19

Она припарковалась перед кофейней.

Не плохая ли это идея?

После беседы с Роуз Мерси была уверена, что нужно поговорить с Леви. Удостовериться, что напавший на нее с Роуз мертв.

В памяти возникло окровавленное тело мужчины на кухонном полу. Мерси вздрогнула. Ярлык убийцы приклеился к ней, словно несмываемый дурной запах. Она знала, что никто больше его не чует, но всегда казалось, что заметить его очень легко. Временами он слабел. Тогда Мерси неделями жила не беспокоясь, и все текло своим чередом. Она вставала, шла на работу, возвращалась домой.

Однако все равно ощущала это клеймо.

Особенно на работе, когда коллеги искали убийц. Она сама убийца.

Горло жгла тошнота. Мерси выбралась из машины, выбросила все мысли о той ночи из головы и зашагала к веселого вида зданию. Она надеялась, что сейчас клиентов обслуживает Леви, а не Кейли. Если брат окажется не один, тогда она закажет кофе и уйдет. Ей удалось поговорить с Роуз и с Перл – значит, получится и с Леви.

Она вошла и без удивления отметила, что сейчас, после полудня, в кофейне пусто. Кофе заправлялись по утрам.

Заслышав шаги, Леви вышел из подсобки и застыл при виде сестры.

– Мы здесь одни? – нарушила тишину Мерси, прежде чем брат мог сказать ей «проваливай».

– Нет. – Леви оглянулся через плечо: – Эй, Оуэн!

Мерси испытала острое желание выбежать из кофейни. Она готовилась к встрече с одним братом – не двумя.

На пороге возник Оуэн с приподнятыми бровями.

– Да, Леви… – При виде Мерси он умолк.

Старший из братьев выглядел точь-в-точь как ее отец из давних воспоминаний. Худощавый, но готовый продемонстрировать силу, если его спровоцировать. Мерси встретилась с ним взглядом – и испугалась при виде собственных глаз на чужом лице. Хоть она и провела с ним бо́льшую часть детства, сегодня все было словно в первый раз.

– Вот дерьмо, – сказал Оуэн и перевел взгляд с сестры на Леви. – Похоже, вам есть что обсудить. Я не желаю в этом участвовать.

Он снова скрылся за дверью и вскоре появился со шляпой в руке. Затем обошел стойку, всецело сосредоточившись на входной двери. Каждый его шаг был преисполнен решимости.

– Оуэн… – начала Мерси.

– Не говори со мной. Ты чуть не разрушила семью. Надеюсь, ты вернулась не для того, чтобы довершить начатое.

Он нахлобучил шляпу на голову, не оглядываясь, и хлопнул дверью.

Мерси хотелось провалиться сквозь пол. Она посмотрела на Леви, ожидая увидеть на его лице осуждение. Вместо этого там было сочувствие.

– Игнорируй его.

Она ухватилась за протянутую ниточку:

– У меня нет выбора.

– Я имею в виду – не позволяй его словам и действиям задеть тебя.

– Легче сказать, чем сделать, – прошептала Мерси. – Неужели сделанное мной настолько ужасно? Серьезно? Спустя пятнадцать лет никто не готов простить меня за мой выбор?

Леви не стал отвечать. Вместо этого он взял тряпку и начал протирать кофемашину, стараясь не смотреть на сестру.

– Много воды утекло. Я так считаю.

– Тогда почему ты не стал разговаривать со мной в понедельник? Вел себя так, будто мы незнакомы…

Рука с тряпкой замерла, не закончив вытирать, а глаза брата посмотрели прямо в глаза Мерси.

– Следовал твоему примеру. Ты при виде меня не вымолвила ни слова. Я понятия не имел, кто твой спутник и что ему о тебе известно. Подумал, раз ты меня «не узнала», на то есть веская причина.

Мерси хлопнула себя по лбу.

– Черт… А я следовала твоему примеру. Решила, ты не хочешь, чтобы Кейли знала, кто я. Вдобавок, я была ошарашена, увидев тебя здесь. Мы остановились, только чтобы выпить кофе.

Леви фыркнул.

– Выходит, мы оба облажались.

Она сделала глубокий вдох и собрала всю свою храбрость.

– Мы можем начать все сначала? Леви, я так рада тебя видеть…

Мерси уставилась на брата. Ход за ним, ее сердце в его руках.

Откажет ли он?

Леви бросил тряпку на стойку и вышел из-за кофейного столика. Не успела она пошевелиться, как он обхватил ее обеими руками и приподнял над землей, описав круг.

