Глава 19

За ней пришли незадолго перед рассветом. Сначала раздался скромный стук в дверь, потом тихий голос:

– Аэри, пора.

Ринка поднялась. Поправила платье. В эту ночь она почти не сомкнула глаз. Мысли, роящиеся в ее голове, не давали уснуть.

За дверями стоял Дерэйден. Увидев девушку, он поклонился.

– А где Брент? – она поискала глазами уркха, но того нигде не было видно.

– Он сошел раньше, в заливе Релльях.

– Он… он – что? – Ринка задохнулась прохладным предутренним воздухом, схватилась за горло. – Он меня бросил?!

Лицо дроу оставалось бесстрастным, только белесые ресницы едва заметно дрогнули.

– Простите, аэри, но уркху не дозволено следовать туда, куда следуете вы.

– Значит… я его больше не увижу?

Нет, только не это. Она не готова расстаться с ним вот так, оставив столько недосказанности, столько непонимания. И она не готова от него отказаться!

– Увидите, аэри, – ответил Дэрейден все тем же деревянным тоном. – Но позже. А сейчас вам нужно подняться на палубу, если хотите увидеть Саах-нам-Мел своими глазами. Мы вот-вот причалим.

Он посторонился, пропуская ее вперед.

– Что увидеть? – незнакомое название кольнуло смутной тревогой.

– Лучший порт королевства, – в голосе дроу мелькнули горделивые нотки. – Сейчас мы как раз проплываем мимо него.

Вздохнув, Ринка последовала за ним. На верхней палубе ее встретило серое предрассветное небо, с уже алеющим на востоке восходом. И девушка замерла, пораженная открывшейся красотой.

Дерэйден не обманул. Бриг шел на всех парусах в нескольких кабельтовых от берега, на котором раскинулся прекрасный город с хрустальными башнями и золочеными шпилями. Сейчас он казался россыпью сверкающих на солнце драгоценных камней.

– Что это? – выдохнула она, не в силах отвести глаз.

– Это Саах-нам-Мел, порт Надежды, – произнес за ее спиной капитан. – Первый город, заложенный эльфами после бегства через Пролив.

Ринка мельком глянула на него и снова вернулась к созерцанию берега. Ее взгляд привлекла искусственная коса и каменный пирс, уходящие далеко в море. Там же белыми чайками стояли пришвартованные корабли: легкокрылые бригантины, быстроходные клиперы, изящные шхуны. Вдоль всего побережья, ощетинившись пушками, выстроились сторожевые фрегаты, и восходящее солнце играло золотом и киноварью в их парусах.

– Он прекрасен!

Ринка была искренна в своем восхищении.

– Я рад, что он вам понравился, аэри, – произнес капитан таким тоном, словно имел непосредственное участие в создании этой красоты.

– Но мы идем мимо, – заметила девушка. – Почему?

– Приказ аэра Лиатанари.

Она нахмурилась. Опять этот таинственный всемогущий аэр! Когда же они, наконец, встретятся с ним лицом к лицу? Уж у нее-то будет что ему высказать!

– Брент сошел с брига тоже по приказу этого аэра?

Всегда спокойный и даже флегматичный Шаркнар поморщился:

– Не переживайте об урхе больше, чем он того заслуживает. С ним ничего не случится.

И снова Ринку охватила необъяснима злость. Сдерживая раздражение, поднимавшееся изнутри удушливой волной, она отчеканила:

– Капитан, что вам дает право отзываться о нем с таким пренебрежением? Он в чем-то виноват перед вами?

В его глазах мелькнуло недоумение.

– Нет.

– Тогда почему?

– Он уркх.

Это было сказано таким тоном, словно все объясняло. Но Ринке этого было мало.

– Это имеет значение? Он самый великий воин из всех, что я знала. И самый великодушный! Он спас меня, заботился обо мне, делил со мной кусок хлеба!.. – она захлебнулась словами под удивленным взглядом Шаркнара.

– Он лишь выполнял свой долг.

– Что?

Не это она ожидала услышать. Не это.

– Обязанность уркхов – служить эндиль телом и кровью, не щадя головы, на море и на суше, при свете солнца или луны до последнего вздоха, – произнес он, читая на память.

– Я… я не понимаю… Объяснитесь.

В горле образовался комок. Ринка попыталась его сглотнуть и тут же почувствовала, как на глаза наворачиваются бессильные слезы.

Она быстро отвернулась, делая вид, что любуется городом-портом.

