16
Ночью Мерси не могла заснуть. Но не потому, что у нее еще оставалась энергия и список невыполненных дел. Нет, она была вымотана – настолько, что не могла расслабиться и заснуть. Эмоциональная перегрузка от встречи с Роуз полностью истощила ее.
Возможность снова поговорить с сестрой стоила того.
Однако теперь, когда Мерси лежала в кровати, уставившись на потолок, в темных уголках ее номера воцарилось нечто зловещее. Она слышала каждый звук, раздающийся в старом отеле. Спускание воды в туалете. Шаги мимо ее комнаты. Хлопанье дверцы автомобиля. Она попыталась не обращать на них внимания.
Теперь в памяти всплыло воспоминание пятнадцатилетней давности. Кровопролитие, страх, чувство вины…
* * *
Мерси рывком закрыла калитку и дважды проверила засов.
Она зашагала в темноте к дому по дорожке, радуясь, что успела сделать домашнее задание в школе. Весной на их ферме появлялась целая гора дел; к тому времени, когда она ляжет спать, будет почти одиннадцать. Мерси подумала о живущих в городе одноклассницах, и в ней вспыхнула зависть. Никакого ухода за животными, никакой прополки огородов. Предостаточно времени, чтобы посмотреть телевизор.
Другая жизнь. Жизнь Мерси и ее родных отличалась от жизни большинства, и на то имелась причина, которой девочка гордилась. Впрочем, это не значит, что эта причина никогда не вызывала у нее недовольства.
Другие девочки горько пожалеют, когда однажды окажутся без бензина для своих машин и готовой еды. Жизнь преподаст им ускоренный курс огородничества.
Родителей не будет всю ночь. Раз в полгода они отправлялись в Портленд закупиться в магазинах, хотя мать и волновалась, стоит ли оставить троих детей без присмотра после убийства подруги Перл. Отец Мерси отмахнулся от волнений:
– Никто не позаботится о себе лучше, чем наши дети.
Мать неохотно согласилась. Целый год родители составляли список вещей, которые не могли достать по эту сторону гор. Прошлой ночью они часами анализировали его, обсуждая, стоит ли своих денег морозильная камера, миниатюрный гидрогенератор и с полдюжины других предметов. В конце концов Мерси перестала обращать на это внимание. Ей было плевать на их приготовления. Она любила родителей, но порой они слишком уж серьезно готовились к концу света. Другие ездили куда-нибудь в отпуск, пока ее семья откладывала каждый лишний цент.
Оуэн и Перл, по крайней мере, могли делать, что захотят. Они оба уже состояли в браке и теперь жили в Иглс-Нест в собственных домах. Хотя Оуэн по-прежнему проводил много времени с отцом, спрашивал его советов как бывалого выживальщика, а затем упросил его и Леви помочь установить солнечные батареи. С каждым днем Оуэн все больше походил на отца: относился к жизни так же серьезно. Куда делся ее старший брат, который бегал с ней наперегонки и пил пиво за сараем Уилсонов?
Мерси вошла через заднюю дверь.
– Эй, Роуз, пирог еще остался? – крикнула она. В животе заурчало от мысли о яблочных пирогах сестры. У Роуз они получались просто невероятными. Острое обоняние подсказывало ей, когда верхушка пирога полностью пропекалась, – ей незачем видеть цвет корки.
Мерси приветствовала тишина. Девочка повесила куртку в прихожей, скинула мокрые ботинки и осталась в носках. Затем проверила шкафы на предмет наличия остатков пирога. Роуз научилась прятать выпечку, иначе Леви съест все один. Мерси достался только маленький кусочек, когда пирог вынимали из духовки, и теперь она приготовилась смириться с мыслью, что Леви прикончил остальное.
Ей хотелось, чтобы брат поскорее женился и съехал. Он уже являлся отцом маленькой девочки – оставалось всего лишь наладить отношения с матерью Кейли.
Из отцовского кабинета в другой половине дома донеслись глухие удары и слабый треск.
– Роуз? Ты в порядке? – Мерси продолжала рыться в шкафах, жалея, что у нее нет такого обоняния, как у сестры. – Леви! Черт бы тебя побрал!
