26

Мерси пообещала Дейли встретиться у полицейского отделения в шесть.

Трумэн в десятый раз посмотрел на настенные часы. До шести еще десять минут, так что он повторно пролистал бумаги на столе, раскладывая их в порядке приоритета: чем заняться с утра первым делом. Он только что услал Лукаса с поручением и надеялся, что тот успеет вернуться до прихода Мерси.

Когда час назад они покинули наблюдательный пост, она отказалась от предложения Трумэна перекусить вместе, заявив, что ей нужно сделать несколько телефонных звонков и поработать за компьютером, прежде чем они опросят родителей Дженнифер Сандерс.

При этом Мерси старалась не смотреть ему в глаза.

Весь обратный путь до стоянки у озера Оули прошел в молчании. Утренняя дружеская атмосфера исчезла. Мерси выглядела встревоженной и усталой, и не могла сосредоточиться на дороге. Она продолжала осматривать лес и склоны, будто ожидая появления пещерного человека. Трумэн хотел пошутить по этому поводу, однако его спутница, похоже, была не в настроении, поэтому он держал рот на замке. Вместо этого набрал номер родителей Дженнифер и договорился о встрече.

Мерси пришла в восторг после того, как нашла винтовки, и все еще казалась жизнерадостной, когда к их поискам присоединились криминалисты. После разговора с братом ее настроение испортилось.

Трумэн знал, что она разошлась с семьей, и слегка удивился, когда Мерси вызвалась позвонить брату. Однако, судя по всему, телефонный разговор прошел не лучшим образом.

Дейли сделал себе мысленную пометку выяснить, что же, черт возьми, произошло между Мерси и остальными Килпатриками.

Он обязан думать только о том, кто убил его дядю. Выяснив личность преступника, он также выяснил бы, кто убил других выживальщиков. Трумэна мучила совесть, что он ставил смерть дяди превыше всего, хотя не забывал и об остальных. Смерть Джефферсона Биггса оставила огромную дыру в сердце Трумэна, побуждая усерднее работать над каждым делом.

Дейли позвонил Бену Кули, надеясь, что старший офицер уже вернулся из отпуска. Согласно расписанию, Кули должен явиться на работу в понедельник утром.

– Здорово, Трумэн! – прогремел в трубке голос Бена. Вообще-то старик не имел привычки орать, но почему-то вбил себе в голову, что должен повышать голос, говоря по мобильному. Трумэн был рад, что Кули, по крайней мере, не вопил по рабочему телефону в полицейском участке.

– Бен, ты вернулся в город? – Дейли поборол искушение крикнуть в ответ.

– Только что, около полудня. Нужна помощь? Буду рад, если что, – пусть Шэрон сама распаковывает вещи. – На-дежда в его голосе заставила Трумэна невольно улыбнуться.

– Нет, лучше помоги жене. Я только хотел задать несколько вопросов насчет одного старого дела.

– Какого? – крикнул Бен.

– Гвен Варгас.

На секунду в трубке повисла тишина.

– Что ты хочешь знать о ней? – Бен понизил голос. – Могу сразу сказать, что долго думал об этом деле. Слава богу, в Иглс-Нест редко убивают милых девушек.

– Я проверил дело, поскольку оно числится в незакрытых, – уклончиво ответил Трумэн. – Что, действительно не было ни одного подозреваемого?

– Ну, первым делом мы проверили ее бойфренда. Его алиби подтвердило с полдюжины свидетелей. Кроме того, он пришел в полное расстройство. Он собирался сделать ей предложение, как только накопит на кольцо. Думаю, на допросе он отвечал честно. Родителей тоже проверили – чисто.

– Но других подозреваемых не было? – повторил Трумэн.

– Вещдоки не дали никаких зацепок. Расспросы друзей и родственников жертвы – тоже. Дело быстро застопорилось. Ты же видел, что его связали с убийством Дженнифер Сандерс, верно? Сходство очень большое, так что мы пришли к выводу, что это дело рук одного человека. Оба расследования не сдвинулись с мертвой точки.

– Бен, а ты как думаешь, что произошло?

В трубке долго молчали. Трумэн даже взглянул на экран, чтобы удостовериться, что связь не прервалась.

– Не уверен, – наконец ответил Кули. – Но, думаю, преступник был в городе проездом и убрался восвояси. Нападения произошли с промежутком в две недели, а затем вдруг прекратились. Те, кто совершает такое, не останавливаются ни с того ни с сего, ты же знаешь.

– Согласен, – Трумэн глубоко вздохнул. – Мы не исключаем, что смерть Джефферсона может иметь отношение к этим двум старым делам. Смерти трех других выживальщиков – тоже. Слышал, сегодня нашли очередной труп?

– Слышал, – хрипло отозвался Бен. – Андерс Биб умел испытывать мое терпение, но я все равно не желал ему смерти.

