Дуня была уверена в том, что это Магнус, который не смог себя сдержать и вломился в ее спальню. Но почувствовав, что к спине приставили пистолет, она совершенно сбилась с толку. У Магнуса есть свои причуды, но меньше всего его можно упрекнуть в злом умысле и непредсказуемости.

Она никак не ожидала, что у нее за спиной может стоять Санни Лемке с растерянным взглядом и с ее табельным оружием в руках. Дуня громко закричала, и на крик прибежал заспанный Магнус. Что в свою очередь еще больше накалило обстановку, и без того напряженная Санни стала бесконтрольно направлять пистолет то на одного, то на другого, угрожая выстрелить.

В конце концов, Дуне удалось убедить женщину, что она в надежных руках и ей нечего бояться. Она объяснила, что они с Магнусом официально находятся на больничном и ведут собственное расследование, поскольку не верят в то, что их коллеги когда-нибудь схватят преступников.

Санни послушалась и согласилась отложить пистолет и принять горячую ванну, и, когда она снова вышла в холл в одежде Дуни и с вымытой головой, ее можно было принять за самую обычную жительницу Копенгагена. Ее выдавали только нервно блуждающие взгляды, которые она все время бросала через плечо.

– Санни, кроме меня и Магнуса, никто не знает, что ты здесь. Так что можешь расслабиться.

– Это точно?

Дуня кивнула и осторожно взяла Санни за руку.

– Давай пойдем на кухню. Выпьешь чаю и немного поешь. Ты, наверное, страшно голодная.

Санни кивнула и пошла за Дуней к накрытому на кухне столу.

– Магнус! Ты составишь нам компанию? – крикнула Дуня.

– Начинайте. Я только сделаю одно дело, – ответил Магнус из гостиной.

Дуня налила чай.

– Бери все, что хочешь. Вот сыр, яйца, салями, а вот мед, можешь положить его в чай.

Санни неуверенно взяла ломоть хлеба и выпила горячий чай, держа чашку дрожащими руками. Но прожевав несколько кусков, начала расслабляться и стала брать нарезку, и, когда к ним вошел Магнус, одетый, приведший себя в порядок, с пробором, сделанным мокрой расческой, и всем прочим, остался только запотевший кусок сыра и немного хлеба.

– Санни… – Дуня положила свою ладонь на ладонь Санни, одновременно пытаясь заглянуть ей в глаза. – Думаю, я знаю, кто убил твоего брата.

Санни убрала руку и отвела взгляд.

– Наверное, ты пришла сюда, чтобы помочь нам схватить их.

– Нет. – Санни покачала головой. – Нет, нет, нет, нет. Они взяли Бьярке, и мне… мне некуда идти, и я понадеялась, что ты не такая, как все остальные.

– Я не такая, и поэтому хорошо, что ты пришла сюда. Бьярке, этот тот с зажигалкой?

– Он только вышел собрать пустые бутылки, но так и не вернулся… – Санни закрыла себе рот, пытаясь сдержать слезы.

– Этот Бьярке, – сказал Магнус. – Ты разве не дала ему мое табельное оружие?

– Магнус, это может немного подождать.

– Я всего лишь подумал…

– Магнус, – перебила его Дуня и обняла Санни, пытаясь ее утешить. – Лучше принеси немного рома.

– Что, у тебя есть ром?

– В шкафу наверху направо. Но не для тебя. Тебе уже хватит.

Магнус протянул бутылку Дуне, которая добавила в чай ром и протянула чашку Санни.

– Вот. Выпей немного.

Санни опустошила чашку одним махом, поставила ее на стол и вытерла слезы.

– Я искала его всю ночь, но нашла только на следующее утро, когда он внезапно был везде, в каждой газете и на каждом телевизионном канале.

– Не понимаю, как они смогли найти его. – Дуня налила еще одну чашку чая с ромом. – Вы же все время прятались. Разве нет?

Санни кивнула, одновременно сделав глоток чая.

– Они всех расспрашивают, угрожают и платят. Стоит им только надеть на себя маски, как все начинают стучать друг на друга. В следующий раз будет моя очередь.

– Следующего раза не будет. Слышишь? – Дуня обняла ее. – Санни… И ты нам в этом поможешь.

– Как? Как я могу…

– Показав на них. Больше тебе ничего не надо делать.

– Больше ничего? – Санни вырвалась из объятий Дуни и посмотрела ей в глаза. – Ты хочешь сказать, что я стану свидетельствовать перед всеми. Что я приду в полицию, которая поставит меня на учет, потребует сдать анализ мочи и устроит мне массу неприятностей.

– Санни, обещаю проследить за тем, чтобы ты…

– Ты не можешь мне ничего обещать. Полицаи никогда не помогали таким, как я. Что, по-твоему, произойдет, когда они отсидят свой срок? Если их вообще осудят. За кем, по-твоему, они станут охотиться?

– О’кей, тогда что ты можешь предложить? Что они будут продолжать безнаказанно делать свое дело и брать одного за другим? А мы будем просто стоять и смотреть? Санни, я понимаю, что ты чувствуешь. Поверь, никто лучше меня не знает, на что способны некоторые полицейские. Но далеко не все такие, и, во всяком случае, за этим столом сидят двое, кто на сто процентов на твоей стороне. – Дуня повернулась к Магнусу, который кивнул в знак согласия. – И мы готовы сделать все, пока ты собираешься нам помогать.

Санни довольно долго сидела молча, а потом все же согласилась.

– Можно еще немного? – Она показала на бутылку со спиртным.

Дуня налила еще одну чашку чая с ромом и пошла за распечатанным фото членов бойцовского спортивного клуба. Вернувшись и положив фото на стол, она сразу же увидела по Санни, что та их узнала. Она вперилась взглядом в лица, как в холле зажужжал домофон.