– Малышка Мерси, ты даже не представляешь, как я по тебе скучал.

– Не называй меня малышкой, – выдавила она. Ее сердце внезапно увеличилось втрое, как у Гринча, а по телу прокатилась волна облегчения. В каком-то смысле воссоединение с Леви обрадовало ее больше, чем с сестрами. В глубине души она всегда знала, что сестры ее примут. Родственники-мужчины – другое дело.

Леви поставил ее на пол. Его глаза сияли.

– А что насчет Оуэна? – прошептала Мерси.

– Да ну его к черту. Если хочет обижаться всю оставшуюся жизнь – его дело. Станет старым угрюмцем, как папа. – Брат сделал паузу. – Он только на такое и способен.

Мерси это знала. Оуэн всегда следовал за другими, не в состоянии сам принимать решения. Ему было легче слушать чужие указания. Очевидно, с тех пор ничего не изменилось.

– Надо поговорить о той ночи, – тихо произнесла она.

Леви отступил на полшага и посмотрел сестре в глаза.

– Зачем? Все в прошлом. С этим покончено.

Мерси прикусила губу, задаваясь вопросом, какой информацией можно поделиться с братом.

– Он мертв, верно?

Леви уставился на нее.

– Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

– Потому что появилась кое-какая информация, из-за которой я должна задать этот вопрос.

– Он мертв.

– Откуда ты знаешь?

Брат словно съежился на глазах.

– Я проверял, – тихо сказал он. – Я трижды возвращался проверить, не обнаружили ли его. Ничего не изменилось.

– Где он?

Леви побледнел.

– Думаю, лучше, если об этом буду знать только я. Тебе придется поверить мне на слово. Я нашел подходящее место, где спрятать тело. Теперь там остались только кости.

Напряжение немного ослабло. Мерси слегка покачнулась.

Один мертв. А что насчет второго?

Леви нахмурился.

– Тебе надо выпить кофе. – Он указал ей на высокий табурет у ближайшего столика. – Что приготовить?

– Американо. С густыми сливками.

Брат лязгнул чем-то за стойкой, и кофемашина зашипела: внутри полилась вода.

– Мне нужно знать, почему ты спрашиваешь, мертв ли он, – сказал Леви, не отрываясь от своего занятия.

– Помнишь зеркала?

Он быстро взглянул на Мерси.

– Да.

– Их снова разбивают. Здесь, в Иглс-Нест.

– Жертвы – женщины?

– Нет, пожилые мужчины. Выживальщики.

Леви нахмурился, не отрываясь от приготовления напитка.

– Совпадение. Явно разные случаи.

– И да, и нет. Именно поэтому мне пришлось спросить, мертв ли он.

Леви принес Мерси напиток в ярко-бирюзовой чашке с блюдцем такого же цвета и уселся на соседний табурет.

– Той ночью он был не один.

Мерси снова встревожилась.

– Роуз не уверена, слышала ли той ночью второй голос.

– Ну, никто не приходил искать убитого, и никто не донес о стрельбе в нашем доме. Я ждал, что на следующий день заявятся полицейские. И в следующие дни, когда этого не произошло, – тоже, – сказал Леви. Выражение его лица стало напряженным. Он как будто постарел с того момента, когда Мерси впервые вошла в кофейню.

– Помню. Я годами ждала, что кто-нибудь хлопнет меня по плечу и объявит: «Эй, я знаю, что случилось той ночью».

Какое-то время они сидели в тишине; Мерси прихлебывала кофе.

– Почему никто не пришел его искать? – прошептала она. – Люди не исчезают просто так.

Леви сделал глубокий вдох и выпалил:

– Я его не узнал. Никто из нас не узнал. Думаю, он не местный.

– А второй не сообщил куда следует…

– Потому что знал, что сам виновен. Это все равно что вызвать полицию и пожаловаться, что у тебя украли героин.

Мерси с братом и Роуз часто повторяли этот логический довод, чтобы успокоить нервы, когда испытывали настолько сильный стресс и чувство вины из-за убийства, что это мешало нормально жить.

– Тогда мы прервали череду нападений, – заметил Леви, наклонившись к сестре через стол. – Следующей жерт-вой стала бы ты или Роуз. Мы остановили его.

– Точно остановили? Ведь кто-то снова разбивает зеркала и убивает, – Мерси уставилась на брата.

– Они охотятся не за молодыми женщинами. Значит, кто-то другой.

– Думаю, это второй. Тот, который сбежал, – прошептала она.

– Спешишь с выводами.