Открыв посудомоечную машину, она обнаружила пустую стеклянную форму для выпечки.
Послышались новые удары. Мерси захлопнула посудомоечную машину и пошла посмотреть, что там опрокинула сестра. Входная дверь была широко распахнута, так что она по пути закрыла ее, следуя за звуками в кабинет.
Завернула за угол – и увидела сестру, лежащую в кабинете на полу. Ее окровавленное тело оседлал мужчина. Когда Мерси замерла, он поднял взгляд, а когда девочка развернулась, чтобы убежать, бросился к ней и сбил с ног.
Он навалился ей на спину всей тяжестью, дыхание перехватило. Мерси сопротивлялась, отбиваясь руками и ногами изо всех сил. Затем резко вскинула голову и угодила нападавшему по носу – раздался приятный хруст.
– Чертова сука!
Мужчина схватил ее за волосы, вырвав прядь, запрокинул голову девочки назад и отвесил другой рукой пощечину. Глаза Мерси наполнились слезами, в шее запульсировала боль. Она перестала сопротивляться.
Он собирается убить меня. Неужели Роуз уже мертва?
Вот что произошло с другими девушками… Он и есть убийца?
Мужчина отпустил волосы Мерси и сильнее прижался к ее спине, что-то шепча ей на ухо: горячее дыхание обжигало кожу. Мерси почувствовала запах страха и возбуждения – тошнотворный, сальный. Мозг отказывался воспринимать его ужасные слова.
Он рванул сзади пояс ее джинсов.
Что-то вспыхнуло глубоко внутри ее. Мерси выгнулась назад и резко ударила локтем, целясь в лицо нападавшего. Локоть попал в глазницу, мужчина завопил, закрывая глаза руками. Она выкарабкалась из-под него, отчаянно брыкаясь и жалея, что сняла обувь, споткнулась и побежала, с трудом сохраняя равновесие, обратно к Роуз.
Сестра стояла на четвереньках. Из носа и рта текла кровь, платье разорвано спереди. Были видны лифчик и оголенный живот. Мерси в шоке замерла, затем бросилась на помощь сестре. Та отшатнулась и встала на колени. Зажатый в дрожащей руке один из отцовских пистолетов целился в Мерси.
– Роуз, это я, Мерси!
Ствол тут же опустился.
– Мерси? – голос сестры дрогнул.
– Отдай мне это. – Мерси выхватила пистолет, развернулась и увидела мелькнувшую спину: нападавший скрылся в коридоре за углом.
– Оставайся здесь! – велела она Роуз и побежала за незнакомцем. В жилах пульсировал адреналин.
Застрели его, застрели, застрели…
Рукоять удобно лежала в ладони. Она сотни раз стреляла из отцовского оружия.
Вот почему он заставлял нас тренироваться.
Мерси завернула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина резко повернул назад. Он побежал было через кухню, однако передумал, развернулся, чуть не споткнувшись, и бросился в переднюю часть дома. Мерси расставила ноги, прицелилась и выстрелила один раз.
Два выстрела раздались одновременно.
Нападавший рухнул на пол в гостиной.
Мерси не сдвинулась с места. Сердце готово было выскочить из груди, в ушах шумело от собственного учащенного дыхания.
Мужчина не шевелился.
– Мерси? Роуз? – окликнул из кухни Леви.
– Мы в порядке! – ответила она.
Брат выглянул из-за угла кухни; его глаза округлились при виде пистолета в руке Мерси, направленного на лежащего человека. Вокруг тела быстро расплывалась лужа крови.
Придется отскребать пол.
– О господи, Мерси! Ты тоже стреляла в него?
Она заметила в руке брата пистолет. Неудивительно, что преступник резко сменил направление.
– Он напал на Роуз и на меня. Боже мой… – она повернула голову в сторону сестры: – Роуз? Ты в порядке?
Мерси не могла заставить себя отвести нацеленное на тело оружие.
– В порядке. – Голос Роуз за сестринской спиной был дрожащим, но сильным. – Он мертв?
– Думаю, да. – Мерси взглянула на брата. – Проверь.
Ее ноги словно приклеились к полу.
– Я тоже стрелял в него, – сказал Леви. – Услышал снаружи ваши крики.