– Что это? – Санни соскочила со стула, ища глазами выход.

– Все в порядке. Не о чем беспокоиться, – сказала Дуня и попыталась опять посадить Санни – Тут у нас так принято. Ночи не проходит, чтобы кто-нибудь не навалился на все кнопки и не разбудил целый подъезд. Привыкаешь, и сама я всегда сплю с берушами.

Но кнопку словно заело – жужжание не прекратилось, а потом раздался резкий звонок.

– Магнус, пойди посмотри, в чем дело. Уже больше двенадцати.

Магнус исчез в холле.

– Санни, ты можешь быть совершенно спокойна. Никто не знает, что ты здесь. Уверяю тебя. – Дуня плеснула капельку рома в чашку чая, которую Санни сразу же залпом выпила, и только потом села. – Видишь? Теперь прекратили. Кстати, как ты вошла?

Санни покачала головой и улыбнулась.

– Ты, может быть, думаешь, что запираешь, когда уходишь из дома. Но старая дверь никогда не заперта. Во всяком случае, для таких, как я.

– Какие люди! Сколько лет, сколько зим!

В дверях, широко улыбаясь, стоял Ким Слейзнер. Дуня попыталась что-то сказать, но не могла произнести ни слова, хотя чувствовала, как у нее шевелится рот.

– Ты не рада меня видеть? – Слейзнер развел руками и прошел на кухню. – А это, наверное, Санни Лемке. – Он стал переводить взгляд с одной женщины на другую. – При других обстоятельствах мы могли бы неплохо провести время. – Он похлопал Санни по щеке и потрогал ее волосы. – Только сначала тебе придется вывести вшей.

– Ким, какого черта ты здесь делаешь? – Дуня встала. – И как ты узнал, что…

– На что это похоже? – Слейзнер поднял одну руку и щелкнул пальцами, после чего на кухню ввалились двое полицейских в форме. – Взять ее.

Санни опрокинула стол, пытаясь им воспрепятствовать, но вскоре полицейские схватили женщину и повалили ее на пол.

– Отпустите ее! – Дуня повернулась к Слейзнеру. – Ты не можешь просто так прийти сюда и…

– Именно, что могу, – перебил он. Тем временем полицейские завели руки Санни так высоко за спину, что у той хрустнули плечи, а потом надели на нее наручники. – Она украла полицейское табельное оружие и стала стрелять в тебя и твоего коллегу с избыточным весом. К тому же она главный свидетель в одном из наших самых важных расследований на данный момент. Так что у меня сколько угодно оснований забрать ее у маленького частного детектива в твоем лице. Если бы мне понадобилось несколько таких оснований. По правде говоря, я могу делать все, что придет мне в голову. С тобой. С ней. Со всем этим свинарником. Когда угодно. Что угодно. – Он повернулся к полицейским. – Ведите ее к машине и ждите там.

Полицейские кивнули и пошли с Санни к выходу. Она упиралась изо всех сил, пристально глядя на Дуню, а потом плюнула ей прямо в лицо и исчезла в холле.

Слейзнер засмеялся и покачал головой.

– Знаешь, что меня поражает? Что? Знаешь? – Он встал напротив Дуни. – То, что у тебя такой удивленный вид. Я знал, что ты наивный человек. Но что до такой степени, озадачило даже меня. Ты же не думала всерьез, что все кончено? Что мы с тобой разобрались друг с другом? Или точнее сказать, что я разобрался с тобой. – Слейзнер подошел к холодильнику, открыл его и достал бутылку пива, которую откупорил тупым концом вилки. – Если ты по какой-то причине так решила, могу сообщить тебе, что я с тобой никогда окончательно не разберусь. Знаешь, я как тот клиент, который только и делает, что извергает семя. – Он сделал несколько глотков пива и срыгнул. – Через какое-то время ты начинаешь спрашивать себя, когда это кончится. Но оно не кончается, и ты пытаешь глотать, чтобы успеть, а клиент извергает все больше и больше, и, в конце концов, тебя начинает рвать, а в итоге ты больше не можешь дышать. А когда ты лежишь совсем без сил, и из обвисшего рта у тебя идет пена, я продолжаю. Туда-сюда. Туда-сюда. – Он показал бутылкой пива. – Не потому, что мне это слишком нравится – мне больше нравится подавлять сопротивление – а потому, что я могу. – Он допил пиво. – Ммм… Как вкусно. – Он посмотрел на этикетку. – «Миккеллер». Никогда не слышал. Эта одна из хипстерских пивоварен? Ну ладно. Думаю, на сегодня все. – Слейзнер подошел к Магнусу, стоящему в дверях с таким видом, будто в любой момент с ним может случиться нервный припадок. – Не надо изображать такую печаль. – Он похлопал Магнуса по щеке. – Можешь быть спокоен. Ты вел себя прекрасно и исполнил твой маленький танец почти идеально. Я тебя не забуду. Бери пиво и празднуй. – Слейзнер исчез в холле, и сразу же раздался звук закрывающейся двери.

Сначала Дуня не могла в это поверить. Что именно Магнус действовал за ее спиной и связался со Слейзнером. Именно об этом он нес околесицу, когда они шли домой. А теперь у него такое выражение лица, словно его в любую минуту вырвет.

– Прости, – сказал он и сглотнул. – Я только хотел, чтобы все было правильно, понимаешь. Чтобы у тебя не было еще больше неприятностей. Я же не мог знать, чем все обернется, – сказал он в ожидании ее реакции. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Но она не могла ничего ни сказать, ни сделать. Шок парализовал ее.

И, пожалуй, к лучшему.