– Ты знал, что на месте убийств Сандерс и Варгас пропало оружие? Тогда на это не обратили особого внимания, но сейчас это важная подробность, учитывая, что у трех убитых недавно также украли стволы.

Леви почесал бороду.

– Любой преступник на месте тех старых убийц вынес бы стволы. Ты отследила, кому продали недавно украденное?

– Нет, – плечи Мерси поникли. – Наш аналитик работает над этим. Трудно чего-то добиться, когда стволы, скорее всего, приобрели нелегально. И потом, уверена, что-то куплено давным-давно, лет сорок назад.

– А тогда не было ничего необычного в том, чтобы продать винтовку соседу. Всем было наплевать. Значит, мы вернулись к тому же вопросу, который задавали себе все пятнадцать лет. Кто второй?

Фоновая музыка заполнила повисшую между ними тишину. Звонкий голос Нэнси Уилсон вопрошал в песне, так ли она боится того, кто так боится ее.

– Мы понятия не имеем, как его найти, и он не хочет, чтобы его обнаружили, – Мерси высказала очевидное.

– Роуз больше не делилась никакими мыслями насчет того, кем он может быть? – поинтересовался Леви.

– Когда я говорила с ней вчера – нет. На барбекю у Бевинсов в тот день, когда она вроде бы слышала голос в первый раз, собралась бо́льшая часть города. И не факт, что она помнит все достоверно. – У Мерси начала кружиться голова. – Она могла услышать голос в магазине… или даже перепутать с телепередачей… мы не можем быть уверены, что она слышала его именно у Бевинсов.

Зародившееся в ее груди беспокойство, словно маленький бутончик, быстро распустилось и расцвело. Былая уверенность Роуз в том, где она слышала второй голос, стала катализатором, настроившим Мерси против отца. Она была уверена в правоте сестры и хотела поехать на ранчо Бевинса и найти источник голоса. Отцу они наврали, что Роуз услышала, как какой-то человек ходит возле их дома, и подумала, что он собирается вломиться внутрь. Ни отец, ни остальные члены семьи так и не узнали правду о том, что кто-то действительно вломился в дом и напал на дочерей.

Карл Килпатрик заявил, что Роуз ошиблась насчет голоса и что он не позволит Мерси окончательно испортить его и без того напряженные отношения с могущественным владельцем ранчо. Он велел дочери молчать. Когда она воспротивилась, конфликт наложился на ее давнее недовольство отцовскими взглядами на роль женщин: в доме, в обществе, в уготованном им будущем. Мерси знала, что не сможет прожить в тени мужчины всю оставшуюся жизнь. Когда их ссора достигла высшей точки, Карл велел дочери согласиться с ним или убираться прочь – навсегда.

Родные встали на сторону отца. Мерси со своими убеждениями оказалась в одиночестве, подвергнутая остракизму.

Она сделала тяжелый выбор и оставила позади Иглс-Нест, семью и привычную жизнь. Однако нападавший всегда занимал ее мысли. Воспоминания о нем не исчезали.

Его запах.

Его руки.

Его горячее дыхание. И острые ногти. И болезненные удары. И…

Она выбросила воспоминание из головы.

Мерси чувствовала себя покинутой.

Ее чуть не изнасиловали и не убили, но она держала это в секрете. А ее семья восстала против нее.

– Как ты получила эту работу? – резко спросил Леви.

Мерси оценила попытку сменить тему и мысленно отбежала от края пропасти, у которой оказалась. Она знала, что брат интересуется не ее образованием. Он хотел знать, как она могла убить кого-то и после этого стать агентом ФБР.

– Просто утаила кое-что. Я без проблем подтвердила, что меня никогда не судили за преступления. И легко прошла все психологические тесты.

– Это потому, что твои действия были оправданны, – твердо сказал Леви. – В глубине души ты знаешь, что поступила правильно. Мы оба поступили правильно. Тебе нравится работа?

– Люблю ее, – призналась Мерси. – Пища для мозгов каждый день. Я провожу много времени за компьютером, но обожаю собирать кусочки головоломки воедино, как только нахожу их.

– Звучит скучновато, – отозвался брат. – Впрочем, ты всегда любила задавать вопросы и вглядываться в суть вещей. Помню, как ты часами копалась в грязи и восхищалась каждым ее слоем.

– Грязь меняла цвет и структуру. Я хотела знать, почему.

Это правда. Мерси разбирала на части – вплоть до мельчайших видимых деталей – разные предметы, а затем приставала к братьям и сестрам с расспросами.

– Я всегда думал, что ты станешь каким-нибудь ученым, – хрипло сказал Леви.