– Мне жаль, что я вас огорчил, аэри. Но здесь правят эндиль, а уркхи всего лишь цепные псы, готовые вцепиться любому в глотку по первому приказу хозяина. Но так же они отдадут последнее тому, на кого укажет хозяин. Приказ аэра Лиатанари был однозначен: вернуть вас любой ценой. Целую и невредимую. И любой уркх сделал бы то же самое, что сделал этот… Брент. Это их долг. Плата за жизнь.

– За чью жизнь? – глухо спросила девушка.

Ее подбородок дрожал, голос не слушался. Но она твердо решила выяснить все здесь и сейчас. Пусть даже правда ранит ее.

Но капитан внезапно сам задал вопрос:

– Скажите, аэри, вам известно, почему за триста лет ни один человек так и не пересек Пролив?

Ринка покачала головой.

– А вам известно, что эндиль самые великие маги?

Она кивнула.

– Они создали Эльвериолл и укрыли его от чужих взглядов. Со дня основания ни одна человеческая нога не касалась его земли. Но так же и уркхи не могут самостоятельно пересечь воды Пролива.

– Почему? Они же с вами одной крови…

– И с вами тоже, аэри, – Шаркнар поклонился. – Но все не так просто. Еще до создания Эльвериолла человеческие королевства объявили эльфам войну. Не сразу, конечно. Сначала были единичные нападения, прорывы на границах, захваты сторожевых крепостей. Эндиль пришлось бросить свои земли. Они просили помощи у Детей Тьмы и уркхов. Илитиири пришли на зов и прикрывали их, как могли. Но Верховный Вождь уркхов отказался поддержать военный союз. Люди налетели как саранча со своими гаубицами и мортирами. Объединенная армия эльфов была разбита. Наших генералов обезглавили, наши города предали разграблению и огню. Король Танатаэль приказал отступить за Пролив и силой своего дара проложил дорогу в морской пучине. С ним ушли мы, Дети Тьмы, осиротевшие, потерявшие свою королеву. Мы присягнули ему на верность, как союзники и братья по крови.

– А уркхи? – пролепетала девушка, уже понимая, что услышит.

Шарнкар покачал головой:

– Они думали, что смогут договориться с людьми. Но те оказались слишком хитры и коварны. Уркхи послали к ним парламентеров, сам Верховный Вождь отправил своих сыновей в знак искренности намерений. А назад получил их головы. Тогда он стал умолять Танатаэля спасти его народ.

– И тот согласился?

– Да. – На щеке капитана дрогнула жила. – Но с условием. Он дозволил перейти через Пролив только детям не старше пятнадцати зим. С тем, что бы родители посвятили их и все их потомство до сотого колена служению эндиль.

– Значит, уркхи… рабы?

– Нет, эндиль не нужны рабы. Уркхи это оружие. Живое, мыслящее оружие. У них больше нет ни прошлого, ни будущего, их долг – служить своему господину.

Несколько минут Ринка молчала, пытаясь осознать и принять эти слова. Но думать о том, что Брент заботился о ней из чувства долга, было тошно. Ей хотелось, чтобы он делал это по собственной воле, а не по приказу.

– Я не знала об этом, – произнесла она, наконец, не глядя на собеседника.

– Об этом не пишут в человеческих книжках.

– Но… зачем люди развязали войну? Что им нужно было от эльфов?

Шаркнар усмехнулся.

– Вы так долго прожили среди людей и не поняли?

От его слов она почувствовала озноб и плотнее завернулась в теплый плащ.

– Им нужна эльфийская кровь, – почти беззвучно прошептала она. – Зачем вы мне это рассказали?

– Чтобы вы не питали ложных иллюзий, аэри. Этот уркх вам не пара. Любой уркх.

– Да? – она горько рассмеялась. – А кто же тогда мне пара, может, вы знаете?

Он странно посмотрел на нее.

В этот момент корабль мягко качнулся. Ринка почувствовала толчок, движение резко замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Она подняла голову. Матросы на реях ловко складывали паруса.

– Мы на месте, – озвучил Шаркнар. – Смотрите, посланники эльканэ.

От берега в сторону брига отчалила небольшая лодка под парусом. На ее носу стоял мужчина-эндиль в сверкающем серебром камзоле. Ринка не могла разглядеть его лицо, солнце слепило глаза. Но она видела его золотистые волосы, развевающиеся на ветру.

И внезапно сердце заколотилось сильнее. Ей почудилось что-то знакомое в этой фигуре, в развороте плеч, в гордой посадке головы, в надменно поднятом подбородке.

Уже догадываясь, уже понимая, кто это может быть, она все же спросила:

– Кто это?

– Аэр Лиатанари. Регент Эльвериолла и наставник эльканэ.

