На ясно-голубом небе без единого облачка всходило солнце, и хотя деревья все еще отбрасывали длинные тени, ночная влажность сменялась пуховым покрывалом, которое висело над ухабистой грунтовой дорожкой, шедшей через лес.

За резким поворотом из утреннего тумана вынырнул серебристо-серый автоприцеп. Он стоял в лесу, припаркованный рядом с небольшим грузовиком и мотоциклом. Из окна, сливаясь с птичьим щебетом, лилась радостная босанова.

Внутри перед зеркалом с подсветкой в нижнем белье сидела женщина с темно-рыжими волосами, подстриженными под пажа, и подпевала музыке, делая себя макияж светлой пудрой, черной подводкой для глаз и темно-красной помадой.

Помещение, в котором она сидела, напоминало тесную театральную гримерку. Повсюду висела одежда, а на полке стояли фриголитовые головы в различных париках. Доска рядом с зеркалом была усеяна полароидными фото нескольких жертв, снятыми сразу же после заморозки, вместе с фото преступника, замаскированного под них.

Закончив краситься, женщина надела большие серьги, достала пару колготок, темно-синюю юбку и блузку цвета слоновой кости. Под конец сунула ноги в лодочки на высоких каблуках, надела темно-синий пиджак и очки в толстой оправе, выключила музыку и вышла из прицепа с потертым кожаным портфелем под мышкой и со шлемом в руке. Сразу после этого она завела мотоцикл и рванула по лесной дороге.

Выехав на трассу, женщина направилась в сторону Хельсингборга, проехав справа все время растущий торговый центра «Вела», а слева – газету «Хельсингборгс Дагблад». Лишь после этого она снизила скорость, встала в правый ряд и свернула на улицу Куллавеген, чтобы опять сразу же свернуть направо на улицу Рундгонген, которая в свою очередь вела к зданию полиции.

Но в отличие от Фабиана, сидящего в машине впереди и свернувшего на парковку для сотрудников полиции, женщина проехала вперед и остановилась только через пятьдесят метров недалеко от СИЗО в соседнем здании. Привычным движением раскрыла подставку для мотоцикла, одновременно сняв шлем и повесив его на руль, заперла руль и положила ключ на заднее колесо.

– Ты, наверное, Сесилия Ульссон, – сказал полицай, который встретил ее на входе.

Женщина кивнула, не пошевелив губами в красной помаде, и показала свое удостоверение.

– Я не думал, что он захочет адвоката, – продолжил полицейский, рассматривая удостоверение.

– Человек может передумать, – сказала женщина, слегка улыбнувшись.

– Да еще с такими ногами. – Он подмигнул и вернул ей удостоверение. – Тут невольно задумаешься, а не проехать ли на красный свет или совершить какую-нибудь другую провинность. – Он приложил свой пропуск к считывающему устройству и кивнул ей, чтобы она вошла вслед за ним в ворота безопасности. – Насколько я понял, сейчас речь идет об этом. Но по слухам они раздобыли больше, чем достаточно, чтобы приговорить его к пожизненному заключению.

– Тем важнее мне с ним встретиться.

– Можно и так посмотреть на это. Позор тому, кто сдается. – Надзиратель вынул полиэтиленовый пакет, и женщина положила туда мобильный, кошелек и ключи. – Портфель можешь положить на конвейер, а сама встань на эти отметки и вытяни руки.

Женщина сделала, как ей велели, после чего надзиратель досмотрел ее ручным сканнером, который запищал от металлических каркасов под грудью. После чего стал досматривать ее вручную.

– Вы всегда так тщательно досматриваете?

– Ты наверняка знаешь, что произошло здесь два года тому назад, и с тех пор у нас новые правила. Но надо признать, что день на день не приходится. – Он опять подмигнул и настойчиво стал проводить пальцами по ее спине и рукам, а потом по груди, талии и дальше по ногам.

Закончив, отдал женщине портфель и открыл еще одни ворота безопасности, где передал посетительницу женщине-надзирателю. Надзиратель повела посетительницу через ряд коридоров к закрытой металлической двери, которую открыла с помощью своего пропуска и шестизначного кода.

– Поскольку ты адвокат, мы не можем установить наблюдение. Но если хочешь, сделаем исключение.

– Спасибо, но я предпочитаю придерживаться правил.

Полицейская кивнула.

– Если захочешь выйти, нажмешь на красную кнопку. Вернусь через полчаса.

Женщина вошла в комнату без окон для посетителей, где стояли обернутая в полиэтилен койка и стол, за которым сидел и ждал преступник. Бритый наголо мужчина был одет в светло-серые брюки и рубашку с логотипом СИЗО Хельсингборга.

– Привет. Сесилия Ульссон, – сказала она и протянула руку.

– Привет, привет. – Мужчина встал, чтобы пожать ей руку. Тем временем полицейская вышла и закрыла дверь; автоматические задвижки вошли в стену.

Мужчина подошел вплотную к женщине и встал к ней лицом. Посетительница сняла лодочки. Они посмотрели друг друга в глаза глубоким взглядом, словно шли к этому всю жизнь, и через какое-то время он наклонился вперед и высунул кончик языка. Она последовала его примеру и начала ласкать его язык своим. Словно две змеи, которым все мало.

– Скоро… – прошептал он и снял с нее очки. – Скоро все это кончится.

Она кивнула, и, как по сигналу, они начали снимать с себя одежду. Он рубашку и брюки, а она блузку, колготки и юбку. Когда он натянул на себя набитый бюстгальтер и ловко надел ее блузку, она взяла его рубашку. Каждое совершаемое ими движение казалось хореографическим номером, отрепетированным до мельчайших деталей. Как ритуал, который они выполняли бесчисленное количество раз.

Мужчина одним махом натянул на себя колготки и юбку, пока женщина застегивала серые брюки. Переодевшись, они опять встали друг перед другом и быстро, но крепко поцеловались, а потом продолжили.

Женщина сняла с себя накладные брови и приклеила к нему, а он снял с нее большие серьги и повесил их себе в уши. Она открыла портфель, достала пропитанную раствором вату и сняла с губ и остального лица грим, а мужчина взял грим и стал пудрить лицо, наработанным движением подводить глаза и красить губы такой же красной помадой, какая только что была на ее губах.

В конце она сняла парик и надела на него. Женщина тоже была побрита наголо, и, когда он надел лодочки и очки, стало почти что невозможно понять, что они поменялись местами.

Через десять минут послышалось, как отодвигают засов, после чего дверь открылась, и вошла надзирательница.

– Посещение закончилось.

Мужчина кивнул, поправил очки и взял свой портфель. Потом встал на высоких каблуках и повернулся к полицейской, которая вывела его из комнаты для посетителей и повела дальше по коридору, даже не задумываясь о том, что это не женщина.