– Мне больше нравится моя нынешняя работа.

– Повезло тебе, что уехала.

Тон брата ранил ее в самое сердце.

– Ты не можешь так говорить всерьез.

Его взгляд сосредоточился на кофейной чашке, а не на Мерси, как ей хотелось бы.

– Долгое время я не считал, что тебе повезло. Я злился на тебя и радовался, что с твоим отъездом прекратились семейные ссоры, но потом стал завидовать тебе, что сбежала.

Ударь он ее, Мерси удивилась бы меньше.

– Тебя здесь ничего не держало. С чего бы завидовать мне?

– Я застрял. Нужно было разобраться с Кейли и ее матерью. Передо мной не были открыты все пути, как перед тобой.

– Открыты все пути? – злость вырвалась наружу. – Меня выставили за дверь и велели не возвращаться. Отец заявил, что я не права. Передо мной стоял выбор: жить по его законам или уйти. Это ни разу не открытый путь, черт возьми!

Леви поежился, но посмотрел сестре прямо в глаза.

– Знаю. Теперь-то я понимаю. Но тогда мне хотелось только одного – тоже уйти. Не так я представлял свое будущее…

Мерси огляделась по сторонам.

– По-моему, у тебя очень даже неплохая жизнь. Красавица-дочь и отличный бизнес. – Она встретилась с братом взглядами. – С виду уютное, тихое местечко.

Леви с гордостью оглядел помещение.

– В основном это дело рук Кейли. У нее талант создавать замечательные вещи из кучи хлама. – Он бросил взгляд на сестру. – Она во многом похожа на тебя.

Мерси не знала, что и думать. Она одержима? Не может не обдумывать все тщательно?

– Папа был не прав, когда заставил тебя делать такой тяжелый выбор. – Кадык Леви заходил ходуном. – Я сказал ему, что он все испортил. Но слишком поздно, тебя уже давно не было с нами. Он – гордец и никогда не признает свою ошибку.

Мерси сидела молча. Никогда прежде она не чувствовала себя… практически отмщенной.

И чувство удовлетворения от мести оказалось пустышкой. Бессмысленностью.

Многие годы ей хотелось сказать родным «вы совершаете ошибку», а брат только что это признал.

Что не залечило старую душевную травму.

Она продолжала отхлебывать кофе, не чувствуя вкуса, пораженная тем, что слова Леви не избавили ее от многолетних мук вины.

– Тут царит хрупкое равновесие, Мерси, – сказал Леви, потирая кутикулу ногтем большого пальца. Она заметила, что все кутикулы на его руках покрасневшие и припухшие. – Социальное положение и власть значат все. Отец и Джосайя Бевинс уживаются в городе только благодаря постоянным усилиям и тщательно подбираемым словам.

Мерси вспомнилась корова Дейзи.

Леви не смотрел сестре в глаза, ковыряя палец. Уродливые негласные правила жизни в Иглс-Нест, о которых она догадывалась еще подростком, никуда не делись. Ничего не изменилось. Люди заботились только о том, как бы защитить свои задницы.

Зазвенели колокольчики. Мерси почувствовала, как в спину ударил поток холодного воздуха с улицы. Она напряглась, осознав, что ее спина открыта вошедшему, но тут Леви поднялся с места и моментально превратился в веселого продавца кофе:

– Здорово, ребята. Как дела?

Он взглянул на Мерси и вопросительно приподнял бровь.

Она не понимала, чего хочет брат. Леви зашел за стойку и спросил у новых посетителей, что они желают. Четверо мужчин в тяжелых ботинках прошли мимо нее. Их куртки были испещрены каплями дождя. За ними в помещение ворвались запахи влажной земли и свежего воздуха. Мерси рассматривала их спины и прислушивалась к болтовне брата. Он называл всех по именам: Крэйг, Майк, Рэй, Чак. А в промежутках между заказами продолжал смотреть на сестру так же вопросительно.

Один из мужчин повернулся и глянул на нее через плечо. Мерси не сразу узнала его – на это ушла пара секунд.

Майк Бевинс.

Майк отделился от группы и направился к ней, протягивая навстречу руку:

– Вы из приехавших в город агентов ФБР, не так ли? Мы признательны, что вы занялись расследованием этих убийств. Весь город взбудоражен.

Она встала и пожала ему руку. Судя по его взгляду, Майк совершенно не узнавал ее.

На Мерси нахлынуло облегчение вперемешку с раздражением. В молодости Майк проводил много времени в компании Оуэна. Очевидно, обращать внимание на младшую из Килпатриков было ниже его достоинства.