Мерси не осознавала, что кричала раньше.
– Проверь, – шепотом повторила она.
Леви медленно приблизился к телу, по-прежнему держа его на мушке. Мерси хотелось прикрикнуть на него, чтобы поторопился – он двигался так медленно… Наконец брат опустился на корточки рядом с мужчиной и коснулся пальцами его шеи.
Ожидание растянулось на целую вечность.
– Он мертв. – Леви повернул голову трупа, чтобы рассмотреть лицо, и бросил через плечо взгляд на Мерси. – Ты его знаешь?
Она нашла в себе силы пошевелить ногами и медленно двинулась вперед, опустив пистолет. Мерси не была готова отложить его в сторону, но ощущение необходимости держать тело на прицеле пропало: угрозы больше нет. Она заглянула через плечо Леви и не узнала мертвого. Молодой, меньше тридцати. На нем пыльные джинсы и ботинки – такие носят большинство мужчин в городе. Щетине несколько дней. Клетчатая рубашка на спине пропиталась кровью.
Мы стреляли ему в спину. Он безоружен.
Что-то теплое коснулось ее ног – Мерси отпрянула. Носки покраснели от крови. Она издала сдавленный звук и наклонилась, чтобы сорвать носок и вытереть пальцы ног. О боже, о боже, о боже. Она вытирала тщательно, пока на коже не осталось ни одного кровавого пятнышка.
Это только кажется, что их нет. Тесты могут показать следы его крови на коже.
Она встретилась взглядом с Леви. Прошептала:
– Что нам делать? Господи, Леви, мы попадем в тюрьму…
– Нет, – раздался голос Роуз. – Он собирался убить меня. Много раз повторял, что трахнет и потом убьет.
Неприличные слова из уст сестры заставили Мерси поморщиться, хотя ее больше волновало белое лицо Роуз. Шок. Кровь все еще текла из носа сестры, размазываясь по щеке и платью.
– Он задрал мне подол, – спокойно сообщила Роуз, как нечто само собой разумеющееся. – Еще чуть-чуть, и изнасиловал бы. – Она вздрогнула и плотнее запахнула кофту поверх платья. – Кто это был?
– Мы не знаем, – ответила Мерси.
– А где второй?
– Что? – ахнули Мерси и Леви.
– Их было двое, – пальцы Роуз, стискивавшие кофту, побелели. – Они схватили меня вдвоем. Один из них выпустил меня, услышав Мерси.
Вдалеке послышался шум мотора и шорох колес. Леви подбежал к окну и отдернул занавеску. Несколько секунд он глядел в окно, затем повернулся обратно:
– Видел только облако пыли.
– Он обратится в полицию… – зубы Мерси застучали. – Расскажет, что мы совершили убийство…
Брат сделал три больших шага и схватил ее за плечи, глядя сестре в глаза.
– Нет, не обратится. Как он объяснит нападение на Роуз и тебя? Он не станет этого делать. Он трус и сбежал. Уверен, именно эти двое убили Дженнифер и Гвен.
Мерси уставилась на него. Ей отчаянно хотелось в это верить.
– Мы совершили убийство. Нас посадят.
Леви повернул голову – взглянуть на тело на полу.
– Нет, не посадят. Никто об этом не узнает.
– Что? – поразилась Роуз. – Леви, ты спятил? Мы же убили человека!
Брат сильнее стиснул плечи Мерси, сверля ее взглядом.
– Можешь отмыть пол и стены? Если я разберусь с трупом, вы с Роуз избавитесь от следов крови?
Сестра заморгала:
– Да. Куда…
– Не спрашивай.
Мерси кивнула. Ей не очень-то и хотелось знать ответ.
– Леви, ты не можешь так поступить, – возразила Роуз. – Мы должны вызвать полицию.
– Зачем? Чтобы они арестовали Мерси и меня? Хочешь рассказывать о только что пережитом в суде?
– Но полицейские должны остановить второго нападавшего, пока он не причинил вред еще какой-нибудь женщине.
Леви рассмеялся безжизненным смехом.
– Он давно сбежал, они его не найдут. Мы его напугали. Уверен, он не попытается повторить подобное.
– Но я раньше слышала его голос, – настаивала Роуз.
