Фабиан стал за Муландером обходить дом. Сине-белые ленты оцепления развевались на ветру на лужайке, где два ассистента все глубже и глубже погружались в яму размером приблизительно два на три метра.

Они прошли за ленту оцепления к раскрытому столу, стоявшему в тени тента. На столе лежали находки. В частности, бумажник из черной кожи, две ружейные пули и оторванная лапа животного.

– Что это за зверь?

– Овчарка. – Муландер обошел холмик земли и сел на колени рядом с расстеленным брезентом, где лежала собака. – Не спрашивай меня, что она сделала, чтобы заслужить такое. Ее расстреляли в упор. Настоящая казнь. Вот входное отверстие. – Он показал на кровавую рану прямо над собачьим носом и покачал головой. – Пуля прошла через все тело и, вероятно, разорвала все внутренние органы. Отвратительно.

Поэтому Муландер был таким тихим и подавленным. В виде исключения жертвой была собака, а не человек, как обычно. У каждого есть свои слабые места.

– А это, вероятно, хозяин. – Муландер поднял брезент, закрывавший лежащее рядом тело.

Мужчина лежал на спине. На нем были ковбойские сапоги, джинсы и поношенная старая футболка из турне группы Dire Straits под такой же поношенной джинсовой курткой. Он был мощным, под два метра и на вид чуть больше пятидесяти, несмотря на одежду, бороду и длинные волосы.

– И почему ты делаешь такой вывод? – Фабиан стал искать глазами повреждения на теле.

– Убит из того же оружия. Обе пули лежат на столе. – Муландер осторожно приподнял подбородок мужчины и показал на входное отверстие в бороде. – Выстрел был произведен под необычным углом, но учитывая, что в нем было два ноль пять, и наверняка он был силен как бык, преступнику просто-напросто пришлось угрожать с близкого расстояния, чтобы заставить мужчину делать то, что он хотел.

– И что он хотел?

Муландер пожал плечами.

– Думаю, подойти к краю ямы. – Он перевернул тело на бок и показал на затылке отверстие в десять миллиметров, откуда вышла пуля.

– Это может быть то же оружие, из которого стреляли в банке? – спросил Фабиан и увидел, что к ним идет Тувессон.

– К сожалению. Это совсем другой калибр, Винчестер триста восемь, чаще всего его берут на охоту. – Муландер отпустил тело и встал. – Посмотрим, что скажет экспертиза оружия, но не удивлюсь, если структура следа покажет, что пуля выпущена из какого-нибудь охотничьего ружья Криса Дауна, хранящегося в подвале.

– О боже. – Тувессон села на корточки, чтобы лучше рассмотреть тело. – Вы предполагаете, кто это?

– Пока нет. – Муландер выпрямил спину. – Но учитывая, что он пролежал в земле не более двух недель, выяснить это не представляет особой проблемы.

– Во всяком случае, это не тот экономист из «Ка-Чинга», – сказал Фабиан.

– Ты имеешь в виду Пера Кранса? – Тувессон встала и огляделась.

– Нет, он лежит вот там. – Муландер перешагнул через несколько ящиков с доказательствами и поднял еще один брезент, который покрывал тело, сохранившееся гораздо хуже. – По крайне мере, если верить бумажнику, который лежит в кармане его брюк.

Большие участки живота под белой рубашкой были так разорваны, что обнажились некоторые внутренние органы. Из-за трещины в черепной кости правая половина лица была сильно деформирована, а в левой глазнице виднелось только свернувшееся кровавое месиво.

– Есть какие-нибудь предположения относительно того, как он умер? – спросила Тувессон.

Муландер покачал головой.

– Сначала мы решили, что ему выстрелили в глаз, но никакого выходного отверстия нет, так что я не знаю. Надеюсь, Коса найдет объяснение. Сильные повреждения на теле появились, вероятно, потом.

Фабиан мог только покачать головой. Хладнокровие, которое преступник продемонстрировал в банке, явно не одноразовое явление. Если на пути злоумышленника возникало препятствие, он устранял его. Похоже, он без малейшего колебания может лишить жизни кого угодно. Животное или человека, не играет никакой роли.

– Но почему он оставил в живых жену и детей? – вслух подумал Фабиан и сразу же увидел, как Муландер просиял.

– Я тоже об этом думал. По моей версии он собирался оставить их в живых до тех пор, пока не придет время Крису Дауну «лишить себя жизни».

– И как бы он это сделал? – спросила Тувессон.

– Очевидно, всадил бы себе пулю в рот, расстреляв всю семью. Оружия здесь сколько угодно.

– О’кей, предположим, план именно таков, – сказал Фабиан. – Преступник достает Криса из морозильника, размораживает его, расстреливает жену и детей, а после этого самого Криса. – Муландер кивнул. – Но Коса сразу же это увидит. Даже его коллега, как там его зовут…

– Арне Грувессон.

– Именно. Даже он спросит, почему на полу нет большой высохшей лужи крови.