– Аналогично.

– Каким образом старые выживальщики связаны с мертвыми девушками?

– Разбитые зеркала.

В трубке послышалось шипение: Бен с шумом втянул воздух.

– Пресвятой Брюс Всемогущий… Совсем забыл об этой детали. На каждом месте свежего убийства – разбитые зеркала?

– Разбиты все до единого.

– А в то время слухи о разбитых зеркалах разошлись широко? Может, убийца знал о них и решил подражать?

– Ну, не могу сказать точно. Насколько помню, мы держали такие подробности в секрете, поскольку зеркала – одна из общих деталей в этих делах. Но ты же знаешь, как сложно сохранить тайну в таком городке…

– Угу.

– Не может быть, что столько лет спустя убийства совершает тот же самый человек, – пробормотал Бен. – Не сходится.

– Согласен. Однако из-за зеркал мы вынуждены рассматривать эту версию.

– Ну, я подумаю, – ответил старый полицейский. – Наверное, подойду позже и перечитаю свои записи по этому делу – может, что-то припомню…

– Был бы признателен, – сказал Трумэн. Он отключился и снова посмотрел на часы.

Сидеть спокойно не получалось: Мерси могла появиться в любой момент. Дейли чувствовал себя школьником, ожидающим, когда девушка его мечты войдет в класс.

Он слишком привязывался к агенту ФБР.

Как будто место жительства – самое серьезное препятствие. Как насчет работы над одним делом?

В памяти всплыли зеленые глаза и темные волосы Мерси. Она была упрямой, заставить ее говорить о себе почти нереально. Возможно, его привлек именно ореол таинственности вокруг нее. Его всегда интересовало недостижимое. Трумэн вспомнил, как сияло ее лицо в доме его дяди, когда она смотрела на плоды маниакального увлечения Джефферсона Биггса.

Ему хотелось, чтобы она смотрела так на него, а не на груду припасов.

Входная дверь открылась и закрылась.

Он поспешил по коридору и увидел Мерси в легкой куртке. Она повернулась и улыбнулась ему. Трумэн мог поклясться, что у него екнуло сердце.

Похоже, с тех пор как они расстались час назад, Мерси успела прийти в себя. Наверное, ей просто тяжело работать на пустой желудок.

– Готов? – спросила она. – Позвонил Кули?

– Да. Да. Я…

Дверь снова распахнулась, и вошел Лукас с кофейным подносом и тремя стаканчиками, закрытыми крышками.

– Вот, босс.

Трумэн прочел надпись на боку одного стаканчика, протянул его удивленной Мерси и взял себе тоже.

– Спасибо, Лукас.

– Спасибо. – Килпатрик сделала глоток, и ее глаза округлились, а брови поползли вверх.

– Всё в порядке? – поинтересовался Трумэн. Он послал Лукаса за американо с жирными сливками специально для Мерси. Для него самого кофеин служил лекарством от всех болезней, и Дейли рискнул предположить, что это поможет и ей.

– Да. Просто я ожидала черный кофе.

– Черный в моем стаканчике.

– Спасибо. – Щеки Килпатрик порозовели. Она опустила взгляд и сделала еще один глоток.

Приятные мелочи. Мать и сестра Трумэна всегда ценили приятные мелочи. Отец научил его обращать на них внимание, и его уроки никогда не подводили сына.

Он знал ответ на этот вопрос, но не хотел отвечать.

По пути в Бенд Мерси разглядывала профиль сидящего за рулем начальника полиции.

Это значит, что Трумэн наблюдателен. Мерси уже знала об этом, и данная черта характера полицейского нервировала ее. Рядом с Трумэном Дейли она постоянно чувствовала себя немного беззащитной – как будто он видел, что она просто девочка из маленького городка, притворяющаяся агентом ФБР. За четыре дня он узнал о ней больше, чем все, с кем она работала последние пять лет.

Ей это не нравится.

Его пристальное внимание после ее звонка брату нер-вировало. Она ожидала, что он скажет, что Мерси солгала насчет подробностей разговора, и тогда она, наверное, призналась бы во всем. В тот момент ее защитная оболочка была болезненно тонкой, а секреты напоминали содовую в бутылке, которую потрясли: вырвутся, стоит кому-нибудь открыть крышку.

Трумэн, похоже, умел откручивать крышки.

Пока они ехали в Бенд, он непринужденно болтал, передавая свой телефонный разговор с Беном Кули. Мерси слушала и пыталась вспомнить старого копа, с которым жила в одном городе. Не получалось. А еще она не могла припомнить лицо его дочери Терезы Кули, о которой говорила Перл.

– Ты не спросил, у его дочери были проблемы с Дженнифер?

– Нет. Спрошу в следующий раз.