Мерси резко развернулась:
– Где?
Бледное лицо сестры побелело еще сильнее.
– На ранчо Бевинсов.
У Мерси перехватило дыхание.
– Роуз, ты уверена? Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, – ответила сестра. Однако на ее лице читалась неуверенность.
– Кто это? – спросил Леви. – Один из их семейства? Или из их шестерок?
– Не знаю, – всхлипнула девочка. – Знаю только, что слышала его две недели назад, когда мы приезжали туда на барбекю в день Святого Патрика.
– Значит, это мог быть кто угодно, – заметила Мерси. – На праздник собрался почти весь город.
Лицо Роуз сморщилось.
– Прости, я ничем не могу помочь.
Подойдя к сестре, Мерси стянула с себя клетчатую рубашку и вытерла ею кровь и слезы с ее лица.
– Ты просто в шоке. Пережитое перепугало бы кого угодно.
– Но я точно знаю, что слышала его голос, – упорствовала Роуз.
Мерси переглянулась с братом.
– Мы не можем рассказать о случившемся маме с папой, – медленно произнес Леви. – Особенно о том, что ты слышала голос на ранчо Бевинсов. Папа объявит им войну.
Мерси уставилась на него, пока сестра хватала ртом воздух.
– Мы должны рассказать им.
– Нет. Не должны, – ответил брат.
Мерси лихорадочно прикидывала, к чему это может привести. Папа ни перед чем не остановится, пока не найдет напавшего на его девочек. Если он будет думать, что преступник пришел от Бевинсов, то горожане станут враждовать между собой сильнее прежнего. А полиция узнает, что она и Леви стреляли в спину безоружному человеку. Мерси живо представились голые стены тюремной камеры…
– Леви прав. Мы уберем следы и никому ничего не скажем.
– Я достану брезент. – Брат выбежал через черный ход.
– Мерси, мы не можем потворствовать ему и скрыть убийство.
Пальцы сестры дотронулись до плеч Мерси, затем мягко коснулись подбородка и щек. Этот жест означал, что Роуз необходимо утешение. Мерси накрыла ее ладони своими и прижала к лицу: она тоже хотела почувствовать прикосновение сестры.
– Думаю, это к лучшему, – прошептала она. – Я все уберу. Леви прав. Какой неудавшийся убийца станет возвращаться, чтобы обвинить нас в убийстве? К тому же он не знает, что этот парень мертв: он убежал раньше.
– Он наверняка слышал выстрелы.
– Наверное, но он не станет автоматически предполагать, что его приятель мертв. Скорее подумает, что тот смылся из дома. А что именно с тобой произошло?
Роуз сделала глубокий вдох.
– Я прибиралась в кабинете, когда кто-то вошел через парадную. Из-за поступи тяжелых ботинок я поду-мала, что это Леви, но быстро поняла, что вошли двое. Потом услышала звон разбившегося туалетного зеркала.
– Что? – Мерси бросилась в ванную комнату, расположенную рядом с входной дверью. Роуз права: кто-то сорвал со стены маленькое зеркальце и швырнул на пол. – Но зачем?
– Не знаю, – отозвалась сестра из-за спины. – Один из них рассмеялся, когда оно разбилось. Тут я перепугалась. Попыталась запереть дверь в кабинет, но они меня опередили.
Сестру начала бить дрожь. Мерси повела ее обратно в гостиную, усадила в кресло и накинула поверх кофты свою рубашку.
– Принесу тебе что-нибудь горячее. А потом разберусь с этим.
Ее внимание привлек маленький темный кружок.
– Вот дерьмо… В стене дырка от пули.
– Мы можем закрасить ее, – твердо сказала сестра.
Мерси охватила решимость.
– Да. Можем.
* * *
По щекам женщины, лежавшей в постели в темном гостиничном номере, текли слезы. Он вернулся? Мы позволили убийце уйти, и теперь он снова принялся за старое?
Как поведать Трумэну о своих подозрениях и не выдать себя?
Я могу лишиться работы.
Ее передернуло. Работа – ее жизнь. Доказательство, что она рождена для большего, чем прозябание на ферме в ожидании конца света.
Мы поступили неправильно?
