеют отношения к магии?

– Ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь? – наконец спросила я, справившись с собой и возвращаясь к делам насущным.

– Уверен, – произнёс он тем же тоном, которым вчера осадил Розмари, когда она попыталась оскорбить меня, и я удивлённо воззрилась на мага. Он встретил мой взгляд с совершенно непробиваемым видом и явно был готов стоять до последнего, если я начну уговаривать. Такая решительность меня слегка огорошила, и я вопросительно приподняла брови, ожидая объяснений. Джеймс вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

– Знаешь, вчера в театре, когда я понял, что что-то произошло, я вылетел из ложи и побежал в твою гримёрную быстрее, чем осознал, что именно делаю. Майкл так толком и не понял, что случилось, а я уже был на полпути к тебе. И в тот момент, когда я подходил к твоей гримёрной и по магическому возмущению чувствовал, что что-то непоправимое уже произошло, я представил себе самое худшее. Несколько секунд был уверен, что сейчас открою дверь и увижу тебя там, на полу, в луже крови. И должен сказать, что это были самые худшие мгновения в моей жизни.

После этих слов моё сердце взволнованно дрогнуло, а он продолжил таким тоном, словно мысленно махнул на всё рукой и решил сказать вслух то, что пока произносить не собирался:

– Я не могу тебя потерять. Не могу даже представить, что в тебя вселился кто-то из Путешественников и угрожал убить, только чтобы добиться от меня каких-то определённых действий. Я должен всеми силами защитить самое важное, что есть в моей жизни, – тебя.

Это было не совсем признание в любви, но настолько близко к нему, что я слушала, приоткрыв рот. Ущипните меня, я не верю, что этот маг, мыслями о котором я одержима последние месяцы, и в самом деле мне это сказал…

– Так что нет, Элиза, – закончил он, вновь возвращаюсь к твёрдому, бескомпромиссному тону. – Я не хочу, чтобы ты участвовала во всём этом.

Спорить было бессмысленно, и я только кивнула. Это было невероятно эгоистично, но думать я теперь могла только об одном.

– Значит, я – самое важное, что есть в твоей жизни? – вкрадчиво спросила я, сама прекрасно чувствуя, что кокетничать у меня не получается.

Джеймс улыбнулся.

– Мы это обязательно обсудим, – пообещал он, – сразу после встречи с Путешественниками. Собственно, у меня был к тебе серьёзный разговор. Мы обязательно вернёмся к нему в ближайшее время.

Неужели он сделает мне предложение, как и говорила Розмари? Внутри меня что-то сладко замерло. Да, я прекрасно помнила, что мы и так были женаты с формальной точки зрения, но ведь это было бы так потрясающе – услышать признание, адресованное именно мне именно потому, что он любит меня!

«Ага, спустись с небес на землю, идиотка, – раздражённо посоветовал внутренний голос. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда вся правда о тебе наконец-то выплывет наружу. Ты уверена, что Джеймс сохранит нежные чувства к той, которая так открыто лгала и вела двойную жизнь?»

Отвечать на этот вопрос мне совершенно не хотелось…