– По телефону это могло прозвучать так, будто ты ее подозреваешь.

– Да, я так и подумал. – Трумэн взглянул на Мерси; его глаза были невидимы во мраке. – Кофеин помог? После нашей сегодняшней находки на плато ты, кажется, приготовилась впасть в спячку…

– Так оно и есть. Поймала себя на мысли, что хорошо бы поспать.

– Не высыпаешься?

– Не ложусь спать дольше, чем следует.

Ее ночная активность давала о себе знать. Нужно изменить режим.

– Это достаточно легко исправить.

– Наверное, – согласилась Килпатрик. – Мне надо быть дисциплинированнее.

Несмотря на темноту, она заметила недоверие в его взгляде.

– Мне трудно поверить, что вы недисциплинированны, спецагент Килпатрик.

Она сменила тему:

– Что тебе известно о родителях Дженнифер Сандерс?

– Ничего. Знаю только, что им за шестьдесят и что они согласились на встречу.

– Должно быть, они заинтригованы. Прошло пятнадцать лет с убийства дочери – и никаких результатов…

– Надеюсь, мы найдем для них какие-то ответы, – тихо произнес Трумэн. – Родители не должны так страдать.

Мерси согласилась.

На вид Джону и Арлин Сандерс было за восемьдесят, а не за шестьдесят. Сердце Мерси дрогнуло от боли, которая читалась в глазах Арлин. Дженнифер была их единственным ребенком.

– Я звонила в полицию каждые несколько месяцев, чтобы узнать, не обнаружилось ли чего нового, – сообщила Арлин. – Потом, наконец, перестала. После каждого звонка я впадала в депрессию на несколько дней.

Джон похлопал ее по безвольно опустившейся руке.

Супруги жили в небольшом коттедже в деревне пенсионеров. Мерси заметила, что напротив их дома, через протянувшуюся между зданиями зеленую дорожку, находится больничное крыло для тяжелых пациентов. Наверно, постоянное визуальное напоминание о возможном будущем угнетает. По идее, вид больничного крыла должен утешать пенсионеров: если не сможешь жить самостоятельно, тебе не придется далеко ехать. Никто не верил в планирование будущего больше Мерси, но видеть это крыло каждый день ей не хотелось бы.

Арлин была ужасно худой и хрупкой. Ее волосы походили на еще не распустившийся тонкий одуванчик. Джон выглядел покрепче, хотя кожа вокруг глаз покраснела, а лысину покрывали пигментные пятна. Надежда, мелькнувшая в его взгляде, когда он открывал дверь, словно пронзила грудь Мерси.

Она пожалела, что у нее нет для них хороших новостей.

Арлин с любопытством посмотрела на нее, когда они представились.

– Вы – одна из дочерей Килпатриков.

– Да.

– Перл дружила с нашей Дженнифер. Вы очень похожи на свою мать в таком возрасте.

– Перл по-прежнему хорошо отзывается о Дженнифер, – сказала Мерси, не зная, как реагировать на комментарий про мать.

Трумэн взял беседу на себя, за что Мерси была ему признательна. Он проявлял такт и заботливость и, казалось, целиком сосредоточился на том, чтобы поддержать пожилых супругов. Оба родителя ловили каждое его слово. Трумэн был искренен, и это произвело на Мерси большое впечатление. Он не был ловким коммивояжером. А являлся именно тем, кем, по его словам, хотел быть, – человеком, способным помогать людям.

Хоть Дейли и не смог сообщить Сандерсам, кто убил их дочь, он дал понять, как это важно для него. Мерси знала, что они годами думали, что никому нет до них дела, и это сломило их. Трумэн – первый человек за много лет, давший им утешение.

Она слушала, как он осторожно побуждает их припомнить недели, предшествующие убийству Дженнифер. Дейли и Килпатрик узнали, что та отчаянно искала соседку по квартире, опасаясь, что ей придется вернуться домой к родителям. Арендная плата была слишком велика для нее одной.

– Она рассматривала в качестве соседей только женщин? Давала объявления? – поинтересовалась Мерси.

– Объявлений не давала, – ответила Арлин. – Она расспрашивала всех, не знает ли кто подходящих кандидатов, но никогда не стала бы жить с парнем.

Мерси задумалась, действительно ли Дженнифер отказалась бы от такого варианта, и представила, как мужчины стучатся к ней в дверь, услышав, что привлекательная девушка ищет соседа.

– И в то время она никем не увлекалась, верно? – спросил Трумэн. И он, и Мерси знали, что это так, на основании полицейских рапортов и разговора Мерси с Перл.

– Насколько мы знали, нет.

– Она сообщила бы мне, если б с кем-то встречалась, – твердо сказала Арлин.

Мерси подумала о своей матери, с которой не общалась пятнадцать лет, и судорожно втянула воздух.