– Точно. Тогда в игру вступает вот что. – Муландер снял крышку с одного из ящиков с доказательствами и показал большой шприц, который лежал на кухне. – Я не уверен, но учитывая размер шприца и длину иглы, думаю, что этим колют лошадей или еще каких-то животных. Во всяком случае, не людей. Но могу предположить, что это идеально подходит для того, чтобы выкачать из тела кровь, а потом разбрызгать ее по полу.

Неделю назад Фабиан покачал бы головой и пристыдил Муландера за то, что тот смотрит слишком много детективов по телевизору. Теперь такой сценарий представлялся ему в высшей степени вероятным.

– Можно сказать, что это производит впечатление, – продолжил Муландер.

– Впечатление? Это почему? – Тувессон скрестила руки на груди. – По-моему, преступник не кто иной, как садист и убийца с расстройством психики, который заслуживает несколько пожизненных сроков.

– Это как посмотреть. Он явно охотится за деньгами и готов сделать все, что требуется, чтобы заполучить их. Я не эксперт по профилям преступников, но я бы не обвинял его в садизме и расстройстве психики. Хладнокровный и наглый? Безусловно. Но, в первую очередь, ловкий. Если бы он случайно не въехал в твое зеркало заднего обзора, сомневаюсь, что мы вообще занимались бы этим делом.

– Здесь еще один, – неожиданно закричал один из ассистентов.

Фабиан и Тувессон вслед за Муландером подошли к краю ямы и заглянули в нее – помощники Муландера откопали там черный мешок для трупов.

– Вы сделали фото? – спросил Муландер.

Ассистент с фотоаппаратом кивнул.

– Хорошо, тогда поднимайте его.

Они вместе подняли мешок из ямы и положили его на расстеленный брезент. Муландер наклонился вниз, расстегнул молнию и увидел еще один черный мешок для трупов.

– Что бы там ни было, это хорошо упаковано, – сказал он, открыв второй мешок.

Шедший от мешка смрад заставил всех инстинктивно отпрянуть и отвернуться. Как они и ожидали, в мешке находился труп, но он разительно отличался от двух предыдущих. Процесс разложения зашел здесь уже далеко, и тысячи и тысячи маленьких трупных червей покрывали мертвое тело белым колышущимся покрывалом.

– Это человек умер не на прошлой неделе. – Муландер взял щетку и стал счищать трупных червей с отчасти разложившегося лица, принадлежащего женщине или молодому человеку азиатского происхождения.

На трупе был коричневый анорак и бежевые брюки свободного покроя. В одном из углов среди червей лежала вязаная шапка с черепами.

– Но подожди, это же она!.. – воскликнула Тувессон.

– Ты что, ее знаешь? – спросил Фабиан.

Тувессон кивнула.

– Разносчица газет. Разве вы не помните? Два года тому назад она обнаружила Сета Корхедена.

Фабиан попытался связать воедино концы нитей. Какое отношение к этому имеет Сет Корхеден?

– Твой одноклассник, – продолжила она. – Тот, с кем преступник поменялся местами.

– Я знаю. Но какое отношение Сет Корхеден имеет к…

– Эта женщина нашла его мертвым в постели, когда развозила газеты.

– И откуда ты это знаешь? – спросил Муландер.

– Мы с Ирен потом ее допрашивали. Сони Викхольм. Я помню все так, словно это было вчера.

Муландер рассмеялся.

– Вот это да – ты помнишь всех, кого допрашивала за годы работы.

– Нет, не помню. – Тувессон села на корточки, чтобы лучше разглядеть. – Это далеко не так. Но она, я не знаю, в ней было нечто особенное, что отличало ее от других.

– Каким образом? – Фабиан наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть лицо.

– Не каждый войдет в чей-то дом, как она. Сама Сони объяснила это тем, что ей показалось странным, что Корхеден, который вернулся из отпуска, не встал и не вырвал утреннюю газету из ее рук. Но из-за этого войти в дом, это не совсем нормально. Сколько бы разносчиков газет так сделали вместо того, чтобы ехать дальше? Потом она видит тело, привязанное к кровати, и с отрезанными усами. Знаете, что она делает в первую очередь?

Фабиан и Муландер покачали головами.

– По-моему, нечто совсем безумное. Вы думаете, она звонит в полицию? Нет, она подходит к Сету и начинает его трогать. Поднимает ногу и кладет ее обратно на кровать. Хотите знать почему? Чтобы проверить трупное окоченение. – Тувессон покачала головой. – Она явно писала детектив и смотрела на это как на сбор материала.

– Иными словами, женщина проявила крайнее любопытство.

– По-моему, она скорее вела себя крайне странно.

– Может быть, здесь произошло то же самое, – сказал Фабиан. – Предположим, Крис Даун был один из тех, кому она приносила газеты. Однажды ранним утром она видит нечто, что вызвало в ней любопытство, заставило войти вовнутрь и увидеть то, что она не должна была видеть.

– Хорошая версия, и думаю, именно это и произошло с мужчиной с собакой, – заключил Муландер. – Но проблема в том, что женщина умерла как минимум год назад. Может быть, еще раньше.