– Эльканэ? Кто это?

Это слово было ей незнакомо.

Но Шарнкар не спешил отвечать. Он внимательно смотрел на приближающуюся лодку. Вот она причалила, ударившись бортом о борт корабля. Мужчина, стоявший на носу, даже не покачнулся. Поймал веревочный трап, сброшенный сверху, и ловко забрался по нему на палубу. Вслед за ним последовали еще двое из четверых членов команды.

– Приветствую вас, аэр, – Шаркнар вышел ему на встречу.

– Где она?

Лиатанари не намерен был церемониться. Не сейчас. Слишком многое поставлено на карту. Он должен знать, что последняя из Джиттинат здесь, и она действительно Джиттинат. Что ее дар проснулся, как сказал уркх, и силы тоже.

– Вы обо мне?

Ринка выступила из-за плеча дроу. Сейчас, когда этот таинственный и всемогущий аэр стоял в трех шагах от нее, она вдруг почувствовала странную невозмутимость. Непоколебимое ледяное спокойствие. И бесстрашие, что, в общем-то, в ее положении было глупо.

Взгляд пронзительно-голубых глаз пронзил ее двумя льдинками. А потом аэр, все так же держа спину предельно ровно, опустился на одно колено.

– Аэри, – произнес он, опуская голову, – я рад, что боги вернули вас этим землям.

То же самое сделали его сопровождающие.

Она сжала кулаки, не замечая, что ногти ранят нежную кожу.

– Не боги, – услышала собственный голос, показавшийся ей незнакомым. – Меня вернул Брент. Брентаррин Арнбранд.

Если ее слова удивили или возмутили аэра, то на его бесстрастном лице это не отразилось. Ринка давно заметила, что все эльфы умели изображать полную невозмутимость в любых условиях. Словно в их жилах текла не горячая кровь, а вода.

Но сама она так не умела. Она была несдержанна, порывиста и глупа, как все девицы шестнадцати лет. Ее слова летели вперед ее языка, а действия – вперед мыслей. И сейчас все эмоции читались на ее лице, как на страницах открытой книги.

Уголок тонких губ аэра дернулся вверх. Лиатанари медленно поднялся.

– Аэри слишком долго жила среди людей, – объявил он застывшим эльфам. Потом повернулся к ней. – Позвольте мне сопроводить вас на берег.

Путешествие закончилось. И Ринка не могла понять, что чувствует в этот момент. Перед ней открывались двери Эльвериолла – мифической страны, что в мире людей существовала только в легендах и сказках. Страны ее предков.

В монастыре она учила совсем другую историю. В ней не было ни слова о войнах между эльфами и людьми. Наоборот, ей не раз пытались внушить, что эльфы похищали людей.

Она не знала, кому верить, кого опасаться, кто друг, а кто враг. Единственный, на кого она могла положиться, бросил ее, исчез под покровом ночи, оставив на память только тонкий шрамик на запястье, да серебряное ожерелье.

И сейчас Ринка не была уверена, что готова простить…

Машинально она коснулась брачного ожерелья.

Взгляд аэра задержался на украшении, но он ничего не сказал.

На берегу их ждала изящная карета, похожая на цветок лотоса. На ее резной крыше и дверцах виднелся герб: золотое солнце, одна сторона которого была сделана в виде серебряного полумесяца, две стрелы, вонзенные в его центр, и третья сломанная, брошенная у подножья.

Запряженные в карету белоснежные скакуны нервно перебирали ногами. Вокруг гарцевали эндиль в зеленых мундирах. Но когда лодка толкнулась носом в пологий берег, они спешились и приветствовали прибывших глубоким поклоном.

Лиатанари прошел, не заметив. Распахнул перед Ринкой дверцу кареты.

– Прошу, аэри. Вас уже заждались.

Она не стала спрашивать, кто. Да и какая ей разница? Внутри, вымораживая душу, бушевал ледяной ураган.

Ринка поставила ногу на ступеньку, придержалась рукой за край стенки, и вдруг, ведомая странным предчувствием, оглянулась.

Ее взгляд обшарил пустынный берег, потом метнулся вдаль, к отплывающему кораблю. И сердце вдруг защемило.

С внезапной ясностью Ринка вдруг поняла: она никогда, никогда не вернется обратно. Та часть ее жизни окончена, в ней поставлена точка. А впереди – неизвестность.

Но Брент прав, Рханг его подери! Она больше не сирота-полукровка, она Ринкьявинн Речная Кувшинка, последняя из рода Джиттинат. Достойная дочь своего отца.

И ее место здесь.