Она ответила дежурной улыбкой.

– Мы делаем все, что в наших силах.

За его спиной Мерси заметила, что трое других мужчин обернулись посмотреть на них. Она узнала Крэйга Рафферти, а вот двух остальных не могла припомнить.

Тот, кого звали Чак, приблизился с огромной чашкой кофе в руке. Его темные глаза изучали Мерси, пока он делал глоток.

– Копы в кофейнях. Разрыв шаблона, а?

Ей захотелось пнуть его в коленную чашечку. Со всей силы.

– Точно так же, как и работники ранчо в «Ранглерах» и тяжелых ботинках, – ответила Мерси и дотронулась до своей верхней губы. – Между прочим, у вас пенка на усах. Видимо, вы, ребята с ранчо, отвыкли пить черный кофе? – Она подмигнула собеседнику с лукавой усмешкой. – Я тоже люблю ореховый сироп.

Майк ухмыльнулся и толкнул локтем соседа.

– Берегись, Чак. Она тебя раскусила.

В глазах Чака вспыхнула злость. Он отвернулся.

– Не обращайте на него внимания, – Майк Бевинс по-прежнему улыбался.

– Так и сделаю.

Мерси снова села и отхлебнула свой напиток, надеясь, что Бевинс поймет, что она не желает больше общаться. Майк слишком напоминал ей своего отца Джосайю. То же телосложение, те же глаза. Но, по крайней мере, Майк искренне дружелюбен. С Джосайей всегда казалось, что его вежливость напускная.

– Если нужен кто-то, хорошо знающий город, я с удовольствием покажу и его, и окрестности. – Его голубые глаза блестели в предвкушении.

– Спасибо, но я и сама справлюсь. GPS и все такое.

– GPS не сообщит, где найти отличные обеды, – настаивал на своем Майк. Он наклонился поближе и коснулся ногой ее табурета. – Мне понравилось, как вы отшили Чака.

Мерси испытала желание тяжело вздохнуть.

– Спасибо за предложение. Но… серьезно, я сама справлюсь.

Запасы ее терпения и вежливости подходили к концу.

Бевинс еще долгое мгновение озадаченно смотрел ей в глаза.

Мерси принужденно улыбнулась, чтобы он чувствовал себя не таким уязвленным. Почему женщины не могут просто сказать «нет», а мужчины – смириться с этим?

– Я на работе, – добавила она, мысленно ругая себя за решение обойтись с Бевинсом мягко и потакать его самолюбию.

Майк кивнул.

– Как пожелаете. Приятно вам провести время в Иглс-Нест.

Он повернулся и направился к остальным. Последний в очереди уже расплачивался за заказ. Все четверо вышли, вежливо кивнув Мерси или коснувшись полей своих шляп. Чак смотрел прямо перед собой.

Леви снова присел напротив сестры.

– Майк узнал тебя?

– Нет. Он знает, что я – одна из приехавших агентов; видимо, о нас уже ходит много слухов. В конце концов всплывет и мое имя.

– Я не был уверен, хочешь ли ты, чтобы я тебя представил.

– Пока не хочу.

– Что ты сказала Чаку?

– Сделала комплимент его напитку.

– Он просто осёл. Давно не появлялся в городе.

– Я узнала Крэйга Рафферти. Когда-то была слегка влюблена в него.

– Не может быть! Ты же тогда была ребенком.

– Достаточно взрослым, чтобы интересоваться симпатичными дружками брата. Мне нравилось, что они высокие и угрюмые.

– Он уже пятнадцать лет никуда не выезжает. Все на той же работе. Хорошо, что вы тогда не поладили – иначе ты стала бы женой работника ранчо. Как тебе такое, спецагент Килпатрик?

– Иногда – случаются такие дни – эта перспектива кажется неплохой.

– Не верю. Твоя куртка, наверное, стоит его полумесячную зарплату.

Ее куртка была капиталовложением. Такая качественная ткань вечна.

– А твои познания о моде значительно расширились.

– У меня дочь-подросток.

– И то верно.

Изучая брата, Мерси наконец расслабилась. Через пятнадцать лет молчания перекинулся мостик, кошмар долгих лет разлуки исчез. Лицо Леви снова стало знакомым, морщинки в уголках глаз казались привычными. Он – ее брат.

Мерси переполнял оптимизм. Ей хотелось знать все про Леви и Кейли.

Его зубы сверкнули в широкой улыбке.

– О чем думаешь?

– Впервые я рада, что вернулась.