Мерси задумалась, выглядит ли ее мать хотя бы вполовину столь же отчаявшейся, как Арлин.

– Дженнифер дружила с Терезой Кули? – спросил Трумэн. Мерси слегка напряглась. Ее интересовало мнение Сандерсов насчет Терезы.

Супруги переглянулись.

– Не помню такого имени. А ты? – обратилась к Джону Арлин. Тот покачал головой.

– Это подозреваемая? – спросила старушка у начальника полиции.

– Нет. Мы просто пытаемся понять, какие у нее складывались отношения с вашей дочерью. Если вы ее не помните, значит, они не слишком тесно дружили.

– Я знаю всех подруг Дженнифер, – заявила Арлин.

Мерси задумалась, искренне ли Арлин так считает.

– Вы не замечали – ничего из вещей Дженнифер не пропало после убийства? Помимо денег и оружия, об этом мне известно. Потом больше ничего не хватились?

Супруги переглянулись и нахмурились, пытаясь припомнить.

– Ты упоминала, что не смогла найти фотографию Дженнифер в выпускном платье, – наконец обратился к жене Джон.

Та снова повернулась к стражам порядка:

– Точно. Пропала фотография Дженнифер с выпускного. Она годами стояла на ее столике. Такой милый снимок… Дженнифер говорила, он ей нравится, потому что на нем она худенькая. – Женщина наклонилась поближе к Мерси и заговорщицки прошептала: – После школы она немного располнела.

Мерси не знала, что ответить, и просто кивнула.

– С кем она ходила на выпускной? – спросил Трумэн.

– Ни с кем конкретно. Она и еще несколько девушек – включая вашу сестру – пошли все вместе в компании нескольких парней. Я думала, это отличный вариант.

– И на фотографии были все? – уточнила Мерси.

Арлин кивнула, уставившись куда-то вдаль:

– Помню, ваша сестра Перл и Гвен Варгас были там, только Гвен помоложе. Прийти разрешили всем ученикам старшей школы, а не только выпускникам. Парней я не помню.

– Еще что-нибудь исчезло? – спросил Трумэн. Мерси ощутила, что он насторожился, когда Джон упомянул фотографию.

Сандерсы снова переглянулись и, подумав, покачали головами.

– Снимок с выпускного мог просто затеряться еще до ее гибели, – заметила Арлин. – Или, может, рамка разбилась, а сама фотография пришла в негодность… Ума не приложу, зачем она могла кому-то понадобиться.

Трумэн и Мерси задали еще несколько вопросов и одновременно пришли к выводу, что Сандерсы уже рассказали всё, что знают. С ними попрощались, сказали еще несколько утешительных слов и оставили визитки.

Когда они сели в автомобиль Дейли, Килпатрик проверила почту.

– Эдди весь вечер беседовал с родственниками Эноха Финча. Помнишь, как они обчистили его дом, узнав о кончине? По словам Эдди, он не почерпнул ничего полезного. Все родственники не общались с Энохом более полугода.

– Однако сразу же расхватали его имущество и, может, уже выставили на продажу.

Мерси фыркнула.

– В письме Эдди называет их падальщиками.

– Что думаешь о Сандерсах? – спросил Трумэн, сосредоточившись на вождении.

– Мне стало грустно. Как ужасно, когда от дочери остались только фотографии… Пропажа снимка с выпускного – любопытная деталь, хотя, как и сказала Арлин, он мог прийти в негодность и быть выброшен еще до убийства.

– Моя сестра хранила фотографию с выпускного лет десять, не меньше, – сообщил Трумэн. – А ты?

– Я не ходила на выпускной. Странно, что Перл разрешили. Родители держали нас, девочек, в ежовых рукавицах.

– А твоих братьев – нет?

– Нет. Они мужчины… они способны постоять за себя.

– Как старомодно.

– И не говори.

В машине воцарилась тишина. Она давила Мерси на грудь, вызывала желание оказаться где угодно, лишь бы не рядом с этим чересчур наблюдательным человеком.

– Сегодня на озере открывался потрясающий вид, – заметил Трумэн. – Приятно видеть такие красивые места. Это заставляет возблагодарить Бога за то, что я здесь живу.

Давление на грудь исчезло.

– Да, вид потрясающий.

– Нужно будет повторить, прежде чем ты вернешься в Портленд.

– Разумеется, нам придется подняться наверх к пещере по какой-нибудь причине, – ответила Мерси и снова проверила новые сообщения. Остаток пути прошел в тишине.

Уже позже, выйдя из автомобиля Трумэна, она вспомнила его слова.

Мерси, переобувающаяся в тяжелые сапоги, замерла с поднятой ногой.

Ну, конечно, работу.

Эти его простые слова не выходили у нее из головы целый час.